Этногенез и антропогенез. Классификации этносов.

Для научного описания этнологической парадигмы педагогики межнационального общения, являющейся предметом данной главы нашего учебного пособия, проблема соотношения этногенеза и антропогенеза оказывается одной из ключевых, так как она касается вопроса о том, как формируются те качества личности – субъекта коммуникации, которые мы называем с его этническим происхождением, национальной принадлежностью.

Говоря об антропогенезе, отметим прежде всего то, что изучением происхождения человека как вида занимается особая наука, именуемая антропологией. Причем отмеченные нами выше различия в западной (западноевропейской и американской) и отечественной науках, занимающихся изучением человека и человеческих сообществ, здесь становятся особенно очевидны. Если в западной традиции антропологией называют практически все науки о человеке ( сюда включается и физическая антропология, и этнология, и культурология, и психология и многое другое), то в отечественной традиции антропологией долгое время было принято считать именно физическую антропологию, которая включает следующие разделы: антропогенез, расоведение (этническую антропологию) и морфологию человека. Первый раздел (антропогенез) изучает эволюцию биологической природы высших антропоморфных приматов, являющихся ближайшими предшественниками человека. Второй раздел (расоведение) изучает сходство и различие рас современного человека, причины, время и места их возникновения. Третий раздел (морфология) изучает факторы и закономерности биологической природы человека: возрастную динамику, типы конституции и проч. Следует подчеркнуть, что, изучая эволюцию человека как качественно своеобразный биологический процесс, антропология как наука решает чрезвычайно важную, имеющую общечеловеческий смысл, гуманитарную и политическую проблему – доказывает принадлежность всех современных человеческих рас к одному виду, т. е. дает научное опровержение расизма, утверждающего идею расового превосходства по особому, якобы, происхождению той или иной человеческой расы.

Чрезвычайно важно то обстоятельство, что сложная природа человека не позволяет изучать его биологическую эволюцию отдельно от других ее линий – социальной, этнической, культурной. Поэтому проблема антропогенеза не является прерогативой только физической антропологии как биологической науки, а предполагает взаимодействие разных наук. Антропогенез, т. е. процесс происхождения человека и становления его как биологического вида, может быть понят только в контексте становления общественных отношений (социогенез), этнических общностей (этногенез), культуры (культрогенез). XVIII и XIX в.в. принесли множество попыток объяснить происхождение человека. Эту проблему рассматривали и философы, и естествоиспытатели: Э. Кант, Дж. Монбодло, А. Каверзнев, А. Н. Радищев, Ж. Б. Ламарк и многие другие. Здесь особняком стоит оригинальная концепция Ж. Б. Робине, который утверждал, что животные представляют собой всего лишь неудачную попытку природы породить наиболее совершенную форму – человека. Но главной опорой для современной антропологии, строящейся на эволюционных принципах, безусловно, стала теория английского биолога Чарльза Дарвина (1809 - 1882 г.г.). Формирование человека Дарвин связывал с борьбой за существование, естественным отбором и адаптацией к условиям окружающей среды. Основные отличительные особенности человека – двуногость, специфическое строение руки, развитый мозг и членораздельная речь, по Дарвину, есть результаты адаптации и созданы естественным отбором. Интересно, что Дарвин не рассматривал особую роль труда в антропогенезе. Эта идея, затрагивающая фактор, отсутствующий в других линиях эволюции и связываемый именно с эволюцией человека, стала центральной несколько позже и легла в основу антропологической концепции марксизма и марксистской социологии (исторического материализма) с ее приматом классовых производственных отношений.

