Социологическая школа права и солидаризм

 

Особое место в становлении социологической школы (социологический позитивизм) в правоведении занимают русские дореволюционные юристы (М.М. Ковалевский, Н.М. Коркунов, С.А. Муромцев и др.). Б.А. Кистяковский по этому поводу писал, что "русский научный мир может гордиться тем, что именно в русской научной юридической литературе раньше других было выдвинуто требование изучать право как социальное явление,... брать право в его осуществлении или в его воплощении в социальный факт... в его воплощении в правовых отношениях"*(426). Если теория права (догматика права) изучает позитивное содержание норма права, то социология права видит это право в реальности, исследует социальные причины и факторы, обусловливающие появление этих норм и влияющих на их практическое применение.

Социологическое осмысление отношений труда и капитала в широком контексте вывело француза О. Конта (1798-1857) и англичанина Г. Спенсера (1820-1903) на феномен взаимодействия названных факторов и необходимость его правового упорядочения*(427). Последний из них оставил известные рассуждения "О нравственном значении благотворительности", где не отрицал необходимости публичной благотворительности при недостаточности ее частной и общинной составляющей. Но наибольшее значение для развития науки права социального обеспечения, как и трудового права, имели работы французского социолога Э. Дюркгейма (1858-1917), особенно его публикация, посвященная разделению труда*(428). Начнем с того, что там была сформулирована главная тема его исследования: взаимоотношение личности и коллектива. На первый план в этой части выходит категория солидарности, которая делилась на механическую возникающую вследствие сходства, и органическую, созданную вследствие дифференциации и сплачивающую коллектив. В рамках последней было не только возможно, но и необходимо социальное обеспечение не в качестве благотворительной подачки, а в виде проявления свойства реально сложившейся органической солидарности. Подробнее об этом будет сказано в дальнейшем. Э. Дюркгейм стал одним из первых ученых, который считал возникновение права социального обеспечения закономерным и неизбежным этапом общественного развития.

Трудно переоценить влияние на развитие социальных наук в России учения немецкого социолога и историка М. Вебера (1864-1920). С его трудами были знакомы и русские юристы*(429). Особая восприимчивость к его научному наследию в России связана с тем, что он принципиально не отрицал исторического материализма и всего марксистского учения, был сторонником авторитетного в России вначале ХХ в. неокантианства и совмещал приверженность гуманизму с государственничеством. К тому же в 1906 г. он опубликовал две статьи о России: "К положению буржуазной демократии в России" и "Переход России к мнимому конституционализму". Его труды печатались и в первые послереволюционные годы*(430), а с 90-х гг. прошлого века опять наблюдается настоящий "веберовский ренессанс"*(431).

"Понимающая социология" М. Вебера предполагала рассмотрение поведения личности постольку, поскольку личность вкладывает в свои действия определенный смысл. С этим связана одна из центральных методологических категорий - "социальное действие". В отличие от Э. Дюркгейма он считал, что любой коллектив можно рассматривать как производное от составляющих его индивидов. Эти коллективы для М. Вебера представляли собой не самостоятельные реальности, а способы организации действия отдельных индивидов. Социальная поддержка бедных, нетрудоспособных и иных нуждающихся лиц как раз и относится к категории социального действия, свободного волевого действия индивида, осознающего не только личные, но и общественные интересы. В свою очередь, реализация общественных интересов в конечном счете соответствует интересам каждой социализированной личности.

Еще одним понятием в социологической системе М. Вебера, напрямую касающимся проблем трудового и социального права, является целерациональное поведение. В самом общем смысле его можно было приравнять к правильно-рациональному (идеально-типичному), которое было характерно для экономической сферы. Отсюда следует вывод о том, что законодатель должен закреплять только типичные общественные отношения, а индивидуальный уровень должен регулироваться в рамках договоров и иных соглашений. При этом веберовская категория "ориентация на другого" явно заимствована автором, юристом по образованию, из правоведения и производна от одного из ключевых его понятий - признание (права, свободы и др.). Данная ориентация переводит социально-обеспечительные функции государства сначала в категорию рационального поведения, а затем и в категорию публичных юридических обязанностей. Личная "ориентация на другого", как правило, зависит от воли субъекта, если ее направленность императивно не определена государством в законодательном порядке с учетом демократических процедур. Иначе говоря, "социальное действие" подразумевает активное поведение, обоснованное социальными интересами, а "ориентация на другого" предполагает еще и воздержание от препятствования в реализации субъектом его социальных прав. Очевидно, что отсюда следует прямой вывод о существовании социально-обеспечительных правоотношений.

