Семь стадий консультирования при лечении психосоматических заболеваний

Во всем, что касается симптоматологии, процесс анализа и оперативные приемы вмешательства, введенные и используемые онтопсихологией, работают по-иному, нежели это принято в медицине или гомеопатии. С глубоким уважением относясь к теории и практике анализа, разработанной в медицине, должен сказать, что они не являются необходимым багажом знаний для онтопсихолога.

В психотерапии эффект лечения почти всегда достигаете путем оперативного хирургического вмешательства на уровне предвосхищающем сознательно-логическую структуру человека, или, иными словами, действующую за порогом сознания комплексуальную динамику и, прежде всего, логистику монитора отклонения. Такая «операция» позволяет восстановить нормобиологический импульс субъекта, жизненный инстинкт. Рациональность всякого комплекса сводится к опережению отклонения логико-исторического «Я», критического рассмотрения им ситуации при возникновении контакта с какими-либо эмоцией или опытным переживанием. Вытеснение предвосхищает действие логических структур осознанного познания: вытесненное содержимое становится умом, рациональностью, динами-

­ Конец страницы 275 ­

¯ Начало страницы 276 ¯

кой, подчиняющими себе все стратегии сознательного «Я». По этой причине после самого тщательного анализа психотерапевт в подходящий момент должен опередить все вышеназванные структуры и ввести «инъекцию» жизни.

Психотерапевтическое консультирование при лечении психосоматических заболеваний включает в себя семь стадий, а количество консультаций может варьироваться в зависимости от интеллектуальных и волевых способностей субъекта, ситуации, опасности симптома и т.д.

1). Изучение анамнеза. В процессе диагностического разбора вербализованный анамнез раскрывает весь процесс, приведший клиента к ситуации «здесь и сейчас». Анализ прошлого позволяет обнаружить рациональные стереотипы субъекта, его нейролингвистические, культурные, сознательные особенности, все то, что человек использует в процессе самопонимания и саморегулирования.

Лингвистический анамнез важен для точного раскрытия ситуации «здесь и сейчас»: специфики ситуации, запускающей причину, и особенностей характера психологического поведения.

2). Анализ причины заболевания. Разобравшись в настоящей ситуации пациента, онтопсихолог должен направить весь анализ на поиск того, «кто»¹ формирует, запускает патологический процесс. Интенциональность — это причинный «кто», который запускает действие, предвосхищая феноменологию и задавая изначальную возможность существования любого следствия. «Кто» — это больной в сознательной или бессознательной части самого себя.

Онтопсихолог отслеживает первичную мотивацию, сопрягающую весь патогенный процесс. Иначе говоря, он изучает ту связку, которая формирует цель для субъекта, выстраивающего болезнь: каково намерение, в чем цель, интерес, выгода, ко-

___________________________________________

¹ По выявлении интенциональности, клиент предстает перед онтопсихологом как «творец» собственного симптома.

­ Конец страницы 276 ­

¯ Начало страницы 277 ¯

торую больной надеется достичь таким способом, не подозревая, конечно, что это приведет его к болезни. Следовательно, онтопсихолог улавливает первичную цель, запускающую пато-динамический процесс и экосистемные нарушения. Под «экоси-стемными нарушениями» я понимаю процесс оседания патодинамики в какой-либо части сомы. Нарушения названы «экосис-темными» потому, что внутри гештальта каждая из частей занимает определенное месторасположение: всякая патологическая структура, как и здоровье, обладает определенной экосистемой. В поисках того, «кто» в настоящий момент запускает болезнь, важно изолировать патологическую каузальность от всего, что определяет логический процесс «Я» и его воспоминания. Необходимо прийти к той точке, до которой субъекта нет, но после которой он существует и существует таким способом. Источник запуска всегда активен, но не проявлен вовне.

Определив этого «кто», онтопсихолог начинает вести с ним диалог. Весь разговор с больным человеком должен строиться вокруг его ведущих целей в жизни, что означает проникнуть в его «пик-переживания» или, наоборот, спуститься в глубины его доведенного до крайности существования и постараться отыскать, к чему субъект устремляет свои намерения, к чему он сводит сущность собственной эгоистической целостности.

