Римо-католическое учение о власти папы над Церковью. Различие в понимании Церкви в православии и римом католицизме. Догматические предпосылки римо-католического учения о власти папы.

Римско-католическое учение о власти папы над Церковью

Преувеличенное представление Римских епископов об их роли в Церкви и власти над ней послужило главной причиной разделения Церквей и поэтому должно расцениваться как основное отступление римо-католиков от Православия. В окончательном виде оно сформировалось во второй половине XIX в.

Официальный титул папы римского звучит следующим образом: «Епископ Рима, заместитель Христа, преемник князя апостолов, верховный первосвященник Вселенской Церкви, Патриарх Запада, Примас Италии, архиепископ и митрополит провинции Романии, суверен государства-града Ватикан, раб рабов Божиих».

На определяемое этим титулом учение о верховном первосвященнике Вселенской Церкви, заместителе Христа, католики делают главный упор в своей деятельности и политике. На время они готовы забывать о прочих догматических разногласиях, но признание примата Римского епископа является условием, без которого не может быть римского католицизма.

Папа является главой Римско-католической Церкви, патриархом Запада и примасом Италии. Ему принадлежит первенство юрисдикции, право законодательства (primatus jurisdictionis), право управления культом, высшее управление всеми прочими делами — учреждение должностей, их замещение, право надзора за Церковью всего мира, высшая судебная власть, право посольства.

Папа не подлежит церковному суду — prima sedes а nemine judicatur. Следовательно, он независим в своих действиях и определениях ни от епископата, ни от Вселенского Собора, ни от Церкви в целом. Папа — выше Вселенского Собора, и его единоличный голос важнее, чем соборный и голос Церкви. Церковь должна безоговорочно подчиняться... описаниям и определениям папы. Такую власть называют абсолютной. Естественным выводом из всего этого был догмат о папской непогрешимости в вопросах веры и нравственности, провозглашенный в 1870 г. (см. раздел «Догмат об учительной непогрешимости папы»).

Юридический земной монархизм подменяет учение о Церкви как о благодатном Теле Христовом. Причины такой подмены были вскрыты с особой глубиной А.С. Хомяковым, известным русским религиозным философом и критиком XIX в., автором учения о начале «соборности». Главную причину он объяснил рационалистическим маловерием, стремящимся невидимую главу — Христа — заменить Его видимым наместником. Развивая мысль Хомякова, уже в XX столетии Н.А. Арсеньев писал: «Бремя свободы Христовой, участие в соборной жизни Церкви всей полнотой личности оказалось не под силу римскому католицизму. Он возложил все бремя ответственности на папу. Критерием истины стал не Дух Святой, живущий в Церкви, а голос епископа, восседающего на Римской кафедре».

Совокупности верующих при таком положении остается только послушание. Это очень просто и в каком-то смысле очень удобно (один решает за всех), но совершенно несогласно с духом Нового Завета, так как при этом мысль и совесть церковная обрекаются на молчание. Римско-католическая Церковь не могла поэтому возражать, а должна была повиноваться папе, например, когда он учреждал продажу индульгенций, благословлял органам инквизиции применение пыток и предписывал верующим многое другое, несогласное с Евангелием.

Поскольку не может быть одновременно двух носителей абсолютной власти, то не может быть одновременно в Римско-католической Церкви и двух пап. При появлении двух и более претендентов на это звание только один из них может считаться у римо-католиков папой, другой объявляется антипапой, то есть лжепапой. Как известно, случаи пребывания на папском престоле одновременно нескольких «пап» в истории Римско-католической Церкви были.

Корни разногласия между православными и римо-католиками в вопросе о роли первенствующего епископа в Церкви следует искать в различном понимании учения о Церкви в этих конфессиях.

 

Различие в понимании учения о Церкви православием и католицизмом

Опираясь на древнецерковные вероучительные тексты, православные христиане исходят в своем учении о Церкви из того. Что Церковь — это высшая святыня на земле, это царство Духа Святого, реализация обетовании Христовых об «ином Утешителе», пребывающем с нами вовек (Ин. 14, 16). В Церкви все призваны к жизни в Духе. Духоносным является все Тело Церкви, Таким образом, вера православная — это вера кафолическая, то есть общая вера Церкви, состоящей из многих членов, объединенных любовью и единомыслием. Эта вера хранится в их сердцах, согласно пророчеству Иеремии о Новом Завете: Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их и напишу их на сердцах их (Иер. 8, 10).

