Художественное своеобразие драматургии Бена Джонсона.

Общая характеристика.

Бен Джонсон (1573-1637)

Творчество Бенджамина (Бена) Джонсона явилось своеобразным итогом в истории драматургии английского Ренессанса. Знаток античности, он выделялся среди драматургов своего времени большой ученостью. Бен Джонсон был вначале солдатом, потом актером, затем стал драматургом. Он активно участвовал в литературной борьбе, в так называемой войне театров.

Среди английских драматургов конца XVI - начала XVII века Бен Джонсон является наиболее крупной и безусловно самой своеобразной фигурой. В его творчестве ярко проявилась та суровая критика феодально-аристократических понятий и учреждений, которая была характерна для деятелей английской буржуазной революции середины XVII века. Бену Джонсону чужда буржуазная ограниченность. В своих произведениях он высмеивал и обличал уродливые стороны нарождающегося капитализма с такой же силой, как пороки феодализма.

2) Немного биографии:

Бен Джонсон - сын бедного протестантского священника, потерял отца и был воспитан подрядчиком по строительным работам. Но получил хорошее образование в школе, по окончании школы всю жизнь продолжал самостоятельно заниматься науками. Он стал одним из образованнейших людей своего времени, чрезвычайно осведомленным в области древних и новых языков, античной литературы, истории, естествознания и искусства.

Бен Джонсон прожил бурную и сложную жизнь. В юности он работал вместе с отчимом, затем служил в английском отряде в Нидерландах, по возвращении на родину стал актером городских лондонских театров, драматургом, поэтом, критиком. Натура беспокойная и увлекающаяся, Бен Джонсон легко сходился с людьми и так же легко с ними ссорился, дрался на дуэлях, иной раз имевших смертельный исход, переходил из театра в театр, ни в одном из них не уживаясь (побывал он и в труппе, в которой работал Шекспир), несколько раз менял вероисповедание, переходя из протестантизма в католицизм и обратно, три раза сидел в тюрьме - один раз по обвинению в "государственной измене". Типичный представитель лондонской литературно-театральной богемы, Бен Джонсон ненавидел мещанскую "умеренность и аккуратность " и любил "плыть против течения", не страшась никаких опасностей. Он имел много врагов, но в то же время его талант и образованность, а также смелость и прямодушие создавали ему покровителей, приходивших Джонсону на помощь в трудную минуту.

Литературное наследие.

Литературное наследие Бена Джонсона велико и разнообразно. Он писал лирические и дидактические стихи, разные статьи и рассуждения, составил английскую грамматику, переводил древних авторов. Но больше всего он творил для театра, и то, что он оставил в этой области, составляет важнейшую и наиболее жизненную часть из всего им созданного.

Страстно влюбленный в сцену и будучи неутомимым экспериментатором, он писал в самых различных драматических жанрах. Он создал две трагедии на сюжеты из древнеримской истории, обличающие властолюбие и тиранию, - "Сеян" (1603) и "Катилина" (1611). Им сочинено до тридцати декоративно-балетных пьес на мифологические сюжеты (так называемые "маски") для постановки в придворном театре. Но лучшее из всего им созданного - это бытовые сатирические комедии, особенно написанные им в молодые и зрелые годы а жизни. Таковы комедии "У всякого свои причуды", "Все без своих причуд", "Вольпоне", "Эписин, или Молчаливая женщина", "Алхимик", "Варфоломеевская ярмарка".

Создатель комедии нравов.

В английскую литературу Бен Джонсон вошел как создатель комедии нравов. В отличие от лирико-романтической, фантастической шекспировской комедии Бена Джонсона носили бытовой сатирический характер. Если у Шекспира характеры даны в развитии, то у Бена Джонсона они статичны. Бен Джонсон отступает от шекспировского принципа многогранности, разносторонности в изображении человека, от раскрытия неповторимой человеческой индивидуальности. Новое в характерологии пьес Бена Джонсона заключается в том, что в персонаже подчеркивается прежде всего общая, основная, определяющая черта. У каждого героя пьес Бена Джонсона свой «юмор», свой нрав, и к этому сводится весь его облик. Термин «юмор» (humor) по отношению к человеческому характеру возник на основе научных представлений того времени, касающихся физиологии человека. Нрав человека определяли как следствие влияния на весь организм заключенных в нем жидкостей, которые обозначались латинским словом humor. Господствующая в человеческом характере черта стала называться «юмором». Поскольку эта черта обычно была отклонением от нормального человеческого характера, она становилась отрицательной и вызывала смех. Так, «юмор» как основная черта, или характерный нрав, стал восприниматься в комедийном плане, и само слово «юмор» стало означать уже не только «нрав», но и «смешное».

