Римо-католическая сакраментология. Таинство Крещения и Запечатления. Таинство Покаяния. Таинство Брака. Таинство Священства.

Наиболее существенным догматическим расхождением между Римско-католической и Православной Церквами в учении о таинствах (сакраментологии) являются вопросы о их действительности и спасительной действенности.

По римско-католическому учению, для действительности таинства требуется правильное его совершение, а также намерение совершителя совершить и намерение принимающего принять таинство. К детям эти условия не предъявляют, но им не могут быть преподаны (как действительные) таинства Покаяния, Елеосвящения и Брака. Таинство Священства, совершенное над младенцем, считается совершенным в недозволенном порядке, но все же действительным (25).

Считается, что там, где вышеуказанные условия соблюдены, таинство действует само через себя (ex opere operatum), а не через веру приступающего. Для действительности почти всех таинств вера считается необязательной, для этого достаточно упомянутого выше намерения, даже если это намерение продиктовано худыми целями (recta fides baptizati non requitir ad baptismum).

Спасительная действенность таинства (то есть его плоды в таких таинствах, как Крещение и Покаяние) ставится лишь в некоторую зависимость от внутреннего состояния приступающего. В этом снова проявляется характерная для католицизма психология, отмеченная духом юридизма. стремлением выявить минимум обязанностей человека и узаконить наиболее легкий способ освобождения грешника от наказаний за грех.

Можно привести характерный исторический пример, каковы могут быть результаты следования этому учению, с позиции которого, если есть священник (канонически правильно поставленный), если есть то, что называется материей таинства (скажем, вода для таинства Крещения), и если есть человек, над которым это таинство совершается, таинство будет и действительным, и спасительно-действенным, независимо от того, как человек к нему относится. Главное, чтобы не было нехотения его принять. А верит человек или не верит, готов он или не готов — это не важно. Таинство все равно будет для него благодатно-действенным.

В истории Католической Церкви это в иные века приводило к очень тяжким печальным злоупотреблениям. В XVII-XVIII вв. некоторые католические миссионеры в Индии (иезуиты или монахи других орденов), когда индусы совершали ежегодное ритуальное омовение в реке Ганг, под видом жрецов или простых людей, проговаривая про себя кратко формулу Крещения, как бы невзначай водой брызгали на входящих в воду индусов. И считалось, что те становятся крещеными. При этом миссионеры вовсе не имели в виду какую-нибудь материальную выгоду — таковой не могло быть. Не могли они таким образом приобрести и новую паству для Католической Церкви, ибо эти индусы и субъективно, и фактически оставались индуистами. Так чем же руководствовались эти миссионеры? Они богословски руководствовались католическим учением о таинствах и верили, что, совершая таким образом Крещение, приносят пользу душам этих людей, приближают их к Царствию Небесному. Самое страшное в этом — наивная вера в то, что таким образом можно ввести не имеющего никакого об этом представления человека в ограду Церкви и приблизить к спасению.

 

Таинство исповеди (покаяния)

Еще в XIII в. римско-католические богословы (Альберт Великий, Бонавентура, Фома Аквинат, Дунс Скот и др.) отстаивали положение, согласно которому для получения отпущения грехов в таинстве Исповеди не требуется глубокое сокрушение (contritio), продиктованное любовью к Богу, а достаточно неполного сокрушения, то есть более легкого сожаления о грехах (attritio), продиктованного страхом (timor simpliciter servilis) или другими мотивами. Это положение прочно утвердилось в римско-католическом богословии. В XVI в., несмотря на то, что протестанты резко критиковали это положение как безнравственное, сущность его была подтверждена Тридентским Собором (1545—1563) (сессия XIX, канон 4).

Римско-католические богословы рассуждают так. Полное сокрушение, продиктованное любовью к Богу, примиряет человека с Богом и вне таинства. Если бы такое сокрушение было единственным средством получить отпущение грехов, не нужна была бы и исповедь. Смысл этого таинства в том, что оно дает возможность христианину получить отпущение грехов более легким способом, без полного сокрушения. «Превосходство нового закона как раз в том и состоит, — пишет католический специалист по этому вопросу, богослов А.Бенье, что attritio (неполное сокрушение, не требующее от человека любви к Богу — Д.О.), не являвшееся достаточным для отпущения грехов ни в первобытной религии, ни в религии иудейской, становится достаточным в соединении с таинством в религии христианской» (26). Таким образом, согласно толкованию католицизма, христианину, благодаря таинствам, можно спастись, оставаясь на более низком нравственном уровне, чем представителю первобытной религии. В искажении смысла таинств дальше идти некуда. Казалось бы, любому христианину должно быть ясно, что таинства учреждены для нравственного совершенствования людей, а не взамен его.

В XVII в. вокруг учения о возможности получить в таинстве Исповеди отпущение грехов без любви к Богу велись споры. Например, против этого учения восстали янсенисты, сторонники близкого к кальвинизму богословского учения голландского римско-католического епископа Янсения. Папы и римско-католические богословы осуждали янсенистов. Но и в среде самих римско-католических епископов и богословов нашлись отдельные лица, которые утверждали, что и неполное сокрушение, для того чтобы быть действенным, должно включать хоть некоторые зачатки любви к Богу. Большинство же католических богословов решительно возражало против этого. Папа Александр VII, чтобы смягчить возникшие в лоне самой Римско-католической Церкви соблазнительные споры, запретил в 1667 г. представителям обеих сторон, какое бы иерархическое положение они ни занимали, произносить осуждение на своих противников. Вместе с тем папа Александр признал, что отрицающие необходимость какой бы то ни было любви к Богу в таинстве Исповеди представляют мнение более распространенное (communior). В последующее время горячим отрицателем такой необходимости явился католический святой — иезуит Альфонс Лигуори (XVIII в.), считающийся у католиков величайшим авторитетом по вопросам морали.

