Узнав о попытке некоторых бойцов провести

Несанкционированную военную операцию в местах, захваченных киборгами, трепетный лидер сразу догадался, от кого могла исходить подобная инициатива, мигом направился в зал штаба повстанцев для того, чтобы раз и навсегда поставить точку в вопросе, который фактически был решен много лет назад.

- Что ты натворил? Зачем понадобилось рисковать десятками жизни бойцов ради сомнительной выгоды, а, главное, почему все это было провернуто за моей спиной, без моего одобрения? – Айдок смотрел на брата и не понимал, с кем общается. Очевидно, Зеддер после Шрейдена был уже не тем, как и Зур Элл. Почему последующие слабовольные руководители начали вбивать гвозди в гроб цивилизации? Почему смерть Лорда, которая, по идее, должна была утешить и сплотить сердца всех отчаявшихся, не принесла никакого утешения?

- Прежде чем что-то предпринимать, я всегда спрашиваю себя, а как бы на моём месте поступил любой рядовой военнослужащий сухопутных войск, узнав о сверхмощном оружии, оставленном врагами? – полагаясь лишь на свои исключительные способности, Зур всякий раз находил оправдания, и только слепой бы не понял, что он замышляет нечто изменническое, нечто фаршмачное, - Выглядит как подачка, хотя грех отказываться - примерно такой логике я придерживался, выполняя работу, которую ты обязан выполнять!

- И вообще, зачем ты вечно строишь из себя такого правильного, учитывая, что наши руки высоко по локоть в застывшей крови и назад пути нет при любом раскладе?

Достаточно изучив психологию брата, Айдок таки нащупал его слабое местечко и надавил на мозоль. Ему искренне хотелось избежать досадных крайностей, но тот своим аморальным поведением и ослиным упорством не оставил иного выбора, кроме как воспользоваться ключом от двери к душе Зур Элла,

затронуть тему долгов и грехов и тем самым выявить, которая им движила. Это исследование чужого «субъекта», не себя, сделала атмосферу в зале трудновыносимой из-за ощущения в естественной смеси азота и кислорода сильного напряжения и наэлектризованности.

- Мой сын, неважно, насколько верно пророчество, втрое лучше тебя, и как воин, и как мужчина. И тебе это не дает покоя с момента его рождения. Я уверен, нет, я знаю, ты веришь в эти мифы куда сильнее любого из живущих, ты веришь в богоподобие Кэйла, Зур Элл. Но пойми, чувство досады, вызванное благополучием, успехом другого, входит в состав форм гнева. А гнев, подобно радиации, убивает медленно, влияя на настроение, на твое сердце.

К сожалению, все эти беседы-разговоры, цель которых - вернуть прежнего Зур Элла, вернуть в том моральном облике, в котором он был изначально, прошли впустую. Планета была еще жива, хотя и находилась при последнем издыхании. Разложение, достигшее крайней степени, которое можно увидеть и прочувствовать, только высунувшись из убежища, убивало все шансы на “завтра”. Тем немногим, обреченным лицезреть стадию цивилизационного заката, приходилось намного сложнее, чем недотянувшим до этих времен. Безотчетный стыд выедал остатки душ зеддерианцев, превращая их в бесполезные, но все же шатающиеся куски плоти.

- Твой сын – ничто. Объект слепой веры, слепой любви и слепого поклонения, идол, понадобившийся слабакам для ничтожного самоутешения! Это, во-первых! – громко сказал Зур Элл, ударив рукой по стене, выставив передние зубы и сузив глаза в злобные щелочки, - Теперь во-вторых, я лично позабочусь о том, чтобы аппаратура дистанционного управления металлическим легионом перешла в наше пользование. И мне не нужно твое одобрение!

“Не нужно твое одобрение”…

Героймен и Апокалипто исчезли с поле зрения десятков невольных наблюдателей, дав пищу для бесконечных размышлений. Нимфа тоже потеряли их из виду, и теперь не могла себя простить за то, что не успела. Если так повернутся судьба и гибрид одержит верх, убив самого сильного человека во вселенной, то она будет винить себя свою оставшуюся жизнь. Не Джона, на котором лежало не меньше ответственно, а именно себя…

“ Через тернии к звёздам, сказала бы я, устремляясь наверх, к небесам. Но нет смысла предаваться обману. Уже нет…

Вас унесло в холодный обезличенный вакуум, в полное отсутствие чего-либо, во всевластье нуля. Космос – повелитель смертных и король богов, у него всегда одна жизнь, зато перманентная, растянутая на миллиарды крошек – маленьких жизней, и целая бесконечность для него как секунда. Ему подначально пространство, над ним не властно время, сложная система божеств, управляющих всеми естествами, ходит у него в прислугах ”

 

 

…В космосе.

Кэйл Бэннери, успокоенный тем, что удалось найти оптимальный выход из очень непростой ситуации, убрать ненасытимого антропофага подальше от Земли, намеревался завершить свою работу. И хотя его идеологическое кредо пацифиста оставалось в силе, оно не распространялось на исчадий лже-науки.