Теорию «юмора» Бен Джонсон выдвинул в пьесах «Всяк в своем нраве» (Every Man in His Humour, 1598) и «Всяк вне своего нрава» (Every Man out of His Humour, 1599). Положительное значение теории «юмора» в том, что она способствовала сатирическому заострению в изображении пороков, придавала образам обобщающую силу. Но в то же время эта теория ограничивала возможность многостороннего изображения человеческого характера. Теория «юмора», по существу, подготовляла классицистский принцип выделения в характере доминирующей черты.

Персонажи Бена Джонсона не просто смешные и безобидные чудаки. Самый выбор господствующих черт, какими он их наделяет, не случаен. Наиболее характерными и решительно преобладающими являются среди них те, которые типичны для эпохи формирования буржуазии и установления в Англии капиталистических отношений.

Тематика пьес.

Две темы, внутренне между собой связанные, красной нитью проходят через комедийное творчество Бена Джонсона. Одна - это тема бездушной и беспощадной погони за наживой, тема власти золота, искажающей все природные чувства и человеческие отношения. С исключительной силой раскрыл это тлетворное влияние золота Шекспир (образ Шейлока, монолог Тимона Афинского о гибельной силе золота). Того же самого, но совсем иными художественными средствами достигает в своих комедиях и Бен Джонсон (особенно в наиболее яркой и самой известной своей комедии "Вольпоне", а также в "Алхимике").

Другая тема - тема буржуазного индивидуализма, стремления мещанина-собственника обособиться от общества, противопоставив свои эгоистические прихоти и причуды (свой "нрав") потребностям и нравственным нормам других людей. Бен Джонсон зорко подметил и с большим искусством воплотил в своих бытовых комедиях этот, возникший именно в его время, тип буржуа-циника и анархиста, внутренне отмежевавшегося от остального мира, стремящегося любым способом обогатиться и затем удовлетворить все свои прихоти, как бы аморальны и антиобщественны они ни были.

Комедия «Вольпоне».

Наиболее зрелый период в творчестве Джонсона - десятилетие с 1605 по 1614 год, когда Джонсон создает свои самые блестящие и знаменитые пьесы. Лучшая, по мнению большинства критиков, комедия-фарс Джонсона "Вольпоне, или Хитрый Лис". С необычайной яркостью решается в ней тема денег, способность их превращать все на свете в свою противоположность.

Комедия «Вольпоне» (Volpone, or the Fox, 1605) - сатира на пороки буржуазного общества. Власть золота развращает общество, люди утрачивают свои человеческие качества. Отсюда и сатирический прием сравнения с животными. Комедийные персонажи здесь носят значащие имена: Вольпоне - большой лис, Моска - муха, Вольтере - коршун, Корбаччо - тарый ворон, Корвино - вороненок.

Действие комедии происходит в Венеции, но имеется в виду английское общество. Вельможа Вольпоне наживается путем обмана. Он притворяется больным, который перед смертью назначит наследником того, кто окажет ему больше внимания. Претенденты на наследство приносят богатые дары, стремясь расположить Вольпоне к себе. Вольпоне увеличивает свое богатство за счет дорогих подарков и продолжает притворяться больным. Ради предполагаемого наследства многие готовы пойти на любую подлость. Адвокат Вольтере лжет на суде по указанию Вольпоне, Корбаччо готов отравить богатого вельможу; Корвино пытается принудить свою жену стать любовницей Вольпоне; леди Политик Вуд-Би старается стать его наложницей.

Сам Вольпоне не ограничивается накоплением богатств, он пытается соблазнить жену Корвино Челию, получает удовольствие от унижений претендентов на наследство. В своих нечестных делах Вольпоне пользуется услугами приживала Моски. Хитрый Моска не только обманывает тех, кто ждет наследства Вольпоне; он задумывает обмануть и самого Вольпоне, чтобы присвоить его богатства. Моска в конце концов запутался в своих интригах, и Вольпоне выдал его судьям, хотя при этом сам лишился наследства: суд конфисковал все его нечестно нажитое имущество. Драматург с помощью выразительных комедийных средств показал, как зло наказывает само себя.

