Майская ночь или утопленница

(длинный эпиграф на украинском, общий смысл поняла так, что кто его отца знает, когда надо народу что сказать или за зайцем пойти – нифига, а как черт уплется, так верть хвостиком - оно все и возьмется как с неба)

 

 

Пришел сын головы Левко к любимой свой Ганне, серенады попел – не выходит, поуговаривал –не выходит рассердился, обиделся – выскочила. Помиловались, он сказал, что отец притворяется глухим, когда он заговаривает про женитьбу. Ганна спрашивает про вон тот дом заброшенный, мол помню про него страшное. Левко рассказывает, что жил там отец с дочкой, отец еще раз женился, мачеха невзлюбила падчерицу. В ее горницу ночью пришла кошка страшная, нападала, душила, девочка ей отцовской саблей лапу отрубила, мачеха потом ходила с перевязанной рукой. Оказалась ведьмой. Отец заставил ее как мужичку выполнять всю грязную работу а потом и вовсе выгнал. Она от отчаяния с обрыва кинулась. Утопленницы, которые выходят погреться в лунном свете утащили мачеху на дно, она стала таким же призраком. Панночка та теперь ее ищет все время. Мило попрощались, Ганна пошла домой, Левко дальше гулять. Потом в кадре Каленик, подгулявший мужик средних лет, который спьяну что-то бормочет про голову, про кренделя ногами, про гопак, не может найти свой дом. Пока он идет в дом этого самого головы, думая, что это его хата, Гоголь рассказывает про этого самого голову. н. У него кривой глаз, домотканый сюртук, сын. Свояченица, которая, видимо совсем не свояченица, привычка домогаться до молоденьких, и «блестящее» прошлое – покатался кна езлах у Екатерины и теперь об этом вспоминает всео, сводит на это разговор. Левко отбился от своих товарищей, идет уже домой, а видит его Галю с кем-то трепется среди ночи. Этого кого-то не видно, но он обзывает Левко молокососом и обещает набить ему морду. Левко на него замахиваеся со спины, узнает отца. Опаньки. Ганна быстро валит домой, дружки Левко улюлюкивает он решает подшутить над отцом. Пока отец говорит с винокуром о винокурне на мете того самого проклятого дома, к ним таки дошел Каленик, из суеверия решили его не выгонять. На улице шум-гам, стебные песни, голова бросился их догонять, догнал одного – в черном вывернутом тулупе рожа размалевана, не узнать, кинул, несмотря на «это я!» женским голосом, в комору. Вышел из дома, встретился с дьяком. К нему они тоже заходили. Он тоже поймал того в черном тулупе. Пошли узнавать, кто кого поймал. В жоме у головы оказалась его свояченица вместо черного. Самое смешное, что у дьяка тоже в чулане она сидела)) Ну все, чертовщина! Решили поджечь свояченицу, мол, она аццкий сотона. Даже уже из люльки (трубки) угли высыпали, чтоб все по науке. Тут додумались – перекрестись! – перекрестилась, все ок, не дявол). Она с кулаками на голову, мол я все знаю, пройдоха и про Ганну и про всех остальных, ты, урод специально хотел меня сейчас поджечь, чтоб избавиться. Но потом рассказала, как ее ребята затолкали в дом через окно.

Чуваком в черном тулупе был конечно же наш бэтман Левко. Решил он на ночь глядя пойти прогуляться к домику проклятому, глядь – а там девица сидит. Он бандуру свою достал и стал петь. Она ему и говорит, помоги найти мачеху мою, все что хочешь сделаю. На лужайке в это время утопленницы играли в №ворона». Одной не понравилось быть вором, а другая с удовольствием была им. И не такая светящаяся и злая какая-то. Левко громко крикнул «ведьма», указывая на нее, и угадал. Девица дала ему письмо отцу, мол, знаю, что больше всяких богатств хочешь ты на Ганне жениться.

Левко проснулся тут же с письмом в руках, а его уже и вяжут как ночного дебошира. Отец узнает его, ругает, Левко, отдает ему письмецо. Оно написано капральской рукой и там голове приказывают женить сына на Ганне и починить мосты. Левко правды не открыл, сказал, что случайно встретил капрала и тот обещал на днях заехать отобедать. Отец на тщеславных радостях пообещал его женить завтра же и отпустил с миром. Левко пошел к Ганне. По дороге обещая себе никому об этом не рассказывать, кроме самой Галю, которая оценит и поймет. Окно у нее была отперто, он пожелал спокойной ночи, перекрестил и счастливый побежал домой.