Во многом благодаря нарождающейся социологической науке были преодолены многие стереотипы, мешающие развитию права социального обеспечения. До конца ХIХ в. в широких слоях населения считалось, что прекращение трудовой деятельности в силу возраста, болезни или производственной травмы является неизбежной причиной ухудшения материального положения: бедный рабочий становится нищим, мелкий предприниматель беднеет и даже богатый человек, зарабатывающий часть средств своим трудом, начинает вести более экономную жизнь. Единственной страховкой от этого являются личные сбережения, богатое наследство, помощь родственников и др. То же самое можно сказать и о безработице, которая считалась следствием недостаточной распорядительности или низких деловых качеств самого работника. Соответственно и впадение безработного в бедность считалось едва ли не нормой. В противовес этому было доказано, что даже при потере трудоспособности в силу возраста или по другим объективным причинам (несчастный случай, профессиональное заболевание) работнику должны быть сохранены определенное материальное содержание и некоторый статус в соответствии с его предшествующей трудовой деятельностью и заслугами перед обществом. С этим связано обоснование идеи пенсионного страхования, а также страхования профессиональных рисков и потери кормильца. Безработица во многом вследствие социологических обобщений была определена в качестве неизбежной спутницы капиталистической рыночной экономики, а безработные могли в большинстве своем приобретать этот статус без личной вины и независимо от правового статуса. Этим среди прочего обосновывалась необходимость страхования безработицы. Значительная заслуга в ломке этих стереотипов принадлежит представителям учения солидаристов.

Термин "солидарность" был не новым в научной литературе. Его использовали экономисты Д. Кэри, Ж.Б. Сей, Ф. Бастиа, социологи и философы П. Леру, О. Конт и др. Ф. Бастиа (1801-1850) являлся одним из авторов теории гармонизации интересов труда и капитала, продолжая развитие теории согласования интересов Д. Кэри. Согласно этой теории при неограниченно свободной конкуренции все законные интересы участников рыночных отношений согласуются между собой. Это подводило обоснование под экономическую выгодность помощи бедным посредством предоставления им труда. Иначе говоря, солидарность бедных с богатыми должна иметь позитивные последствия не только для первых, но и для вторых. Такая идея в целом достаточно примитивна, но имеет и рациональное зерно: благотворительные пожертвования, фонды добровольного страхования и т.д. должны к всеобщей выгоде поощряться государством, в том числе через систему налогообложения.

Как уже указывалось, у другого французского социолога Э. Дюркгейма солидарность стала центральным понятием и приобрела расширенное значение. Этот социолог отстаивал идею, согласно которой индивид возникает из общества, а не общество из индивидов. Отсюда - приоритет целого перед частями и несводимость социальных систем к сложению составляющих их элементов. Э. Дюркгейм прямо вышел на юридические феномены, которые он считал симптомами проявления сознания. Он выделял два вида права: репрессивное (карающее за ошибки и преступления) и реститутивное (возвращающее предметы в состояние, при котором была совершена ошибка). К последнему относилось и зарождающееся право социального обеспечения, цель которого заключалась в организации кооперации между индивидами, возвращении к активной общественной жизни "выпавших" из нее индивидов*(432). При этом он не отрицал, что в обществе все большую роль играют свободно заключенные договоры между индивидами, и как будто соглашался с классической формулой "от статута к соглашению". Но Э. Дюркгейм утверждал, что межиндивидуальные договоры заключаются в социальном контексте, непосредственно неопределяемом индивидами. Сфера договора - разделение труда посредством дифференциации. Контракт заключается индивидами, но его рамки устанавливаются законодательством, отражающим понимание того, что в глобальном обществе считается справедливым, а что - несправедливым. Это была практически готовая концепция солидаризма, которая в трактовке Л. Буржуа, Ш. Бенуа и Л. Дюги оказала огромное воздействие на формирующееся право социального обеспечения. Отсюда выводится и "солидарность поколений", которая и сейчас служит идеологическим обоснованием права социального обеспечения: взрослое работающее население содержит нетрудоспособных (инвалидов, больных, стариков, малолетних сирот) и обеспечивает детей, а по достижении старческого возраста или более раннего наступления нетрудоспособности у каждого есть право в силу солидарности на помощь либо от подросших детей, либо от других трудоспособных лиц. Пенсионирование по старости прямо опирается на идеологию "солидарности поколений".