Здесь нужно отбросить любую медицинскую парадигму, психоэмоциональность, историю его жизни, любое проявление морализаторства. Первоочередной способностью онтопсихолога является умение отбросить любые моральные установки — иначе он внесет чужеродный элемент и не сможет провести анализ. Это самый трудный момент в психотерапии: непросто поддерживать точность и одновременно разговаривать с клиентом на языке моральных концепций, ибо тот лишь их и понимает, воспринимая все сквозь призму логики собственных стереотипов. Вот где от психотерапевта потребуются вершины актерского мастерства: он может создать впечатление соблюдения моральных устоев, однако, прямо или косвенно подготовив клиента, должен наметить точное место хирургического надреза.

­ Конец страницы 277 ­

¯ Начало страницы 278 ¯

Для проведения анализа, центрированного на причине болезни, необходимо, чтобы психотерапевт был очищен от всех идей, от любой морали или благопристойности, принятых в обществе (например, неразрывности семейных уз, понятий отцовства, материнства, а также всех тех концепций, которые служат моральным остовом нашего общества). Следует выработать в себе способность смотреть на пациента с такой же беспристрастностью, с которой мы анализируем биологическую структуру или химический состав живой клетки. При проведении биопсии никто не задается вопросами отцовства или материнства, мужчина это или женщина, сын или дочь, справедливо или несправедливо, никто не ввергается в чувство стыдливости. У жизни, как таковой, нет прилагательных, к ней не относятся категории «правильно» или «неправильно»: это жизнь. Психотерапевт должен достичь внутри себя моральной атараксии.

3). Обнаружение позиции, занимаемой монитором отклонения внутри интенционалъного процесса субъекта. Онтопси-холог должен проверить, является ли устанавливаемое субъектом единообразие психической причинности природной потребностью, стремящейся к реализации, или данное требование основано на вере в чуждую эгоистической, бытийной, биологической мотивации информацию. Онтопсихолог изучает, не скрывается ли за констеллирующей или доминантной мотивацией субъекта внедренный отклонитель, внушающий человеку уверенность, но внутренне не присущий логике природного здоровья.

Онтопсихолог начинает с того, что «открывает глаза» логике пациента: постепенно он доводит до осознания клиента, что данный интерес не является его собственным выбором, первоочередным мотивом его целостного эгоизма, а служит тем, что он полагает своим, но в действительности представляет собой элемент, чуждый логике его оптической эгоистичности. В дальнейшем субъект самостоятельно исторгнет его. Говоря об этом, мы все еще находимся в рамках интенциональности рациональных схем рассуждений, в которые зашифрована целостная архитектура личности субъекта.

­ Конец страницы 278 ­

¯ Начало страницы 279 ¯

4). Визуализация внедрения извне семантического поля. Почти всегда здесь присутствует состояние аффектации. Словно в аффективном взаимоотношении субъект на первое место поставил интерес другого полюса, и на последнее — собственный. Природа не разделяет этого. Она становится на сторону того, что гарантирует ей идентичность и функциональный утилитаризм. Внутренний мир клетки, оптического критерия человека подчиняется следующей стратегии: сохранение и усиление собственной природной идентичности. Все остальное — лишь мнение.

Психическая причинность постоянна и, как мы уже видели, обладает собственной стереотипностью, модель которой формируется в детстве, программируя всю дальнейшую жизнь индивида: первичная типология утверждает этиологическую стереотипность. Соматическая или иная симптоматология, наоборот, может быть постоянной или переменной практически до бесконечности в рамках модусов дозволенного и допускаемого нашей телесной физической системой. Психическая стереотипность усваивается в детстве в возрасте до трех лет. Существует возможность ее изменений, но только в том случае, если субъект сменит семейно-средовой контекст. Постоянное пребывание в одном и том же семейно-средовом контексте фиксирует психическую модальность.

