Философское понимание общества. Сферы общества. Динамика общества.

Предметом социальной философии является общество, взятое вовзаимодействии всех его сторон, т.е. как целостная социальная система,также законы функционирования и развития общества. Это значит, чтосоциальная философия рассматривает и объясняет различные общественные явления ипроцессы на макроуровне, т.е. на уровне общества как саморазвивающейся исамовоспроизводящейся социальной системы. Социальная философия рассматриваеттакже взаимодействие между собой различных обществ. В поле ее зрениянаходятся и те явления и процессы общественной жизни, которые характеризуютразвитие всего человечества. В этом случае предметом социальной философиивыступает исторический процесс в его целом взаимодействие его объективных исубъективных сторон, закономерности его развития. Представители разных направлений социальной философии исходят изпонимания общества как определенной социальной системы («социальногоорганизма»). Рассматривая общество как систему взаимодействий людей, онирасходятся в понимании основ этого. Одни принимают за основу духовныеначала деятельности и поведения людей (сознание, духовные потребности,духовные ценности и т.д.), другие видят основу в материальных потребностяхиматериальных условиях общественной жизни. Но как бы там ни было,общество - это прежде всего совместная жизнь многих людей, активновзаимодействующих между собой по поводу удовлетворения своих жизненнонеобходимых потребностей. В результате между ними складываютсяопределенные отношения, касающиеся средств и способов удовлетворенияих потребностей, исходя из существующих условий жизни. Со временемданные отношения приобретают устойчивый характер, и само общество предстаеткак совокупность общественных отношений. В процессе своей практическойдеятельности - производственно-экономической, нравственной, духовной,социально-политической, научной - люди производят необходимые для своегосуществования материальные и духовные блага, преобразуют природу,создают необходимую для себя духовную атмосферу и социокультурную среду.В процессе своей совместной деятельности люди вступают между собой вразличные отношения, чтобы решать насущные вопросы их общественной жизни.Речь идет о производственных, семейно- бытовых, нравственных,политических и других общественных отношениях, которые в своейсовокупности образуют структуру общества. Ведь общество - это прежде всеголюди в их общественных отношениях друг к другу. Подобное понимание обществаимеет место в целом ряде социально-философских теорий. В рамкахобщественных отношений людей реализуются все виды их практическойдеятельности, создаются государственные, экономические, нравственные и прочиесоциальные институты, развиваются все стороны культуры общества. Влитературе понятие «общественных отношений» встречается в двух смыслах: вшироком, когда имеются в виду все, любые отношения между людьми, посколькуони складываются и реализуются в обществе (в том числе и межличностные, дажеинтимные отношения), и в узком, когда под ними понимаются только отношениямежду большими социальными группами, имеющие непосредственныйхарактер(производственные, межклассовые и внутриклассовые, международные ивнутриполитические, межнациональные, экологические и т.д.).В философии общественные отношения рассматриваются с материалистическихили идеалистических позиций. Материалистическое, т.е. научное, пониманиеобщественных отношений впервые выработано марксизмом. Оно заключается втом, что все многообразные общественные отношения - экономические,политические, правовые, нравственные и т.п. - делятся на первичные -материальные, базисные и вторичные - идеологические, надстроечные.Базис и надстройка являются понятиями исторического материализма. Ониобозначают общественные отношения исторически определенного обществакак целостную систему, в которой материальные отношения представляют егореальный базис, основание общества, а политические и идеологическиеотношения - надстройку, вырастающую на данном базисе и имобусловленную. Базис общества - это совокупность исторически определенныхпроизводственных отношений. Надстройка - это совокупность идеологическихотношений, взглядов и учреждений, в нее входят государство и право, атакже мораль, религия, философия, искусство, политическая и правоваяформа сознания и соответствующие учреждения. Историческое изменение базисавызывается и обуславливается изменением характера производительных силобщества. Исторически определенный базис определяет собой характер, типобщественной надстройки. Переворот в экономическом строе данного обществавызывает изменение, переворот во всей общественной надстройке.Из всех общественных отношений главными являются материальные -экономические, производственные отношения. Характер материальныхобщественных отношений определяется производительными силами общества и независит от воли и сознания людей. Идеологические общественные отношения -политические, правовые, нравственные и другие возникают на базематериальных общественных отношений и складываются как надстройка надними, проходя предварительно через сознание людей. Поэтому обществопредставляет собой не механическое соединение различных общественныхотношений, а единую систему этих отношений.