Современные научные данные, в частности, новые археологические находки, отодвигают момент появление человека современного типа все далее вглубь истории, но не опровергают, а лишь подтверждают главный вывод Ч. Дарвина – человек произошел от одной общей исходной формы. Сегодня выделяются 4 условные стадии антропогенеза, которые характеризуются не только определенными биологическими особенностями, но и уровнем развития материальной культуры, и уровнем развития социальных отношений: 1) австралопитеки (предшественники человека) – древность находок представителей данного вида – в пределах 4 – 1 млн. лет; 2) питекантропы (древнейшие люди, архантропы) – время существования в интервале 1,8 млн. лет – менее 200 тыс. лет; 3) неандертальцы (древние люди, палеантропы) – обитали в Европе, Азии и Африке в период от 300 тыс. до 30 тыс. лет назад; 4) человек современного типа, ископаемый и современный (неоантропы). Ранее считалось, что возраст «Homo sapiens sapiens» («человек разумный разумный» – именно так правильно обозначается название этого вида в отличие от предшествующего – Homo sapiens neanderthalensis, т.е. человек неандертальский разумный) – примерно 30 – 40 тыс. лет назад, но находки последних лет, в частности, на территории Китая, позволяют отодвинуть этот рубеж до 200 тыс. лет назад. Установлено, что стремительное расселение неоантропов по планете началось около 40 тыс. лет назад.

Здесь, очевидно, и находится точка отсчета для процесса, именуемого расообразованием - единый вид человека начинает распадаться на более мелкие подразделения, именуемые расами. Происхождение этого термина как научного понятия обычно связывают с французским языком (хотя оно созвучно арабскому «ras» - «начало, происхождение» и итальянскому «razza»- «раса, племя»). Главное в том, что решающее значение в сложении расовых признаков и отличий принадлежит природной среде, географическому расселению неоантропов. Расовые признаки, заключающиеся в телесных, физиологических особенностях (цвет кожи и многое другое) и передающиеся по наследству, непосредственно зависят от особенностей ареала – территории расселения. Связь расогенеза (формирование рас) и этногенеза (формирование этносов), как мы увидим позже, достаточно сложна и неоднозначна. В современной антропологии отсутствует единая точка зрения на временные границы периода сложения современных рас человека. Наиболее распространенная позиция связывает этот важнейший этап в формировании человека современного типа (со всеми его расовыми различиями) с периодом, который называют верхним или поздним палеолитом (буквально: древнекаменный) – в Европе примерно 35 –10 тыс. лет назад. Именно этим периодом датируются найденные в Европе в середине XIX века и поразившие всех памятники первобытной культуры и искусства – скульптура малых форм и наскальная живопись. Кроме того, богатую информацию дают погребения этого периода, принадлежащие, в частности, кроманьонцам, и отражающие некоторые важные особенности культуры этих древних охотников-собирателей – наличие обычаев и обрядов, свидетельствующих о формирующейся системе духовной культуры, мировоззрении, социальной организации, художественно-эстетического сознания.

Чрезвычайно важен еще один вывод современных антропологов, отражающий особенности изменения форм естественного отбора, характерного для гоминоидов (и заставляющий вспомнить об определении стереотипа поведения как отличительной особенности этносов, данном Л. Н. Гумилевым): изменения в морфологическом плане постепенно отступают на второй план, а на первый – выходят изменения в поведении, обеспечивающие успешную адаптацию человека к среде. В то же время, некоторые современные отечественные антропологи сегодня выступают против сложившейся в марксистской антропологии традиции некоторого преувеличения роли труда как решающего, главного фактора антропогенеза (это выразилось в известном упрощенном представлении о «роли труда в превращении обезьяны в человека»). [62] Авторы одного из новых вузовских учебников по антропологии в связи с этим отмечают: «Трудно себе представить антропогенез как результат прямого действия трудовой деятельности на биологические процессы эволюции гоминоидов – фактора, полностью отсутствующего у других форм, населяющих биосферу» [63]

Безусловно, труд, непосредственно связанный с формированием человеческой руки, - важнейший фактор указанной адаптации, но сам этот процесс адаптации – процесс, несомненно, многофакторный. Понимание его, очевидно, дело будущего, так как напрямую зависит от решения упомянутой нами выше фундаментальной проблемы соотношения биологического и социального.