Положительные персонажи комедии Бонарио и Челия отличаются прямотой и искренностью. Они готовы до конца отстаивать свою честь, однако в развитии сюжета они играют незначительную роль. Эти персонажи не являются активными противниками зла. Разоблачение порока совершается само собой, без их вмешательства. В финале пьесы справедливость вершится венецианским сенатом. Рационалистическая прямолинейность финала предвосхищает развязки пьес в классицистской драматургии.

Пьеса "Вольпоне", несмотря на огромную дистанцию во времени, отделяющую ее от наших дней, и сейчас не. утратила силы своего художественного воздействия. "Болезнь века", обрисованная Беном Джонсоном, предстает перед нами как "болезнь веков", - культ денег.

Особенности драматургии.

Друг и во многих вопросах единомышленник Шекспира, комедии которого поэтичны (или, как часто говорят, "романтичны"), полны светлой жизнерадостности и лишены сатирической едкости, Бен Джонсон в своих произведениях всегда резок, несколько рассудочен и назидателен. Полет фантазии, лиризм, использование традиционных романтических сюжетов чужды Бену Джонсону. Он сам строит несложные сюжеты своих пьес из обыденных житейских наблюдении. Стремясь к внешнему правдоподобию и опираясь на авторитет древних, он соблюдает простоту обстановки, единство места и времени.

Интрига у Бена Джонсона мало развита, и пьесы его в основном - комедии характеров (или "юморов"). Но характеры его довольно схематичны. Они лишены той сложности и той индивидуализации, которые свойственны комедийным персонажам Шекспира. Это застывшие образы, в которых чаще всего (как обычно в искусстве классицизма, принципы которого Бен Джонсон во многом предвосхищает) преобладает одна черта, определяющая все чувства, интересы и поведение персонажа. Нередко черта эта достигает огромных размеров, превращая образ в гиперболический гротеск.

Заключение: предшественник классицизма.

Бен Джонсон придерживался принципа строгого жанрового деления. В этом он также подготовил эстетику классицизма. Наряду с сатирическими комедиями Бен Джонсон создавал тираноборческие трагедии на темы из римской истории - Падение Сеяна» (Sejanus: His Fall, 1603), «Заговор Каталины» (Catiline, His Conspiracy, 1611). В трагедиях Бен Джонсон следовал точным историческим фактам. Его трагедии отличаются подчеркнутой политической темой, которая раскрывается, в отличие от шекспировского принципа художественной объективности и поэтической многогранности, часто в форме публицистических деклараций и прозаических ученых рассуждений. Бен Джонсон отошел от героического трагизма и свободной композиции шекспировских трагедий, придерживался строгих жанровых форм.

Драматургия Бена Джонсона является связующим звеном между реализмом Ренессанса и классицизмом периода английской буржуазной революции XVII в. Сатирическое творчество Бена Джонсона, его теория «юмора» оказали воздействие на английских писателей XVTII и XIX вв. - Филдинга, Смоллета, Диккенса, Теккерея.

Источники.

1. Парфенов А.Т. Бен Джонсон и его комедия «Вольпоне». М., 1982.

2. А. А. Смирнов. Драматургия Бена Джонсона

12. Поэзия Донна (проблематика, поэтика, жанры).

Общие сведения: 1572 – 1631

Джон Донн принадлежит к плеяде поэтов-метафизиков, а если быть точнее - возглавляет ее. Он является одним из самых крупных представителей этого поэтического литературного течения. Поэтические открытия Донна породили в Англии целое направление: так называемую "метафизическую поэзию", в рамках которой развивалось творчество таких больших поэтов, как Джордж Герберт, Томас Кэрью, Генри Воэн, Эндрю Марвелл - не говоря о множестве фигур менее значительных.

Джон Донн полностью соответствовал духу своего времени – XVII века, эпохи научных открытий, переосмысления культурных и интеллектуальных достижений Ренессанса, эпохи сомнений и поисков. Донн известен широкому читательскому кругу как автор, обладающий широким творческим диапазоном: его поэтический репетуар представлен любовными стихами, элегиями, поэмами и песнями, сатирами, религиозными сонетами и проповедями.
Биография. Родился и был воспитан в католической семье, и это воспитание давало о себе знать в течение почти всей жизни Донна, хотя он впоследствии и сменил вероисповедание, что повлекло за собой духовный кризис. Поэт изучал языки, юриспруденцию и богословие. Он также весьма активно интересовался поэзией и театром. В молодости Донн путешествовал по Европе и принял участие в двух военно-морских экспедициях (это важно, потому что “по мотивам” этих путешествий будут написаны два послания – “Шторм” и “Штиль”). Казалось бы, все складывалось вполне удачно, пока в 1601 году Донн не вступил в тайный брак с племянницей своего покровителя Анной Мор. После этого все надежды поэта на светскую карьеру рухнули, и около десяти лет его семья жила в крайней бедности. В 1615 году поэт принял сан священника и вскоре прославился как один из лучших проповедников во всей Англии. В 1621 году он стал настоятелем Собора апостола Павла, к тому времени уже давно отвергнув, по его собственным словам,“возлюбленную моей юности Поэзию” ради “жены моей зрелости Богословия”.