Малыш стремится подстроиться под изменения, происходящие в основе поведения взрослой материнской группы, на которую он ориентируется вплоть до начала периода подростковогс возраста. К шести годам уже все заложено и упрочено, однако еще до девяти-десяти лет ребенок может изменить типологии: своего комплекса: главную роль в этом играет ориентация ш «материнскую группу». Если в данной группе не происходи' никаких изменений, то уже в три года модус матрицы, котораз будет направлять всю его жизнь до конца, усвоен им в полно объеме. Если контекст этой группы меняется (смерть одного и ее членов, смена среды или семьи), тогда матрица тоже може измениться. Ребенок в своем развитии от рождения до подрост

­ Конец страницы 279 ­

¯ Начало страницы 280 ¯

кового возраста поддается обуславливающему его влиянию доминирующего взрослого, однако, его характер закрепляется всей «материнской группой».

Как только психическая причинность зафиксирована — сформирован характер (фиксированность поведения) — индивид на постоянную новизну ситуаций, возникающих в его жизни, отвечает моделью стереотипного поведения. Это означает, что субъект уже настолько зафиксирован внутри, что какие бы изменения ни проходили в окружающем его контексте, он постоянно будет прибегать к одной и той же старой модели поведения и, возможно, предпочтет сломаться, чем согнуться. Тактика успешного человека, наоборот, состоит в мгновенной подстройке под оптимальную возможность, возникающую в контексте. Негативные для субъекта последствия всегда обусловлены его комплексуальной фиксированностью, возникшей под воздействием матрицы, внедренной, словно компьютерная программа, монитором отклонения взрослого человека, на которого ребенок неизбежно ориентировался в целях самовыживания.

У кого-то заболевает печень, желудок или глаза, но наследственность тут ни при чем. Обычно заболевший орган либо самый жизнеспособный, либо самый слабый, но болезнь поражает не только часть органики, но и замутняет жизнеспособность субъекта целиком, оседая на самом слабом звене в цепи. Самым жизнеспособным органом является самый чувствительный и, будучи таковым, довольствуется малым для поддержания своей жизнедеятельности, поэтому достаточно малейшего искажения, чтобы выбить его из состояния равновесия. Самый слабый орган, наоборот, тот, который еще не структурирован окончательно, следовательно, он не столь силен, чтобы сдержать удар.

Фиксированность относится к области психического, в то время как симптом варьируется в зависимости от внешних обстоятельств. С одной и той же матрицей человек в детстве может заболеть язвой и камнеобразованием во взрослом возрасте, если он рос с матерью, которая, например, страдала от такого

­ Конец страницы 280 ­

¯ Начало страницы 281 ¯

заболевания или боялась его приобрести. В процессе аффективного отождествления малыш изучает модус отношений, то есть, научается физическому симптому, следуя логике получения преимуществ, установившейся в его среде (например, головной болью он добивался возможности не ходить в школу или избегал наказания).

Для появления любому симптому, даже опухоли, необходима базовая матрица, поэтому, понаблюдав за малышом в возрасте До десяти лет, мы уже можем понять, болезнь какого типа ожидает его, когда он вырастет, потому что внутри него уже присутствует программа, разворачивающаяся в определенном направлении. Когда в онтопсихологии речь идет о психосома-тике, это означает, что вмешательство следует проводить сразу на уровне психического. В ряде случаев, в зависимости от степени заболевания, необходимо также медицинское вмешательство, но оно одно никогда не приведет к окончательному выздоровлению без решения проблемы на уровне психики, поскольку психическая энергия реактивирует соматику согласно запомненному проекту.

В образовании симптома одновременно участвуют семантическое поле и монитор отклонения — два главных действующих лица, обосновавшихся на рефлективной матрице детскогс стереотипа. Рефлективная матрица служит посредником вмешательства, как монитора отклонения, так и негативного семантического поля. Это модуль приложения, констеллирующей стереотип, но не причина.

