Юбилейные документальные публикации в Беларуси по истории революций 1905—1907 гг. 1917 Г. , О деятельности чрезвычайных органов власти. Критическая оценка данных публикаций.

начавших отмечаться с 1925 г. всевозможных юбилеев. К 20-летию революции 1905 г. им был подготовлен и издан сборник статей, воспоминаний и материалов “1905 год у Беларусі” (под ред. М.Шульмана).Под “материалами” имелись в виду включенные в сборник всего лишь четыре документа: обращения Минской группы РСДРП и забастовочного комитета железнодорожников к гражданам Минска, рабочим и служащим Либаво-Роменской железной дороги; обвинительный акт по делу о забастовке железнодорожников Минска. Они публиковались в переводе на белорусский язык без каких бы-то ни было примечаний, контрольно-справочных сведений и т.п.

В следующем году под редакцией С.Х.Агурского, Б.Оршанского и И.М.Барашко был издан уже сугубо документальный сборник под тем же названием с подзаголовком “Зборнік архіўных дакументаў”. (Обе книги вышли под грифом Комиссии ЦИК БССР по празднованию 20-летия революции 1905 г. и Истпарта ЦК КП(б)Б). В архивном сборнике было опубликовано 413 документов, систематизированных по географически-хронологическому принципу: Минщина—160 док.; Виленщина—118 док.; Могилевщина—56 док.; Гродненщина—43 док.; Витебщина—36. Они были выявлены в восьми делах архивного фонда 4-го делопроизводства Департамента полиции МВД, хранившихся в Ленинградском отделении Центрархива России и представляли собой донесения, сообщения, телеграммы губернских жандармских управлений, губернаторов в Департамент полиции о революционных выступлениях различных групп населения. Наряду с документами карательных органов в сборнике публиковались и листовки социал-демократических, бундовских, эсеровских организаций и групп, сохранявшиеся в вышеуказанных делах в качестве улик.

“Тэхнічныя умовы друку,-- отмечалось в заметке “Ад рэдакцыі”,--не дазволілі нам выдрукаваць дакументы з найбольшай літаральнасцю, гэта значыць, з захаваннем старой арфаграфіі”. Тексты передавались по современному русскому правописанию.

Автор предисловия Б.Оршанский попытался дать источниковедческую характеристику публикуемых документов: он обратил внимание на их тенденциозность, выразившуюся, по его мнению, в стремлении авторов доказать, что “ у так званых “заходніх губернях” у рэвалюцыйным руху прымалі удзел адны толькі яўрэі”. Вопросы методики публикации документов им вообще не затрагивались. Документы в сборнике публиковались по упрощенной форме: в них отсутствовали не только заголовки (последние воспроизводились в “Змесце”), но и легенды и текстуальные примечания; лищь кое-где давались примечания по содержанию. На ненаучный тип издания указывает и отсутствие так необходимых здесь указателей (данное обстоятельство весьма затрудняет работу исследователей со сборником). Неудачный выбор объекта публикации, с одной стороны, неряшливость в оформлении издания, с другой, вызвали заслуженную критику сборника.

Как продолжение документальных изданий юбилейного характера, но уже регионального уровня, можно рассматривать подготовленную Оршанской окружной комиссией по празднованию 20-летия революции 1905 г. книгу “1905 год на Аршаншчыне” (издана в 1926 г. в Орше). Ее первая часть представляла краткий очерк предреволюционных и революционных событий на Оршанщине, составленный в основном по воспоминаниям и периодической печати; во вторую вошли 23 документа и хроника событий 1905 года в уезде.

В предисловии к книге говорилось: “Зборнік выпускаецца, каб рабочыя і сяляне Аршаншчыны змаглі прачытаць хоць няпоўны малюнак 1905 году на Аршаншчыне, паглядзець здымкі ахвяр, загінуўшых ад рукі чорнае рэакцыі і напружыць сваю памяць, каб дадаць усе мажлівае з гэтага перыяду, дапамагчы больш поўнаму асьвятленню аднаго з важнейшых этапаў барацьбы рабочае клясы за лепшую будучыню”.

Спешность, с которой готовилась книга и ее ограниченная источниковая база (на последнее указывали сами составители) обусловили ее достаточно “провинциальный” характер. Из всех документов лишь семь носили оригинальный характер; остальные же перепечатывались из минского сборника архивных документов. Оршанский сборник являет собой первый опыт региональных изданий, имевших некоторое значение для краеведения.