Хронология творчества. Текстологи, сличив сохранившиеся рукописи и изучив многочисленные аллюзии на события эпохи, доказали, что Донн стал писать уже в начале 90 х годов XVI века. Его первую сатиру датируют 1593 годом. Вслед за ней поэт сочинил еще четыре сатиры. Кроме них из под пера поэта в 90-е годы также вышло довольно много стихотворений в других жанрах: эпиграммы, послания, элегии, эпиталамы, песни и т д. Донн писал их, как бы намеренно соревнуясь со Спенсером, Марло, Шекспиром и другими поэтами-елизаветинцами, что делает его новаторство особенно очевидным.

Проблематика. Донн на 8 лет младше Шекспира, но принадлежит уже к иному поколению. Скорее, возраст Гамлета (30 лет) близок к возрасту Донна (они современники, Гамлет написан в 1600 г., Донну тогда около 30). Для Донна, как и для шекспировского героя, “вывихнутое время” вышло из колеи и место стройной гармонии мироздания занял неподвластный разумному осмыслению хаос, сопровождающий смену эпох истории. Болезненно чувствуя несовершенство мира распавшегося, по его словам, на атомы, поэт всю жизнь искал точку опоры. Внутренний разлад и порожденный им неустанный поиск — главный мотив его поэзии.

Жанры поэзии Донна. Сатиры. В сатирах Донн берет за образец не национальную, но древнеримскую традицию Горация и Ювенала и преображает ее в духе собственного видения мира. Отказавшись от стилизации под аллегорию или пастораль, Донн обращается к изображению реальной жизни елизаветинской Англии. Принципиально новым было здесь и авторское отношение к герою сатирику. Если в ренессансной сатире он благодаря своему моральному превосходству обычно возвышался над людьми, которых высмеивал, то у Донна он превосходит их скорее в интеллектуальном плане, ибо ясно видит, что они собой представляют. Тема лживости, крючкотворства, продажности и жадности судей, занявшая вскоре важное место в комедиях Бена Джонсона и Томаса Мидлтона, впервые возникла в поэзии Донна. Постепенно объектом сатиры становится вся елизаветинская Англия 90-х годов. В отличие от поэтов старшего поколения, воспевавших это время как новый “золотой век”, который принес стране после разгрома Непобедимой армады (1588) счастье и благоденствие, Донн снимает всякий ореол героики со своей эпохи. Подобный скептицизм был явлением принципиально новым не только в поэзии, но и во всей английской литературе.Особенно интересна в плане дальнейшей эволюции Донна его третья сатира (о религии), где поэт сравнивает католическую, пуританскую и англиканскую церкви. Ни одна из них не удовлетворяет поэта, и он приходит к выводу, что путь к истине долог и тернист.

Послания. Радикальным образом переосмыслил Донн и жанр послания (эпистолы). Послания его старших современников обычно представляли собой возвышенные комплименты влиятельным особам и собратьям по перу. Донн намеренно снизил стиль жанра, придав стиху разговорно-непринужденный характер. В этом поэт опирался на опыт Горация, называвшего свои эпистолы “беседами”. Так, в послании к Генри Уоттону, сравнив жизнь в деревне, при дворе и в городе, Донн советует другу не придавать значения внешним обстоятельствам и избрать путь нравственного самосовершенствования. В моральном пафосе стихотворения, в его проповеди стоического идеала явно ощутимы реминисценции из Горация.

Среди ранних посланий Донна бесспорно лучшими являются “Шторм” и “Штиль” (1597), которые составляют объединенный общей мыслью диптих. Стихии бури и штиля противоположны друг другу, и их броский контраст высвечивает главную тему диптиха— хрупкость человека перед лицом непостижимой для него вселенной, его зависимость от помощи свыше.