34 ФИЛОСОФИЯ ПОЛИТИКИ

— филос. интерпретация наиболее общих оснований, границ и возможностей политики, соотношения в ней объективного и субъективного, закономерного и случайного, сущего и должного, рационального и внерационального. Вопрос об основаниях политики имеет ту трудность, что эти основания различны на Востоке и на Западе, в традиционном и современном обществах. На Востоке, как и в традиционном мире вообще, основным вопросом политики является вопрос об обеспечении общественного порядка и ограждении общества от хаоса. Как обеспечить порядок, стабильность и преемственность — вот проблема традиционной политической философии. В модернизированных обществах Запада делается акцент не на порядке вообще, а на способах обеспечения демократического порядка. Вместо дилеммы «порядок или хаос», обсуждается дилемма «демократический или авторитарный порядок».
Т.о., если на Востоке политика выступает как процедура обеспечения порядка, носители которого заранее известны (т.к. речь идет о наследственной власти и сословном закреплении общественных функций), то на Западе — как процедура открытия того, кому (какой партии, президенту и т.п.) предстоит управлять на основе мандата доверия, полученного от избирателей. В философско-методологическом смысле это означает, что политический мир на Востоке «подчиняется законам жесткого «лапласовского» детерминизма, тогда как на Западе — стохастическим принципам, включающим риск и неопределенность не в качестве отклонения и эксцесса, а в качестве правила.
Наряду с этой дилеммой предопределенного — неопределенного (стохастического) Ф.п. занимается и традиционной философской дилеммой — номинализм — реализм. Политический мир на Востоке раскрывается в парадигме «реализма» — примате общего над индивидуальным. Вне такого примата не может быть решена главная проблема — торжество порядка над хаосом. Политический мир на Западе раскрывается в парадигме номинализма: если избиратели вместо того, чтобы вести себя как автономные индивиды, самостоятельно делающие свой выбор, будут всего лишь отражать коллективную групповую (классовую) сущность или волю, то политический процесс утратит характер процедуры открытия, т.к. в этом случае большинство и меньшинство будут заранее известны. Наконец, Ф.п. решает вопрос о статусе политического и мере его автономии по отношению к др. сферам общественной жизни. В парадигме базисно-надстроечного детерминизма политика не имеет самостоятельного значения. Это экономикоцентристское предубеждение характерно не только для марксизма, но и для либерализма. Либеральная классика исходила из того, что гражданский респектабельный образ жизни — это неполитический образ жизни: уважающие себя граждане предпочитают решать свои проблемы самостоятельно, не возлагая на власть особых надежд. Постулаты теории рационализации и модернизации связаны с видением политики как искажающего его, иррационального фактора, нарушающего правила эквивалентного обмена. Политика воспринимается как уловка и прибежище тех, кому нечего предложить другим в рамках обмена и кто сомневается в своих способностях выдержать конкурс естественного рыночного отбора. С этим, в частности, связаны различия вост. и зап. традиций и в оценках политики как таковой, и в оценках «слабых» и «сильных».
На Востоке политика занимает ведущее место в иерархии общественных практик, и слабые, нуждающиеся в защите и покровительстве власти получают признание в духе презумпции «блаженства нищих духом». «Сильные» же находятся на подозрении по причине своих возможностей вести независимое от верховной власти существование и склонности тяготиться ею.
Напротив, на Западе и политика, и те, кто апеллирует к ней в поисках защиты и покровительства, удостаиваются совсем др. оценок — в качестве носителей импульсов, враждебных принципам гражданского порядка и самодеятельности. Отсюда ведет свое происхождение либеральный принцип гос-ва — минимум вмешательства политики в нормальные гражданские отношения.