К подобным же изданиям может быть отнесен и сборник смешанного типа Гомельского истпарта “1905 год в Гомеле и Полесском районе. Материалы по истории социал-демократического и рабочего движения в 1893—1906 гг.” (издан в 1925 г. в Гомеле). В него вошли две статьи—Н.Бухбиндера “Еврейское рабочее движение в Гомеле (1890—1905 гг.). По неизданным материалам” и Я.Драпкина “”1905 год в районе Полесского комитета РСДРП”. Первая ранее уже публиковалась в органе Ленинградского истпарта—журнале “Красная летопись”, вторая носила оригинальный характер. В качестве приложений к статьям публиковались документы и материалы (27—к первой и 18—ко второй), дополнявшие аналитический текст. Они сопровождались незначительными примечаниями по содержанию. Именной указатель (глухой), помещенный в конце сборника, носил общий характер, т.е. относился и к статьям, и к документам.

Публикаторы—авторы статей сопроводили приложения небольшим археографическим предисловием, отметив в нем сохранение стиля публикуемых документов и оговорив некоторые особенности передачи их текста, в частности, эмендацию: “ В некоторых случаях, когда в интересах удобочитаемости необходимо было сделать незначительные изменения, редакция оговаривает это в примечаниях”.

Сравнительно с оршанским сборником гомельское истпартовское издание было подготовлено на более высоком археографическом уровне, хотя также не свободно от недостатков.

К 10-летию революции 1917 г. под редакцией С.Х.Агурского был издан сборник смешанного типа “Кастрычнік на Беларусі”, заключительная часть которого состояла из документов, хранившихся в архиве ЦК КП(б)Б, недавно созданном Музее революции БССР, а также публиковавшихся в белорусской периодике. Как и предыдущие издания, это носило ярко выраженный пропагандистский характер. На это указывают не только состав подобранных документов, но и их интерпретация в предисловии и примечаниях. Целевое назначение сборника, о чем прямо заявляли его составители, помочь “рабочым і сялянам выучыць гісторыю Кастрычніцкай рэвалюцыі на Беларусі”.

Хронологически документы сборника охватывали период с марта 1917 по март 1919 г. и были сгруппированы в девять разделов, названия которых носили явно публицистический характер: “Сяляне за большэвікоў”, “Барацьба з контррэвалюціяй” и т.п.

В первом разделе публиковались документы о создании и деятельности Минского совета (протоколы его заседаний, уставы, обращения и пр).; во втором—материалы о Минской социал-демократической организации. Третий и четвертый разделы освещали революционные события в Минске и на Западном фронте накануне и в период октября 1917 г.. В трех последующих разделах публиковались документы о деятельности большевистской фракции в Облискомзапе, материалы Совнаркома Западной обл., резолюции крестьянских съездов в поддержку революции и т.п.

Восьмой раздел включал декреты органов Советской власти о роспуске “контрреволюционных организаций”—Минской городской думы, Белорусской Рады, Земского союза и др. Заключительный раздел содержал документы о борьбе против немецкой оккупации белорусских земель, об образовании БССР и создании вскоре после этого Литовско-Белорусской республики.

Помимо короткого “Тлумачэння да дакументаў”, нескольких примечаний текстуального характера и легенд только к документам, взятым из периодики, других элементов научно-справочного аппарата в сборнике нет. Помещенный в конце книги именной указатель относился как к статьям и воспоминаниям, так и к документам.

Наиболее слабым местом сборника являлся отбор документов. Составитель не включил в него ни одного материала, исходившего из противостоявшей большевикам стороны. Кроме того, им были проигнорированы и документы, свидетельствовавшие о наличии разногласий по некоторым вопросам среди самих большевиков. На последнее обстоятельство было обращено внимание вскоре после выхода в свет сборника. Рецензент совершенно справедливо упрекал составителя в том. что им подобраны материалы “без сучка и задоринки” и оставлены без внимания те, которые свидетельствовали об ошибках по национальному вопросу, допускавшихся витебскими большевиками, представителями Облискомзапа. Были высказаны претензии и к группировке материала; в частности, отмечалось, что наиважнейший документ, включенный в сборник—“Манифест Временного рабоче-крестьянского правительства ССРБ” помещен в конце книги, в то время как он, по мнению рецензента, должен бы открывать публикацию. (С последним трудно согласиться, ибо это нарушало бы хронологическую последовательность расположенных в сборнике документов).

Поскольку речь зашла о манифесте, отметим, что именно его публикация в сборнике представляла наибольший интерес с точки зрения археографии. Можно говорить о первой попытке научного издания одного из основных законодательных актов Советской Беларуси.