В отличие от православного римско-католическое учение, признающее единоличную власть папы над Церковью, ставит Церковь в приниженное положение, так как обрекает ее членов на безоговорочное и слепое послушание папе, совесть церковную — на молчание. Все это находится в противоречии с духом христианской свободы, с духом Нового Завета.

По Слову Божию, Церковь есть столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15), она Тело Христово, полнота Наполняющего все во всем (Е.ф. 1, 23). Истина живет в недрах Церкви. Столпом я утверждением истины является Церковь в святой объединенности ее чад. «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святого Духа», — призывает Церковь. Римско-католическое учение столпом и утверждением истины делает самого папу, а Церковь лишает ее главной функции. В римском католицизме вера в святость католической (соборной), то есть всеобщей, Церкви подменена верой в непогрешимость папы.

Следующий важный момент православного учения о Церкви, не принятый католицизмом, — незыблемость догматических основ. Как сказано в «Окружном Послании восточных патриархов (1848), исторический путь Православной Церкви показал, что «У нас ни патриархи, ни Соборы не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранителем благочестия у нас является самое Тел» Церкви, то есть самый народ». Истинной Церковью является та, которая продолжает жить духоносной жизнью, начатой в великий день Пятидесятницы.

И, наконец, еще одно принципиальное разногласие между православным и католическим пониманием учения о Церкви — вопрос церковного единства.

О том, каково то единство, которое должно проявляться в жизни Церкви, говорит Сам Господь: Как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино... да будут едино, как Мы едино (Ин. 17, 21-22). Не единство внешнее, основанное на подчинении всех одному (одному апостолу или одному епископу), должно быть основой единства церковного, а единство внутреннее, органичное. Образом его является триипостасное единство, превосходящее разум человеческий. Святым Духом души наши животворятся, возвышаются, озаряются тройческим единством, и мы становимся участниками жизни церковной, таинственной, несущей на себе отблеск взаимоотношений между Лицами Святой Троицы.

Православие особую роль в деле утверждения церковного единства отводит иерархии. Не отвергает оно и всего того, что в плане естественном, человеческом служит делу единства церковного, но производное подчиняет основному.

Римский католицизм понимает единство как безоговорочное подчинение всех одному. Истинная Церковь для католика та, которая во всем подчиняется папе. Дело выглядит почти так, как если бы в тех случаях, когда требуется различать между добром и злом, правдой и неправдой, в папе видели средоточие всей духоносности Церкви и единственного обладателя истины.

Римо-католикам Церковь представляется не как воплощение троической жизни в мире, а как монархическое государство, в котором все подданные подчинены одному обладателю абсолютной власти.

Перед нами, следовательно, тут два совершенно различных образа Церкви и два различных понимания ее единства.

 

Догматические предпосылки римско-католического учения о власти папы

Католические богословы строят свое учение о власти папы на двух предпосылках, которые они пытаются обосновать толкованием Священного Писания.

Эти предпосылки следующие: 1) римские папы являются преемниками апостола Петра, 2) преемствуемую папами власть апостол Петр получил от Христа.

Близко примыкающим к ним является вопрос об отношении Петра к другим апостолам.

 

Папа как преемник апостола Петра

Как известно из начального церковного предания, преемниками апостолов являются все епископы. Это преемство осуществляйся через цепь рукоположений, начатую святыми апостолами. Ставить вопрос о том, преемником какого именно апостола является тот или иной епископ, не имеет смысла уже по одному тому, это епископские рукоположения совершаются соборно, несколькими епископами. Да этому вопросу и не должно придавать какого-либо особого значения. Апостол Петр осудил тех, кто говорил: «я — Павлов», «я — Аполлосов», «я — Кифин». Апостол поставлял епископов в разных городах, в частности в Антиохии и в Риме. По преданию, в Антиохии им был рукоположен Еводий, в Риме — Лин. Но ни Еводий, ни Лин не рукополагали сами себе преемников. Поэтому последующие римские епископы преемниками апостола Петра по рукоположению не являются.

Но есть другой вид преемства — преемство по кафедре. Римская кафедра учреждена, как известно, апостолами Петром и Павлом. В этом смысле епископов Римской, а также епископов Антиохийской и других кафедр, учрежденных апостолом Петром (и Павлом), можно считать преемниками этих апостолов независимо от того, от кого они получили рукоположение, подобно тому, как епископы Ефесские считаются преемниками апостола Иоанна Богослова, епископы Александрийские — преемниками евангелиста Марка и т. д. Это обстоятельство опять-таки не имеет какого-либо чрезвычайного значения, так как в благодатном плане все епископы равны. Но православные охотно, с радостью оказывают епископам апостольских кафедр особое уважение в память тех дорогих для христианского сердца исторических воспоминаний, которые с этими кафедрами связаны.