Элегии. Принципиально новыми для английской поэзии 90-х годов XVI века были и элегии Донна. Элегии Донна посвящены любовной тематике и носят полемический характер: поэт дерзко противопоставил себя недавно начавшемуся всеобщему увлечению сонетом в духе Петрарки (здесь можно вспомнить о 130м сонете Шекспира, том, который “ Ее глаза на звезды не похожи,/ Нельзя уста кораллами назвать ”). С присущим его эпохе свободным отношением к заимствованию Донн берет у Овидия ряд персонажей и некоторые ситуации. В элегиях английского поэта появляются и привратник, и старый ревнивый муж, и девица, которая изменяет ему. Действие элегий Донна разворачивается в современном Лондоне.

Иным, чем у Овидия, было и отношение поэта к чувству. Приняв идею любви как забавной игры, он лишил ее присущей Овидию эстетизации. В противовес петраркистам Донн сознательно снижает образ возлюбленной, смело акцентируя плотскую сторону любви. Некоторые строки Донна были настолько откровенны, что цензура выкинула пять элегий из первого издания стихов поэта.

Сонеты и песни. В 90-е годы Донн обращается и к другим жанрам любовной лирики. Стихотворения о любви он продолжал писать и в первые два десятилетия XVII века. “Блоха”, первое стихотворение цикла в издании 1635 года, переосмысляет распространенный в эротической поэзии XVI века мотив: поэт завидует блохе, касающейся тела его возлюбленной. Донн же заставляет блоху кусать не только девушку, но и героя, делая насекомое символом их плотского союза (перевод Кружкова, на мой взгляд, уныл, лучше читайте перевод Бродского – прим.автора. А английский оригинал круче всего – читайте его – прим. редактора).

“Песни и сонеты” ничем не похожи на елизаветинские циклы любовной лирики, такие, скажем, как “Астрофил и Стелла” Сидни. Основная тема “Песен и сонетов” — место любви в мире, подчиненном переменам и смерти, во вселенной, где царствует “вышедшее из пазов” время. Герой цикла, познавая самые разные аспекты любви, безуспешно ищет душевного равновесия.

Исследователи обычно делят стихотворения цикла на три группы.

1. Уже знакомая традиция Овидия. Таких стихотворений довольно много, и они весьма разнообразны по характеру. Среди них – как шутливое обращение к Амуру (“Ростовщичество Амура”), так и разочарование в любви (“Алхимия любви”).

2. Донн, резко отмежевавшийся от современных подражателей Петрарки, самым неожиданным образом обращается к традиции итальянского поэта и создает собственный вариант петраркизма. Стихотворения этой группы обыгрывают типичную для традиции Петрарки ситуацию—недоступная дама обрекает героя на страдания, отвергнув его любовь. Но Донн более ироничен. Это позволяет ему сохранять должную дистанцию и с улыбкой смотреть на отвергнутого влюбленного. Сам влюбленный по большей части мало похож на томного воздыхателя. Он способен с остроумием анализировать свои чувства (“Разбитое сердце”) и даже назвать себя дураком (“Тройной дурак”). Есть даже такие стихи, в которых отвергнутый возлюбленный идет искать утешения у другой женщины.

3. Популярная в эпоху Ренессанса традиция неоплатонизма. Итальянские неоплатоники обосновали весьма сложное учение о любви как о единстве любящих, мистическим образом познающих в облике любимого образ Творца. Неоплатоническая доктрина послужила для Донна исходным моментом развития. И тут Донн тоже воспроизводит достаточно широкий спектр отношений любящих. В некоторых стихах поэт утверждает, что любовь — непознаваемое чудо. В других стихотворениях Донн изображает любовь возвышенную и идеальную, не знающую телесных устремлений (“Подвиг”, “Мощи”). В любви духовное и телесное не только противостоящие, но и взаимодополняющие друг друга начала.

Как единство духовного и чувственного начал показана любовь в лучших стихотворениях цикла. Среди них “С добрым утром”, где герой размышляет о смысле взаимного чувства, неожиданно открывшемся любящим, “Годовщину” и “Восходящему солнцу”, где любовь противопоставлена бренному миру, “Растущую любовь”, где меняющееся с течением времени чувство все же остается неизменным в своей основе, и “Прощание, возбраняющее печаль”, где герой доказывает, что союзу любящих не страшна никакая разлука.