Учитывая достаточно сложные обстоятельства, связанные с подготовкой, принятием и распубликованием этого документа, составитель поместил в сборнике имевшие между собой некоторые разночтения тексты манифеста на белорусском и русском языках, сопроводив их следующим примечанием: “Намі дадзены тут два тэкста маніфеста: беларускі і расійскі—у такім выглядзе, як яны захаваны у першатворах[Остается загадкой, что имел в виду под “першатворамі”составитель, поскольку легенды к обоим текстам отсутствуют. Можно лишь предположить, что речь шла об оригиналах манифеста, хранившихся в архиве Истпарта—М.Ш. ].У некаторых деталях гэтыя абодвы тэксты ня супадаюць між сабой. Напрыклад: у расійскім першатворы паказаны з шэрагам прозвішчаў сяброў Часовага рэвалюцыйнага рабоча-сялянскага ураду і камісарыяты, якімі яны кіравалі, у беларускім—няма. Ня супадаюць таксама і некаторыя іншыя, менш важныя і не маючыя значэння падрабязнасці[подчеркн. мною—М.Ш.” ].

С последним замечанием составителя трудно согласиться. Объявленные им “менее важными и не имеющими значения ” расхождения в обоих текстах, на наш взгляд, представляются весьма значительными для изучения истории происхождения манифеста. Именно сравнительный анализ разночтений, имевшихся в текстах документа, дает возвожность установить время создания последнего, а также его автора и язык, на котором был составлен манифест.

С реорганизацией в конце 1929 г. Истпарта в научно-исследовательскитй институт по изучению истории партии и революционного джвижения меняется не только направление деятельности нового учреждения (от собирательской к исследовательской), но и тематика продолжавшихся документальных изданий. На первое место выдвигается подготовка публикаций по истории местных коммунистических и комсомольских органов и организаций. Начавшаяся в республике борьба с так наз. “национал-демократизмом” обусловила появление заказных документальных изданий, которые имели обличительный характер, хотя и содержали некоторые формальные признаки археографических публикаций.

С конца 1920-х гг. в Беларуси начали издаваться сборники “КП(б)Б в резолюциях и постановлениях ее съездов и конференций”. В 1928 и 1934 гг. вышли два сборника под таким названием (они содержали документы за 1917—1921 гг.). и “КП(б)Б у рэзалюцыях”. Ч. 1 (1903—1921 гг.). В 1934 г. увидели свет еще два сборника—“ЛКСМБ у дакументахі матэрыялах. 1918—1920” и “Пратакол 1 з’езду КП(б)Б”. Характерной особенностью этих изданий являлось то, что большинство включенных в них документов ранее публиковались в газетах и брошюрах.

Так, в основу издания “Пратакол 1 з’езду КП(б)Б” были положены материалы, напечатанные в 1919 г. смоленским книгоиздательством “Звезда” в форме брошюры. Затем они были сверены с текстом протокольных отчетов съезда, публиковавшихся в январе 1919 г. в газете “Звезда”, а также с рукописью отдельных протокольных записей, сохранившихся в архиве А.Ф.Мясникова. При подготовке текста к изданию составитель (а им был научный сотрудник Института истории партии Ю.Н.Майзель) исправил имевшиеся в нем орфографические ошибки и явные, по его мнению, описки, сделав в некоторых случаях вставки с заключением последних в квадратные скобки. Текст основного документа был дополнен рядом материалов, имевших отношение к работе съезда. В их числе—Манифест Временного рабоче-крестьянского советского правительства Беларуси (на белорусском и русском языках), записка А.Ф.Мясникова руководителю Минской почтово-телеграфной конторы о необходимости распубликования манифеста и др.

Характер сопровождавших публикацию комментариев явно указывал на время, в которое они готовились: так, об авторе манифеста Д.Ф.Жилуновиче упоминалось лишь как о переводчике документа на белорусский язык; при этом отмечалось, что Жилунович “как национал-демократ пробрался в партию, чтобы внутри ее проводить контрреволюционную враждебную работу”. Цель данного примечания более чем очевидна—отлучить обвинявшегося в национал-демократизме первого председателя правительства Советской Беларуси от созданного им документа, прокламировавшего рождение белорусской республики. Заметим, что подобные попытки предпринимались Истпартом с конца 1920-х гг. Так, в декабре 1928 г. его руководитель С.Х.Агурский писал в адрес И.В.Сталина: “Многоуважаемый тов. Сталин! Из прилагаемой при этом копии Вашего письма к т. Мясникову и Калмановичу, датированного 29 декабря 1918 г., видно, что Вы руководили работой по провозглашению Белорусской Республики и приняли участие в составлении Манифеста Временного революционного рабоче-крестьянского правительства Белоруссии. Истпарту необходимо установить автора этого манифеста. Ввиду того, что у нас в Белоруссии установить это невозможно [и это при том. что в Минске в то время проживали Д.Ф.Жилунович, А.Г.Червяков и другие участники и очевидцы событий, связанных с провозглашением БССР?!!—М.Ш.], убедительно просим, если помните, сообщить нам, кто являлся автором этого документа”.

