Увенчанные лотосом огня: День Суда

 

Если сияние тысячи солнц

Одновременно зажжется в небе

Это будет подобно славе Всемогущего,

Я стал Смертью, разрушителем миров.

- Бхагавад-Гита

 

- Но остается Кали-Юга, - говорит Джанин.

- Да. Запасать в арсеналах силу Шивы, готовить Бога для конца всего. Войны были одним знаком, и они так полностью и не закончились. Отравление мира было другим.

- А что насчет прав человека? Правосудия? Что насчет уроков, которые мы усвоили? Неужели Ганди и Мартин Лютер Кинг – это примеры дегенерации?

- Эпоха Железа – это не зло, дорогая Джанин. Поднимается хаос, и рождаются новые идеи, освобожденные от душащей руки тиранических правителей и от догматов учителей. Многие Эвтанатой научились ценить жизнь и нести справедливые смерти благодаря учителям, которых ты упомянула, даже если эти учителя не обязательно соглашались с идеей Благой Смерти. Но, хороший или плохой, конец в любом случае придет. Человеческие существа раскручивают Колесо все быстрее. Трение от его движения – как голодная искра.

- Тогда, - говорит Мир, входя в комнату отеля, - вот и пламя.

 

Шива сузил глаза

Какую-то секунду я держусь за стену, утратив ориентацию, и вижу одновременно две картины: своими глазами и разумом Джанин. Мир рассекает связь Манаса, и я оседаю в кресло. Джанин качает руками взад-вперед, баюкая свой невидимый Атман.

- Ядерное оружие было одним из последних знаков, Джанин, - говорит Мир. – Бомба, которую в сорок пятом сбросили на Хиросиму, тоже пошатнула Нижний Мир, но по другой причине. Боль и ярость сходящих вниз душ создавала бури прошлых лет, но первая атомная бомба оказалась оскорблением для самой ткани творения. Оппенгеймер цитировал слова Шивы из Вед: «Я стал Смертью, разрушителем Миров». Наука наконец-то открыла изначальный огонь, которым заканчиваются миры.

Она секунду смотрит вниз, на свое Дитя-Череп, кивает и отвечает:

- Холодная Война закончилась. Почему разница осталась?

- Разве ты не слушала свой Атман? Люди срезали себя с Колеса. Они отделили себя от последствий своих действий механическими процедурами и протоколами, которые замораживают их совесть.

Наш путь разделяет правильное и неправильное, эвтаназию и убийство. Технократия и ученые, которых она поддерживает, утратили понимание этих различий, и результатом стала Бомба. Они используют орудия богов без мудрости, нужной, чтобы знать, когда их использовать.

Вот тебе ситуация для примера. Помнишь тот циклон, что убил тысячи индийцев и бангладешцев в девяносто девятом?

- Да, я хотела об этом спросить, мы ведь оттуда родом. Я слышала, он повредил какую-то химическую фабрику, как при катастрофе «Юнион Карбид» в Бхопале.

Она сказала «мы».

Я приглядываюсь к ней повнимательнее. Она дышит ровно, сидит выпрямившись, с руками наготове и настороженным выражением на лице.

Она больше не та женщина, которую мы вытащили из дома Джимми Хоула.

- Это была не просто буря, - говорит Мир. – Это была череда атомных ударов, которыми Технократия уничтожила демона. Следы они замели.

- А. – На ее нервном лице проступает скептическое выражение. Мир открывает рот, но я успеваю вставить слово раньше, чем он заговорит.

- Хочешь узнать последствия этого? – Гневно спрашиваю я. – В Нижнем Мире был еще один шторм, сильнее всех прочих. Теперь мертвые не могут спать так же спокойно. Те, кому повезет, цепляются за свои трупы и вылезают из могил. Души других разорвало взрывом, и осколки их духов ранят любого, кто попытается перейти в другие миры. Они сломали вселенную, Джанин.

Мы потеряли один из наших старейших Марабутов. Погибли все, а мы даже не можем их оплакать. Нататапас пришлось скрыть это за всевозможным враньем, чтобы не допустить паники. Их нет, Джанин. Их души уничтожены, и они больше никогда не переродятся и не будут стремиться к мудрости.

Ты думала, что будет дальше? Тысячи душ, которым было суждено изменять мир, никогда этого не сделают. Может быть, тела, в которые им было суждено войти, родятся без искры Атмана? Может быть, Технократия уничтожила кого-то, кто мог бы исцелить мир? Мы не знаем.

 

Эвтанатой и День Суда

В 1999 году демон-вампир, известный в различных кругах как Марасакти, Запатасура и Равана, поднялся из земли близ границы между Индией и Бангладеш. Нагачакра, оплот Нататапас, пострадал от тяжелых физических и энтропийных возмущений и предпочел эвакуацию, оставив минимум персонала, чтобы наблюдать за событиями и удерживать Марабут в качестве плацдарма для Традиционалистов. Рыцари Варгезе из Небесного Хора и отряд бойцов из Экстатиков Агори попытались загнать бедствие в границы и нанести ответный удар. Бури и ядерное оружие истребили их всех.

Когда Нататапас вернулись, они обнаружили, что их Нод свободен от порчи и Резонанса зла, которые отравили землю вокруг. Они рассудили, что Традиционалисты защитили Нагачакру своим последним предсмертным усилием. Теперь этот Нод является оком постепенно стихающей мистической бури. Маги Индии с тех пор начал называть это место «Пупком Раваны»; тех, кто проходит сквозь него, не трогает Буря Аватаров.

