Традиционная медицина и учение рационалистов

 

Программа обучения в ветеринарном институте в конце 70‑х годов предусматривала подробное изучение как патологических изменений в тканях организма, вызванных различными заболеваниями, так и внешних причин болезней (например, бактерий и вирусов). Мы изучали также и развитие ответной реакции организма на заболевание. Однако, насколько я помню, мы не рассматривали подробно такие важные категории, как процесс излечения, варианты течения различных заболеваний у отдельных представителей вида или особенности болезни в зависимости от времени ее возникновения. Многочисленные заболевания, которые могут возникать в организме, рассматривались нами как отдельные, не связанные между собой явления. В настоящее время, будучи врачом‑гомеопатом, я понимаю, что различные симптомы, которые на первый взгляд кажутся проявлением разных болезней, на самом деле не что иное, как проявление одной и той же болезни (см. далее).

Почти во всех случаях причину болезни мы искали вне организма. Если внедрение микроорганизма в организм приводило к развитию определенного комплекса симптомов, то нам казалось, что данный микроорганизм и является единственной причиной этого симптомокомплекса. Симптомокомплекс (т. е. болезнь) получал свое название, обычно соответствующее названию микроба, и все были убеждены, что тайна возникновения болезни уже полностью раскрыта.

Например, в конце 50‑х и начале 60‑х годов ветеринары наблюдали многочисленные случаи заболеваний кошек с симптомами иммуносупрессии, анемией и увеличением количества лейкоцитов в периферической крови (лейкоцитоз отмечается при активизации иммунной системы организма). Причина подобного заболевания оставалась неясной. В 1964 г. в крови кошек с лимфосаркомой (злокачественной опухолью лимфатических узлов) шотландские исследователи обнаружили определенный вирус. Позднее другие исследователи обнаружили идентичный вирус у кошек с симптомами иммуносупрессии и нарушением лейкопоэза. Они назвали этот возбудитель «вирус кошачьей лейкемии» и заявили, что появление подобного симптомокомплекса связано с наличием данного вируса. Многие специалисты‑вирусологи и сейчас убеждены в существовании подобной причинно‑следственной связи. Проще говоря, считается, что все кошки, у которых доказано наличие этого вируса, больны лейкемией, однако при этом не учитывается, что у некоторых кошек с аналогичной клинической картиной не удается выделить идентичный вирус. Более того, у некоторых кошек при сходной клинической картине выделяется совершенно другой вирус – вирус «кошачьего иммунодефицита», открытый в 1980 г.

Для традиционной медицины, включая традиционную ветеринарию, типичен именно такой взгляд на природу болезни – там, где только возможно, установить связь между заболеванием и возбудителем (бактерии, вирусы, грибки, кожные паразиты, гельминты и т. п.). Если не удается установить инфекционную природу заболевания, то поиск другой причины проводится на самом элементарном уровне. Любая патология исследуется специальными методами (микроскопия и другие методики). Если патологические нарушения соответствуют общепринятой модели заболевания, то они и рассматриваются в качестве основной причины данного заболевания. Например, считается, что дефицит инсулина приводит к развитию сахарного диабета. В некоторых случаях вырабатывается достаточное количество инсулина – тогда «причина» болезни списывается на неспособность организма должным образом реагировать на наличие инсулина в крови.

Подобный тип доказательства типичен для философского течения, которое обычно называется рационалистическим.

Рационалисты пытаются с помощью логических рассуждений объяснить возникновение и развитие болезни в организме. Сначала выдвигается какая‑либо теория относительно функции одной из систем организма, а затем под эту теорию подгоняются данные, полученные в ходе наблюдений. Основоположником такого подхода в медицине является римский врач Гален. Его гуморальная теория возникновения болезней была основана скорее на предположениях и размышлениях, чем на опытах и наблюдениях за пациентами. Влияние Галена на медицинскую науку длилось почти тысячу лет, в течение которых его идеи практически не подвергались сомнению. Даже в настоящее время многие считают его основоположником современной медицины.

Несмотря на то, что основой некоторых теорий Галена были данные опытов, в целом он полагал, что причину болезни можно понять путем абстрактных философских рассуждений.

По мнению Рене Декарта, ярого приверженца рационалистического учения, живой организм представляет собой не что иное, как механизм. По его убеждению, животные не способны испытывать боль или какие‑либо виды эмоций. Крики животных при опытах по вивисекции (экспериментальные хирургические вмешательства на животных без всякого обезболивания), с его точки зрения, всего лишь отражают рефлекторную деятельность организма, а не являются признаком глубочайших страданий.

Хотелось бы считать эту точку зрения огромным заблуждением ученых средних веков, однако и в наше время находятся некоторые «исследователи», которые проводят эксперименты такого рода, подвергая невыразимым мучениям миллионы животных во всем мире. Теоретически допуская, что при опытах животные могут испытывать боль, на практике эти «ученые» просто отмахиваются от этой мысли. Более того, они обвиняют защитников животных в антропоморфизме (т. е. проекции человеческих качеств на «бездушных» животных), когда те утверждают, что животные способны в той же мере, что и человек, испытывать не только физическую боль, но и психические и психологические страдания.