Между тем имелись достаточно убедительные сведения, не оставлявшие сомнений в том, что автором манифеста был Д.Ф.Жилунович. Так., в письме последнего, 7 ноября 1930 г. направленном в ЦК КП(б)Б (о нем не могли не знать составители сборника), отвергая выдвинутые обвинения в национализме, он писал: “Свое отношение к белорусской контрреволюционной радовщине я отметил совершенно ясно в написанном моей рукой Манифесте Временного революционного правительства БССР[подч. мною—М.Ш.]. Этим манифестом Рада объявлена вне закона”. Однако подобные свидетельства не устраивали обвинителей Жилуновича, отсюда и их попытки связать создание манифеста с именем Сталина.

Борьба против “национал-демократизма”, развернувшаяся в начале 1930-х гг. в республике, требовала “документального подтверждения” наличия такового. Пытаясь получить его, ЦК КП(б)Б поручил своему институту собрать по возможности все сведения, указывавшие на связь с деникинцами, поляками, французами и др. обвинявшихся в национализме руководителей БНР А.И.Цвикевича, В.У.Ластовского, И.Н.Середы, Я.И.Лесика, а также участвовавших в 1917—1920-х гг. в местных национальных организациях (одесские Белорусский гай, Белорусский национальный комиссариат и др.) белорусских коммунистов А.В.Балицкого, П.В.Ильюченка, А.Ф.Адамовича и др. С этой целью были тщательно исследованы переданные в конце 1920-х гг. в Институт истории партии документы архива БНР, а также полученные из Одесского краевого исторического архива копии документов о деятельности в 1918—1920-х гг. в Одессе белорусских национальных организаций, в которых состояли Балицкий, Ильюченок, Адамович и др. Собранные документы наряду с добытыми оперативным путем сведениями фигурировали в деле о так наз. “Саюзе вызвалення Беларусі”, келейно решенном в недрах представительства ОГПУ по Беларуси в начале 1930-х гг. и ставшем причиной многих человеческих трагедий (самоубийство В.М.Игнатовского, покушение на самоубийство Я.Купалы и др.).

Для широкой же белорусской общественности были предъявлены свидетельства “контрреволюционной” деятельности бывших деятелей БНР в форме книги научного сотрудника Института истории партии А.И.Зюзькова под характерным для того времени названием “ Крывавы шлях беларускай нацдэмакратыі”, изданной Белгосиздатом в количестве 7 тыс. экз. Ее первая часть представляла очерк истории белорусского национального движения, начиная с марта 1917 г. и до самоликвидации правительтства БНР в октябре 1925 г. Во вторую были включены, как пишет современный белорусский исследователь, “35 саморазоблачительных документов, характеризующих деятельность Рады БНР”.

В редакционном предисловии “Ад Інстытуту гісторыі партыі” отмечалось: “Сабраны т. Зюзьковым багаты фактычны матэрыял неабвержна даказвае ролю беларускага нацыяналізму, як фактычнага прыслужніка расійскага або польскага вялікадзяржаўнага шавінізму... Брашура т. Зюзькова напісана галоўным чынам на падставе матэрыялаў, якія знаходзяцца у Інстытуце гісторыі партыі. З гэтых жа архіўных матэрыялаў прыведзены і публікуючыся у дадатку да кнігі т. Зюзькова дакументы”.

