Способы построения системы права – предметный, или отраслевой (романо-германское право) и формально-юридический, или по источникам права (система общего права, индусское, мусульманское право).

Каждая правовая система обладает своими особенностями и характерными чертами, что позволяет говорить о ее самобытности. Романо-германская правовая система как самая древняя западная правовая система обладает следующим рядом отличительных родовых особенностей:

· состоит из многих атрибутов римского частного права (структуры материального права, институтов, концепций, лексики, приемов и т.д.);

· разделяется на публичное и частное право, а также на отрасли права;

· наличие писанного права;

· основные отрасли процессуального и материального права характеризуются кодифицированностью;

· обладает доктринальным характером и логичностью;

· признает принцип дуализма частного права, разделяя материальное право на частное и публичное;

· в качестве основного источника права принимает закон, являющийся нормативным правовым актом, а судебный прецедент рассматривает лишь в качестве вспомогательного источника;

· законодательству характерна кодифицированность;

· соблюдает принцип главенства частного права над публичным, а также материального права над процессуальным;

· вместе с соблюдением принципа верховенства закона действует и принцип этатизма, который заключается в признании и усилении в обществе первостепенной роли государства;

· наличие относительно единой системы правовых принципов;

· во всех странах системы есть писаные конституции, нормы которых обладают высшим юридическим авторитетом;

· во многих государствах устанавливается судебный контроль за конституционностью обычных законов;

· государства этой правовой системы обладают несколькими видами судов высшего звена (в Германии - шесть; во Франции три - Верховный административный суд, Верховный суд общей юрисдикции, Верховный конституционный суд и т.д.);

· наличие единой иерархической системы источников права;

· структура юридической профессии подразделяется на восемь горизонтальных ветвей: юрисконсультант, судья, прокурор, подчиненные ему следователи, частнопрактикующий юридический советник, адвокат, ученые и преподаватели;

· наличие общего понятийного фонда, т.е. сходства основных категорий и понятий;

· действие системы административного контроля министерства юстиции над судами (осуществление программ по повышению квалификации судей, контроль за кадровой политикой судов, аттестация судей и т.д.).

Другой широко распространенной системой религиозного права является индусское право. Оно распространяется практически на всех выходцев из Индии и так же, как мусульманское право, тесно связано с религией — индуизмом. В содержание этой системы входят обряды, верования, идеологические ценности: мораль, философия, которые нормативно закрепляют определенный образ жизни и общественное устройство.

Индуизм сформировался в глубокой древности— почти две тысячи лет назад, однако сохранил свое регулирующее значение до настоящего времени. В этом качестве индуизм выступает элементом государственно-правовых отношений современного, в частности, индийского общества. Особенную роль индусское право играет в сферах, где влияние религии до сих пор наиболее ощутимо — семейных, на­следственных отношениях, кастовом статусе человека и т. д.

Главной тенденцией развития как обычного (традиционного), так и религиозного (мусульманского и др.) права является усиление роли закона как источника права. Однако эта тенденция реализуется на фоне неснижающейся значения традиционных и особенно религиозных норм, и даже в известной мере — их возрождения в качестве ведущей нормативной системы общества, что весьма характерно для исламских государств.

Славянская правовая семья. Выделение славянской правовой семьи в качестве самостоятельной ветви правовой системы имеет определенную новизну и поэтому нуждается в дополнительном обосновании.

Особенностью приведенного варианта структуры правовых семей, включающей самостоятельную семью славянского права, является стремление отразить подход уже известных типологий, выделяющих в отдельную рубрику славянскую правовую семью, так и изменения юридической карты современной Европы.

Основанием для выделения этой правовой общности в качестве отдельной, специфичной правовой семьи были, в свое время, социально-экономические и идеологические критерии, находившие концентрированное выражение в понятиях «общественно-экономическая формация», «социальный строй общества», который с помощью права стремилась утвердить и развивать государственная (политическая) власть названных стран.

В традиционной для нашей науки классификации правовых семей на семьи общего, романо-германского (континентального), традиционно-обычного, религиозного и социалистического права использовалось сразу несколько, довольно разнохарактерных критериев — от технико-юридических до социально-экономических и идеологических. Такая классификация соответствовала устоявшимся научным подходам и главное — государственно-правовым реалиям мира. Поэтому она была общепризнанной в советской юридической литературе.