Основателем "солидаризма" можно считать также и французского ученого и политического деятеля Л. Буржуа*(433). Он провозгласил, что солидарность - "новая идея, являющаяся указателем эволюции всеобщей мысли"*(434). Ученый выводил социальные обязательства из так называемых мнимых договоров и мнимых деликтов и пришел к юридическому характеру "социального долга"*(435). По сути, Л. Буржуа провозглашал необходимость коренной реформы всей социальной системы общества. При этом социальное обеспечение уже не только виделось моральным долгом граждан и их объединений, но и могло считаться юридической обязанностью государства. Эту идею с разных сторон развивали и другие авторы (С. Бугле, Ш. Бенуа, Ш. Жид и др.). Но только французский юрист и социолог Л. Дюги (1854-1928), стоявший особняком от других приверженцев этой теории, констатировал особые обязанности государства по доставлению гражданам средств к существованию как проявление объективного права. Популярность этого ученого в России была велика*(436). Многие положения его теории вызывали у отечественных ученых вопросы и возражения. Например, свою идею солидарности он выводил только из исторических фактов, а это релятивизм. У этой теории было слабое философское обоснование. К тому же Л. Дюги практически отрицал субъективное право, выводя его из юридических обязанностей, а также не признавал деления права на частное и публичное.

Право, по мнению французского ученого, непосредственно вытекает из общественной солидарности, в силу чего оно стоит над государством и обязательно для него. Главное в его концепции - понимание права как общего порядка, основанного на интересах и солидарности людей. Особую ценность имеет то, что Л. Дюги непосредственно распространял свою теорию на проблемы права социального обеспечения (доставление государством любому гражданину средств не ниже прожиточного минимума, государственная система пенсий, пособий и др.). Одними из основных его теоретических положений являлись вывод о связанности государства правом и введение идеи солидарности в понятийный аппарат правовой науки. П.И. Новгородцев охарактеризовал их как несомненный шаг вперед*(437).

Одним из центральных пунктов теории Л. Дюги было предпочтение солидарности перед крайним индивидуализмом именно с точки зрения эффективности правового регулирования общественных отношений: индивидуализм может утверждать только моральную обязанность оказывать помощь, доставлять образование, обеспечивать труд, тогда как солидарность дает для этих обязательств юридическое основание*(438). Эта теория и сейчас остается в арсенале социологической и юридической науки*(439).