Еще одно различие статуса политики на Востоке и на Западе может быть проведено по технологическому критерию. На Западе политика со времен Н. Макиавелли выступает как торжество технологического принципа отношения к миру: последний может быть преобразован с помощью политики. В этом смысле политику можно определить как вид рисковой (негарантированной) деятельности, посредством которой люди могут улучшать свои позиции и статус в обществе. Т.о., политика выступает под знаком иначе-возможного — как альтернатива унаследованному и сложившемуся. Прометеев человек Запада, чувствующий себя великим маргиналом Вселенной, природные нормы и ограничения которого ни к чему его не обязывают, дает и политике социоцентричную интерпретацию — это сфера похищенной у богов человеческой свободы.
На Востоке политическое влияние космоцентрично: политика не нарушает космический порядок, а воплощает его в особых, ей свойственных формах. Поэтому политическое законопослушание на Востоке воспринимается не в юридическом, а в космоцентричном аспекте — как следование высшему, сакральному порядку. На Западе человек политический, напротив, представляет собой разновидность технологического человека, имеющего претензию менять мир.
Особая проблема Ф.п. — проблема соотношения политического и неполитического, напрямую связанная с пониманием предмета и объекта политической теории. Ф.п. сталкивается здесь с конфликтом двух парадигм, которые по имени их современных представителей на Западе можно назвать, соответственно, парадигмой М. Фуко и парадигмой Г. Бэккера. Первый полагал, основываясь на традициях фр. этатизма, что власть локализуется в собственно политической сфере и в превращенных формах является нам всюду: в повседневных иерархиях обучающих и обучаемых, управляющих и управляемых, старших и младших и т.п. Поэтому наука о власти, если она не желает быть мертвой иллюзией, должна всюду раскрывать источники властного насилия, нарушающего спонтанность жизни. В этом свете главной проблемой Ф.п. становится вопрос о соотношении формальных и неформальных, легитимных и теневых практик власти. Предметом политической науки, т.о., оказывается властное измерение любых сфер общественной жизни, и сама она выступает как междисциплинарная теория, объединяющая политическую психологию, политическую экономию, этику, демографию, культурологию и т.п.
Совсем иначе предмет политической науки предстает в парадигме Бэккера. Этот представитель чикагской школы склонен расширительно толковать либеральный принцип «гос-во-минимум», полагая, что развитие нормального гражданского общества сопровождается непрерывным поэтапным сокращением прерогатив власти. Здесь, как видим, либеральная традиция смыкается с марксистской, в лоне которой вызрела теория «отмирания» гос-ва и политики.
Характерно, что циклы политической жизни на Западе характеризуются сменой фаз: социал-демократической (кейнсианской), ориентированной на модель «большого» социального гос-ва, что больше отвечает парадигме Фуко, и либеральной (монетаристской), ориентированной на модель «гос-во-минимум», что отвечает парадигме Бэккера. По-видимому, наиболее корректным истолкованием соотношения указанных парадигм был бы принцип дополнительности.
Если отношения политики и экономики можно, с определенных позиций, трактовать как отношения искусственного (умышленного) и спонтанного (самоорганизующегося) порядков, то отношения политики и морали могут быть истолкованы как отношения двух несовпадающих видов рациональности: по цели и по ценности (М. Вебер). В первом случае доминирующим оказывается принцип эффективности (цель оправдывает средства), во втором — аутентичности, «подлинности». Хотя аутентичность труднее верифицировать в опыте, нежели эффективность, в долгосрочном плане критерий нравственной аутентичности, несомненно, «работает» и теоретически и практически.
Характерно, что аналитики, оценивающие перспективы тоталитарных режимов, исходя из принципа политической эффективности, неизменно предрекали им долгую жизнь и преимущества перед «хрупкими демократами». Напротив, те, кто оценивал перспективы режимов, основываясь на критической способности нравственного суждения, оказались лучшими пророками. Субстанциональный (аристотелевский) подход нравственной философии, трактующий политику в терминах естественного блага и неотчуждаемых прав человека, оказывается не менее эффективным, чем функционально-технологический (макиавеллиевский) подход.

Философия истории.