 

Пропавшая грамота /быль, рассказанная дьячком Диканьской церкви/

 

Еще одна история про деда Фомы Григорьевича про то, как он с ведьмами в дурня играл. Отправили его от вельможного гетмана с грамотой к царице. Он в шапку зашил и не мешкая поехал. Приехал в Конотоп, а там ярмарка. Скарифанился там с нарядным запарожцем (красные шаровары, синий жупан, цветастый пояс, сабля и люлька с медной цепочкой до пят) и поехали они вместе. С ними еще один казак поехал. Едут по полю, а все темнее и темнее, а заарожец и странными фразами дико смещными говорит и все более хмурый становится, боится. Открывается спутникам, мол, связался я с нечистым. Они – эка невидаль, кто с ним не знался то! У него, оказывается, срок пришел. Просит их спасти его шкуру и не поспать ночь. Заходят в маленький шинок. Там Деду мерещатся всякие всякости, вон чудище рогатое из-под обоза вылезло, и глаза слипаются. Он уже и так и эдак – все равно уснул. Проснулся, ни запарожца с конем, ни его коня, ни – о боже мой! – его шапки с грамт\отой. Чего делать сам не придумала, спросил у всех кто был, никто не знает, только шиночник молчит. За 5 золотых разговорился. Научил его: иди в лес в сумерках, там цыгане, будет все шуметь, тына шум не иди, иди по маленькой дорожке мимо обожженного дерева. Там встретишь, кого нужно. И карманы набей хорошенько, они это любят. И он пошел. Подошел к группке, которая сидела вокруг костра и чтото в него кидала. Попытался разговор завести – головешкой в глаз чутьне тыкнули. Рассказал о своей беде – алчные руки потянулись. Он все золото, которое было кинул на землю и провалился в преисподнею. Там все со свиными и козьими и лошадиными рылами, все лезут, верещат, ржут, стебутся. Посадили за стол здоровенный, а он уж мастак поесть. Берет кусок ветчины, несет в рот, по губам попадает, а ест кто-то другой и прям под ухом чавкает (а вы что и есть за меня будете? – ага!). Страх пропал, ударил кулаком по столу – нефиг надо мной смеяться, отдавайте шапку. Условия: играешь три партии в дурня, хотя раз выигрываешь – отдадим, если нет – оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем. Играют кон – проигрывает. Раздал сам – карты на столе меняются, снова проиграл. В третий раз догадался перекрестить карты и выиграл. Грамату вернули, но – маловато будет. Коня мне! Не то всех тут вас перекрещу! Вместо коня принесли костей с гоготом. Погрустил он о коне и сказал «ну дайте хоть какогонить, чтоб отсюда выбраться». Дали ему адского коника, он его быстро по жутким пейзажам вынес и ударил о земь. Очухался он на крыше своего дома, руки и лицо в крове. Дети в шоке – мама сидит перед веретеном и прыгает. Ей, оказывается, снилось, что печка прыгаа и пироги по хате гоняла. Дед Фомы порешил хату осветить, передохнул, достал коня – и в Питер без остановок уже. Там – чудеса! Дворец высотой в 10 хат, много комнат, царица в золотой короне, в новом сереньком свитке, в красных сапогах и золотые галушки есть (тут все все поняли о правдивости деда Фомы и о его простодушном представлении о царице))

А жена с тех пор каждый год какая-то дивная в это время. За что не примется – ноги кренделя выписывают.

 

Ночь перед рождеством

На смену последнему дню перед Рождеством приходит ясная морозная ночь. Дивчины и парубки еще не вышли колядовать, и никто не видел, как из трубы одной хаты пошел дым и поднялась ведьма на метле. Она черным пятнышком мелькает в небе, набирая звезды в рукав, а навстречу ей летит черт, которому «последняя ночь осталась шататься по белому свету». Укравши месяц, черт прячет его в карман, предполагая, что наступившая тьма удержит дома богатого козака Чуба, приглашенного к дьяку на кутю, и ненавистный черту кузнец Вакула (нарисовавший на церковной стене картину Страшного суда и посрамляемого черта) не осмелится прийти к Чубовой дочери Оксане. Покуда черт строит ведьме куры, вышедший из хаты Чуб с кумом не решаются, пойти ль к дьячку, где за варенухой соберется приятное общество, или ввиду такой темноты вернуться домой, — и уходят, оставив в доме красавицу Оксану, принаряжавшуюся перед зеркалом, за чем и застает ее Вакула. Суровая красавица насмехается над ним, ничуть не тронутая его нежными речами. Раздосадованный кузнец идет отпирать дверь, в которую стучит сбившийся с дороги и утративший кума Чуб, решив по случаю поднятой чертом метели вернуться домой. Однако голос кузнеца наводит его на мысль, что он попал не в свою хату (а в похожую, хромого Левченка, к молодой жене коего, вероятно, и пришел кузнец), Чуб меняет голос, и сердитый Вакула, надавав тычков, выгоняет его. Побитый Чуб, разочтя, что из собственного дома кузнец, стало быть, ушел, отправляется к его матери, Солохе. Солоха же, бывшая ведьмою, вернулась из своего путешествия, а с нею прилетел и черт, обронив в трубе месяц.