В ХХ в. социологические методы изучения права получили дальнейшее развитие и широкое распространение в странах Западной Европы и США (Р. Паунд, Б. Кардозо, К. Левеллин и др.). Особенно это касается стран с англосаксонской системой права, выраженного не только в нормативных актах (положительном, позитивном праве), но и в прецедентах, правовых обычаях и др. В рамках этого метода право и судебные решения (правоприменительная практика) рассматриваются через установление баланса между конфликтующими интересами. Как уже указывалось, Р. Паундом (1870-1964) была выведена конструкция "позитивные естественные права человека". Этот американский ученый разделял все общественные интересы, учитываемые правопорядком, на индивидуальные, публичные и социальные*(440). На этом он обосновывал свою идею социального управления посредством права. Одним из методов такого управления был метод оценки притязаний с позиций цивилизованных правовых постулатов, применяемых с учетом обстоятельств места и времени. Таким образом, он постулировал притязание наемного работника на сохранение рабочего места посредством права, а также то, что бремя ответственности за использование наемного труда несет тот, в чьих интересах эта деятельность осуществляется. Следовательно, за "износ" людских ресурсов несет ответственность работодатель. Из постулируемых требований естественного права Р. Паунд выводил требования социально-обеспечительного законодательства о компенсациях за причиненный работнику вред*(441). Аналогичной позиции придерживался другой американский юрист, председатель Верховного Суда США О. Холмс (1841-1935). Он при рассмотрении конкретных трудовых дел, связанных с правом на забастовку в связи с тяжелыми условиями труда и социальной ущербностью положения рабочих, провозгласил приоритет естественных прав над позитивными правами. Но это касалось только судебного прецедента, который сам выступал в качестве источника права. По его мнению, "когда следует учитывать благополучие будущих поколений, то о законодательстве можно вообще позабыть"*(442).

В советской юридической науке при господстве нормативистской (позитивистской) концепции права социологические аспекты его изучения, по сути, игнорировались. Лишь в 70-80-е гг. ХХ в. исследовательские методы, в первую очередь отраслевых юридических наук, стали пополняться социально-правовыми исследованиями, нацеленными на изучение социальной обусловленности права, эффективности правовых норм и институтов. Социология права в виде определенного направления изучения действия права при помощи комплексных конкретно-социологических исследований была представлена на уровне как общей теории права, так отраслевых юридических наук. В рамках теории права и отраслевых юридических наук изучались механизм социального действия норм советского права, их эффективность, внешняя среда, условия их применения*(443).

Л.С. Явич утверждал, что марксистская социология появилась раньше, чем наметилось увлечение социологией в буржуазной юриспруденции. Это обусловлено тем, что для марксистской правовой мысли всегда было характерным стремление связывать право с реальными жизненными отношениями*(444). Подчеркнем, что важнейшей особенностью марксистского понимания права являлась его обусловленность экономическими отношениями, определяющей ролью по отношению к праву экономического базиса*(445).

Социология права и политология права - взаимосвязанные социальные науки. Более того, известный русско-американский социолог П.А. Сорокин считал социальную политику государства разделом социологии и охарактеризовал эту политику так: "формулировка рецептов, указание средств, пользуясь которыми, можно и должно достичь цели улучшения общественной жизни человека. Иначе социальную политику можно назвать социальной медициной или учением о счастье"*(446).

В СССР политология, так же как и социология, долгое время причислялись к буржуазным наукам и подменялись историческим материализмом как частью марксистско-ленинской философии. О политике исходя из греческого происхождения термина говорят как об искусстве управления государством. Одна из основных функций государства - социальная. В сфере социальной политики государства огромное число социальных проблем: бедность, содержание нетрудоспособных членов общества, преступность и др. Основная цель социальной политики государства - обеспечение достойного уровня жизни населения, достижение социального мира. Еще древние мыслители считали главной целью государства - достижение общего блага всех членов общества. Так, Аристотель утверждал, что политика - это наука о высшем благе человека и государства-полиса.

В советской литературе по праву социального обеспечения красной нитью проходили постулаты о роли социалистического государства (вначале пролетарского, затем общенародного) в реализации поставленных КПСС задач по дальнейшему повышению благосостояния советских людей, улучшению их труда и быта, значительному прогрессу здравоохранения, образования, культуры - всему, что способствует формированию нового человека - строителя коммунизма, всестороннему развитию личности, совершенствованию социалистического образа жизни.

Нашими современными исследователями отмечается, что к настоящему времени российской наукой не рассмотрена комплексно роль права в обеспечении современной социальной политики государства. В этой связи в теории права социального обеспечения авторы обращаются к проблемам научно-правовых основ социальной политики Российской Федерации, задачам становления российского социального законодательства и права социального обеспечения в условиях рыночной экономики*(447).