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

— раздел философии, дающий филос. интерпретацию исторического процесса. Элементы филос. осмысления истории содержались еще в антич. филос. и историографических работах. В Средние века филос. исследование истории не отделялось сколько-нибудь ясно от теологических представлений об истории. Как особый раздел философии Ф.и. сложилась только в 18 в. Сам термин «Ф.и.» был введен Вольтером в 1765. В работах И.Г. Гердера Ф.и. конституировалась как автономная дисциплина. Важный вклад в последующее ее развитие внесли Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, О. Конт, Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П.А. Сорокин, К. Ясперс и др.
Содержание и проблематика Ф.и. существенно изменялись с течением времени. В круг основных задач современной Ф.и. входят:
исследование развития человеческой истории, на какие она делится эпохи, цивилизации, культуры, выявление ее общей схемы;
анализ общей формы исторического процесса, указывающий на характер отношений между прошлым, настоящим и будущим (к этой теме относятся теории, согласно которым история имеет форму прямой линии, в силу чего времена не могут повторять друг друга, или форму круга, не несущего с собой никакой принципиальной новизны, или форму спирали, сочетающей линейное и кругообразное движение, или форму колебаний между некоторыми достаточно устойчивыми полюсами, и т.д.);
изучение главных факторов исторической эволюции (предопределенность истории волей Бога, историческими законами, детерминация ее системой ценностей, взаимодействием материальной и духовной культуры, и т.д.);
исследование смысла истории, ее направления и ее целей, если предполагается, что такие смысл, направление и цели существуют;
изучение процесса постепенного формирования единого человечества и, соответственно, мировой истории;
предсказание общих линий или тенденций будущего развития;
анализ предмета науки истории и выявление тех факторов, которые связывают многообразные исторические дисциплины (политическая история, экономическая история, история культуры, история религии, история искусства и т.д.) в определенное единство.
В решении этих задач Ф.и. и наука история должны тесно взаимодействовать. Нередко возникающая между ними полемика и взаимное непонимание не могут поставить под сомнение то, что им трудно, если вообще возможно, обойтись друг без друга. Перефразируя известное выражение, можно сказать, что Ф.и. без науки истории пуста, а наука история без Ф.и. слепа.
Наука история и Ф.и. принципиально различаются в своих подходах к реальной истории. Историк стремится заниматься прошлым и только прошлым. Он не делает прогнозов и не заглядывает в будущее. Он рассматривает только имевший место ход событий и неодобрительно относится к мысленному эксперименту в истории, к анализу, наряду с реальным, также возможного хода событий («история не имеет сослагательного наклонения»). Историк смотрит в прошлое из настоящего, что определяет перспективу его видения. Хотя истории, написанной с «вневременной» или «надвременной» позиции, не существует, историк стремится максимально ограничить воздействие на свои суждения о прошлом не только своего будущего, но и своего настоящего. Т.зр. Ф.и. является более широкой. Выявляя определенные линии развития событий в прошлом, Ф.и. стремится продолжить их в будущее. Представления не только о настоящем, но и о будущем определяют общие рамки философ-ско-исторического рассуждения. Ф.и. рассматривает также являвшиеся возможными, но не осуществившиеся варианты исторического развития, хотя и относится к такой «истории мыслимых миров» с известной осторожностью. Как и история, Ф.и. исходит из настоящего, но оно существенно шире, чем настоящее историка. В частности, историк избегает вербализации своих представлений о настоящем, стремясь максимально отстраниться от него. Ф.и. открыто высказывается о настоящем как моменте между прошлым и будущим. Наука история, как говорят, ничему не учит, точнее, стремится не учить современников, усматривая в этом — и не без основания — один из залогов своей объективности. Ф.и., связывающая прошлое с будущим через настоящее, учит уже самим фактом установления такой связи.
Более широкий, чем у истории, кругозор Ф.и. таит в себе многие опасности и объясняет, почему она нередко вырождается в утопию, как это было у Платона, или в антиутопию, как у Ж.Ж. Руссо. Вместе с тем широта кругозора позволяет Ф.и., представляя основные линии развития человеческого общества, наметить ту точку их схода на горизонте, которая, не будучи видима сама, создает более широкую, чем у науки истории, перспективу исторического изображения и в большей мере упорядочивает реальное историческое пространство. Погружая исторические события в широкий контекст не только прошлой, но и настоящей и будущей культуры, Ф.и. очищает эти события от исторических случайностей, отделяет важное от второстепенного и, подчеркивая основные линии исторического развития, придает реальной истории недостающие ей ясность и схематичность. Конструкции Ф.и. всегда являются идеализациями, или образцами, но образцами, сопоставление с которыми реальных событий и их последовательностей позволяет яснее понять суть последних.