Если признать, что животные способны чувствовать и выражать определенные эмоции, то подобные исследования вообще ничем нельзя оправдать. Мировому медицинскому сообществу следует решительно осудить любого рода эксперименты на животных, в результате которых рационалистическая медицина получает материал для своего дальнейшего развития. С моральной точки зрения убийство одного живого существа ради спасения (или улучшения) жизни другого живого существа является абсолютно недопустимым.

При различного рода экспериментах, которые часто имеют своей целью очередной раз создать модель давно известной болезни, животные испытывают мучительные боли. Считается, что опыты на животных позволяют лучше понять причины возникновения болезней и найти новые методы их лечения. Рационалисты утверждают, что достаточно выявить патологические изменения в организме (например; при вскрытии трупов) и причина заболевания сразу же будет понятна. Лечение тоже сразу становится «понятным» – патологический процесс необходимо подавить. С их точки зрения, живой организм можно отремонтировать подобно машине или механизму, при этом способность организма к самостоятельным попыткам исцеления даже не принимается во внимание. При рационалистическом подходе предельно упрощается понимание сущности болезни. Поэтому сторонники холистической медицины считают рационалистическую систему взглядов несостоятельной – мы убеждены, что любой живой организм бесконечно сложнее, чем любой самый сложный механизм.

Один из исследователей‑рационалистов при проведении экспериментов на кроликах совершенно случайно доказал правоту холистического подхода в медицине. Сущность эксперимента состояла в оценке эффективности различных методов лечения одной из «человеческих» болезней, смоделированной у кроликов. Было отмечено, что кролики одной группы всегда выздоравливают быстрее, чем кролики другой группы, несмотря на идентичное лечение. Озадаченный исследователь в конце концов разобрался, в чем дело: за кроликами первой группы лучше ухаживали и относились к ним с большей добротой и теплотой. Такой сравнительно более благоприятный эмоциональный фон способствовал ускорению выздоровления. Если придерживаться рационалистической точки зрения и считать живой организм просто набором механизмов, то объяснить это явление просто невозможно.

При изучении болезней сторонники рационалистического учения делают акцент на симптомах, общих для всех пациентов, не учитывая индивидуальные особенности болезни. Например, каждый пациент, у которого выявляется симптомо‑комплекс в виде сахара в моче, жажды и увеличения количества мочи, рассматривается как больной сахарным диабетом. Лечение в таких случаях также стандартное: одинаковая для всех диета, инъекции инсулина или пероральные сахароснижающие препараты. Таким образом, если у человека или животного определяется набор симптомов, напоминающий стандартную модель какого‑либо заболевания, то автоматически считается, что именно этим заболеванием и страдает данный человек или животное. При известном диагнозе лечение уже известно заранее и упрощается до предела: фактически все пациенты получают одинаковое лечение.

В самом начале своей работы врача‑ветеринара при лечении своих четвероногих пациентов я применял методы, которые в институте преподносились нам как «наиболее эффективные и самые современные». Мне казалось, что во многих случаях лечение было правильным и я действительно помогал животным восстановить утраченное здоровье. Однако встречались ситуации, где я был бессилен. Более того – чем дольше я работал, тем чаще мне приходилось наблюдать подобные случаи. После назначения лечения в полном соответствии с традиционными методиками многие мои пациенты, казалось, начинали выздоравливать, однако вскоре этот процесс приостанавливался по неизвестной мне причине. Я чувствовал огромное разочарование, когда осознавал, что просто не имею возможности облегчить страдания несчастных созданий. Несмотря на увеличение дозы или назначение более сильных препаратов, симптомы болезни у некоторых из моих пациентов сохранялись. В конце концов я понял очень важную вещь: все попытки противостоять проявлениям болезни заранее обречены на провал.

Классический пример, с которым часто встречаются ветеринары, – это кошки и собаки с кожными заболеваниями. До тех пор, пока не будет назначено соответствующее лекарство, животное будет испытывать постоянный мучительный зуд. Назначение стероидных препаратов уменьшит зуд, однако при каждом последующем назначении эффект стероидов будет выражен все меньше и меньше. Постепенно я все более четко осознавал, что такие препараты дают лишь временное облегчение, но не приводят к полноценному выздоровлению.

Кожные заболевания у моих пациентов, несмотря на периоды ремиссии, прогрессировали в соответствии с классической схемой. У собак с аллергией на блошиные укусы зимой, например, отмечалась ремиссия, однако весной наблюдалось обострение сыпи с возобновлением и усилением зуда. В типичных случаях приходилось увеличивать дозы стероидных препаратов по сравнению с предыдущим годом. Даже при отсутствии усиления кожных симптомов за зимний период аллергия у моих пациентов неуклонно прогрессировала – следовательно, животные становились слабее по сравнению с предыдущим годом, несмотря на все попытки организма излечиться. Анализируя подобные случаи, я пришел к выводу, что с помощью традиционной медицины вообще редко удается полностью излечить какое‑либо заболевание – мы просто тянем время. Меня чрезвычайно беспокоила ограниченность моих возможностей, и я старался как мог, чтобы найти ответы на многочисленные мучившие меня вопросы.