Открывала приложение грамота к белорусскому народу, изданная 27 октября (9 ноября) 1917 г. Великой белорусской радой, Центральной войсковой радой, Белорусским исполкомом Западного фронта, Белорусской социалистической громадой и Белорусской народной партией социалистов. Последним, включенным в приложение документом, была выписка из протокола третьего заседания Белорусского национально-политического совещания, состоявшегося 28 сентября 1921 г. в Праге и обсудившего резолюцию о Слуцком восстании. Здесь публиковались также ставшие впоследствии широко известными Третья уставная грамота Рады БНР от 25 марта 1918 г., письмо делегации правительства БНР германскому имперскому канцлеру с просьбой признать независимость БНР (октябрь 1918 г.), письмо военно-дипломатической миссии Рады БНР в Латвии и Эстонии статс-секретарю США с информацией о военно-политическом положении Беларуси (20 января 1920 г.) и др. Очевидна определенная заданность в отборе документов для издания: в приложение не попали имевшиеся в распоряжении автора-составителя телеграмма Рады БНР германскому кайзеру Вильгельму 11 от 25 апреля 1918 г., Первая и Вторая уставные грамоты Рады БНР и др.

Целевое назначение публикации определило и уровень ее археографической подготовки. Археографическое предисловие здесь сводится к короткому замечанию: “Усе дакументы, што прыводзяцца ніжэй, прерадрукаваны з арыгіналу, якія захоўваюцца у архіве Інстытута гісторыі партыі і рэвруху на Беларусі”. Примененный составителем буквалистский подход в передаче текста документов должен был создавать видимость подлинности публикуемых источников. Приводились все, имевшиеся на документах, штампы, пометы делопроизводственного характера, сохранены орфография и даже пунктуация оригинала; купюры отмечены отточиями. Очевидно, что Зюзьков сохранил собственные заголовки документов, поскольку в некоторых из них отсутствует указание вида (У аддзел грашовых спраў (док. 6); Господину германскому канцлеру (док. 11) или не раскрывается содержание (Грамота (док. 8).

К нескольким документам сделаны примечания текстуального характера и по содержанию. Так, к заголовку док. 24 с грифом “сакрэтна” (текст оригинала на русском языке) составитель сделал следующее примечание: “Увага: Адрэсат і “сакрэтна” надпісаны ад рукі, па-беларуску. Такія ж лісты пасланы ўсім прадстаўнікам Рады пры уладах заходніх дзяржаў” 85. К письму Национального комиссариата в Одессе, 6 августа 1918 г. направленному в народный секретариат БНР (док. 12), составитель со ссылкой на непубликуемый документ (протокол заседания Белорусской национальной рады от 10 августа 1918 г.) указывает об избрании консулом С.М.Некрашевича (в письме речь шла лишь о выдвижении его кандидатуры на эту должность).

Несмотря на заказной характер книги А.И.Зюзькова и связанные с этим недостатки как в части отбора, так и археографической подготовки и комментирования публиковавшихся в ней документов (сюда можно добавить отсутствие перечня документов, указателей, несоблюдение хронологического принципа при расположении публикуемых материалов и пр.), она, тем не менее, может быть причислена к разряду оригинальных, прежде всего, с учетом объекта публикации. Говившаяся в сугубо политических, обличительных целях, она вольно или невольно способствовала тому, что многие документы Рады и правительства БНР, ранее лежавшие под спудом в партийном архиве, стали известны белорусскому читателю. Это была одна из первых тематических публикаций документов по истории Рады и правительства БНР и ее местных органов. Впоследствии, несмотря на свой заказной и во многом тенденциозный характер, она стала основой для подобных изданий и не только в Беларуси, но и за ее пределами.

По аналогии с Московским институтом истории партии белорусский историко-партийный институт обращается к составлению хроник событий. В 1934 г. была издана подготовленная Л.Н.Майзелем книга “1905—1907 гг. на Беларусі. Хроніка падзей”, содержавшая помимо собственно хроники более 50 документов, извлеченных составителем из белорусского партийного архива, Минского исторического архива, Музея революции БССР и др. Здесь впервые в практике публикационной деятельности использовался прием передачи содержания документов посредством таблиц (о численности стачек, их участниках, количестве бастовавших предприятий и др.).

До 1938 г. Институтом были подготовлены и еще несколько документальных публикаций, правда, так и не увидевших свет. Среди них—“Газета “Звезда” (3 1-81; № 1-17)” (под ред. В.Фомина), сборник “КП(б)Б у пратаколах 1,11 і 111 канферэнцый РСДРП(б) Паўночна-Заходняй вобласці і фронта” (подг. Ю.Н.Майзель), 11 и 111 части сборника “КП(б)Б у рэзалюцыях і рашэннях з’ездаў” (подг. М.Кушнеров), “КПЗБ у рэзалюцыях”, “Сборник документов и материалов по истории КП(б)Б”, “Сталин и образование КП(б)Б и БССР”, сборник памяти А.Ф.Мясникова и др.