Хорошее представление о современной Ф.и. дают созданные в 20 в. концепции Ф.и. Тойнби, Сорокина и Ясперса. Теория цивилизаций Тойнби продолжает линию Шпенглера и является, можно сказать, классическим вариантом теории локальных цивилизаций. По Тойнби, история слагается из множества самостоятельных, слабо связанных друг с другом цивилизаций, каждая из которых проходит, подобно живому организму, путь от рождения до смерти. В числе этих цивилизаций егип., андская, кит., шумерская, эллинская, зап., православная христианская (в России), арабская, индуистская, вавилонская и др. «Число известных цивилизаций невелико. Нам удалось выделить только 21 цивилизацию, но можно предположить, что более детальный анализ вскроет значительно меньшее число полностью независимых цивилизаций — около десяти» (Тойнби). Рост цивилизации состоит в прогрессивном и аккумулирующем внутреннем ее самоопределении или самовыражении, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Позицию Тойнби можно охарактеризовать как культурологический плюрализм — убеждение, что человеческая история представляет собой совокупность дискретных единиц социальной организации. Каждая из них проходит свой уникальный путь и имеет своеобразную систему ценностей, вокруг которой складывается вся ее жизнь.
Сорокин выделяет три основных типа культуры, или мировосприятия, в истории человечества: идеационную, идеалистическую и чувственную. Эти типы можно назвать также «религиозным», «промежуточным» и «материалистическим». Основу религиозной культуры составляет представление о Боге как всепроникающей реальности, которой подчинено земное существование человека (напр., культура западноевропейского Средневековья). Материалистическая культура основывается на противоположном принципе: реально существует только то, что поддается восприятию органами чувств. Промежуточная культура соединяет в себе элементы как религиозной, так и материалистической культур. Вся человеческая история истолковывается как смена этими тремя типами культур друг друга. В антич. Греции вначале господствовала религиозная культура, на смену ей пришла греко-римская материалистическая культура. Эта эпоха сменилась христианской религиозной культурой. Затем, после сравнительно непродолжительной промежуточной культуры, утвердилась материалистическая культура. Теперь эта культура находится уже в глубоком кризисе, предвещающем становление новой, более совершенной формы религиозной культуры. «Ночь переходной эпохи начинает спускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами различим, однако, рассвет новой великой идеационной культуры, приветствующей новое поколение — людей будущего» (Сорокин).
Основная тема Ф.и. Ясперса — тема единства мировой истории. Ясперс скептически относится к популярной в 1920—1930-е гг. теории культурных циклов и подчеркивает, что человеческая история имеет единые истоки и общую цель. Научно доказать это невозможно, единство истории может быть только предметом веры, но не религиозной, а филос. веры. Всю историю человечества Ясперс делит на доисторию, историю и мировую историю. Особую роль в фазе истории играет период, называемый Ясперсом осевым временем. В этот период между 800 и 200 гг. до н.э. произошел самый резкий поворот в истории, появился человек нового типа, сформировалась как бы ось мировой истории. Начало третьего периода, продолжающегося и сейчас, связано с возникновением науки и техники, внутренне и внешне революционизировавших мир. «Целостная концепция философии истории, которую мы пытаемся дать, направлена на то, чтобы осветить нашу собственную ситуацию в рамках мировой истории. Задача исторической концепции — способствовать осознанию современной эпохи» (Ясперс).
В последние два десятилетия оживились два старых предрассудка, касающихся Ф.и. Первый из них, реанимированный под влиянием постмодернистской моды, сводится к мысли, что филос. исследование истории не способно породить никаких общих идей, касающихся человеческой истории и тем более связных концепций исторического развития. Оно должно ограничиваться разрозненными деталями и мелочами. Др. предрассудком, сложившимся когда-то в недрах неокантианства, является утверждение, что одной из главных задач Ф.и. является изучение своеобразия исторического познания. Ф.и. истолковывается в результате как раздел теории познания. Первый предрассудок связан с разрушением грандиозных философско-исторических построений 19 в. и надеждой на то, что на смену филос. осмыслению истории вот-вот придет некая новая, более научная и более критическая теория развития общества. Однако надежда на создание теории общественной эволюции, не являющейся филос. и не вызывающей, подобно всем филос. концепциям, ожесточенных споров, является иллюзорной. Идея включить в число общих проблем Ф.и. и проблему своеобразия исторического познания, кажется приемлемой только на первый взгляд. Во-первых, если пойти по такому пути, придется для каждой из многочисленных социальных и гуманитарных наук создавать свою собственную «теорию познания» («теорию экономического познания», «теорию психологического познания» и т.п.). Но таких теорий нет, и очевидно, что их никогда не будет. Есть лишь общая, хотя и весьма слабая пока, эпистемология социальных и гуманитарных наук. Во-вторых, наука история является одной из гуманитарных наук, и обсуждать проблемы исторического познания в отрыве от общего контекста гуманитарного и социального познания непродуктивно. Особая «теория исторического познания» неизбежно окажется набором поверхностных советов, как писать книги по истории, включая рекомендации, как трактовать антич. историю, историю зарождения капитализма и т.д. Обе указанные идеи не соответствуют реальной эволюции Ф.и. 20 в., которая не выдвинула никаких «критических научных теорий» и не проявила заметного интереса к своеобразию исторического познания.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