Стало светло, метель утихла, и толпы колядующих высыпали на улицы. Девушки прибегают к Оксане, и, заметив на одной из них новые расшитые золотом черевички, Оксана заявляет, что выйдет замуж за Вакулу, если тот принесет ей черевички, «которые носит царица». Меж тем черта, разнежившегося у Солохи, спугивает голова, не пошедший к дьяку на кутю. Черт проворно залезает в один из мешков, оставленных среди хаты кузнецом, но в другой приходится вскоре полезть и голове, поскольку к Солохе стучится дьяк. Нахваливая достоинства несравненной Солохи, дьяк вынужден залезть в третий мешок, поскольку является Чуб. Впрочем, и Чуб полезает туда же, избегая встречи с вернувшимся Вакулой. Покуда Солоха объясняется на огороде с пришедшим вослед козаком Свербыгузом, Вакула уносит мешки, брошенные посреди хаты, и, опечаленный размолвкой с Оксаною, не замечает их тяжести. На улице его окружает толпа колядующих, и здесь Оксана повторяет свое издевательское условие. Бросив все, кроме самого малого, мешки посреди дороги, Вакула бежит, и за ним уж ползут слухи, что он то ли повредился в уме, то ли повесился.

Вакула приходит к запорожцу Пузатому Пацюку, который, как поговаривают, «немного сродни черту». Застав хозяина за поеданием галушек, а затем и вареников, кои сами лезли Пацюку в рот, Вакула робко спрашивает дороги к черту, полагаясь на его помощь в своем несчастье. Получив туманный ответ, что черт у него за плечами, Вакула бежит от лезущего ему в рот скоромного вареника. Предвкушая легкую добычу, черт выскакивает из мешка и, сев на шею кузнеца, сулит ему этой же ночью Оксану. Хитрый кузнец, ухватив черта за хвост и перекрестив его, становится хозяином положения и велит черту везти себя «в Петембург, прямо к царице».

Найдя о ту пору Кузнецовы мешки, девушки хотят отнести их к Оксане, чтоб посмотреть, что же наколядовал Вакула. Они идут за санками, а Чубов кум, призвав в подмогу ткача, волочит один из мешков в свою хату. Там за неясное, но соблазнительное содержимое мешка происходит драка с кумовой женой. В мешке же оказываются Чуб и дьяк. Когда же Чуб, вернувшись домой, во втором мешке находит голову, его расположенность к Солохе сильно уменьшается.

Кузнец, прискакав в Петербург, является к запорожцам, проезжавшим осенью через Диканьку, и, прижав в кармане черта, добивается, чтоб его взяли на прием к царице. Дивясь роскоши дворца и чудной живописи по стенам, кузнец оказывается перед царицею, и, когда спрашивает она запорожцев, приехавших просить за свою Сечь, «чего же хотите вы?», кузнец просит у ней царских ее башмачков. Тронутая таковым простодушием, Екатерина обращает внимание на этот пассаж стоящего поодаль Фонвизина, а Вакуле дарит башмачки, получив кои он почитает за благо отправиться восвояси.

В селе в это время диканьские бабы посередь улицы спорят, каким именно образом наложил на себя руки Вакула, и дошедшие об том слухи смущают Оксану, она плохо спит ночь, а не найдя поутру в церкви набожного кузнеца, готова плакать. Кузнец же попросту проспал заутреню и обедню, а пробудившись, вынимает из сундука новые шапку и пояс и отправляется к Чубу свататься. Чуб, уязвленный вероломством Солохи, но прельщенный подарками, отвечает согласием. Ему вторит и вошедшая Оксана, готовая выйти за кузнеца «и без черевиков». Обзаведшись семьей, Вакула расписал свою хату красками, а в церкви намалевал черта, да «такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо».

Страшная месть

Праздновал некогда в Киеве есаул Горобец свадьбу сына, на кою съехалось множество народу, и в числе прочих названый брат есаула Данило Бурульбаш с молодой женой, красавицей Катериною, и годовалым сыном. Только старый Катеринин отец, недавно вернувшийся после двадцатилетней отлучки, не приехал с ними. УЖ все плясало, когда вынес есаул две чудных иконы благословить молодых. Тут открылся в толпе колдун и исчез, устрашившись образов.