Все это очень просто, понятно и естественно. Но если смотреть на Римского епископа глазами римо-католиков, то есть видеть в нем носителя чрезвычайной и неограниченной власти над Церковью, вопрос о его преемстве Петру становится чрезвычайно сложным и запутанным.

Первым преемником апостола Петра по Римской кафедре считают Лина. Но когда и каким актом передал ему апостол.

Петр свою единоличную власть над Церковью, римо-католики ничего определенного сказать не могут. Он не мог передать эту власть через рукоположение, так как в противном случае рукоположенный им Лин стал бы выше самого апостола Петра. Может быть, эта власть перешла на Лина просто в момент смерти Петра? Но возможен ли в Церкви такой переход власти с умершего на живого? Может быть, этой властью облекли Лина другие уже после смерти апостола Петра в таком порядке, как это делается теперь при избрании нового папы? Но, во-первых, на это нет никакого намека в предании. Во-вторых, можно ли допустить, чтобы Лин из какого бы то ни было источника получил такую власть, которая ставила бы его над остававшимися еще в живых другими апостолами, и в частности над апостолом Иоанном Богословом, скончавшимся позже других.

Таким образом, попытка проследить преемственную цепь перехода по-папистичсски понятой верховной власти над Церковью от апостола Петра к нынешнему папе уже на первом шагу наталкивается на непреодолимые трудности.

Надо помнить, что двух носителей единоличной, абсолютной власти одновременно быть не может. Поэтому когда папский престол оспаривали два или три епископа (а таких случаев в истории было немало), римо-католикам необходимо было очень четко разбираться, кто из них законный преемник Петра, а кто — антипапа, ибо, по римско-католическому учению, истинной может считаться только та Церковь, которая имеет своим главой законного папу. А Церковь, подчиненная антипапе, должна бы поэтому считаться «антицерковью», или, если воспользоваться выражением папы Льва IX, «сборищем схизматиков» и «синагогой сатаны». Если с этой, чисто католической, меркой подойти к вопросу о папском преемстве и исследовать его в историческом плане, то натолкнемся на совершенно непреодолимые трудности. Дело в том, что в истории Римской Церкви бывало не раз, что победу в борьбе одерживал не более законный папа, а более сильный поддержкой власть имущих. Так было в 418 г., когда Бонифаций I при поддержке императора одержал победу над избранным ранее Евлалием, в 530 г., когда Бонифаций II одержал верх над избранным большинством духовенства Миодором, и во многих других случаях. Есть ли у католиков какое-либо основание считать, что именно Бонифаций I и Бонифаций II были преемниками единоличной власти апостола Петра? В 963 г. Римский Собор низложил за разврат папу Иоанна XII и поставил на его место Льва VIII. С православной точки зрения в этом нет ничего сомнительного, но с точки зрения римско-католического вероучения это было незаконное действие, поскольку папу никто судить не может. И сам папа Иоанн XII этого низложения не признал. Следовательно, Лев VIII должен считаться у католиков антипапой, а подчиненная ему Церковь не должна признаваться истинной Церковью. Но беда в том, что законный папа Иоанн XII имел только одного преемника (Бенедикта V), а через преемников антипапы Льва XIII "преемство" от апостола Петра продолжается по сей день. Если нынешняя линия пап является продолжением антипапской линии, то где здесь законное преемство и где законная Церковь?

Папская схизма в XV в. была ликвидирована на Констанцском соборе (1417) постановлением папы Мартина V. Линия Мартина V бесперебойно продолжается по сей день. Но можно ли, с римско-католической точки зрения, считать это постановление законным? Ведь Констанцский Собор стоял на «еретических» позициях, признавая за соборами право низлагать пап.

Все это говорит о том, насколько шатки позиции римо-католиков, ссылающихся в оправдание чрезвычайной власти пап на преемство от Петра.

 

Преемствуемую папой власть апостол Петр получил от Христа

По римско-католическому учению, апостол Петр, и только он один из апостолов, получил от Иисуса Христа ту чрезвычайную, единоличную власть над Церковью, которой, по праву преемства, обладают сейчас в Римско-католической Церкви папы.

Подтверждение этого римо-католические богословы находят в нескольких местах Евангелия.

