Метаморфозы и противоречия международной этнонациональной политики (Косовский кризис).

Как мы отмечали выше, этнонациональная политика затрагивает не только проблемы внутренние, но и проблемы внешней международной политики. Примером того, как межэтнические и межконфессиональные противоречия в одной отдельно взятой стране становятся фактором международной политики и приводят к кризису всей мировой системы безопасности стало Косово. Признание значительным числом стран мира провозглашенной 17 февраля 2008 г. в одностороннем порядке независимости Косово обозначило новый чрезвычайно сложный этап в развитии мирового сообщества, чреватый новыми непредсказуемыми последствиями. С одной стороны, это, безусловно, одно из следствий противоречивости некоторых фундаментальных принципов международной политики, принятых ООН. Речь идет, в частности, о противоречащих друг другу 2-х принципах: неделимости государств и права наций на самоопределение (второе обычно выступает под флагом борьбы за права личности). В данном случае первое принесено в жертву второму со ссылками на «специфичность» ситуации. С другой стороны, по оценкам политологов Косово – яркий пример использования этносепаратизма и терроризма как инструментов международной политики. В результате созданного с «предоставлением – признанием» независимости Косово прецедента около 200 территориальных образований во всем мире могут потребовать международного признания новых территориальных переделов, новых независимых государств. Россия, Китай, Ливия, Индонезия и ряд других стран – членов Совета Безопасности ООН проголосовали против независимости Косово, ссылаясь прежде всего на принятую ранее известную Резолюцию Совета Безопасности ООН № 1244, признающую Косово неотъемлемой частью территории Сербии, и на общее противоречие ситуации нормам международного права. Характерно то, что некоторые страны, не признавшие независимость Косово, сделали это вопреки своим союзническим отношениям с США, руководствуясь, очевидно, сложностью собственных внутренних проблем. Это, например, Грузия, озабоченная ситуацией с самопровозглашенными республиками Абхазией и Южной Осетией.

Ситуация с Косова еще и потому заслуживает внимания и серьезного анализа, что стала ярким свидетельством эффективности деструктивной этносепартистской политики, ведущей к разрушению территориальной целостности какой-либо страны и основанной на умелом использовании этнического и этноконфессионального факторов, а также вмешательстве внешних военно - политических сил. Своебразие ситуации заключается еще и в том, что сербы настаивают на историческом праве на Косово, а албанцы – на этническом (праве этнического большинства). Косово и Метохия[222] - территория Балкан, которая начала заселяться славянскими племенами в VI – VII в.в. – они вытеснили с этих земель иллирийцев, греков, римлян, кельтов. С VIII в. эта территория стала центральной частью государства Рашка, а затем – Сербского государства. Соответствующие территориально современному Косово 3 средневековые области Метохия, Призрен и Косово поле были присоединены к Сербии в конце XII в. правителем Сербии Стефаном Неманя. Здесь, в городе Печ находилась резиденция сербских православных архиепископов и патриархов. Именно здесь на Косовом поле в 1389 г. произошла историческая битва сербов и их христианских союзников с турками, в результате которой сербы потерпели поражение и Сербия стала вассалом Османской империи. Этот трагический эпизод сербской истории и последующая борьба за независимость послужили тому, что Косово стало восприниматься сербами как символ возрождения Сербии. Таким он и оставался всегда, несмотря на изменение этнического состава населения и уменьшения его сербского компонента. Исторической справедливости ради надо сказать, что в период между двумя мировыми войнами ХХ века сербские власти Югославии, вернув Косово, проводили довольно жесткую ассимиляционную политику в отношении проживавших там албанцев, считая их чужими на этой земле, принуждая к эмиграции, закрывая школы с преподаванием на албанском языке. Тогда в Косово велась борьба и с албанскими мятежниками (качаками), которых поддерживала Албания. Дальнейшая история Косово изобиловала событиями, связанными с борьбой за этническое преобладание на этой территории и за ее независимость: здесь и отток сербов в связи с присоединением большей части Косово к Королевству Албания, и албанское сопротивление правительству И. Тито, после возвращения в 1944 г. Косово в состав Югославии, и этнические чистки 50-х – начала 60-х годов против албанских косоваров, и относительный период межнационального спокойствия, связанный с доверительным отношением И. Тито к коммунистической албанской элите в Косово (в результате этого в Конституции Югославии 1974 г. Косово получило значительную автономию). В 80-е годы обозначился отход от положений этой конституции в отношении статуса Косово, поводом для чего послужили антиправительственные демонстрации албанских студентов в 1981 г. Правительство Слобадана Милошевича, пришедшее к власти в 1987 г. возобновило политику этнических чисток, подавления сепаратистских выступлений, приведшую к человеческим жертвам и среди мирного албанского населения. Важным моментом политики С. Милошевича здесь был акт фактической отмены автономии края, приведший не к лучшей управляемости территории, а к серьезному усилению албанского этнического сепаратизма. Очевидно, в борьбе сербского правительства за сохранение столь исторически и этнически значимой для сербов части своей территории были допущены серьезные политические ошибки. Хотя сознательная и целенаправленная албанизация Косово достигла уже таких размеров, что вряд ли вообще возможно было противостоять отделению Косово политическими средствами: процесс, очевидно, приобрел необратимый характер. После избрания в 1992 г. албанцами (путем несанкционированного голосования) своего собственного правительства во главе с Ибрагимом Руговой Косово (за исключением его традиционно сербской части Сербской Митровицы) стало фактически самостоятельным, не подчиняющимся центру государственным организмом, со своей системой здравоохранения и образования. В конце 90-х годов на ситуацию в Косово оказал серьезное влияние финансовый кризис в соседней Албании, приведший к гражданской войне в этой стране: интенсивность перемещения через открытую границу людей и оружия из Албании в Косово резко возросла. В Косово фактически началась война сербских сил безопасности с так называемой Освободительной Армией Косово (ОАК), содержание которой осуществлялось в основном за счет торговли наркотиками.[223] Случаи не контролируемого применения сербскими войсками оружия против албанских демонстрантов послужили поводом [224] для беспретендентного по масштабам в поствоенной истории Европы вмешательства НАТО – 78-дневной разрушительной воздушной войны против Сербии, осуществленной в 1999 г. В результате еще 200 тысяч сербов покинуло Косово (албанское население после окончания этой акции стало туда, наоборот, возвращаться).