раздел философии, связанный с интерпретацией историч. процесса и историч. познания. Содержание и проблематика Ф. и. существенно изменялись в ходе историч. развития. Уже в антич. историографии содержались определ. представления о прошлом и будущем человечества, однако они ещё Не складывались в законченную систему взглядов. В ср.-век.христ. Ф. и. (Августин идр.) главной движущей силой истории считалось внеисторич. божеств. провидение (люди — только актёры драмы, автором которой является бог,— см.Провиденциализм). В борьбе с этой концепцией, начиная с эпохи Возрождения, формировалась светская Ф. и., значит. вклад в которую внесли Боден, англ. материалисты 17 в. (Ф. Бэкон, Гоббс и др.) и особенно Вико с его теорией историч. круговорота. Термин «Ф. и.» впервые употребил Вольтер, имея в виду универс. историч. обозрение человеч. культуры. Гердер впервые рассматривает Ф. и. как спец. дисциплину, изучающую общие проблемы истории и призванную ответить на вопрос: существует ли положит. и неизменные законы развития человеч. обществ и если да, то каковы эти законы?

Ф. и. 18 — 1-й пол. 19 вв. была по преимуществу общей теорией историч. развития. Философы стремились сформулировать цель, движущие силы и смысл историч. процесса. Сила, управляющая историей, могла называться по-разному (божеств. провидение, всеобщий разум), однако во всех случаях эта сила остаётся внеисто-рической: она проявляется в истории, но не создаётся в ней.

Тем не менее классич. Ф. и. выдвинула и разработала ряд важных идей — теорию прогресса (Кондорсе), проблему единства историч. процесса и многообразия его форм, историч. закономерности, свободы и необходимости и т. д. Своеобразным итогом и вершиной её была теория Гегеля. Он попытался представить историю как единый закономерный процесс, в кром каждая эпоха, будучи неповторимо своеобразной, представляет собой в то же время закономерную ступень в общем развитии человечества. Однако историч. процесс для Гегеля— лишь бесконечное саморазвёртывание разума, идеи. Отсюда — абстрактность гегелевской Ф. и. и её несостоятельность в объяснении конкретного хода истории.