Надо ли говорить о том, насколько чужда Православию вся атмосфера подобного богословствования?

 

Таинство священства

Особенностью римско-католического воззрения на таинство Священства является принцип безбрачия духовенства, так называемый целибат, возведенный папой Григорием VII в закон.

Объединяя под именем «николаитов» священников-блудодеев со священниками женатыми, он запретил в 1074 г. браки духовенства, а затем усилил этот закон суровыми дисциплинарными мерами и призывами мирян не повиноваться клирикам – Николаитам и не принимать от них таинств.

Ни Евангелие, ни другие Писания апостольских времен не заключают в себе никаких указаний, дающих основание считать брак преградою к исполнению священнических обязанностей. Наоборот, даже считающийся у католиков основателем папства апостол Петр был женат, как о том свидетельствует Священное Писание (ср. Мф. 8, 14). В Восточной Церкви обет безбрачия распространяется только на епископов.

Установление этого противоестественного требования римского престола имело следствием упадок нравов в среде средневекового духовенства и послужило предметом порицания и протеста в эпоху реформации Римско-католической Церкви со стороны гуситов, лютеран и др. В папской булле 1054 г., увековечившей церковный разрыв, нарушение этого принципа рассматривается как ересь николаитов.

В дополнение к существовавшим в Древней Церкви степеням священства в Римско-католической Церкви был введен сан кардинала. Это высшие духовные лица, принадлежащие ко всем трем степеням священства и занимающие иерархически место непосредственно за папой, выше всех архиепископов и епископов. С XI в. и по настоящее время кардинальской коллегии принадлежит право выбора папы. Папа может быть выбран лишь из числа кардиналов.

в средние века римские кардиналы (папские клирики), даже не имея епископского рукоположения (пресвитеры, диаконы, иподиаконы) по определению пап (Евгения IV и др.) занимали места выше епископов и патриархов. С 1962 г. все кардиналы имеют епископский сан.

Кардиналы назначаются папой и имеют право на символические регалии и привилегии. Число кардиналов, по декрету папы Сикста V (1586), было определено в 70 (по числу 70 старейшин израильских и 70 учеников Христовых), из них 6 кардиналов-епископов, 50 кардиналов-священников и 14 кардиналов-диаконов. Однако впоследствии, особенно в XX столетии, их число заметно увеличилось и ныне превышает двести человек. Кардиналы вместе с папой образуют так называемую священную коллегию, помогают ему в важнейших делах (causae majores) и занимают важнейшие должности папского управления.

 

Таинство брака

До Тридентского Собора (1545—1563) церковным считалось бракосочетание, состоящее в изъявлении брачующимися обоюдного согласия (mutuus consensus) перед свидетелями, даже в отсутствие представителя Церкви. Тридентский Собор потребовал, чтобы заявление о вступлении в брак делалось в присутствии священника. Таким образом, у католиков совершителями таинства Брака являются сами брачующиеся, а материю и форму его составляет их обоюдное согласие. В Православной Церкви вследствие очень раннего обычая церковного благословения брака на Востоке его заключение есть богослужебное действие, правомочный совершитель которого священник. Римско-католическую Церковь отличает также полное исключение разводов, однако существуют все же так называемые диспенсации (dispensatio), то есть признание брака недействительным.

 

Крещение и миропомазание

Преобладающей формой таинства Крещения в Римско-католической Церкви является обливание. По словам же апостола Павла, в Крещении человек спогребается Христу, чтобы стать участником Его Воскресения (ср. Рим. 6,4; Кол. 2,12). Принятая Православной Церковью погружательная форма Крещения является лучшим выражением идеи полного обновления человека. О том, какое значение придавала Церковь именно этой форме Крещения, говорят обычаи и правила Древней Церкви (Неокес. 12) и даже ее архитектурные памятники. Крещальни (баптистерии) всегда оборудовали с особою любовью; их украшали иконами и символическими изображениями, облицовывали и отделывали мрамором, мозаикой. В центре они имели специальный благоустроенный бассейн для погружений.

При крещении по латинскому обряду употребляется Крещальная формула, произносимая от первого лица: «Я тебя крещу во имя...» Тут уместно вспомнить слова св. Иоанна Златоуста о том, что и Христос сказал апостолам не «Я вас крещу Духом Святым», а «имате креститися», а также слова блаж. Августина о том, что Христос сказал жене-грешнице не «Я отпускаю ее грех», а «отпускаются греси ея мнози».

Преимущественным совершителем таинства Миропомазания в латинском обряде является епископ. Формула этого таинства на Западе теперь почти та же, что и у православных, совершается оно в латинском обряде отдельно от крещения — по достижении крещеным отроческого возраста и носит название конфирмации (confirmatio). Осуществляется оно через помазание миром и возложение рук. Православная Церковь руководствуется в этом вопросе 48-м правилом Лаодикийского Собора (2-я пол. IV в.).

 

Билет 12