 

5.2. Социологический обзор предпосылок формирования науки права социального обеспечения

Феномен научного осмысления и социологического анализа социально-обеспечительной проблематики уходит корнями в древность*(448). Но непосредственное формирование этой отрасли и науки началось только после того, как ее проблематика была перенесена из сферы философии, социологии, морали и экономики в сферу права. Вместе с тем именно социологическое осмысление общественно- экономических проблем стало своеобразным пусковым механизмом для формирования науки и отрасли права социального обеспечения. Нас будут интересовать прежде всего такие общественные дискуссии, которые напрямую выходят на социально-обеспечительную проблематику: о возможности и необходимости помощи бедным, о допустимости вмешательства государства в социальную сферу, о нужности социально-страховых механизмов и их эффективности, о соотношении безработицы и полной занятости с экономической эффективностью, о роли рыночных механизмов в социальной сфере. Все они в той или иной мере выходят на глобальный вопрос: соотношение социальных и рыночных механизмов регулирования общественной жизни, согласование интересов общества и экономики, труда и капитала, богатых и бедных.

Отметим, что любая наука, рассматривающая деятельность людей, по определению пересекается с другими гуманитарными науками. "Совокупность наук никогда не имела логичной структуры, она похоже скорее на тропический лес, чем на здание, возведенное по плану. Индивиды и группы следовали за своими лидерами, разрабатывали методы, увлекались своими проблемами, пересекались с исследованиями в других странах. В результате границы большинства наук непрерывно сдвигались и бесполезно определять их исходя из предмета и метода"*(449). В этой части наибольшую роль играла политическая экономия, в рамках которой оформилась идея социального страхования. Но при этом в центре внимания оказывались взаимное влияние этих областей общественной жизни и научного знания, их социологическое пересечение.

Как нам представляется, говорить о формировании науки права социального обеспечения до того, как относительно четко обособился ее объект, малопродуктивно. Безусловно, о предпосылках говорить можно и нужно, но о начале формирования все-таки преждевременно. Между тем, как юристы*(450), так и экономисты*(451) и историки*(452) связывают возникновение относительно обширного класса (слоя) наемных работников, для которых потеря работы или заработка стала главным социальным риском, только с XIII-XIV вв. Это в целом соответствует общему контексту развития производительных сил в Средние века и выделению в этом процессе так называемого третьего скачка (середина XIV-XV вв.). С этим периодом связано и зарождение науки в Западной Европе, которая имела преимущественно экспериментальный характер и основывалась на опыте*(453). Выдающийся французский социолог Ф. Бродель, анализируя историю через концепцию длительной временной протяженности именно через XIV в., провел границу в экономическом развитии и организации труда*(454). Такая периодизация является общепризнанной учеными-экономистами*(455). Закат корпоративной и цеховой организации средневековой экономики также существенно повлиял на возникновение права социального обеспечения.

Первыми исследователями проблем, связанных с правовым регулированием данного вида отношений, стали специалисты в сфере экономики. Уточним, что разделение экономики и права до XIX в. было нежестким. Так, специалисты по налоговому праву, а впоследствии по социальному страхованию, традиционно относились к числу ученых-экономистов. Некоторые из них начали осуществлять социологические исследования.

Органическая связь политэкономии и права была обеспечена сразу несколькими факторами. Большинство первых ученых-экономистов были по образованию юристами. Это А. Смит, его учитель Ф. Хатчесон, Д. Стюарт, К. Маркс, а впоследствии Й. Шумпетер и многие другие. Кроме того, имели юридическое образование многие ученые-универсалы, внесшие существенный вклад в развитие различных гуманитарных наук, прежде всего социологии: И. Бентам, М. Вебер, Т. Гоббс, Г. Гроций, Д. Локк и др. В России эта тенденция была выражена не менее ярко. Практически все русские экономисты, затрагивавшие проблемы права социального обеспечения, имели юридическое образование. Это Н.Х. Бунге, А.Н. Миклашевский, И.Х. Озеров, П.А. Никольский, И.И. Янжул, В.Г. Яроцкий и др. Даже само их отнесение к профессиональной группе только экономистов до определенной степени условно. Многие из них вели университетские курсы финансового и административного (полицейского) права, были авторами монографий и учебных пособий по данным дисциплинам. Изучаемые в рамках политической экономии проблемы и ее категориальный аппарат в значительной части совпадали с проблемами и категориями права социального обеспечения (бедность, безработица, социальные риски и их страхование др.) Естественно, что ракурс изучения был и остается различным.