В отличие от антропогенеза, изучение которого основывается на объективных данных археологии и других наук, исследования этногенеза строятся в основном на косвенных, опосредованных источниках. Представляется практически невозможным определить хронологические рамки формирования первых общностей, которые могут быть названы этническими, тем более, как мы уже показали, в современной науке существуют расхождения и в понимании признаков этих общностей. Наиболее распространена точка зрения, согласно которой этногенез - формирование этносов – начинается практически одновременно с формированием рас, т. е. в эпоху верхнего палеолита и связан с формированием современного человека – Homo sapiens. (примерно 40 тыс. лет назад). Такое положение соответствует в определенной степени и «неэволюционной» концепции Л. Н. Гумилева – вспомним рассмотренное выше его понимание этноса как «оригинальной формы адаптации» человека к ландшафту и особую роль «стереотипа поведения». В то же время идея «пассионарного взрыва» как источника этногенеза уводит проблему хронологических рамок этого процесса в иную плоскость, не связанную непосредственно с историей формирования человека как вида. Согласно Гумилеву этногенез – процесс непрерывный, непрекращающийся, и определение его исходной точки вне идеи пассионарного точка не имеет смысла.

В последовательно эволюционистской формационной концепции, сформулированной в уже упомянутой нами теории этноса Ю. В. Бромлея, этногенез завершается с формированием устойчивой общности, обладающей набором признаков, в числе которых (вспомним приведенное выше его определение этноса) особое место принадлежит языку и самосознанию (сознанию общности и отличия от других общностей подобного рода). С завершением этногенеза начинается этническая история. Поскольку историческое развитие человеческого общества, по Марксу, определяется последовательной сменой социально-экономических формаций, то с этой сменой связывается и история этносов. Так, как мы уже отмечали выше, возникла знаменитая триада « племя – народность – нация». Речь идет, напомним, о последовательной смене трех форм существования этноса: первая из них – племя соответствует доклассовому (первобытнообщинному) состоянию общественного развития, вторая – народность – его раннеклассовому состоянию, наконец, третья – нация – классовому обществу, в результате разделяясь на нации капиталистические и социалистические. Нация здесь рассматривалась как высшая форма существования этноса, связанная с высоким уровнем экономического и культурного развития, а, главное, с обладанием собственным государством (национальным государством). В работах Ю. В. Бромлея и его последователей было приведено достаточно большое число фактов, подтверждающих закономерность такой исторической схемы и такого «ранжирования» этносов по «уровню развития». Но вот это последнее и стало камнем преткновения для указанной теории: этносы выстраивались «по рангу», делились на развитые и неразвитые, в результате чего игнорировалось самое главное – своеобразие, самобытность этнических общностей, их культуры, их исторически сложившихся отношений с природной средой, в которой они сформировались. Между тем свидетельством ценности народов и культур, не попадавших в указанной квалификации на высшую степень «этнической эволюции», может служить усиливающийся сегодня к ним интерес у представителей «развитых» этносов, в частности, западноевропейских. Речь идет о нарастании своеобразной ностальгии по тем качествам культуры, которыми обладают указанные якобы «отставшие» в своем развитии народы и которых не хватает народам (нациям) «высокоразвитым». Это те качества, которые, очевидно, наиболее полно соответствуют сущности человека, его неразрывной связи с природой, внутренней и внешней гармонии, и которые были утрачены в процессе так называемого «цивилизационного» развития, критериями которого служили в основном наука, техника и технология.

Кстати, еще классики марксизма – К. Маркс и Ф. Энгельс, отмечая неравномерность развития разных сторон общества и культуры, сформулировали идею об «относительной самостоятельности» духовного производства. Она была призвана объяснить «выпадающие» из концепции причинной обусловленности духовной надстройки – развитием социально-экономического базиса общества факты художественно-эстетического совершенства, например, античной культуры. На самом деле, здесь чисто эволюционистская концепция общего прогресса наталкивалась на необъяснимые факты. Сказанное касается, например, и шедевров первобытного искусства верхнепалеолитического периода, эстетическое совершенство которых совершенно «не вписывается» в эволюционистское представление о первобытной культуре как исходной, начальной точки человеческого цивилизационного прогресса. Здесь мы затрагиваем проблематику, к которой обратимся позже, касаясь культурологической парадигмы педагогики межнационального общения, призванной объяснить, в частности, особенности современной эволюции культуры и цивилизации, особенности и последствия глобализации, проблемы сохранения многокультурности мира и т.д.