1) Евангелие от Матфея (16, 13-19): Пришед же Иисус во страны Кесарии Филипповы, вопрошаше ученики Своя, глаголя: кого мя глаголют человецы быти. Сына Человеческого? Они же реша: ови убо Иоанна Крестителя, инии же Илию, друзии же Иеремию, или единаго от пророк. Глагола им Иисус: вы же кого Мя глаголете быти? Отвещав же Симон Петр, рече: Ты оси Христос, Сын Бога Живаго. И отвещав Иисус рече ему: Блажен ты Симоне вар Иона, яко плоть и кровь не яви тебе, но Отец Мой, Иже на небесех. И Аз же тебе глаголю, яко ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою (Petra) и врата адовы не одолеют ей; и дам ти ключи Царства, у Небесного: и еже свяжеши на земли, будет связано на небесех, и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех.

По римско-католическому толкованию этого текста, Церковь создана на Петре, то есть без Петра нет истинной Церкви. Это верно только в том смысле, что не состоявшие в общении с Петром, не состояли в общении с истинной Церковью, находились вне ее, точно так же, как не являлись членами истинной Церкви те которые не состояли в общении с Иоанном Богословом, Иаковом и другими апостолами, точно так же, как не находятся в истинной Церкви те, которые не состоят сейчас в общении с законными апостольскими преемниками, законными православными епископами. В этом смысле Петр (вместе с другими апостолами) является основанием Церкви. Но это неверно, если мы будем мыслить Петра в отрыве от других апостолов и от самого Тела Церкви. Петр постольку является основанием Церкви, поскольку он сам принадлежит к лику апостолов и находится в Церкви. Поэтому истинная Церковь Христова не может называться или считаться Церковью «петровской», она называется и является Церковью апостольской: Стена города, — сказано в Апокалипсисе, — имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов Агнца (Откр. 21, 14).

Ориген говорит: «Если ты думаешь, что на одном только Петре создана вся Церковь, то что сказал бы ты об Иоанне, сыне Громовом, и о каждом из апостолов?.. Разве не на всех и не на каждом из них осуществляется сказанное выше: Врата адова не одолеют ей и еще: На сем камени созижду Церковь Мою?»

Блаженный Иероним: «На Петре основана Церковь; это так, но в другом месте это говорится и обо всех апостолах, что она на них построена и все они получили ключи Царствия Небесного... В равной мере на них всех утверждается крепость Церкви».

Краеугольным же камнем Церкви является не тот или иной апостол, а Сам Иисус Христос, как говорится в посланиях апостола Павла:...к тому несте странни и пришельцы, но сожителе святым и приснии Богу, наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу, о нем же всяко создание составляемо растет в Церковь святую о Господе (Е.ф. 2, 19-21). Основания об инаго никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос (1 Кор. 3, 11). О том же свидетельствует и сам апостол Петр: К Нему же приходяще, камени живу, от человек убо уничижену, от Бога же избрану, честну, и сами яко каменние живо зиждитеся в храм духовен, святительство свято, возносити жертвы духовны, благоприятны Богови Иисус Христом. Зане писано есть в писании: се, полагаю в Сионе камень краеуголен, избран, честен: и веруяй в онь не постыдится (1 Пет. 2, 4-6).

Изъясняя вышеприведенное место Евангелия от Матфея, большая часть святых отцов под словом «камень» разумеют веру, исповеданную Петром, то есть веру во Христа — Сына Бога Живого. «На этом исповедании, как на камне, построена Церковь, — говорит блаженный Августин — Вера Петра есть основание Церкви, эта вера делает бессильными врата адовы.

Иногда отцы Церкви относят слово (Петра) к Самому Иисусу Христу. Как говорит Августин: «Церковь строится на Том, Кого Петр исповедал, говоря: «Ты еси Христос, Сын Бога Живаго... Он ему не сказал: «Ты еси камень (Петра), а ты еси Петр, камень же был Христос». Исповедуя Христа так, как исповедует Его вся Церковь, Симон был назван Петром». «Ты — Петр, — сказал Он, — и на этом камне, который ты познал, говоря: «Ты — Христос, Сын Бога Живаго, Я созижду Церковь Мою, то есть на Мне Самом, Сыне Бога Живаго, созижду Я Церковь Мою, на Мне созижду ее, не на тебе».

Во всяком случае, никто из отцов не приписывает Петру в связи с обетованием Христовым чего-то такого, чего не имели прочие апостолы.