В рамках клинической онтопсихологии, если сновидения пациента касаются его прошлого, это говорит не о наличии символики реактивизирующей прошлое, а о том, что в настоящий момент монитор отклонения или негативная семантика действуют, используя эти слова, аналогично тому, как человек новой мысли использует изученные много ранее слова, и в этот момент включается память, знания, взаимодействие. Слова взяты из прошлого, но не они порождают причинность его психической деятельности или саморасположения. Импульс онто Ин-

­ Конец страницы 281 ­

¯ Начало страницы 282 ¯

се видоизменен — речь идет о молекулярно-клеточной структуре — усвоенными в детстве модулями.

5) Вербализация, поддерживаемая семантикой, центрированной на интенционалъности симптома. Обнаружив причинность симптома, психотерапевт предрасполагает клиента к вмешательству и начинает с ним говорить: это не пустой разговор, а диалог, опирающийся на те точки, которые были выявлены психотерапевтом при диагностировании. Он знает, где субъект наиболее чувствителен, что ему нравится, что его интересует, каковы его ценностные ориентации. Психотерапевт рассеивает внимание клиента во избежание включения монитора отклонения и его стереотипов. Внешне психотерапевт проявляет интерес к ценностным ориентациям субъекта, но постоянно поддерживает линию семантического контакта, сфокусированного на причинности. Можно сказать, что психотерапевт раздваивается: внутри себя он интенционально бдителен к этой точке, однако словами он рассеивает внимание клиента. Такие действия позволяют временно почти оторвать клиента от «Сверх-Я», комплексов и монитора отклонения, которые спокойно благоденствуют; это значит, что механизмы сопротивления не активизируются.

Психотерапевт, разговаривая с клиентом о нем самом, постоянно держит под прицелом нужную точку. Такой маневр в определенный момент приводит к тому, что клиент не оказывает сопротивления, он открыт и предрасположен. Ригидные императивы монитора отклонения и установки, навязываемые стереотипами, дезактивированы, ибо в этот момент они ни в чем не видят для себя опасности, а значит, необходимости вмешаться; по сути, весь разыгрываемый психотерапевтом театр направлен на восстановление статус-кво клиента. Тем временем, онтичес-кий импульс начинает постепенно усиливаться и занимать больше пространства: все состояние здоровья субъекта начинает наполняться энергией и дефект выталкивается наружу.

Патогенная интенционалъность опирается на динамический квант онто Ин-се, и в данный момент психотерапевт

­ Конец страницы 282 ­

¯ Начало страницы 283 ¯

ощущает себя так, словно он видит целостность жизни субъекта с этой раной, в этой точке, по этой причине. Этот момент длится пять-десять секунд. И тут психотерапевт наносит удар: «Вот из-за чего ты себя убиваешь». Болезнь имеет возможность к существованию до тех пор, пока ее корень остается вне целостного логического осознания субъектом. На этом этапе симптом болезни более не поддерживается внутренним миром человека, субъект более не подвержен защите «Сверх-Я», монитора отклонения и стереотипов. В остальном, клиент и сам знает, что давно страдает, что есть что-то ошибочное, но не способен самостоятельно найти нужный путь. После самоэкзальтации субъект догадывается, что что-то не функционирует, однако, приписывает вину другим и полагает, что, возможно, он и умрет и, тем самым, обвинит в своей кончине других: общество, семью, детей, работодателя и т.д. В сущности, пациент разрушает других, убивая себя или умерщвляя собственный орган.

6) Вмешательство, сфокусированное на интенциональ-ности, направленное на восстановление нормобиологическо-го импульса субъекта, или нормы «изо».

Здесь онтопсихолог приступает к указанию практических координат экзистенциального поведения. На этом этапе субъект находится в парализованном состоянии и видит всю глупость того, что сам натворил, поэтому задача психотерапевта — указать направление дальнейших действий, а также линию психологического поведения внутри окружающей его экосистемы (а не семейно-социального контекста), выстроенной его искаженной психологией. Следовательно, психотерапевт показывает способы восстановления того врожденного источника, который субъект несет внутри себя. Лечение — внутрисущностный процесс, разворачивающийся в клиенте: лечение осуществляет сам клиент. Вылечиться всегда проще, чем заболеть, ибо для формирования болезни необходимо приложить усилие, поскольку совершаемое действие направленно против базовых правил, установленных в природной биогенетике.