Через два года после закрытия Института в серии “История гражданской войны в СССР” был издан сборник воспоминаний и документов “Белоруссия в борьбе против польских захватчиков 1919—1920 гг.” (М., 1940), в который вошли некоторые документы и материалы. хранившиеся в архивах ЦК КП(б)Б и Октябрьской революции и содержавшие сведения об ущербе, нанесенном жителям Беларуси польскими войсками.

57. Методика подготовки и состав серийной документальной публикации “Белоруссия в эпоху феодализма”. Оценка данного издания в современной белорусской и зарубежной историографии.

Так, начатая в 1955 г. совместная работа Архивного управления и Института истории по переизданию первого тома сборника «Гісторыя Беларусі ў дакументах і матэрыялах» вылилась в 4-х томное издание «Белоруссия в эпоху феодализма» (т. 1 (1959); т. 2 (1960); т. 3 (1961); т. 4 (1979). Вначале предполагалось издать три тома, на что указывает название серии на титуле всех трех томов: «Белоруссия в эпоху феодализма. Документы и материалы в трех томах». Работа над четырехтомником, по мнению одного из его составителей, не только значительно обогатила археографическую базу для историков республики, но и внесла существенный вклад в методику и практику публикации документов различных видов и периодов Правда, совершенно иного мнения относительно данной публикации придерживается историк-любитель А. Калубович (в годы Великой Отечественной войны — коллаборационист), который пишет: «Выданьне Інстытуту гісторыі АН БССР “Белоруссия в эпоху феодализма”, т. 1, 2. Мн., 1959 і 1960 гг., тут ня можа брацца пад увагу, бо ў ім галоўна перадрукі з папярэдніх публікацыяў; з адборам дакумэнтаў больш тэндэнцыйным, чымся у публікацыях царскіх часоў (прычым, ў вялікай меры — зь небеларускага, а расейскага й інш. пісьменства); у дадатак — на невысокім узроўні архэаграфічнай апрацоўкі дакумэнтаў, друкаваных упершыню (тэксты іхныя расчытываюцца няправільна й без разуменьня беларускай мовы...) Наагул, выданьне робіць уражаньне не навуковай, а палітычнай публікацыі — прапаганды расейскай каляніяльнай палітыкі у дачыненьні да Беларусі» (Калубовіч А. Крокі гісторыі: Дасьледаваньні, артыкулы, успаміны. Беласток — Вільня — Менск., 1993). Аналогичную же точку зрения на это издание высказывает и современный белорусский исследователь, подвергающий критике редактора 3-го тома В. В. Чепко за тенденциозность отбора документов, освещающих историю присоединения белорусских земель к России, игнорирование источников, характеризующих национальную, культурную, конфессиональную политику царизма по отношению к «воссоединенным» белорусским землям. В связи с большим объемом документов редколлегией и составителями сборника была проделана значительная подготовительная работа организационного и методического характера. Целью ее являлась подготовка издания по единым принципам отбора, передачи текстов публикуемых документов с унифицированным научно-справочным аппаратом и т. п. Были разработаны шесть основных исходных принципов публикации документов. Они сводились к следующему:

1) археографическое оформление сборника делать на русском языке;

2) документы на древнерусском, белорусском и украинском языках воспроизводить на языке подлинников;

3) документы на польском, латинском и др. иностранных языках, ранее опубликованные в переводах на русский язык, публиковать по последним публикациям со ссылкой в легенде только на тот источник, из которого взят документ в переводе;

4) документы на тех же иностранных языках, не опубликованные в переводах на русский язык, публиковать на языке подлинника петитом и в переводе на русский язык обычным шрифтом (от этого принципа, учитывая разросшийся бы объем издания, составителям пришлось отказаться);

5) документы, оставляемые к переизданию, взятые из других предшествовавших публикаций, обязательно сверять по подлиннику с указанием в легенде на архивный фонд, в случае же невозможности подобной сверки документ сверять по публикации;

6) публиковать документы в соответствии с Правилами издания документов Института истории АН СССР и ГАУ СССР (М.,1955).

В процессе работы над сборником составителям пришлось столкнуться со многими конкретными случаями передачи текстов, которые не были предусмотрены выше упомянутыми правилами. Вследствие этого ими была разработана памятка о принципах передачи текста по опубликованным источникам (до ХIX в.), излагавшая случаи, не предусмотренные правилами. Поскольку многие документы ХIV—ХVI вв. были написаны на древнерусском, древнебелорусском, древнепольском и латинском языках, возникла необходимость разработки методики передачи их текстов. Институтом истории была подготовлена памятка по передаче и переводу текстов на польском языке. Обе памятки стали руководством для составителей в работе над документами.

