Подробные разборы смотреть в билетах 25 и 26

Вообще, что характерно для Мольера-комедиографа:

• резкое разграничение положительных и отрицательных персонажей, противопоставление добродетели и порока
• схематизация образов, унаследованная Мольером от commedia dell’arte склонность оперировать масками вместо живых людей
• механическое развёртывание действия как столкновения внешних по отношению друг к другу и внутренне почти неподвижных сил.
• большая динамичность комедийного действия; но динамика эта — внешняя, она иноположна характерам, которые в основном статичны по своему психологическому содержанию. Это подмечено уже Пушкиным, который писал, противопоставляя Мольера Шекспиру: «Лица, созданные Шекспиром, не суть, как у Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока, но существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков… У Мольера скупой скуп и только».

Мольер и классицизм

Мольер сближается с классицизмом только в самых общих его стилевых принципах, выражающих основные тенденции буржуазной психики эпохи первоначального накопления. Сюда относятся такие черты, как:

• рационализм
• типизация и генерализация образов
• абстрактно-логическая систематизация их
• строгая четкость композиции
• ясность мысли и слога

Но Мольер в то же время отвергает ряд стержневых принципов классической доктрины:

• регламентация поэтического творчества
• соблюдение «единств», с которыми он обращается иногда весьма вольно («Дон-Жуан», например, по построению — типичная барочная трагикомедия доклассической эпохи)
• узость и ограниченность канонизованных жанров, от которых он уклоняется то в сторону «низменного» фарса то в сторону придворной комедии-балета

Разрабатывая эти неканонизованные жанры, он вносит в них ряд черт, противоречащих предписаниям классического канона:

· предпочитает сдержанному и благородному комизму разговорной комедии внешний комизм положений, театральную буффонаду, динамическое развёртывание фарсовой интриги

· вылощенному салонно-аристократическому яз. — живую народную речь, усеянную провинциализмами, диалектизмами, простонародными и жаргонными словечками, подчас даже словами тарабарского языка, макаронизмами и т. п.

Всё это придает комедиям Мольера демократический низовой отпечаток, за который его упрекал Буало, говоривший о его «чрезмерной любви к народу». Но таков Мольер далеко не во всех его пьесах. В целом, несмотря на частичное подчинение его классическому канону, несмотря на спорадические подлаживания к придворным вкусам (в его комедиях-балетах), побеждают у Мольера всё же демократические, «плебейские» тенденции, к-рые объясняются тем, что Мольер был идеологом не аристократической верхушки буржуазии, а буржуазного класса в целом и стремился втянуть в орбиту своего влияния даже наиболее косные и отсталые его слои, а также шедшие в ту пору за буржуазией массы трудового народа.

Источники информации

Кабанова И.В. Зарубежная литература. Классицистическая комедия: “Тартюф” Мольера

Г. Бояджиев. Жан Батист Мольер («Писатели Франции»)

Википедия

25 Особенности классицистического характера в комедии Мольера "Скупой"

О классицизме, в частности, о французском

Классицизм предполагал устойчивую ориентацию нового искусства на античный лад, что вовсе не означало простого копирования античных образцов. Классицизм осуществляет преемственность и с эстетическими концепциями эпохи Возрождения, которые ориентировались на античность.

Изучив поэтику Аристотеля и практику греческого театра, французские классики предложили правила построения в своих произведениях, опирающиеся на основы рационалистического мышления 17 в. Эти основы;

• строгое соблюдение законов жанра
• разделение на высшие жанры – оду, трагедию, эпос и низшие – комедию, сатиру.

Законы классицизма характернее всего выразились в правилах построения трагедии. От автора пьесы прежде всего требовалось, чтобы сюжет трагедии, а также страсти героев были правдоподобными. Но понимание правдоподобия у классицистов свое: не просто сходство изображаемого на сцене с действительностью, а согласованность происходящего с требованиями разума, с определенной морально-этической нормой.