Вернемся к проблемам этногенеза. В процессе этногенеза сложилась чрезвычайно сложная картина этнического состава человечества, с трудом поддающегося классификации. Связано это и с неоднозначностью этнических признаков, и с подвижностью человеческих общностей – всегда происходил, а сегодня, несомненно, нарастает процесс смешения и рас, и этносов, особенно, на границах территорий их обитания (ареалов). Именно поэтому классификации этносов носят условный характер и непосредственно зависят от того или иного понимания основных признаков этноса, его природы, сущности. В то же время в отечественной этнографии сложились достаточно традиционные виды классификации этнических общностей, ориентирующиеся на следующие основные признаки – территориальный (географический), антропологический, языковой и деятельностный (хозяйственно-культурный). Таким образом, этносы квалифицируются прежде всего по географии своего проживания, по преобладающим антропологическим (расовым) особенностям, по языку и по типу хозяйственной деятельности. Хотя, разумеется, возможны и другие виды классификации, например, - религиозная, связанная с преобладающим у представителей данного этноса видом религии. Но здесь степень условности еще более велика, так как этническая принадлежность не связана напрямую с религиозными предпочтениями – среди представителей того или иного народа есть сторонники разных религиозных конфессий. Хотя исторически сложилось так, что среди русских преобладают православные христиане, среди итальянцев – христиане-католики, среди арабов – мусульмане (разного толка), среди евреев – иудаисты и т. д.

Отметим, что для педагогики межнационального общения виды классификаций этносов, тем не менее, имеют большой смысл. Современная образовательная среда, в которой осуществляется этнокоммуникационная деятельность, оказывается, как правило, полиэтничной. Для того чтобы реализовать интегрирующую (объединяющую) функцию этнопедагогического воздействия, необходимо иметь представления о тех факторах, которые играют дифференцирующую (разъединяющую) в этой среде роль. Речь идет, в частности, о присущих тем или иным этносам, этническим группам стереотипах поведения.

Необходимо также иметь в виду то, что исторически сложились этнические общности разного уровня или, говоря этнологическим языком, таксономического ранга. С одной стороны, внутри того или иного этноса могут выделяться общности, называемые субэтносами (или субэтническими группами), что особенно характерно для крупных этносов, занимающих обширную территорию. Такое обособление части этноса происходит в силу разного рода причин: либо речь идет об особом образе жизни и специфическом виде хозяйственной деятельности (таков, например, субэтнос русских поморов); либо – об особом социальном статусе (как, например, русские казаки); либо о конфессиональных различиях (русские старообрядцы); либо о различиях расового характера (афроамериканцы в США). Как правило, субэтническая группа обладает и специфическими культурными особенностями, и своим языковым диалектом. С другой стороны, этносы в силу разных причин (в частности, генетических или языковых) объединены в более крупные этнические образования, обычно называемые метаэтносами (или суперэтносами, по терминологии Л. Н. Гумилева). Таковы, например, славяне, арабы или народы Балтии. Метаэтносы имеют общее самосознание, общие культурные особенности, очень часто – языковую близость. В результате, один и тот же человек (этнофор) может принадлежать, одновременно, к нескольким этническим общностям: так, например, обитающий на берегу Белого моря помор является русским по этносу, помором по субэтносу и славянином по суперэтносу. Таким образом, речь идет и о трех уровнях его этнической идентификации. Самым сложным здесь оказывается вопрос о характере этнического самосознания, стереотипа поведения. В концепции Л. Н. Гумилева субэтнические образования поддерживают «этническое единство путем внутреннего неантогонистического соперничества», являются органической деталью «механизма этнической системы». [64] Для объяснения принципов возникновения субэтносов ученый использует еще два понятия – «консорции» и «конвиксии». Консорции представляют собой группы людей, объединенные, по словам Л. Н. Гумилева, «одной исторической судьбой». Это – кружки, артели, секты, банды и т.д. Многие из них распадаются, а некоторые сохраняются несколько поколений. Сохранившиеся консорции становятся конвиксиями – группами людей «с однохарактерным бытом и семейными связями». Конвиксии - также непрочные образования. В результате смешанных браков и изменений исторического окружения многие из них разрушаются. Но уцелевшие и вырастают в субэтносы. Это, например: «землепроходцы – консорции отчаянных путешественников, породивших поколение стойких сибиряков, и старообрядцы – консорции ревнителей религиозно-эстетического канона, в числе которых были боярыня Морозова, попы, казаки, крестьяне, купцы».[65] Введя эти новые для этнологии категории, Л. Н. Гумилев с помощью своей концепции этногенеза совершенно по новому объяснил механизмы формирования некоторых групп и слоев, в частности, русского общества, дал новый инструментарий, который, на наш взгляд, мог бы быть успешно применен и сегодня для объяснения современных этносоциальных процессов.