Значительным был круг архивов, библиотек, музеев, в которых выявлялись документы для публикации. В их числе — ЦГАДА. ЦГВИА, ЦГИА СССР, ЦГАОР СССР, ЦГИА Беларуси, Литвы, Украины, рукописные отделы Вильнюсского университета, Гродненского историко-археологического музея и др.

В первый раздел первого тома были включены сведения древних авторов и летописей о расселении славян, их общественном строе, обычаях и нравах; во втором разделе публиковались документы о внутриполитическом и внешнеполитическом положении древнебелорусских княжеств; в заключительном третьем разделе освещались важнейшие стороны социально-экономической и политической жизни Беларуси с ХV до середины ХVII в. Здесь, в частности, перепечатывались выдержки из постановления Люблинского сейма об Унии ВКЛ с Короной Польской 1 июля 1569 г. (док. 66) (по т. 1 Л. М. Зельверовича «Литовская метрика» (СПб.,1883), Статута ВКЛ 1588 г. (док. 71) (по отдельному изданию 1893 г.), Уставы на волоки 1 апреля 1557 г. (док. 98) (по отдельному изданию Уставы на волоки и дополняющих ее документов из 6-й книги публичных дел Метрики Литовской. Юрьев, 1913); жалованная грамота великого князя Александра о предоставлении Полоцку магдебургского права 4 октября 1498 г. (док. 116) (по т. 1 Актов Западной России), выдержки из Баркулабовской летописи о действиях отрядов Наливайко в Беларуси (док. 189) (по отдельному киевскому изданию 1908 г.) и др. В томе публиковались и оригинальные документы. В частности, здесь было помещено извлеченное из ЦГИАЛ донесение Витебского магистрата оршанскому подстаросте Друцкому-Любецкому об убийстве горожанами униатского архиепископа Кунцевича в 1623 г. (док. 207), инвентарь Мозырского замка 3 декабря 1576 г. (док. 127) и др. Охватывая значительный период истории Беларуси (с VI—VIII вв. до середины ХVII в.) документы 1-го тома, как и его предшественника — 1-го тома «Гісторыі Беларусі ў дакументах і матэрыялах», — вместе с тем недостаточно освещали вопросы исторического развития Беларуси из-за ограниченности использования в нем архивных материалов, а также следования составителями за бывшей тогда официальной историографической традицией в части освещения истории складывания, развития, трансформации древнебелорусских княжеств, образования ВКЛ и т. д. Исходя из этого, очевидно, следует признать обоснованными некоторые критические замечания, высказываемые в адрес этого тома, в частности, А. Калубовичем.

Во второй том вошли документы, хронологически охватывавшие последний период нахождения Беларуси в составе Речи Посполитой. Он, как и первый, состоял из трех разделов. В первый составители включили извлечения из летописей, документы о войне в середине ХVII в. Во втором разделе публиковались документы, характеризовавшие социально-экономическую и политическую жизнь Беларуси с середины ХVII в. до ее присоединения к России. В третьем, хронологически выходившем за рамки тома, были помещены документы ХVI—ХVIII вв., главным образом по истории белорусской культуры. Раздел открывался фрагментом летописи Авраамки 1495 г., перепечатанным по т. 17 ПСРЛ (док. 293). Здесь перепечатывались также предисловия Ф. Скорины к книге Второзакония (Прага, 1519), В. Тяпинского — к Евангелию, Л. Зизания — к Грамматике словенской 1596 г., отрывки из Баркулабовской летописи, стихотворения С. Полоцкого.

Документы третьего тома характеризовали политическое и экономическое состояние Беларуси периода трех разделов Речи Посполитой и после присоединения к Российской империи. Особенностью тома являлось наличие в нем значительного количества статистического материала, характеризовавшего экономическую жизнь Беларуси.