Нататапас осознали, что внимание со стороны Технократии лишит их этого дара, так что они подключились к масштабным действиям по сокрытию произошедшей битвы. С большей частью физических свидетельств удалось разобраться с помощью магии Энтропии и банальных взяток. Теперь восстановленный Марабут Нагачакра трудится над тем, чтобы ликвидировать мистические и физические последствия бедствия. Эффекты Разума и очищающие ритуалы даруют выжившим некоторый комфорт и заодно убирают следы вмешательства сверхъестественного в их жизнь.

Падение Хелекара

В 1990 году Герметик Марк Гиллан (Mark Gillan) (см: «Книга Традиции: Орден Гермеса») обнаружил в Кейптауне, Южная Африка, обезображенное тело молодой девушки, из которого была вытянута вся Квинтэссенция. Расследование убийства привело Гиллана к Ричарду Сомницу (Richard Somnitz) из Кровного Братства Вечной Радости, и следом он открыл истину об этой скрытной секте. Великий Жнец Вурмас (Voormas) был сведен с ума Джором. Его последователи разделяли его безумие, убивая магов и смертных во имя личного удовлетворения и во имя таинственных потребностей владыки Дома Хелекара.

Защищаемый порочными Герметиками и недовольными вмешательством извне Эвтанатой, Дом Хелекара (House of Helekar) (альтернативное наименование Кровного Братства, указывающее на магическую крепость, которая была штаб-квартирой культа) сопротивлялся формальному расследованию вплоть до 1996 года, когда нападения на Вербена и Сынов Эфира дали Совету основание арестовать Адепта Вурмаса, Теору Хетирк. Ей был предъявлен набор обвинений – от убийства и изнасилования до краж и саботажа.

Поскольку она действовала из страха перед Кровным Братством, она была оправдана по большинству обвинений и передана на попечение Сенекса (и под его ответственность) на неопределенное время. Силы Совета одновременно с многих направлений прибыли к Дому Хелекара – и обнаружили, что ни крепости, ни ее господина давно нет на месте. Сенекс принял на себя роль распорядителя покинутой теперь Реальности Осколка (Shard Realm) Энтропии, и многие кабалы были направлены на поимку оставшихся членов культа. Дом насчитывал три кабала; Обитатели Бездны (Abyssians) были истреблены до последнего мага Рыцарями Радаманта, однако многие участники Бритвы Свободы (Freedom Razor) и Друзей Души (Friends of the Soul) все еще существуют. Ричард Сомниц, впрочем, был убит ученицей Сенекса, Амандой. Где находится и чем занят Парамагуру Вурмас, неизвестно, и мысль о том, что безумный архимаг может быть где угодно, наполняет большинство Эвтанатой чувством смутного ужаса.

Дополнительную информацию о Доме Хелекара можно найти в Хрониках Мага, том первый. Там содержатся подробности о делах Кровного Братства до того, как его извращение стало достоянием общественности.

 

 

Надежда в Эпоху Железа

- Оно того стоило, - говорит Мир.

Он зажигает сигарету и плюхается на свой вещмешок. Мы на подъездной дорожке отеля. Джанин захотела провести немного времени наедине, и, по словам Мира, нам все равно скоро уезжать. У меня такое чувство, что я что-то забыла.

- Я знаю, но я не могу поверить, что серолицые не могли сделать все это другим способом. Мы – скальпель. Они – чертова бензопила. Я имею в виду, и что мы теперь с этого имеем? Осколки Атмана? Ходячих мертвых? Может, даже младенцев без души?

- Это просто еще одна жертва. Должна бы уже к ним привыкнуть.

- О да. Наша история, наши жертвоприношения. Я просто устала от этого, Мир. Я устала видеть, как хорошие Чакраванти идут по пути Вурмаса. Я устала от злых людей, которых мы вычищаем из мира, а они появляются так быстро и в таком количестве, что легче вырезать статую из речной воды. И ради чего все это? Ради Колеса? Какой-то воображаемой штуки, которая все оборачивает по-правильному? Да ничего оно не оборачивает, Мир. Оно сломано.

- Может, и так, но, может, мы можем даже это починить. Когда Кровное Братство Вечной Радости стало Нараками, мы с ними разобрались.

- Вурмас еще бегает.

- Да, но что если бы он остался в Реальности Энтропии? Он бы сумел «сломать вселенную», подчинив весь Тамас, вообще везде, своей воле. Сейчас Кровное Братство сгинуло, а за той Реальностью присматривает Сенекс. Если кто и сможет найти способ исправить урон, то он. Колесо обновляется. Разрушение несет возможность. Ты же знаешь эти вещи, Эв. Тебе просто надо снова почувствовать их в своем сердце.

Открывается дверь отеля, и мы оборачиваемся. Там Джанин. На обоих ее запястьях браслеты наручников; цепь перебита. Она снимает с плеча мой вещмешок и протягивает мне.

- Ты его забыла, - говорит она. – Ты была права.

Она поднимает руки вверх:

– Эти наручники – мои. Наверное, это моя история. Я думаю, я была ее пленником, и вашим.

Странная штука, эта история. Сбежать от нее нельзя, можно только изменить угол зрения. Наверное, так и надо себя обновлять, и так и работает Колесо.

Она смотрит на нас, не отводя взгляда.

- Ну, не знаю, - говорит Мир, растирая на земле последний пепел со своей сигареты. – Спроси свое Дитя-Череп.

- Она не Дитя-Череп, - хмурясь, отвечает Джанин. – Ее имя Эвелин. Пошли.