В настоящий период данная типология нуждается в определенных уточнениях, вытекающих из новой политической, социально-экономической и духовной ситуации, сложившейся в правовом мире в связи с распадом СССР, европейской социалистической системы, эволюцией общественно-политического строя стран, входивших в зону социалистического права. Фундаментальные изменения, происшедшие в конце 80-х— начале 90-х годов в восточноевропейских странах, появление на политической карте новых государств — новой России, объединенной Германии, новой Югославии, самостоятельных Чехии, Словакии, Хорватии, Македонии, Украины, Белоруссии и других — свидетельствует о необходимости теоретического анализа положения, сложившегося в правовом пространстве некогда единого социалистического сообщества Восточной Европы.

Главный вопрос — какова природа национальных правовых систем стран бывшего социалистического лагеря? Какими критериями необходимо пользоваться, чтобы с достаточной точностью выразить их правовую природу и соотнести ее со спецификой уже имеющихся правовых общностей? По сути дела, речь идет о новой политической, социально-экономической и, соответственно — законодательно-юридической ориентации государств, вошедших в полосу своего социального обновления. Эта ориентация имеет стратегически важное значение для национальных государственно-правовых систем России, Украины, Белоруссии, Молдавии, Грузии, Казахстана, других ныне независимых и самостоятельных стран, их правовых культур.

Поэтому данный вопрос уже сейчас представляет собой большую не только теоретическую, но и геополитическую, идеологическую, международно-практическую сложность.

Думается, правовой аспект этой проблемы в современной юридической литературе только еще начинает осознаваться и обсуждаться. Существует точка зрения, согласно которой правовые системы стран, входивших в социалистическое содружество, ранее принадлежали к романо-германской правовой семье и поэтому сейчас речь идет лишь о их «возвращении» в это сообщество.¹ Надо сказать, что на этой позиции основаны сейчас официальная юридическая политика подавляющего большинства новых государств, включая Россию, их внешнеполитические ориентации, концепции реформирования своего социально-экономического уклада.

Однако принятие данной позиции будет означать, что бывшие социалистические страны и прежде всего республики СССР — ныне самостоятельные государства, должны постепенно (или как можно быстрее) интегрироваться в западный мир: его политику, идеологию, экономику, систему духовно-нравственных ценностей.

Сторонники мусульманской правовой системе иногда настолько заостряли внимание на его религиозной доктрине, что полностью вырывали ее из человеческого контекста, в котором она становилась предметом веры, и обходили молчанием юридическую и правовую практику, которой она подкреплялась и освящалась. Центральные верования и благочестивые обязанности религии «покорности»² Богу (ислам) заучить нетрудно — с такой же легкостью можно представить себе план какой-нибудь конторы, изучив ее чертеж, но и после того, как вы запомните наизусть его элементарные внешние черты, ислам как живая реальность будет сокрыт от вашего взора до тех пор, пока вы не научитесь видеть, каким образом верования и практика становятся интегральными частями общественной и личной жизни в специфических культурных контекстах.

Мусульмане — те, что «предали себя» Богу, — не перестают объяснять интересующимся иноверцам, что их религия является «цельным образом жизни», не делающим различий между религиозным и светским и не исключающим ни одного предмета из сферы-действия авторитета и предписаний ислама.

Ислам и христианство добились заметных успехов в распространении своих учений среди народов всевозможных культур и географических регионов. Среди религий азиатского происхождения самое широкое распространение получил буддизм. Ислам — это единственная авраамическая традиция (от Авраама, как и в иудаизме и христианстве, этот великий еврейский патриарх фигурирует в мифах ислама, который, как и обе вышеуказанные религии, провозглашает веру в единого Бога и завет (договор) с ним), которая оказала на Азию настолько мощное воздействие, что в некоторых ее областях завоевала доминирующее положение. Формально, ислам сохранил более последовательную систему фундаментальных верований и практики, чем любая другая мировая религия, включая и иудаизм.

Хотя в исламе и имеются сектантские группировки, они возникают главным образом в результате политических разногласий и не содержат в себе, за исключением незначительных деталей, отступлений в сфере культа и обрядовой практики.

Поскольку, ислам является религией закона и не признает сколько-нибудь принципиального различия между религиозным и светским, все вещи рассматриваются им как подпадающие под Божественное законодательство.

Не все жизненные проявления относятся к ритуалу, Но все они имеют назначенную им исламским законом ценность, разместившись на шкале с отметками «запрещенное», «безразличное», «обязательное». Священное право известно под названием Шариат, от арабского слова sharia, обозначающего «путь». Шариат не значит буквально «закон»¹, скорее, он означает предначертанный Богом истинный путь для своих верных созданий, путь, включающий в себя собственно право. Понятие Шариат близко соответствует еврейской концепции Торы.