Следует подчеркнуть, что противостояние в Косово было достаточно жестоким с обеих сторон: множество мирных сербов было уничтожено албанскими сепаратистами, уничтожались, сжигались православные храмы и дома мирных жителей. [225] Не случайно ОАК была причислена к числу международных террористических организаций, обвинявшейся не только в контрабанде наркотиков, но и в многочисленных убийствах мирных сербских жителей. Но в Косово вновь была продемонстрирована политика двойных стандартов США и его натовских союзников: террористическая организация ОАК получила новый статус и перешла в «разряд» освободительных (при этом «свободная» западная пресса с начала натовских «гуманитарных бомбардировок» Сербии уже не вспоминала о террористическом прошлом ОАК). Не следует «сбрасывать со счетов» и другой фактор внешнего вмешательства в ситуацию в Косово – идею «Великой Албании», которая из политических соображений пока открыто не декларируется, но, очевидно, подспудно реализуется, благодаря тесным контактам албанских сепаратистов с Албанией, мощным притоком в Косово не только оружия, но и этнических албанцев через открытую границу между странами.

Историческое территориальное право – один из самых уязвимых и неопределенных разделов в системе международного права. Исторические факты и научные данные здесь очень часто не играют большой роли. Так в ответ на факты о заселении славянскими племенами территории Косова в VI-VII веках, албанские историки-идеологи стали доказывать свое «иллирийское происхождение» (напомним, что славяне вытеснили с этой территории в том числе и иллирийские племена). Массовый приток албанцев на территорию Косово начался примерно в XVII в., но в XX веке достиг катастрофического для сербов результата. Так, например, в период между 1948 и 1991 г.г. доля албанцев в Косово возросла с 68,5 % до 82,6 %, а доля сербов упала с 23,6 % до 9,9 %. [226] К началу XXI в. численность албанцев составила уже 90%, что связано и с массовым оттоком сербов (их осталось примерно 5 тыс. человек).

В то же время, говоря об «исторических» и «этнических» правах, необходимо учитывать исторически сложившуюся и с трудом поддающуюся научному анализу этническую и конфессиональную мозаичность населения балканского региона, делающую всякие попытки аппеляции к «исторической справедливости» и «территориальному праву» почти бессмысленными. По справедливому замечанию М. Ю. Мартыновой, «судьбы разных пластов балканского населения постоянно переплетались, нельзя рассматривать их историю и культуру в изоляции друг от друга». [227]

Косовская ситуация – интереснейший пример целенаправленной и успешной (с точки зрения поставленной цели) этнонациональной политики. Именно так можно оценить результаты «албанизации» Косово, превращение этой территории из многонациональной в почти мононациональную, этнически однородную. К числу факторов (и средств) указанного «превращения» можно отнести следующие:

· высокий уровень рождаемости у косовских албанцев (число детей в семьях доходит до 8 - 9) на фоне традиционного для Европы низкого уровня рождаемости у сербов (относительно «естественный фактор», не исключающий и сознательной политики);

· почти полное отсутствие этнически смешанных браков (так, например, в 1993 г. из 100 браков, заключенных албанцами только 3 были этнически смешанными);