В рамках отечественной теории этноса сложилась и определенная классификация этносов, носящая по преимуществу описательный характер, но дающая определенные ориентиры для понимания этнического многообразия мира или этносферы (по Гумилеву). Понимание принципов отнесения того или иного этноса, этнической группы к определенному виду (с соответствующим ему стереотипом поведения) имеет очень большое значение для межэтнической коммуникации. Рассмотрим принципы классификации более подробно.

Географическая классификация. Этот вид классификации этносов имеет прежде всего территориальный характер и связан с географической локализацией прежде всего места формирования, этногенеза того или иного народа. Расовое и этническое смешение населения современных государств лишь усиливает условность географической классификации. Так, например, русские или украинцы, принадлежащие по этой классификации к европейским народам, хотя и сформировалась как этносы на территории Европы, сегодня живут в разных частях света образуя крупные диаспоры и в значительной степени сохраняют свое этническое самосознание (например, украинцы в Канаде, русские в Прибалтике) и т. д. Именно современная территориальная «перемешанность» этносов заставила отечественных этнологов для их описания ввести новые категории. Так Ю. И. Семенов в 1966 г. вводит для описания локализованного в рамках определенного общества и государства этноса понятие «социальный организм», [66] которое вскоре стало рассматриваться в качестве синонима «этнической общности»[67].

Завершая этот процесс, Ю. В. Бромлей вводит в теорию этноса два новых понятия: этникос и этносоциальный организм (ЭСО). Первое (этникос) – означает достаточно абстрактное (практически неосуществимое) «мысленное» межпоколенное объединение всех людей, относящихся к данному народу (например, все русские, где бы они не проживали); второе (ЭСО) – вещь более конкретная, зримая – обнимает представителей данного этноса, проживающих в рамках своего национального государства, входящих в состав отдельного социального организма. [68] Этот ЭСО образует и доминирующий (так называемый «титульный») народ (русские в России, немцы в Германии, французы во Франции и т. д.).

Согласно географической классификации этносы подразделяются достаточно просто: народы Европы, народы Азии, народы Африки, народы Америки, народы Австралии и Океании. Разумеется, вывести на основе такого крупномасштабного объединения какие - либо обобщающие этнические особенности не представляется возможным. Ближе всего такая классификация находится к расовой дифференциации, которая в значительной степени, как мы отмечали выше, зависит именно от географических факторов.

Антропологическая (расовая) классификация. Отметим прежде всего условность ставшей традиционной для отечественной этнографии/этнологии отнесенности расовой дифференциации к классификации этносов. На самом деле этносы не могут строго классифицироваться по расовым признакам, так как этническая общность все же не является общностью чисто биологической. Границы этносов не совпадают полностью с расовыми границами. Именно поэтому мы не употребляем понятий «русская раса» или «китайская раса». Более того, в пределах одного и того же этноса могут сосуществовать различные расовые признаки, например: северные итальянцы отличаются от своих южных соплеменников и более высоким ростом, и менее удлиненной головой, и светловолосостью. Так же нет жесткой связи расы с одним из основных атрибутов этноса – языком: в пределах одного расового типа встречаются носители самых различных языковых групп.