Мусульмане любят повторять, что «у человечества нет прав, есть только обязанности». Это неприкрытое убеждение чуждо мышлению американцев, воспитанных на Декларации о независимости и Билле о правах.

Но исламская преданность пути покорности единому высшему Богу отнюдь не является зловещим тоталитаризмом. Мусульмане настаивают на том, что единственно правильное отношение людей к Богу — это отношение рабов к своему господину. Но Бог сотворил этот мир ради правой цели, и он не только справедлив, но и милостив. Бог даровал творению своих рук — людям — свободу наряду с такими божественными атрибутами, как разум, воля и речь.

Служение Всемогущему должно быть свободным деянием, наградой за которое в этом мире является ответственность. Человек, «боящийся только Бога, поднимается над остальными, мелкими страхами и обретает способность вести свободную и активную жизнь халифа, или «заместителя»¹ Бога.

Таким образом, обязанности, налагаемые исламом, принимаются добровольно и фактически, согласно представлениям верующих, приносят подлинную свободу от рабства человеческой алчности, беспокойства, стремления к изменению своего положения в обществе и прочих вещей, до которых люди, будучи существами несовершенными, столь охочи. Для мусульман служение Богу не означает унижения своего человеческого достоинства; оно освобождает от низменных стремлений и наполняет жизнь смыслом.

В настоящее время, особенно сильное влияние теологическое направление в правовой системе имеет в мусульманских, прежде всего арабских странах, где понятие государства неразрывно связано с идеей халифата — идеальной формы организации мусульманской общины в соответствии с заветами пророка Мухаммеда (VI—VII в н.э.), изложенными в Коране, а также в соответствии с преданиями о его жизни и деятельности (Сунна).

Согласно поучениям пророка, идея о создании такого государства была внушена Мухаммеду Аллахом, и пророк осуществил ее.

Он сосредоточил в своих руках высшую законодательную, исполнительную, судебную, контрольную власть, принимая решения обычно после совета с наиболее авторитетными мусульманами (иджма).

Следует подчеркнуть, что теологическая концепция государства и права не соответствует историческим фактам: государство и право созданы не Богом, а людьми. Пророк Мухаммед, даже действовавший (как он утверждал) по воле Аллаха, все же сам повел своих приверженцев в Медину из Мекки, сам создал довольно крупное по тем временам войско (10 тыс. человек), с которым он захватил Мекку (с согласия некоторых слоев ее населения), и был провозглашен правителем, наместником Бога на Земле.

Вместе с тем, эта концепция в ее практическом осуществлении не лишена некоторых интересных аспектов. К ним относятся институт ашшура (консультации и поиски консенсуса), маджилиса (открытый, по идеея доступ любого мусульманина к правителю, членам его семьи), закята (особый государственный налог с имущества богатых для поддержания бедных), идея отбора руководящей элиты не путем всеобщих выборов, а в соответствии с естественным авторитетом тех или иных лиц среди населения и др.

Появление иджмы и кияса обусловлено двумя основными причинами. Во-первых, Коран не был полным сводом юридических норм, а Сунна, наоборот, представляла собой множество казуистических положений, которые зачастую противоречили друг другу и в которых простые мусульмане и судьи практически не могли самостоятельно разобраться. Во-вторых, в Коране и Сунне не нашли отражения новые отношения, в закреплении которых были заинтересованы господствующие слои общества.

Мусульманское право представляет собой яркий пример "права богословов". Поскольку оно было создано учеными-богословами. Юридическая наука, а не государство играет роль законодателя, мнение специалиста имеет нормативно-обязательное значение.

При рассмотрении дела судья никогда не обращается к Корану или Сунне. Вместо этого он ссылается на правоведа, авторитет которого общепризнан.

Право, как совокупность обязательных предписаний, сформировалось за первые два века существования ислама, в глубоком средневековье. После того как все правовые школы приняли классическое учение о "корнях" мусульманского права, созидательная деятельность юристов пошла на убыль и мусульманская правовая мысль постепенно стала сугубо догматической и архаичной. Идея развития и совершенствования Права в зависимости от динамики общественного развития чужда системе исламского права, и в этом состоит основная причина его реакционной роли в современных условиях.

До начала XIX в. социально-экономические условия существования мусульманского мира менялись очень медленно, поэтому шариат, несмотря на застывшую архаичность его догматов, вполне соответствовал им. Однако с упадком Османской империи на Ближнем Востоке усилилось политическое влияние западно-европейских государств. Лидеры мусульманского мира осознали, что для того, чтобы выдержать политическую и экономическую конкуренцию с западными странами, необходима модернизация государственного управления и права.