Литература по истории экономической мысли достаточно обширна*(456). Но совершенно особое место занимает фундаментальное экономико-социологическое исследование австрийского экономиста Й. Шумпетера*(457). Первые исследования описательного характера появились, вероятно, в ХIII в. Это Книга о принципах управления Э. Колонны, работа "О наилучшем управлении общими делами" Ф. Петрарки. Конечно, в этих и последующих работах интересующие нас проблемы не только не были разрешены, но даже и не были поставлены. Это было скорее накопление эмпирического материала, определение подходов к названной проблеме. Например, итальянский герцог Д. Карафа (1406-1487) еще в 70-е гг. XV в. в работе "О помехах правлению и добрым принципам" определил труд как главный источник богатства и предостерегал против его излишнего угнетения. Английский мыслитель Т. Гоббс (1588-1679) был одним из первых, кто достаточно четко определил труд как товар, подлежащий в таком качестве обмену. Его соотечественник Д. Локк (1632-1704) даже само понятие "частная собственность" выводил из прав человека на свою личность, включая право на свой труд и его результаты. Он стал автором идеи трудового обучения малолетних как вида социальной помощи. Д. Локк видел связь между ценностью рабочей силы и издержками на содержание рабочих, что открывало путь к осмыслению "мертвых издержек" производства (на выплаты инвалидам, обучение малолетних и др.).

В той или иной мере вопросы труда и его обеспечения затрагивались в XVII-XVIII вв. в работах испанцев П.Ф. Наваретта, Ф.М. де ла Мата, немцев Ф.Л. фон Зеккендорфа, И.Г. фон Юсти. Последние двое отрицательно относились к цеховой организации производства, выступали за большую свободу труда и всеобщую занятость. И.Г.фон Юсти (1717-1771), один из первых ученых-административистов, считал, что правительство должно не только обеспечивать свободу конкуренции, но и принимать меры по борьбе с безработицей. Он заложил основы понимания административного права в широком смысле.

Первыми, кто осознал, что вынужденная безработица и бедность являются следствием какого-то порока в системе организации труда и что его надо преодолеть, были английские квакеры. Они и стали первыми исследователями данной проблемы. Еще в 1650 г. Г. Робинсон предложил создать службу поиска и найма. Десятью годами позднее Т. Лоусон предложил создать биржу труда - в смысле современных государственных агентств занятости. После "славной революции" (1688 г.) еще один квакер Д. Беллерс выдвинул идею учредить "коллегии труда", построенные на принципе обмена трудовыми услугами бедняков. По сути, предлагалась организация ассоциаций бедняков, которые своим трудом могли не только обеспечивать свое существование, но и получать некоторую прибыль. На этой идее трудовой самопомощи были основаны впоследствии Союзные поселки Р. Оуэна, о чем будет сказано в дальнейшем. Но если целью проекта Д. Беллерса было самообеспечение бедняков и безработных, то при его реализации предприниматели имели в виду прежде всего прибыль. Как уже указывалось, в 1697 г. Д. Кэри учредил Бристольскую корпорацию помощи бедным, но она оказалась делом неприбыльным и вскоре была закрыта. В 1696 г. Д. Локк предложил систему "труд в счет налога", согласно которой сельских бедняков должны были распределять среди местных налогоплательщиков, чтобы они выполняли работу сообразно суммам, вносимым последними. Отсюда берет истоки система "рабочих на подхвате", санкционированная Актом Гилберта (1782 г.). Порочная идея о возможности "делать деньги" на использовании труда бедных начала проникать в экономическое сознание, как и идея о пагубности помощи бедным*(458).