Героймен хотел поскорее покончить с чудовищем – пробить драконье туловище и вырвать все сердца. Однако все пошло сикось-накось, вперекор всем планам и наметкам, ломая все замыслы и раскручивая ситуацию по какому-то иному, непредсказуемому сценарию. Вариант, что монстр задохнется, давно себя изжил. Как выяснилось в процессе битвы, Апокалипто может дышать где угодно: под водой (да-да, рыбья сущность дает о себе знать), на Земле и даже в космо-царствие.

 

На один миг их взгляды приковались друг к другу. Зеддерианец что-то разглядел в глазах гибрида, увяз в распадающихся остатках чужого сознания. Зрачки существа молили заглянуть в них,

отозваться на призыв интуиции. В герое замерцал автономный самодовлеющий шум, наносящий сотни резаных и колотых ран за долю мига. Стоило раз послушаться “думсдея”, и спину обдало ледистой стужей. Но иначе поступить Кэйл просто не мог, он воспринимал всю информацию наощупь, но дело не в нем. Апокалипто намеренно передал четверть знаний. Каким образом – было непонятно им обоим, будто, родственность, изрядно спрыснутая ядом предательства,, окрашенная и ароматизированная псевдопатриотизмом, начала возвращаться к прежней форме.

Объективная реальность, вырвавшаяся наружу в самый неожиданный миг, или простое человеческое желание Бэннери-младшего, пытающееся воплотиться в действительность сообразно его личным неоглашенным запросам – однозначного ответа на данный вопрос не существует. Уже давно установлено: все, что относится к внутреннему миру кого-либо, кажется алогическим и расходится с так называемым здравым смыслом, потому что не отягощено никакими формулами и принципами.

 

…Героймен не сразу узнал в чудовище Зур Элла. Для этого понадобилось время. Много времени…

Но Апокалипто пытался всячески подсказывать и очень часто намекал. Он вел себя с ним подобно тому, как ведут себя дяди, играя со своими племяшами. Он не считал Кэйла достойным противником, насмехаясь и кичась обретенным могуществом!

- Ты что?

- Я собираюсь опустить эту базу!

- Стой! Если ты уничтожишь этот корабль – ты уничтожишь Технэк!

- Технэк и должен быть уничтожен!

Кэйл вспомнил, как трагично закончилась их встреча на Земле. Встреча, которую он, может быть, не ждал, но которой был определенно рад и доволен, завершилась бесславной погибелью Зура. А ведь этот человек когда-то претендовал на руку и сердца матери Бэннери и временами выражал небезразличность к их династии. Теперь остается только догадываться и строить версии, что могло настолько изуродовать не самого плохого командира и отличного бойца, искорежить всю его сущность. От отсутствия по-настоящему прочных идей Героймен сошелся на том, что “просто не всем удается сохранить душу”. Кто-то теряет её, и это - общая закономерность развития жизни, не меняющаяся со времен её зарождения.

 

“ Ты мог бы заменить мне отца, стать моим самым лучшим другом и товарищем, но ты выбрал другую сторону, сторону зла, сторону разрушений и слома.

Это не измена родине, а измена своей родной природе и попытки быть тем, чем ты не являлся до той ужасной миссии, где тебя переделали ” – Кэйл обхватил голову двумя руками, закрыл глаза, и похоже было, что действительно пытался свернуть дяде шею. Убийство казалось единственным выходом из положения, в котором он очутился по собственной милости, загнав себя и колосса в космическую гавань. Раскатистое ворчанье и последовавший за ним легкий хруст, вселивший ничтожную надежду, ничегошеньки после себя не оставили. Зур/Апокалипто закрутил здоровенной башкотенью, дернул гривой, стряхнув с себя неудобного племянничка, и после гневно заржал. Героймен не смог удержаться и в результате отцепился. Унизительный полёт назад соправодился эмоциональным воинственным криком, пронзившим пустоту и ударившим гибрида по ушным раковинам вдавленной формы.

 

 

Не так давно Зур Элл попросил прощения за все плохое, что прокричал в адрес Кэйла, находясь во власти чувств. Зная горячий темперамент брата, Айдок не стал сердиться, а почти сразу простил его. Тогда-то извиненному пришлось ярко и очень убедительно объяснять свою позицию.

- Общаясь с тобой, я фактически общаюсь с тенью, потому что ты никогда не внемлешь ни чьим устам, кроме своих. Если уж Шрейден, создатель совершенной формы жизни, превосходящей человеческую, предъявлял права на нашу собственность, то мы подавно можем прибрать к рукам все достижения его злого гения! В схватке все время следует быть готовым к контрнаступлению. И я вовсе наделяю себя сверх-полномочиями распоряжаться по своему усмотрению твоими возможностями. Я объективен как никогда!