Поэмы. Поэмы Донна “Первая годовщина” (1611) и “Вторая годовщина” (1612), посвященные памяти юной Элизабет Друри, дочери одного из покровителей поэта — сложнейшие произведения Донна, в которых сочетаются черты элегии, медитации, проповеди, анатомии и гимна. Здесь в наиболее очевидной форме проявилась энциклопедическая эрудиция автора. Кончина четырнадцатилетней девушки, которую поэту ни разу не довелось встретить, служит поводом для размышлений о мире, смерти и загробной жизни. Сама же Элизабет Друри становится образцом добродетелей, которые человек утратил после грехопадения, а ее прославление гиперболизировано.

Религиозная лирика. В начале XVII века поэт обратился и к религиозной лирике. Раньше других стихотворений он сочинил семь сонетов, названных им “Lа Согопа” (“корона, венок”). Этот маленький цикл написан именно в форме венка сонетов, где последняя строка каждого сонета повторяется как первая строка следующего, а первая строка первого из них и последняя последнего совпадают.

“Священные сонеты” – следующий религиозный цикл - по своему художественному уровню вполне сопоставимы с лучшими из светских стихов поэта. Однако и тут Донн переосмыслил традицию, подчинив ее своей индивидуальности. Весь маленький цикл проникнут ощущением душевного конфликта, внутренней борьбы, страха, сомнения и боли.

Гимны. Самые поздние из стихотворений поэта—это гимны. Их резко выделяют на общем фоне лирики Донна спокойствие и простота тона. Стихотворения исполнены внутренней уравновешенности. Им чужда экзальтация, и тайны жизни и смерти принимаются в них со спокойной отрешенностью. Столь долго отсутствовавшая гармония здесь наконец найдена.

В последнее десятилетие жизни он почти не писал стихов, но поэзия в этот период уступила место прозе, где настроения, воплощенные в гимнах, получили дальнейшее развитие.

Значение творчества Донна. Новаторство лирики Донна заключалось прежде всего в том, что, стремясь воспроизвести интонацию живой речи, он ввел в стихи нечто вроде речитатива (ага, ага). Для достижения нужного эффекта Донн смело вводил разговорные обороты, элизию, менял ударения и использовал мало характерный для елизаветинцев еnjambement, то есть перенос слов, связанных по мысли с данной строкой, в следующую. Понять просодию Донна часто можно, лишь прочитав то или иное стихотворение вслух. Донна больше интересовала мысль, чем стройная классическая музыкальность стиха.

От произведений поэтов старшего поколения стихи Донна отличало также его пристрастие к особого рода метафоре, которую в Англии того времени называли концепт (соnceit). При употреблении метафоры обычно происходит перенос значения и один предмет уподобляется другому, в чем-то схожему с ним, как бы показывая его в новом свете и тем открывая цепь поэтических ассоциаций. Внутренняя механика концепта более сложна. Здесь тоже один предмет уподобляется другому, но предметы эти обычно весьма далеки друг от друга и на первый взгляд не имеют между собой ничего общего. В качестве примера можно привести уподобление душ любящих ножкам циркуля, скрепленным единым стержнем (“Прощание, возбраняющее печаль”).

В поэтическом мышлении Донна тонко развитая способность к анализу сочеталась с даром синтеза. Расчленяя явления, поэт умел и объединять их. Тут ему помогало его остроумие, которое он понимал как особого рода интеллектуальную деятельность, особое качество ума (wit). Благодаря искусству остроумия поэт, оставаясь частью этого падшего, раздробленного мира, в то же время глядел на него как бы со стороны и скептически оценивал его.

Творчество Мильтона.

Джон Мильтон (John Milton, 1608—1674) родился в Лондоне 9 декабря 1608 г. Воспитанием его занимался отец, прививший ему любовь к музыке и литературе. «С детских лет, — рассказывает сам Мильтон,—мой отец предназначал меня для литературных занятий». Детство Мильтона было не похоже на детство его сверстников. Игры и обычные детские развлечения мало занимали его.

После окончания Кембриджского университета в 1632 г. он поселился в имении родителей в Хортоне и предался там научным и литературным занятиям. К тому времени он уже был автором ряда небольших поэтических произведений. Первый опыт Мильтона в области поэзии относится к 1624 г., когда ему было 15 лет; он написал стихотворные переложения двух псалмов. За годы пребывания в университете он создал большое число стихотворений, главным образом латинских.

По обычаю того времени, Мильтон решил завершить свои «годы учения» странствованиями, во время которых он свёл знакомство с Галилеем (он дважды упоминается в «Потерянном рае»). Он посетил Париж, Ниццу, Геную, Флоренцию, Сиену, Рим, Неаполь, Женеву. Многое еще хотелось ему посмотреть, но вести, приходившие с родины, ускорили его возвращение. «Я считал, — писал он, — что было бы низко в то время, когда мои соотечественники боролись за свободу, беззаботно путешествовать за границей ради личного интеллектуального развития».