Концепция разумного преобладания долга над человеческими чувствами и страстями – основа эстетики классицизма, которая существенно отличается от концепции героя, принятой в эпоху Возрождения, когда провозглашалась полная свобода личности, а человек объявлялся «венцом Вселенной». Однако ход исторических событий опровергал эти представления. Обуреваемый страстями, человек не мог определиться, найти опору. И только в служении обществу, единому государству, монарху, воплощавшему силу и единство своего государства, личность могла выразить себя, утвердиться, пусть ценой отказа от собственных чувств. Трагическая коллизия рождалась на волне колоссального напряжения: горячая страсть сталкивалась с неумолимым долгом (в отличие от греческой трагедии роковой предопределенности, когда воля человека оказывалась бессильной). В трагедиях классицизма разум, воля были решающими и подавляли стихийные, плохо управляемые чувства.

Герой в трагедиях классицизма.

Правдивость характеров героев классицисты видели в строгой подчиненности внутренней логике. Единство характера героя – важнейшее условие эстетики классицизма. Обобщивший законы этого направления, французский автор Н. Буало-Депрео в своем стихотворном трактате Поэтическое искусство, утверждает:

Пусть будет тщательно продуман ваш герой,

Пусть остается он всегда собой.

Односторонность, внутренняя статичность героя не исключает, однако, проявления с его стороны живых человеческих чувств. Но в разных жанрах эти чувства проявляются по-разному, строго согласно выбранному масштабу – трагическому или комическому. О трагическом герое у Н.Буало сказано:

Герой, в ком мелко все, лишь для романа годен,

У вас пусть будет он отважен, благороден,

Но все ж без слабостей он никому не мил…

Он плачет от обид – нелишняя подробность,

Чтоб мы поверили в его правдоподобность…

Чтоб вас венчали мы восторженной хвалой,

Нас должен волновать и трогать ваш герой.

От недостойных чувств пусть будет он свободен

И даже в слабостях могуч и благороден.

Раскрыть человеческий характер в понимании классицистов означает показать природу действия вечных, неизменных в своей сущности страстей, их влияние на судьбы людей.

Классицистическая комедия

Итак, было два основных полюса:

• Трагедия, как демонстрация нормы нравственной борьбы человека в процессе самоутверждения личности
• Комедия, как изображение отступления от нормы, показ нелепых и потому смешных сторон жизни, – вот два полюса художественного осмысления мира в театре классицизма

!!Слово «норма» тут ключевое. Без нормы вообще никуда и никак.

О комедии, Н.Буало писал:

Коль вы прославиться в комедии хотите,

Себе в наставницы природу изберите…

Узнайте горожан, придворных изучите;

Меж них сознательно характеры ищите.

В иерархически упорядоченной системе драматических жанров классицизма комедия занимала место низкого жанра, являясь антиподом трагедии. Она была обращена к той сфере человеческих проявлений, где действовали сниженные ситуации, царил мир быта, своекорыстия, человеческих и общественных пороков.

Комедии Мольера. Комедии Ж-Б.Мольера являются вершиной комедий классицизма.

Если домольеровская комедия стремилась главным образом забавлять зрителя, приобщая его к изящному салонному стилю, то мольеровская комедия, вбирая в себя карнавальное и смеховое начало, в то же самое время содержала жизненную правду и типическую достоверность действующих лиц.

Однако теоретик классицизма Н.Буало, воздавая должное великому французскому комедиографу как создателю «высокой комедии», одновременно порицал его за обращение к фарсово-карнавальным традициям.

В остальном Мольер верен законам классицизма – характер героя, как правило, заострен на одной страсти. Энциклопедист Дени Дидро ставил в заслугу Мольеру то, что в «Скупом» и «Тартюфе» драматург «воссоздал всех скупых и тартюфов мира. Тут выражены наиболее общие, наиболее характерные черты, но это не портрет кого-нибудь из них, поэтому никто из них не узнает себя».

Для Мольера сущность комедии заключалась по преимуществу в критике общественно вредных пороков и в оптимистической вере в торжество человеческого разума («Тартюф», «Скупой», «Мизантроп»).