· усиление этнической и этнорегиональной идентичности албанцев (в чем активно участвовала система образования, средства массовой информации);

· создание параллельной официальной государственной (или теневой) системы образования, вплоть до университетской (хотя, например, албанский язык преподавался и в государственных образовательных учреждениях);

· намеренное вытеснение из Косова сербского населения (в частности, насильственное, с помощью созданной в 1996 г. военной организации - «Армии освобождения Косово»);

· сознательно организуемый и усиливаемый приток этнических албанцев (прежде всего через долгое время открытую границу с Албанией);

· умелое использование ошибок национальной политики центрального сербского правительства, в частности, его склонности к «силовым» методам решения конфликтов (служащим поводов для обвинений его в национализме и шовинизме);

· проведение «этнической мобилизации» молодежи - умелое «переключение» энергии молодежи из области экономической в область политической борьбы «за национальное освобождение» (ужасающая своей бесперспективностью экономическая ситуация, очень высокий уровень безработицы почти не оставляли многим молодым людям выбор для самореализации: либо криминальная, либо военно-политическая или «национально-освободительная» сфера деятельности);

· умелое использование международной ситуации, баланса интересов США и стран НАТО на Балканах (в том числе экономических, связанных с разработкой некоторых природных ресурсов края).

Чрезвычайно показательно, что международные организации долгое время не обращали должного внимания на косовскую проблему, занимаясь больше другими балканскими регионами, но обратили, наконец, внимание только тогда, когда ситуация (демографически и политически) стала практически необратимой. Заставить 90-процентное большинство албанского населения Косова остаться в составе Сербии, только на основании достаточно расплывчатых принципов международного права, балансирующих между противоречащими друг другу идеями «нерушимости границ» и «права наций на самоопределение», практически уже было невозможно. Другое дело, что международное сообщество должно было дать объективную оценку той политики усиленной «албанизации», которая привела к создавшейся ситуации, но это также не было сделано: США и страны НАТО стали на сторону одной из конфликтующих сторон, возложив всю вину на Сербию.[228]

Вновь возвращаясь к рассмотренному нами ранее методологическому спору между сторонниками «примордиализма» и «конструктивизма», отметим, что в данном случае «политическое конструирование» ситуации основывалось на укорененной, уходящей в глубь веков этничности, этнической идентичности албанцев и сербов. Игнорирование этнической идентичности, возможностей ее мобилизации (также как и шовинистическое преувеличение ее роли) в результате приводит к тяжелым последствиям. Для полиэтничных государств, к каковым относится Россия, это означает угрозу этносепаратизма, угрозу территориальной целостности.[229] Этнорегиональность, этнорегиональная идентичность в нашем понимании означает не искусственно создаваемую этническую однородность (тяготеющую к созданию столь же моноэтничной государственности), а взаимообогащающее взаимодействие этносов, объединенных исторической судьбой, общими целями и интересами.

После Косово международная политика вступает в новый этап, грозящий, по меткому выражению одного из политологов, окончательной заменой «силы права» на «право силы». Хрупкий фундамент международной безопасности рассыпается на наших глазах, и на первый план для каждой страны выходят общенациональные государственные интересы, среди которых на первом месте – интересы сохранения целостности и независимости. В этой ситуации России, как мировой супердержаве, необходимо определиться и с этнорегигональоной политикой, и с политикой внешней, в частности, в отношении с непризнанными республиками Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья, у которых в силу достаточно длительного, экономически и политически самостоятельного существования в качестве отдельных государств, имеется гораздо больше прав на «признанную независимость», чем у нового государства «Косово», политическая и экономическая независимость которого не может не вызвать больших сомнений. [230] Независимость, спонсированная, по выражению одного из российских политиков, наркомафией, вряд ли может иметь серьезные перспективы. [231]

С другой стороны, новый этап в мировой международной политике, который четко обозначился в косовском кризисе, очевидно, является признаком целенаправленного движения западных держав и к «новому международному порядку». В разрешении конфликтов международному сообществу принадлежит уже не нейтральная посредническая роль - посредничество превращается в инструмент геополитики, отвечает интересам не конфликтующих сторон, а определенных сил, претендующих на первенство на международной арене.[232]

О том, что из себя представляет этот «новый мировой порядок» мы будем говорить в следующих разделах нашего учебного пособия, касаясь проблем глобализации и глобализма.

Вопросы и задания:

· В чем состоят возможные негативные последствия для международного политики и международного права одностороннего провозглашения независимости Косова, признанного большим числом стран?

· Что лежит в основе этнорегиональной идентичности сербов в Косово и Метохии?

· Каковы основные факторы и средства процесса «моноэтнизации» населения Косова? Может ли этот процесс рассматриваться как естественноисторический?

· В чем конкретно состоит политика «двойных стандартов» натовской дипломатии в Косово?