В этой части показателен памфлет талантливого писателя и журналиста, но беспринципного политика Д. Дефо (1660-1731) (автор "Робинзона Крузо") "Милостыня не есть благотворительность, а обеспечение работой неимущих - пагуба для нации" (1704 г.), где были затронуты глубинные проблемы экономики. Он утверждал, что если бедняк будет получать пособие, то он не будет работать за плату; использование же их для производства товаров в государственных заведениях лишь увеличит безработицу в частном секторе. Д. Дефо вывел своеобразную дилемму, согласно которой притупление жала голода тормозит производство и таким образом только порождает нужду. Работа для бедных представлялась ему вредом для нации, так как создание товаров за счет общих средств приводит к их избытку и разорению частных предпринимателей. В этом же духе была написана Басня о пчелах доктора Б. Мандевиля (1670-1733), повествующая о развращенных пчелах, чье общество процветает только потому, что в нем поощряются порок и мотовство. Впрочем, автор басни ограничился поверхностным морализаторством о пользе жизни за свой счет. Но общую проблему допустимости и продуктивности траты общественных средств на помощь бедным оба автора обрисовали достаточно рельефно. Нужны были новые идеи и подходы к обеспечению нуждаемости, и они появились*(459).

Отметим, что достаточно подробно идея обязательного социального страхования начала разрабатываться также в конце XVIII в. По мнению экономиста П. Розанваллона, приоритет в этой части принадлежит французскому мыслителю Клавьеру, автору Проекта относительно введения пожизненного страхования (1788 г.). Клавьер считал, что социальное страхование лиц наемного труда позволит им обезопаситься от несчастных обстоятельств, не повредив промышленности и индивидуальной активности. Такому страхованию предлагалось придать публичный характер в рамках нормативных актов и под контролем правительства. Было справедливо указано на последствия введения системы социального страхования: сближение людей различных классов и сокращение масштабов нищеты*(460). Точку зрения о приоритете французского мыслителя разделяет В.Д. Роик*(461).

Британский экономист Д. Ванкувер в книге "Исследование причин и следствий бедности" (1796 г.) предложил организовать особые сберегательные кассы, подобные "дружеским обществам" (о них речь уже шла), но только с обязательным участием в них определенных категорий населения. Эти кассы должны были выплачивать своим участникам деньги на лечение, погребение, пенсии инвалидам, старикам, вдовам, сиротам, поддерживать безработных. Д. Ванкувер разработал проект организации обязательных касс, по которому работодатель также был обязан платить определенные взносы, которые, однако, могли им вычитаться из заработка работников. Приоритет этого ученого, как и ряда других его британских коллег, в обосновании и защите идеи обязательного социального страхования признавался российскими исследователями (В.Г. Яроцкий, Н.А. Вигдорчик и др.)*(462). Впрочем, идея социального страхования в то время не была востребована. Господствующая индивидуалистическая доктрина основывалась на личной ответственности каждого за свое благополучие, а единственными достойными средствами его поддержания при наступлении страхового случая считались личные сбережения и индивидуальное добровольное страхование.

На развитие социальной политики государства и социального законодательства значительное влияние оказывали три основные социально-политические доктрины: консерватизм, либерализм и социализм.

Идеология консерватизма провозглашает приверженность в социальной жизни к устоявшимся социальным системам и нормам, отрицает радикализм в политике. Вмешательство в рыночную экономику в классическом консерватизме считается недопустимым. Культивируется индивидуализм, каждый индивид должен опираться в первую очередь на свои силы. Государству отводится роль "ночного сторожа". В социальной политике провозглашается прагматизм, а социальная помощь малообеспеченным может предоставляться государством в крайнем случае. Поощряется частная благотворительность и филантропия.