В четвертом томе освещалась социально-политическая история Беларуси конца ХVIII — первой половины ХIX в. Большое место в нем занимали документы о событиях войны 1812 г., крестьянском и общественно-политическом движениях. Задумывавшийся как переиздание хрестоматии «Гісторыя Беларусі ў дакументах і матэрыялах», сборник «Белоруссия в эпоху феодализма» превратился в солидное документальное издание, которое, по мнению Н. Н. Улащика «сыграло определенную роль в деле развития исторической науки в Белоруссии». Если говорить об уровне археографической подготовки документов данного сборника, то он, вопреки критике Е. Калубовича и некоторых других современных отечественных историков, должен быть признан достаточно высоким. Тексты документов IX—ХV вв. передавались составителями современным гражданским алфавитом с сохранением «ер» в середине слов и «ять», которые имели звуковые и смысловые значения («ер» в конце слов опускался). Вышедшие из употребления древнерусские буквы «і «(и десятиричное), «фита», «кси», «пси», «ижица», «юс малый» заменялись на соответствующие им современные «и», «ф», «кс», «пс», «у», «я». (Правда, все это не оговаривалось в предисловии). Титлы раскрывались без оговорок. В ряде случаев вместо королевских и великокняжеских титулов составители вводили условное обозначение [т], не оговаривая при этом, какой титул имелся в оригинале — полный или короткий. Даты переводились на современное летоисчисление без уточнения сентябрьского или мартовского стилей и давались в квадратных скобках после летописного года. Все пропуски заключались в квадратные скобки. Киноварные буквы и слова не выделялись, так как в ранее опубликованных текстах они выделялись не везде. Учитывая цель издания (для широкого круга читателей) и исходя из стремления поместить как можно больше документов, латинские и польские тексты давались только в русском переводе, что являлось отходом от принципов, выработанных составителями в начале работы над сборником. Научно-справочный аппарат сборника состоял из словаря малоупотребительных слов и выражений, предметно-тематического, географического указателей, списка сокращений и перечня использованных источников. Предисловия составлялись к каждому тому и содержали научную оценку издаваемых документов, а также принципы их публикации. Как своеобразный курьез, на который обратил внимание Н. Н. Улащик, являлось отсутствие оглавления в заключительном томе. Ученый также отметил и отсутствие в томе географического указателя, что по его мнению не могло не нарушать единства серии. По оценкам составителей сборника, несмотря на то, что некоторые методы и принципы публикации документов в нем устарели, тем не менее выход в свет этого издания сыграл положительную роль в развитии исторической науки и археографии Беларуси. Тематически к четырехтомнику примыкал т. 1 документального сборника «Социально-политическая борьба народных масс Белоруссии. Конец ХIV в. — 1648 г.» (Мн.,1988), к сожалению до сих пор не получивший продолжения. Непосредственным же продолжением серийного издания «Белоруссия в эпоху феодализма» стали два тома сборника документов «Белоруссия в эпоху капитализма». Первый том с подзаголовком «Развитие капитализма в сельском хозяйстве» был издан в 1983 г. и включал 158 документов за 1856—1889 гг.; второй том, имевший подзаголовок «Развитие капитализма в промышленности», вышел в1990 г. и охватывал период с 1861 по 1900 гг. Наряду с оригинальными документами, включенными в это издание, в нем также перепечатывались и материалы, ранее уже публиковавшиеся в сборниках «Дакументы і матэрыялы па гісторыі Беларусі», «Матэрыялы па гісторыі мануфактуры Беларусі ў часы распада феадалізма».

58. Документальные публикации БГУ 1960-1970-х гг., характеристика этих изданий

В отличие от предыдущих серийных изданий, готовившихся в кооперации научных и архивных учреждений республики, «Русско-белорусские связи. Сборник документов (1570—1667)» (Мн., 1963) можно рассматривать как публикацию Белорусского государственного университета, что, впрочем, и делает Н. Н. Улащик в своей оставшейся незавершенной работе по источниковедению и археографии. Очевидно, что инициатива подготовки сборника была обусловлена научными интересами зав. кафедрой истории Белоруссии университета Л. С. Абецедарского, издавшего в 1957 г. работу «Белорусы в Москве ХVII в. Из истории русско-белорусских связей». Материалы для сборника выявлялись исключительно только в фондах ЦГАДА, сотрудники которого наряду с Л. С. Абецедарским и А. П. Игнатенко вошли в составительский коллектив данного издания. Из 466 документов, включенных в сборник, публиковались впервые. Их содержание раскрывало наиболее важные стороны русско-белорусских связей в ХVI—ХVII вв., давало представление о городах Беларуси, их внешнем облике, численности и составе населения, о положении крестьян. Сборник отличала квалифицированная археографическая подготовка документов, наличие пространных комментариев, которые существенно дополняли и поясняли публикуемые документы. Его непосредственным продолжением стал изданный в 1972 г. сборник под тем же названием, но за другой период — «Русско-белорусские связи во второй половины ХVII в.».

Издания Института литературы им.Я.Купалы АН Беларуси 1960-1980-х гг.