В то же время, вопрос о соотношения расы и этноса относится к числу самых сложных, так как затрагивает то или иное понимание особенностей расо - и этногенеза. Во всяком случае, на стадии формирования рас и этносов (выше мы отмечали, что эти процессы, возможно, совпадали во времени) указанная связь была больше, а на стадии современной эволюции этносов (в силу прежде всего нарастающего расового и этнического смешения населения) она становится все более опосредованной. В современных политических (гражданских) нациях, объединяющих представителей различных этносов и рас, указанная связь становится практически несущественной и все меньше влияющей на поведение.

Отметим, что антропологией фиксируются совершенно объективная связь расовых признаков и природных, географических условий расообразования. Так, например, доказано, что пигмент достаточно хорошо поглощает ультрафиолетовые лучи и защищает кожу от красных и желтых лучей. Отсюда – темная кожа у негров, варианты которой связаны именно с географией расселения (у эфиопов она особенно темная). Крупные размеры носа сформировались у европеоидов, живущих в высокогорьях (например, у жителей Кавказа), так как эти размеры в большей степени соответствуют условиям разреженности воздуха. Узкая глазная цель и эпикантус (внутренняя складка глаза) защищают глаза монголоидов от степной пыли или от отраженной радиации на сверкающих заснеженных пространствах.

Так, на основе исследования объективных телесных характеристик современная антропология выработала четкое представление об основных расоворазграничительных признаках и на этой основе и построила расовую классификацию. Кратко перечислим основные признаки: 1. Форма волос головы и степень развития третичного волосяного покрова: под формой волос понимается жесткость и извилистость (по извилистости волосы делятся на прямые, широковолнистые, узковолнистые, курчавые, спирально-завитые), степень развития третичного волосяного покрова (у обоих полов – покров на лобке и подмышечных впадинах, а у мужчин кроме того на теле и лице), например, понижена у народов Средней, Северо-восточной Азии, а повышена у жителей Закавказья. 2. Размеры головы и лица. 3. Пигментация – окраска кожи, радужины глаз, цвет волос. 4. Строение лиц: общие очертания (суживающееся или расширяющееся книзу, прямоугольное и т. д.); выраженность надбровья, форма надбровья, наклон лба, профиль подбородка, различные параметры носа, различные параметры глаз и т. д. 5. Дерматоглифика (различные линии кожных рисунков на пальцах ног и рук). 6. Группы крови (современная антропология оперирует кроме известных 4 групп десятками генетических систем крови). 7. Зубы (у разных рас - разная частота встречаемости зубов разных классов – резцов, клыков, премоляров и т. д.). 8. Цветовая слепота (этот признак также имеет четкие географические вариации). 9. Вкусовые особенности (существуют реагенты, которые воспринимаются на вкус контрастным образом разными людьми).

Очень важно то, что эти расовые признаки, выделенные антропологами на основе точных антропометрических исследований огромного числа людей, способны изменяться в течение жизни человека, вступать в очень сложные комбинации. Расы человека отличаются некоторым комплексом признаков (некоторые из которых могут развиваться независимо) и характеризуют только группу людей на определенной территории, но не каждого отдельного человека. Кроме того, она могут быть выражены с разной степенью интенсивности. Во всяком случае, набор комбинаций расовых признаков у отдельного человека столь велик, что строго отнести его к той или иной расе бывает чрезвычайно сложно.

