Внутренняя и внешняя политика Александра III (1881–1894 гг.)

Александр III получил прозвище «Миротворец» не случайно: в его правление Российская империя не участвовала ни в одной войне. В Европе Россию и побаивались, и уважали. Новый император мог шокировать иностранных дипломатов тостом: «За короля Черногории – единственного друга России!». Ему же принадлежат слова: «Европа может и подождать, пока русский царь рыбачит» (Александр III действительно любил это занятие).

Однако, именно его правление называли «периодом контрреформ», резко противопоставляя политике отца, Александра II «Освободителя». В экономической сфере произошли позитивные изменения, но во внутренней политике четко прослеживался поворот к реакции. Практически все буржуазно-демократические преобразования Александра II подверглись серьезным изменениям. Причин здесь много: это и ответ на рост революционного движения (убийство отца потрясло Александра III), и консервативное мышление самого императора (его наставником был ярый реакционер К.П. Победоносцев, обер-прокурор Синода). Кроме того, в обстановке разгула политического терроризма консервативные тенденции проявились и во внутренней политике последних лет правления Александра II.

Александр III отличался от отца даже внешне. Он был не глуп, но мышление императора было слишком приземленным: не умел смотреть вдаль, в перспективу. Александр III был усидчив, но медлителен; учителя называли его «старательный тугодум». Существовали и другие прозвища: «бульдожка», «бегемот в эполетах». Царь имел мужиковатую внешность, носил бороду «лопатой», был неприхотлив в быту, не лез за словом в карман (мало кого из царедворцев он «ласково» не называл скотиной или канальей).

Император обладал чудовищной физической силой: во время крушения царского поезда в Борках (1888г.) удерживал на плечах крышу вагона, которая могла раздавить лежавших без сознания членов его семьи. Правда, и сам он был косвенным виновником аварии: приказал пустить царский поезд с большой скоростью, опасаясь покушений террористов.

Когда австрийский посланник во время осложнения обстановки на Балканах пытался угрожать царю: «У нас десять корпусов на границе!», Александр III завязал узлом кочергу и при этом заметил: «Вот что я сделаю с вашими корпусами».

При этом Александр III был отличным семьянином, а императрицу даже побаивался. И было за что: император часто получал упрёки от жены за пристрастие к горячительным напиткам, которое во многом ускорило его кончину в 1894г.

Резкое изменение внутриполитического курса произошло почти сразу после восшествия Александра III на престол. В манифесте, опубликованном 29 апреля, император заявлял, что вступает на престол «с верой в силу и истину самодержавной власти». Вскоре ушли в отставку «либералы» М.Т.Лорис-Меликов и Д.А.Милютин. В августе 1881 года было издано Положение об усиленной и чрезвычайной охране. Официально оно носило временный характер, но просуществовало до 1917 г. В местностях, объявленных на положении усиленной чрезвычайной охраны, губернаторы могли закрывать учебные заведения, органы печати и самоуправления, арестовывать и высылать «нежелательных лиц», передавать дела на рассмотрение военного суда вместо гражданского. Постепенно уходили в прошлое гласные политические процессы – суд вершился за закрытыми дверями, без газетных отчетов. По Временным правилам о печати (1882г.) совещание четырех министров – внутренних дел юстиции, народного просвещения и обер-прокурора Синода – могло закрыть любое издание. Университетский устав (1884г.) ликвидировал автономию университетов, лишив их права выбирать профессоров, деканов и ректоров. Лишь с полицейской справкой о «благонадежности» можно было поступить в высшее учебное заведение, кроме того, плата за обучение выросла вдвое. Для усложнения получения образования выходцам из низших слоев, в 1887 г. министром просвещения был издан «циркуляр о кухаркиных детях». Вопреки гимназическому уставу, он запрещал принимать в гимназии «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и т.п. людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из той среды, к коей они принадлежат». Для них оставались церковно-приходские школы, призванные воспитывать в «простоте мысли».

Противоречивы оказались преобразования в деревне: с одной стороны, в жизни крестьян произошли определенные улучшения: с 1882 г. начал действовать Крестьянский банк, выдававший ссуды на покупку земли, постепенно ликвидировалась подушная подать. Понизились выкупные платежи, а с 1 января 1883 г. всех крестьян, еще не заключивших выкупную сделку (их насчитывалось до 15%), перевели на обязательный выкуп. В то же время принимались законы, затруднявшие переделы земли и выход из общины.

Политика самодержавия оставалась продворянской, защищавшей прежде всего интересы помещиков. В 1885 г. открылся Дворянский банк, фактически субсидировавший помещиков. Банк выдавал льготные кредиты под залог имений, но допускался и перезалог, а неуплаченные проценты списывались. Идя навстречу жалобам помещиков – «мужики-де разболтались» – правительство вводит в 1889г. Положение о земских участковых начальниках. Земские начальники из дворян-помещиков, не имевшие отношения к земским учреждениям, сосредотачивали в своих руках судебную и административную власть. Мировой суд упразднялся, теперь земский начальник мог смещать старост и даже арестовывать их, отменять решения сходов, штрафовать и приговаривать крестьян к сечению розгами.