Возвращается ночью Днепром Данило с домочадцами на хутор. Испугана Катерина, но не колдуна опасается муж ее, а ляхов, что собираются отрезать путь к запорожцам, о том и думает, проплывая мимо старого колдунова замка и кладбища с костями его дедов. Однако ж на кладбище шатаются кресты и, один другого страшнее, являются мертвецы, тянущие кости свои к самому месяцу. Утешая пробудившегося сына, добирается до хаты пан Данило. Невелика его хата, не поместительна и для семейства его и для десяти отборных молодцов. Наутро затеялась ссора меж Данилою и хмурым, вздорным тестем его. Дошло до сабель, а там и до мушкетов. Ранен Данило, но, кабы не мольбы и упреки Катерины, кстати помянувшей малого сына, и дальше бы дрался он. Примирились козаки. Рассказывает вскоре Катерина мужу смутный сон свой, будто отец ее и есть страшный колдун, а Данило бранит бусурманские привычки тестя, подозревая в нем нехристя, однако ж более волнуют его ляхи, о коих вновь предупреждал его Горобец.

После обеда, во время которого тесть брезгает и галушками, и свининой, и горелкою, к вечеру уходит Данило разведать вокруг старого колдунова замка. Забравшись на дуб, чтоб взглянуть в окошко, он видит колдовскую комнату, невесть чем освещенную, с чудным оружием по стенам и мелькающими нетопырями. Вошедший тесть принимается ворожить, и весь облик его меняется: уж он колдун в поганом турецком облачении. Он вызывает душу Катерины, грозит ей и требует, чтоб Катерина полюбила его. Не уступает душа, и, потрясенный открывшимся, Данило возвращается домой, будит Катерину и рассказывает ей все. Катерина отрекается от отца-богоотступника. В подвале Данилы, в железных цепях сидит колдун, горит бесовский его замок; не за колдовство, а за сговор с ляхами назавтра ждет его

казнь. Но, обещая начать праведную жизнь, удалиться в пещеры, постом и молитвою умилостивить Бога, просит колдун Катерину отпустить его и спасти тем его душу. Страшась своего поступка, выпускает его Катерина, но скрывает правду от мужа. Чуя гибель свою, просит жену опечаленный Данило беречь сына.

Как и предвиделось, несметною тучей набегают ляхи, зажигают хаты и угоняют скот. Храбро бьется пан Данило, но пуля показавшегося на горе колдуна настигает его. И хоть скачет Горобец на помощь, неутешна Катерина. Разбиты ляхи, бушует чудный Днепр, и, бесстрашно правя челном, приплывает к своим развалинам колдун. В землянке творит он заклинания, но не душа Катерины является ему, а кто-то незваный; хоть не страшен он, а наводит ужас. Катерина, живя у Горобца, видит прежние сны и трепещет за сына. Пробудившись в хате, окруженной недремлющими стражами, она обнаруживает его мертвым и сходит с ума. Меж тем с Запада скачет исполинский всадник с младенцем, на вороном коне. Глаза его закрыты. Он въехал на Карпаты и здесь остановился.

Безумная Катерина всюду ищет отца своего, чтоб убить его. Приезжает некий гость, спросив Данилу, оплакивает его, хочет видеть Катерину, говорит с ней долго о муже и, кажется, вводит ее в разум. Но когда заговаривает о том, что Данило в случае смерти просил его взять себе Катерину, она узнает отца и кидается к нему с ножом. Колдун сам убивает дочь свою.

За Киевом же «показалось неслыханное чудо»: «вдруг стало видимо далеко во все концы света» — и Крым, и болотный Сиваш, и земля Галичская, и Карпатские горы с исполинским всадником на вершинах. Колдун, бывший среди народа, в страхе бежит, ибо узнал во всаднике незваное лицо, явившееся ему во время ворожбы. Ночные ужасы преследуют колдуна, и он поворачивает к Киеву, к святым местам. Там он убивает святого схимника, не взявшегося молиться о столь неслыханном грешнике. Теперь же, куда бы ни правил он коня, движется он к Карпатским горам. Тут открыл недвижный всадник свои очи и засмеялся. И умер колдун, и, мертвый, увидел поднявшихся мертвецов от Киева, от Карпат, от земли Галичской, и брошен был всадником в пропасть, и мертвецы вонзили в него зубы. Еще один, всех выше и страшнее, хотел подняться из земли и тряс ее нещадно, но не мог встать.

Кончается быль сия старинной и чудной песней старца бандуриста в городе Глухове. Поется в ней о войне короля Степана с турчином и братьях, козаках Иване и Петре. Иван поймал турецкого пашу и царскую награду поделил с братом. Но завистливый Петр столкнул Ивана с младенцем-сыном в пропасть и забрал все добро себе. После смерти Петра Бог позволил Ивану самому выбрать казнь для брата. И тот проклял все его потомство и предрек, что последним в роде его будет небывалый злодей, и, как придет ему конец, явится Иван из провала на коне и низвергнет его самого в пропасть, и все его деды потянутся из разных концов земли грызть его, а Петро не сможет подняться и будет грызть самого себя, желая отомстить и не умея отомстить. Подивился Бог жестокости казни, но решил, что быть по тому.