В отечественной антропологии принято выделять большие, малые и контактные расы. Традиционно к большим расам (или расам первого порядка) относят экваториальную (австрало-негроидную), насчитывавшую в конце ХХ века примерно 260, 1 млн. человек; евразийскую (европеоидную), насчитывавшую примерно 1803,5 млн. человеки азиатско-американскую (монголоидную), насчитывавшую примерно 712, 3 млн. человек.В 1979 г. известный российский ученый Н. Н. Чебоксаров – автор этой классификации - предложил выделить в качестве самостоятельной большой расы австролоидную (отделив ее от негроидной, имеющей с ней много общих признаков). Не имея возможности в рамках данного учебного пособия подробно рассматривать все признаки больших рас, отметим лишь некоторые наиболее существенные. Так, для экваториальной расы характерны: темная окраска кожи, волнистые или курчавые волосы, широкий, слабо выступающий нос, поперечное расположение ноздрей, выступающая верхняя губа, выступающие вперед зубы и т. д. Для евразийской расы, составляющей примерно 2/3 численности населения Земли, характерны: светлая или смуглая (преобладающая, например, в Индии) окраска кожи, прямые или волнистые волосы, обильный рост бороды и усов, узкий и резко выступающий нос, продольное расположение ноздрей, прямая верхняя губа, тонкие губы и т. д. Для азиатско-американской расы характерны: смуглый оттенок кожи, прямые, часто жесткие волосы, слабый рост бороды и усов, средняя ширина носа, слабо (в Азии) и сильно (в Африке) выступающий нос, прямая верхняя губа и т. д. Большие расы в свою очередь подразделяются на малые расы, которых по классификации Н. Н. Чебоксарова насчитывается 22. Так, например, Евразийская раса подразделяется на атланто-балтийскую (к которой относятся и норвежцы, и шведы, и шотландцы, и датчане, и русские, и белорусы, и немцы); беломоро-балтийскую (самую светлопигментированную расу, происходящую от древнего населения Средней и Северной Европы); среднеевропейскую (она представлнена немцами, чехами, словаками, поляками, а также русскими, украинцами, северными итальянцами и др.); индо-средиземноморскую (представлена испанцами, южными итальянцами, португальцами, ливийцами, египтянами, иранцами, аракцами, народами Средней Азии, индусами и др.); лапаноидную (основа антропологического типа народа саами, в России называемых лопарями). Соответствующее подразделение на малые расы имеют и указанные выше две другие расы первого порядка – экваториальная и азиатско-американская расы. Кроме того, на стыках ареалов больших рас распространены так называемые контактные расы, которые имеют особую классификацию. Так, например, на территориях, где контактируют европеоиды и монголоиды, выделяется уральская раса (к ней относятся уже упомянутые нами выше так называемые обские угры – ханты и манси, а также самодийский народ – селькупы), а смешение европеоидов и негроидов дало эфиопскую малую расу (древний вариант человечества, имеющий темную кожу с коричневыми оттенками).

Отнесение того или иного человека к определенной расе бывает чрезвычайно затруднено многочисленными смешениями, а также обилием расовых признаков. Это – дело профессиональных антропологов. Но самое главное заключается в том, что по расовым признакам невозможно судить о развитии личности, ее культуре, ее психологических особенностях. Антропологическое разнообразие человечества при этом – существенный повод в пользу сохранения его культурного разнообразия, подвергающегося в современной культуре воздействию глобализационных процессов, нивелирующей все оттенки коммерческой массовой культуры.

Языковая классификация.

Языковая или лингвистическая классификация этносов традиционно относится к числу самых важных, так как язык является одним из наиболее существенных признаков этнической общности. Языковая принадлежность в большинстве случаев совпадает с этнической. Язык является системообразующим центром культуры. Но понятия «этническая общность» и «языковая общность» не могут полностью совпадать. С одной стороны, многие народы говорят не на одном, а на двух и даже трех языках. Билингвизм (двуязычие) и многоязычие чрезвычайно распространен в мире. Он особенно характерен для полиэтничных стран, к которым относится и Россия. С другой стороны, чрезвычайно распространен и другой вариант – когда несколько народов говорят на одном и том же языке. Здесь очевидными лидерами являются: английский язык (на нем говорят, кроме англичан, англо-австралийцы, англо-новозеландцы, англо-канадцы, англо-африканцы, американцы США и многие другие) и испанский язык (на нем говорит большая часть народов Латинской Америки). На 12 языках (китайском, английский, хинди и близкий ему урду, испанском, русском, бенгальском, индонезийском, арабском, португальском, японском, немецком, французском) говорит почти 2/3 всего человечества. [69]