Вмешательство государства с целью "законсервировать" сложившиеся общественные отношения и сопутствующий им уровень жизни основной массы населения встречается еще в Древнем мире. Большинство исследователей древнейшим памятником государственного регулирования считают эдикт римского императора Диоклетиана "О ценах товаров", изданный в 301 г. Его издание было вызвано падением покупательной способности медной монеты и, как следствие, уровня жизни значительной части населения. Помимо фиксированных цен на некоторые товары в нем устанавливался ряд норм, ограничивающих максимальный размер сдельной заработной платы за отдельные виды труда. В ходе административной реформы этого императора началось прикрепление населения к конкретному месту жительства. Наиболее ярким российским консерватором в социальных вопросах был известный юрист и политический деятель К.П. Победоносцев (1827-1907)*(463).

Представители неоконсерватизма (прежде всего Л. Мизес (1881-1973), Ф. Хайек (1899-1992), М. Фридман (1912-2007)*(464)) полагают возможным смягчить, но не устранить неизбежное зло человечества - бедность, несправедливость. На первое место при этом выходит индивидуальная ответственность каждого за свое экономическое положение, а при его ухудшении помощь должна оказываться семьей, корпорацией, общиной. Главным средством избежания социальных рисков провозглашаются личные сбережения и коммерческое страхование социальных рисков. Помощь бедным должна идти по каналам частной благотворительности, которую государство может стимулировать через экономическую заинтересованность благотворителей, а главное, не должно препятствовать ей. Вмешательство государства в социально-экономическую сферу путем перераспределения средств должно быть минимальным и касаться только области образования, а учреждения социальной сферы предлагается приватизировать. Л. Мизес сводил роль государства только к роли охранника частной собственности, а любые мероприятия социального характера считал прямой дорогой к тоталитаризму. Власть и рынок считались враждебными друг другу, и отрицались даже налоговое вмешательство, установление минимальной заработной платы и максимальной продолжительности рабочего дня и вся политика социального обеспечения. Он считал, что только капитализм, сам по себе и без вмешательства государства, улучшит положение работников, а между их интересами и интересами работодателей нет никакой разницы. В этом он расходился не только с марксистами, но и с социальной доктриной церкви. Ф. Хайек вслед за своим учителем Л. Мизесом уповал на "невидимую руку" рынка отнюдь не в смитовском духе, подчиняя рыночному механизму всю совокупность общественных отношений. Не случайно анархо-капиталисты, требующие приватизировать не только образование и здравоохранение, но и полицию, суды, национальную оборону, ссылаются на авторитет Ф. Хайека. На него же ссылаются авторы коммерческого усыновления детей как уравновешивания спроса (усыновителей) и предложения (сирот). Централизованные мероприятия по борьбе с безработицей неоконсерваторы считали излишними, а определенный уровень безработицы провозглашался естественным и благотворным. Более того, постулировалась добровольность безработицы в любой рыночной экономике. Соответственно любые проекты полной занятости объявлялись вредной утопией, наносящей ущерб экономике и раскручивающей маховик инфляции. М. Фридман главным виновником инфляции считал правительство, повышающее социальные расходы и стремящееся к полной занятости, а лучшим рецептом борьбы с инфляцией считал уменьшение социальных расходов. В этой части их можно назвать "ультралибералами".

Основателями классического либерализма являлись Дж. Локк, А. Смит, Дж. Милль, Г. Спенсер и др. Ряд идей этого течения созвучны консерватизму: свобода частного предпринимательства, социальная ответственность личности, равенство прав и свобод граждан. Однако механизм свободного рынка может и должен в очень незначительной степени ограничиваться вмешательством государства.

В XVIII - начале ХIХ вв. ряд экономистов, в том числе британцы Р. Кантильон и А. Смит, французы А. Тюрго и Ф. Кэне, высказали идею о том, что уровень благосостояния каждой личности зависит от игры рыночной стихии, "невидимой руки рынка", а соотношение спроса и предложения "является единственным и верховным судьей о справедливости заработной платы". До известной степени это было прогрессивным для того времени положением, так как доктринально обосновывало необходимость устранения законодательного ограничения максимальной заработной платы, постулировалась свобода труда и предпринимательства. Все названные у