С середины XIX в. начался процесс законодательных реформ. В сферу отношений, ранее традиционно регламентировавшихся мусульманским правом, стали вторгаться нормативные источники европейского происхождения. Главным образом этот процесс затронул сферы, в которых конфликт с традиционными исламскими нормами был не слишком острым, в частности торговое и морское право. Власти Османской империи пошли еще дальше.

Была принята так называемая Маджалла (1869-1876 гг.) — закон, состоящий из 1850 статей о собственности и обязательственном праве. Этот закон открыто не порывал с правилами шариата, но они были облечены в форму параграфов в европейском стиле и введены в действие с санкции государства.

Он был необходим потому, что светские суды, получившие полномочия на рассмот­рение споров о собственности и обязательствах, едва ли могли опираться на средневековые мусульманские нормы.

В Британской Индии мусульманское право с течением времени так много заимствовало из общего права, что даже появилась возможность говорить об "англо-магометанском праве".¹

В 1876 г. в Египте начал действовать гражданский кодекс, составленный в основном по французскому образцу. Египет перенял также в общих чертах и французский торговый кодекс.

Так появилась отрасль торгового права, до того не известная в мусульманском праве. И в других странах Ближнего Востока, за исключением Иордании, Кувейта и некоторых других государств Аравийского полуострова, были приняты гражданские кодексы западного образца. Однако они не затрагивали семейного права.

Семейное и наследственное право подверглись законодательным реформам в XX в. Законы о семейном праве были приняты в Египте и Судане. В Турции реформа семейного и наследственного права была осуществлена в 1926 г.

Порывая с традиционными мусульманскими канонами, новые законы осудили многобрачие, право одностороннего расторжения брака мужем, неравный раздел наследства между сыновьями и дочерьми покойного. Иранский гражданский кодекс, промульгированный в 1927-1935 гг., также явился кодификацией модернизированного мусульманского права в сфере семьи и наследования. Кодексы личного статуса были приняты в Сирии, Тунисе, Марокко, Египте, Иордании, Ираке и некоторых других мусульманских странах. После второй мировой войны законы, регулирующие наследование и семейные отношения, были приняты почти во всех арабских государствах.

Эти законы довольно смело вторгаются в традиционные нормы взаимоотношений мужа и жены в семье.

В частности, они дают определенные права женам на развод, ограничивают возможности родителей и опекунов устраивать браки несовершеннолетних, ограничивают полигамию, определяют условия развода мужа с женой в одностороннем порядке. Судебная практика ныне допускает при заключении брака оговорку, что жена сможет впоследствии отказаться от брака (в принципе это право мужа) или она получает такое право, если муж не сохранит единобрачия.

Проникновение европейского права в мусульманские страны весьма значительно, и этот процесс, связанный с международной интеграцией и экономическим сотрудничеством, в принципе необратим.

Значение, сфера действия и удельный вес мусульманского права уменьшились, а само право, во всяком случае, по своей внешней форме, многое восприняло от европейских кодификаций. Однако отмеченную тенденцию не следует преувеличивать, особенно в свете активизации ислама, которая в последние годы характеризует политическую жизнь многих государств. Эта активизация сопровождается в том числе и требованиями отказа от западных правовых моделей, полного восстановления всех норм мусульманского права (например, в Иране).

Мусульманское уголовное право устанавливает четко определенные наказания (причем, весьма суровые) за такие преступления, как убийство, прелюбодеяние, ложное обвинение в прелюбодеянии, воровство, употребление спиртных напитков, вооруженное ограбление и бунт. Наказание за остальные преступления определяет сам судья по своему усмотрению.

Принятая в 1979 г. Конституция исламской республики Иран провозглашает, что все законодательство, в том числе уголовное, должно соответствовать шариату, а суды в борьбе с преступностью обязаны применять установленные им меры наказания. В 1981 г. вступил в силу так называемый закон о Киншасе, 199 статей которого повторяют положения традиционного мусульманского уголовного права (широкое применение смертной казни, наказание плетьми, избиение камнями, наказание по принципу талиона). Процесс исламизации затронул и другие страны (Пакистан, Судан, Мавритания).¹

Мусульманское право, несмотря на существенное влияние со стороны европейских правовых систем, все же остается самостоятельной правовой семьей, оказывающей серьезное воздействие на миллионные массы людей во всех уголках земного шара.