Провели и земскую «контрреформу»: по положению О земских учреждениях (1890г.) усиливался правительственный контроль над местным самоуправлением, увеличивалась роль дворян, имущественный ценз изменялся в их пользу. Городовое положение (1892г.) увеличило имущественный ценз, сократив круг избирателей в 3–4 раза.

В правление Александра III впервые проявил себя рабочий вопрос. За последнюю треть XIX в. численность рабочих увеличилось втрое, составив к 1900 г. около 3 млн. человек. Основным источником пополнения рабочих кадров оставалось крестьянство, но отрыв от земли происходил медленно – надел оставался единственной «страховкой». Пенсии не существовало, как и страхования от болезней и несчастных случаев. Рабочий день доходил до 15 часов при одной смене, широко применялся труд детей и подростков (плата за их труд была намного ниже, чем у мужчин). Зарплата была меньше в два раза, чем в Англии, и в четыре – чем в США, но рабочий не всегда получал её полностью. Существовала широкая система штрафов по самым незначительным поводам. Деньги выдавали нерегулярно, и до зарплаты приходилось брать продовольствие – низкого качества и по высоким ценам – в кредит в фабричной лавке. Рабочие жили в грязных и тесных казармах, лишь высококвалифицированные могли позволить себе снимать квартиру или жить в своем маленьком домике.

Неудивительно, что забастовки и бунты на фабриках и заводах становились частым явлением. В 1880г. происходили стачки (забастовки) в Смоленской губернии (Ярцевская мануфактура), в Ярославле, Петербурге и Московской губернии.

Но самой известной стала Морозовская стачка (январь 1885г.) на Николаевской хлопчатобумажной фабрике Тимофея Морозова возле Орехово-Зуево, где трудилось 8 тыс. рабочих. Здесь рабочие были доведены до крайности: зарплата неоднократно снижалась, штрафы доходили до 24 копеек с рубля. Руководителями забастовки стали рабочие Петр Моисеенко и Василий Волков. Утром 7 января толпа рабочих стала громить квартиры директора и особо ненавистных мастеров, продовольственную лавку. В город ввели войска.

Василий Волков изложил требования рабочих прибывшему губернатору: повышение заработной платы, упорядочение штрафов, прием выработанной продукции при свидетелях, предупреждение об увольнении за 15 дней. Но во время переговоров Волков был арестован, рабочие бросились его освобождать, и произошла схватка с воинским патрулем. Полиция начала аресты (был схвачен и П.Моисеенко), и вскоре стачка закончилась. Суд над ее участниками привлек внимание всей страны. Присяжные заседатели отвергли весь список из 101 пункта обвинений, выдвинутых прокурором: слишком уж безобразно выглядели порядки на фабрике. П.Моисеенко наказали лишь формально, выслав в административном порядке в Архангельскую губернию. Под впечатлением от Морозовской стачки, правительство приняло закон (1886г.), по которому участие в забастовке каралось арестом на 1 месяц. Одновременно началось оформление рабочего законодательства: ограничивался размер штрафов, вводилась контролирующая фабричная инспекция, ограничивался женский и детский труд. Рабочее движение продолжало развиваться, стачки продолжались. Одна из них произошла в 1893 г. на Хлудовской мануфактуре (г. Егорьевск), где, по свидетельству очевидца, речка Гуслица, заваленная мотками пряжи, которые швыряли туда бунтующие рабочие, едва не вышла из берегов.

Во внешней политике Александра III происходила постепенная смена курса: от союза с Германией – к налаживанию отношений с Францией. В 1881г. Россия подписала договор с Германией и Австро-Венгрией, не подозревая, что союзники плетут интриги за ее спиной. Еще 1879г. между Германией и Австро-Венгрией был заключен тайный договор, направленный против России и Франции. В 1882г. к нему присоединилась Италия, и таким образом оформился Тройственный союз, главный агрессор в Первой мировой войне. Тем временем отношения между участниками «Союза трех императоров» становились все более напряженными: Германия резко повысила пошлины на русский хлеб, Россия – на германские промышленные изделия. Началось таможенная война, победа в которой осталась за Российской империей. Конфликт с Австро-Венгрией возник из-за влияния на Балканах, Россия даже разорвала в 1886 г. дипломатические отношения с Болгарией, правительство которой придерживалось австро-венгерской ориентации. Приходилось искать новых союзников, и больше всего на эту роль подходила Франция, опасавшаяся усиления Германии. Кроме того, французские капиталы активно вкладывались в экономику России. В итоге, в результате ряда соглашений (1891-1893гг.) оформился франко-русский союз. Впоследствии к нему присоединилась Англия, и новый европейский блок получил название Антанта («Сердечное согласие»).