Вернувшись в Англию в 1639 году, М. сделался скромным педагогом. В результате педагогической деятельности Мильтона возник его трактат «О воспитании» (Of Education, 1644).

Начиная с 1640 г. Мильтон опубликовал ряд памфлетов, став самым выдающимся публицистом индепендентской партии. Когда в 1649 г. было создано республиканское правительство, Мильтона назначили на пост латинского секретаря государственного совета. Работа его состояла, главным образом, в переводе на латинский и с латинского дипломатической переписки правительства. Служба в Государственном совете привела Мильтона к личному контакту со всеми выдающимися деятелями пуританской революции, которые высоко ценили его публицистический талант и в трудные для правительства моменты обращались к нему за содействием. Активное участие в политической жизни оставляло мало времени для каких-либо других занятий. В период республики Мильтон почти совершенно отошел от художественного творчества. За двадцатилетие — с 1640 по 1660 г. — он написал только небольшое число сонетов, — выдающиеся образцы лирики.

С детства у Мильтона было слабое зрение. В начале 50-х годов врачи, лечившие Мильтона, заявили, что для сохранения остатков зрения ему необходимо на время совершенно прекратить чтение и письмо. Мильтон ответил: «Подобно тому, как я пожертвовал поэзией, так теперь я готов принести на алтарь свободы свои глаза». Он не прервал занятий, следствием чего была полная слепота, наступившая в 1652 г. Но и это не остановило Мильтона. С прежней энергией, несмотря на слепоту, продолжал он свою публицистическую деятельность в защиту революционного английского народа.

Реставрация монархии в 1660 г. была для Мильтона тяжелым ударом. Но мужественный дух Мильтона не был сломлен. Он поселился в скромном домике, где его навещали немногие друзья, и принялся за поэтическое творчество. Лишенный возможности писать и читать, он пользовался услугами преданных друзей, которые служили ему добровольными писцами и чтецами. В результате упорного труда он сумел к 1663 г. закончить поэму «Потерянный рай», которая появилась в печати лишь несколько лет спустя—в 1667 г.

После первой поэмы Мильтон принимается за вторую и создает «Возвращенный рай», который был напечатан в 1671 г. вместе с трагедией «Самсон-борец». Кроме того, Мильтон пишет отдельные публицистические произведения и трактаты, работает над «Историей Англии» (The History of Britain, 1670) и, что особенно интересно—над «Историей Московии» (A Brief History of Moscovia), напечатанной в 1682 г., а также издает латинскую грамматику (1669 г.) и учебник логики (1672 г.).

После издания книги, в которую вошли «Возвращенный рай» и «Самсон борец», Мильтон не принимался уже за новые поэтические произведения, работая только над исправлением и отделкой ранее написанного. В 1673 г., за год до смерти, он издал собрание своих ранних стихотворных произведений — как английских, так и латинских. Умер Мильтон 8 ноября 1674 г.

У Аникста (Аникст А. А. «История английской литературы», 1956), Анисимова (Анисимов И. И. «История английской литературы в 3 томах») и Аникина с Михальской (Аникин Г. В., Михальская Н. П. «История английской литературы», 1985) выделяются три периода творчества Мильтона:

1) Конец 20-ых гг. XVII в. – 1640. Мильтон включается в политическую борьбу.

2) 40-е – 60-е гг. – годы непосредственной подготовки и проведения буржуазной революции и установления республики.

3) 60-е – начало 70-ых гг. – эпоха реставрации монархии.

Артамонов же (Артамонов С. Д. «История зарубежной литературы XVII – XVIII вв.») «делит» период раннего творчества Мильтона на два, желая, вероятно, обособить время обучения писателя в университете.