То же самое касается и власти ключей: эта власть не единоличная. В том же Евангелии от Матфея слова, подобные тем, которые были сказаны в пределах Кесарии Филипповой Петру, приводятся во множественном числе: Аминь бо глаголю вам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Мф. 18, 18). Святитель Амвросий Медиоланский говорит: «То, что сказано Петру, сказано и прочим апостолам: дам ти ключи Царства Небесного».

Блаженный Августин: «Неужели Петр получил эти ключи, а Павел их не получил? Петр получил, а Иоанн и Иаков не получили, также и прочие апостолы?»

Ориген: «Разве одному Петру даны Господом ключи Царства Небесного и никто другой из блаженных их не получил?»

Обетование ключей, изреченное в пределах Кесарии Филипповой, было исполнено потом в Иерусалиме в день Воскресения, когда Воскресший, став посреди Своих учеников, сказал им: Мир вам. Якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы. И сие рек, дуну, ц глагола им: приимите Дух Свят, имже отпустите грехи, отпустятся ям; и имже держите, держатся (Ин. 20, 21-23). Как видим, Христос обратился в этот священный момент ко всем ученикам, не выделяя Петра.

Следует отметить, что в 1964 г. в связи со спорами о коллегиальности папа Павел VI предложил комиссии II Ватиканского Собора, занимавшейся редактированием проекта догматической конституции «О Церкви», запросить наиболее компетентное о Римско-католической Церкви по вопросам экзегезы учреждение — библейскую комиссию, следует ли считать, что власть ключей, о которой говорится в Евангелии от Матфея (16, 19), принадлежит и другим апостолам. Библейская комиссия ответила положительно.

Любопытно также, что в особом документе Nota explicativa praevia папа Павел VI продиктовал в 1964 г. II Ватиканскому Собору, настаивавшему на том, что епископская коллегия преемствует коллегии апостольской, разъяснение, согласно которому между апостолом Петром и папами есть полное преемство власти, тогда как между апостолами и епископами полного преемства нет.

 

Почему в Кесарии Филипповой Христос обращается с обетованием этой власти к одному апостолу Петру?

Христос обращает Свои слова к Петру и произносит их в единственном числе в ответ на исповедание, произнесенное им одним. Кроме того, как толкуют святые отцы, единственное число употреблено здесь как знак единства апостолов, единства Церкви. Св. Киприан Карфагенский пишет в пояснение приведенных выше слов Христа (Ин. 20, 21-23): «Хотя Он всем апостолам после Своего воскресения дал равную власть... однако, чтобы ясно показать единство, Он так сделал властию Своею, чтобы начало этого единства велось от одного. Разумеется, и Другие апостолы были тем же, чем был Петр, наделенные тою же мерою чести и власти, но начало ведется от единства, чтобы показать, что Церковь Христова едина».

О том же говорит блаженный Августин: «Петр один отвечает: «Ты — Христос», и ему говорится: «Тебе дам ключи Царствия Небесного», как будто бы он один получил власть вязать и разрешать. Тогда как и те слова один сказал от имени всех, и сие обетование он получил вместе со всеми, как бы олицетворяя собою единство. Итак, один выступает за всех, ибо единство находится во всех». «Он олицетворил собою вселенскость и единство Церкви, когда ему было сказано: «Я даю тебе то, что дано было всем».

И самая личность Петра и самое имя Петр (камень, скала) здесь знаменует весь лик апостольский, поскольку вопрос был обращен ко всем: «Вы же кого Мя глаголете быти?» — и поскольку ответ, произнесенный в тот момент одним Петром, должен был стать их общим ответом, Петр здесь символ апостольства.

Отцы Констанцского Собора толковали папе: «Доколе Иуда был в числе апостолов, он имел власть вязать и решить, когда же он вышел из их лика, в его власти осталось только одно — связать самого себя петлей удавления» (3). Констанцские отцы хотели этим сказать, что папа силен только в союзе с другими епископами, в союзе с Церковью.

Обетования, данные Петру, распространяются и на епископат. Согласно св. Киприану Карфагенскому, Господь, говоря Петру о камне, на котором созидается Церковь, «основывал честь епископскую и строй Церкви», поскольку «Церковь возведена на епископах».

Таким образом, по римско-католическому пониманию, в лице Петра Христос облекает властью всех Римских епископов, и только их. По православному же пониманию, в лице Петра получают обетование все апостолы и их преемники.