Во 2-й пол. 19 в. традиционная метафизич. и онтоло-гич. проблематика, стоявшая в центре внимания Ф. и., в значит. мере отходит к др. обществ. наукам, так что позитивистские теоретики провозгласили даже конец всякой Ф. и. и её замену социологией. Однако социология не смогла вобрать в себя всю философско-историч. проблематику. Кризис позитивистского эволюционизма в кон. 19 — нач. 20 вв. вызвал к жизни новые варианты теории историч. круговорота (Шпенглер,Тойнби, Сорокин). Проблема смысла истории остаётся центр. проблемой христ. Ф. и. и отчасти экзистенциализма (Ясперс). В бурж. Ф. и. 20 в. глобальные проблемы всемирной истории и совр. цивилизации часто трактуются в духе иррационализма и пессимизма и заострены против марксизма. Широкое распространение приобрела также сложившаяся в кон. 19 в. т. н. критич. Ф. и., в которой можно выделить два осн. течения — гносеологическое и логико-методологическое. Гносеологич. теория и критика историч. познания (начало которой положил Диль-тей) не ограничивается рамками собственно историографии, но анализирует историч. сознание в широком смысле слова. Так, у Кроче теория историографии — лишь одно из проявлений «философии духа». Неокантианская Ф. и. (Виндельбанд, Риккерт) тесно связана с учением о ценностях. Осн. пафос этих концепций — в утверждении предметной и гносеологич. специфичности истории, её отличия от естествознания и «натурализованных» обществ. наук, особенно от социологии. Ведущую роль в этом течении Ф. и. играет феноменология.

«Аналитическая» Ф. и., связанная с позитивистской традицией, занимается преим. логикометодологич. исследованием историч. науки, считая, что задача философии не предписывать правила историч. метода, а описывать и анализировать исследоват. процедуру и объяснит. приёмы историка, прежде всего — особенности логики историч. познания (Э. Нагель, К. Гемпель, П. Гардинер, У. Дрей и др.). Усложнение задач и методов историч. науки стимулирует рост интереса к Ф. и. и у историков. С 1960 в США выходит междунар. журн. по Ф. и. «History and Theory».

Подлинно науч. Ф. и. представляет собой материали-стич. понимание истории, которое устраняет из неё всё сверхъестественное, внеисторическое. Марксизм показал, что люди сами творят историю, будучи одновременно и актёрами, и авторами всемирно-историч. драмы. Однако люди творят свою историю не по произволу, а на основе существующих объективных условий. Результаты деятельности предшествующих человеч. поколений, будучи объективированы в определ. уровне развития производит. сил, в производств. отношениях, предстают перед каждым новым поколением как нечто данное, от его собств. воли не зависящее, как объективные условия его деятельности. В этом смысле развитие общества есть естеств.-историч. закономерный процесс. Но этот процесс не является автоматическим. Назревшие потребности материальной жизни общества преломляются в интересах его осн. классов и реализуются в антагонистич. обществе посредством классовой борьбы.

Возникновение материалистич. понимания истории означало радикальное преодоление спекулятивной Ф. и. Философия не претендует больше на то, чтобы рисовать априорную схему всемирно-историч. развития. Хотя изучение прошлого, как и настоящего, не может обойтись без определ. теоретич. предпосылок, «... эти абстракции отнюдь не дают рецепта или схемы, под которые можно подогнать исторические эпохи. Наоборот, трудности только тогда и начинаются, когда приступают к рассмотрению и упорядочению материала — относится ли он к минувшей эпохе или к современности, — когда принимаются за его действительное изображение» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3, с. 26).

В системе совр. марксистской науки Ф. и. не образует самостоят. отрасли. Соответств. проблематика разрабатывается преим. в рамках историч. материализма (который, собственно, и есть марксистская Ф. и.), а также в рамках логики науч. исследования (логич. специфика историч. метода, виды и формы историч. описания, структуры историч. объяснения и т.п.) и в рамках самого историч. исследования (принципы периодизации всемирной истории, анализ конкретно-историч. понятий и т. п.). В центре внимания сов. исследователей стоят общие закономерности и диалектика историч. процесса, теория обществ.-экономич. формаций, глобальные проблемы цивилизации и особенности обществ. развития в совр. эпоху, а также взаимосвязь истории с др. обществ. и естеств. науками.