Так или иначе, творчество Мильтона в 20-е и 30-е годы менее значительно, чем его публицистика и поэзия 60-70-ых годов. Учась в Кэмбридже, он создаёт ряд латинских и английских стихотворений, которые отражают явную враждебность автора поэтам-«метафизикам», чьё искусство прямо или косвенно вдохновлялось придворной реакцией. Мильтон ориентируется скорее на традиции кальвинистской поэзии: английской (братья Флэтчеры) и французской (дю Бартас). Артамонов отмечает, что ранним стихам Мильтона не хватает обобщений, подлинного поэтического своеобразия, большой тематики, но при этом в них уже чувствуется интерес молодого автора к политическим событиям. Так, в латинской поэме «На 5 ноября» (о событиях т. н. «Порохового заговора») Мильтон показал себя противником феодально-католической реакции и папского Рима, чьи козни против Англии разоблачаются поэтом. В другом латинском стихотворении («Элегия к Юнгу») Мильтон обеспокоен тем, что король Яков не спешит помочь протестантам Германии, гонимым католической реакцией, плохо защищает интересы реформированной церкви. А. Н. Горбунов (в сборнике «История зарубежной литературы XVII века», 2007) отмечает, что в своих латинских стихах, в отличие от написанных на английском, поэт в гораздо большей мере затронул личные чувства. (Во всяком случае любовной лирики на родном языке поэт никогда не писал.) В этих ранних произведениях Мильтон опирается на богатую традицию античности и Возрождения.

Постепенное увлечение римскими мастерами сменяется интересом к Данте, Петрарке и Эдмунду Спенсеру. Мильтон очень рано осознал своё призвание поэта и понял, что писать он должен на языке Чосера и Шекспира. Его первое дошедшее до нас английское стихотворение «На смерть прекрасного ребёнка, умершего от кашля» (1628) ещё во многом подражательно. Мильтон здесь следует традиции мелодического стиха Спенсера, а оригинальные интонации звучат лишь изредка. Кроме того, юный поэт пока ещё не сумел художественно убедительно сплавить античные и христианские элементы эпитафии. Но уже в следующем стихотворении – оде «На Рождество Христово» (1629) – Мильтон одержал свою первую творческую победу. В оду вошло написанное чосеровской королевской строфой введение и виртуозно отделанный гимн, состоящий из придуманных автором восьмистрочных строф со строками разной длины (трехстопные, четырехстопные, пятистопные и заключительный александриец) с весьма сложной рифмовкой. Тема оды — не столько ставшая уже привычной в подобных стихотворениях трогательная история рождения младенца Христа, сколько размышления автора о смысле Его воплощения. Вся пораженная первородным грехом природа ждет прихода Спасителя, Его рождению сопутствует неожиданно наступивший мир и покой, но само это рождение предвосхищает и день Страшного Суда, за которым последует вечное блаженство праведников. В отличие от недавней эпитафии античная традиция теперь уже органично сочетается с христианской.

Юный Милтон экспериментировал и с третьей поэтической традицией эпохи, сочиняя стихи в духе Бена Джонсона, чья эстетика была ему ближе, чем поиски метафизиков. Особенно ярко джонсоновское сочетание классической строгости и утонченной манеры речи, сжатость и выразительность слога, грациозная изысканность формы, проявили себя в диптихе Милтона с итальянским названием — «L'Allegro» («Веселый») и «L'Penseroso» («Задумчивый»), который поэт, как полагает большинство исследователей, написал еще в Кембридже. Стихотворения, вошедшие в диптих, образуют единое художественное целое, где обе части объединены по принципу эстетики барочных контрастов. Милтон противопоставляет два настроения лирического героя — веселье, далекое, впрочем, от бездумного легкомыслия, и светлую меланхолию, мало похожую на гамлетические сомнения.

В первом стихотворении действие разворачивается в дневные часы, от раннего утра до заката солнца, во втором — в основном вечером и ночью. День веселого героя, начавшись с песни жаворонка, проходит на фоне своеобразной пасторальной георгики, а к вечеру мысли молодого человека обращаются к рыцарским турнирам, поэзии и музыке. Задумчивый же герой слышит песни соловья и отдаленный звон колокола, возвещающего вечерню, а его комнату в башне, где он предается уединенным штудиям, освещает свет лампы. Оба героя увлечены чтением. Но если веселый читает рыцарские романы, а также комедии Бена Джонсона и поздние драмы Шекспира, то задумчивый предпочитает Платона, Гермеса Трисмегиста, Софокла, Эсхила и Еврипида, а также Чосера, Тассо и Эдмунда Спенсера. Второе стихотворение кончается там, где началось первое — на рассвете. Основанные на контрастном параллелизме, оба стихотворения дополняют друг друга, но второе на несколько строк длиннее. Очевидно, автор все же предпочитает задумчивость, внутреннюю сосредоточенность. Милтон очень точно продумал каждую деталь, обыграв все контрасты, но этот авторский «расчет» совсем незаметен. Стих диптиха льется совершенно непринужденно, вызывая восхищение л