2) Евангелие от Луки (22, 31-34) приводит обращение Господа к Петру после Тайной вечери: Симоне, Симоне, се сатана просит вас, да бы сеял яко пшеницу. Аз же молихся о тебе, да не оскудеет вера твоя, и ты некогда обращен утверди братию твою. Он же рече Ему: Господи, с Тобою готов есмь и в темницу и на смерть ити. Он же рече: глаголю ти Петре, не возгласит петел днесь, дондеже трикраты отвержешися Мене не ведети.

Подтверждение своего учения о чрезвычайных полномочиях Петра и его непогрешимости римо-католики находят в первой половине этого текста: Господь молится о Петре, да не оскудеет вера его и поручает ему утвердить братию.

Но весь контекст евангельского рассказа и вторая половина этого текста говорит о том, что Христос молится за Петра, имея в виду предстоявшее ему искушение, как известно, приведшее Петра к отречению. Пройдя через это искушение и вновь обратившись ко Христу, Петр должен: был, в свою очередь, утверждать колеблющихся братьев. Утверждать других в вере — долг каждого епископа и каждого христианина. Здесь нет речи о каких-то чрезвычайных полномочиях. Понятно, что выводить отсюда преимущество римского престола было бы странной и неестественной натяжкой. И очень поздно появляются первые проримские истолкования этого места. Только в конце VII в. папа римский Агафон первым истолковывает это место в пользу преимуществ Римского епископа. До него такое толкование этого места неизвестно.

3) Евангелие от Иоанна (21, 15-17): Глагола Симону Петру Иисус: Симоне Ионин, любиши ли Мя паче сих? глагола Ему: ей, Господи, Ты веси, яко люблю Тя. Глагола ему: паси агнцы моя. Глагола ему паки второе: Симоне Ионин, любиши ли Мя? глагола ему: ей Господи, Ты веси, яко люблю Тя; глагола ему: паси овцы Моя. Глагола ему третие: Симоне Ионин, любишь ли Мя? оскорбе же Петр, яко рече ему третие: любиши ли Мя? и глагола Ему: Господи, Ты вся веси, Ты веси, яко люблю Тя, глаза ему Иисус: паси овцы Моя.

Быть пастырем Церкви не значит иметь единоличную, абсолютную власть над умами и совестью верующих. Сам апостол Петр умоляет пастырей-пресвитеров как их сопастырь — со-пресвитер: «Пасите еже в вас стадо Божие, посещающе (то есть надзирая за ним — Д.О.) не нуждею, но волею... ни яко обладающее причту, но обраэи бывайте стаду (1 Пет. 5, 2-3). Пастырство не должно превращаться в «обладание причтом», то есть в распоряжение уделом, господствование.

Троекратное вопрошение Спасителя, обращенное к апостолу Петру, имеет прямое отношение к троекратному отречению Петра, происшедшему вскоре после заверения: «Аще и вси соблазнятся о Тебе, аз никогда не соблазнюся». Так это понял и Петр («оскорбе же Петр»).

 

 

Отношение апостола Петра к другим апостолам

Апостолу Петру в лике апостолов принадлежала некая первенствующая роль. В перечне апостольских имен имя Петра всегда стоит на первом месте. В Деяниях апостольских повествуется о том, что именно Петр предложил избрать двенадцатого апостола на место отпавшего Иуды. Петр выступает с речью в день Пятидесятницы, произносит речь на апостольском Соборе и т.п.

Однако все вопросы общецерковного значения апостолы решают сообща, соборно. Петр не повелевает апостолам. Наоборот, об апостолах сказано в книге Деяний, что они «послали» Петра в Самарию (Деян. 8, 14). В послании к Галатам (2, 11) говорится, что апостол Павел «лично противостал» Петру, когда тот, лицемеря, не только сам поступал «не прямо по истине Евангельской», но и других принуждал вести себя не так, как надо (Гал. 2, 14).

Следовательно, не могло быть и речи о слепом, безоговорочном повиновении всех Петру. Каждому пастырю и архипастыри надо помнить, что он не только учитель, но и ученик Церкви. В данном случае Церковь говорила устами апостола Павла, а Петр был лишь ее учеником.

Рассмотрев основные догматические предпосылки, на которые пытаются опереться римо-католические богословы, можно сделать следующий главный вывод: несостоятельность их исходных доводов и ложное толкование свидетельств Священного Писания и Предания. Дальнейшее изучение развития католического учения о власти папы над Церковью в историческом плане с полной ясностью покажет, как быстро отделившаяся от Православия Римско-католическая Церковь превратилась в абсолютную монархию, взявшую на себя всю полноту светской власти.

 

Билет 4