Языки классифицируются не по современному состоянию, а по происхождению, по принципу генетического родства. Сравнительное языкознание, устанавливающее наличие или отсутствие родства между языками с помощью анализа фонетики, грамматики и лексики (словарного запаса), оказывается важнейшим фактором исследования этногенеза – происхождения тех или иных народов. При генеалогической классификации языки объединяются в языковые семьи, семьи делятся на группы (или ветви), а некоторые из них разделяются еще и на подгруппы. Так, например, одной из самых изученных и многочисленных языковых семей является индоевропейская, на языках которой говорят около 45% населения мира. Эта семья подразделяется на славянскую, балтийскую, германскую, кельтскую, романскую, албанскую, греческую, армянскую, иранскую, нуристанскую и индоарийскую группы. Причем, некоторые группы состоят из одного народа (например, албанская, армянская), а некоторые из большого числа народов (романская, германская). Славянская языковая группа распадается на 3 подгруппы: восточнославянскую (русские, украинцы, белорусы); западнославянскую (поляки, лужичане, чехи, словаки) и южнославянскую (словенцы, хорваты, славяне-мусульмане (боснийцы), сербы, черногорцы, македонцы, болгары). Интересно, что до сих пор время образования индоевропейской языковой семьи и место первоначального формирования входящих в нее народов не установлены точно – эти вопросы являются предметом дискуссий. Современные немцы, албанцы, армяне, таджики, осетины, бенгальцы не могут понять друг друга, так как их языки прошли длительный путь эволюции, но по происхождению их языки принадлежат к одной семье, а это, в свою очередь, говорит о родстве этнического происхождения и, неизбежно, о близости культурной (которую сегодня установить очень трудно).

Процесс формирования языковых семей был тесно связан с расселением человечества. Но далеко не всегда языковая близость обнаруживается у соседних народов, часто она обнаруживается у народов, живущих достаточно далеко друг от друга. Географические границы распространения языковых семей и групп на протяжении истории беспрерывно менялись. Но тут как раз языковая классификация позволяет обнаружить их внешне скрытую этническую близость: либо эти народы имеют общие генетические корни, либо в далеком прошлом жили на соседних территориях. Так, например, к одной тюркской группе алтайской языковой семьи относятся внешне совершенно непохожие азербайджанцы и якуты. Эта общность объясняется перемещением предков якутов (саха) с юга на север. К одной финно-угорской группе уральско-юкагирской языковой семьи относятся живущие сегодня достаточно далеко друг от друга венгры, финны и манси. Их языковая общность также связана с общностью этнической и, соответственно, культурной, а размежевание произошло в результате миграционных процессов. Многие языки (арабский, английский, испанский и др.) особенно интенсивно расширили ареал своего распространения.

Почти все языки имеют варианты, связанные с целым рядом географических, социальных факторов, называемые диалектами. Очень часто это – языки субэтнических групп. Но сказанное касается не только крупных этносов. Множество диалектов может быть и у малочисленных народов, например, у народа Западной Сибири – хантов, отдельные группы в составе которого не претендуют на субэтнческий статус.

Сегодня лингвисты выделяют 12 языковых семей. В которые входят около 96% языков всего мира. Но есть такие языки (их называют изолятами) и такие народы, которые не удается включить ни в одну из известных языковых семей или групп. Это – испанские баски, нивхи (коренные жители Сахалина и низовьев Амура), айны (народ, пришедший предположительно в эпоху неолита из Юго-Восточной Азии на Японские острова, на Сахалин и Камчатку, и выделяемый некоторыми исследователями даже в отдельную расу) и некоторые другие. Этногенез этих народов до сих пор остается предметом научных дискуссий.

Чрезвычайно интересна с точки зрения этногенеза проблема связей между целыми языковыми семьями, восходящих к очень древним временам, к языкам-основам. Некоторые лингвисты поддерживают гипотезу о так называемых «ностратических» макроязыках, объединяющих в древности известные сегодня языковые семьи. Так, например, отечественные лингвисты выделили огромную ностратическую семью, объединяющую подавляющее большинство языков северной части Евразии и Северной Амери