­ Конец страницы 283 ­

¯ Начало страницы 284 ¯

Необъяснимые случаи выздоровления обусловлены всегда изменением, произошедшим либо в поведении субъекта, либо в характере влияния окружающей среды. Следует всегда помнить о том, что в семейной группе психическая динамика разряжается на одном из ее членов, однако, если последний выздоровеет и покинет этот контекст, она переместится на другого субъекта или напрямую на главного «зачинщика», ибо в семейной среде психика сродни целостному образованию, организму с различными органами. Именно это я подразумеваю, говоря о семантическом поле некоего семейного контекста.

Помните, что тело является одной из дифференцированных единиц в измерении такого типа. Например, точно так же, как клетки сердца существуют сами по себе и в себе, но только при условии сосуществования со всеми остальными клетками этого органа, так и человеческие индивидуации представляют собой специфические образования некоей единой силы, позволяющей, однако, каждому индивиду иметь свое «в себе», но при этом отдельно взятые «в себе» основаны идентичной реальностью, внутрисущностной для всех. Взаимодействие возможно, исходя из того, что существует базовое универсальное действие, уже поместившее нас в контекст сосуществования.

При плохом самочувствии, если необходимо, предоставьте свое тело заботам врача, но задачи психологического свойства должны быть стопроцентно возложены на самого себя. Можно прибегнуть к различным средствам внешней поддержки, но при этом каждому следует помнить о том, что, пока он не изучил и не изменил собственную психическую целостность, он ничего не сделал для своего выздоровления: для психической причинности нет иного медика вне самого себя. Устрайив внутренние противоречия, субъект возвращается к норме и выздоравливает. Весь мой клинический опыт показывает, что симптом исчезает, если субъект полностью следует предписаниям, выведенным на основе онтопсихологического метода анализа. Патологический симптом не может проявляться без интенциональ-ного или структурного попустительства со стороны пациента.

­ Конец страницы 284 ­

¯ Начало страницы 285 ¯

Время исчезновения симптома колеблется от одной недели до нескольких месяцев. Самые длительные периоды выздоровления обусловлены уклончивостью, амбивалентностью самого пациента. Некоторым пациентам после полученной информации о причинах их заболевания удается на время побороть болезнь или не допустить дальнейшего ее продвижения. Однако, в конечном итоге в этой игре побеждает болезнь, ибо за этим кроется интеллектуальное попустительство, восстанавливающее череду последствий.

Я никогда не стремился убедить пациента в том, что жизнь прекрасна, ибо это тоже выбор, и желания работать над тем, чтобы пациент предпочел жизнь, у меня никогда не было; я включался только после того, как субъект на фактах доказывал мне свой выбор в сторону жизни. Онтопсихологический анализ показал, что, как только субъект возвращался к старому патологичному стилю поведения (основанному на чувствах, сексе, вере, на чем-либо, что несло на себе проекцию его убеждений) симптом незамедлительно восстанавливался.

Интенциональность активна не в силу ее архитипичности для субъекта, а вследствие того, что она является структурным элементом архитектуры биогенетической инженерии. Возобнов ление образа мыслей или чувственного переживания, целикот охватывающих психический мир субъекта (неважно, сознатель но или нет), мгновенно приводит к повторному появлению эффекта: такая причинность, при таком способе поведения порождает такой набор эффектов. Субъект вновь фиксируется начинает себя идентифицировать с интенциональностью, поражающей патологией все его существование.

Если субъект совершает метанойю согласно указаниям онтопсихолога, увидевшего ситуацию субъекта в целом, патологический феномен вновь исчезает. Онтопсихолог не изобретает новых теорий: указания по изменению стиля поведения он и лагает точно так же, как инженер, описывающий наиболее о тимальный способ использования некоей двигательной коне рукции. Ряд правил навечно установлен природой, и не в на-

­ Конец страницы 285 ­

¯ Начало страницы 286 ¯

шей власти их перекроить. Мы можем придерживаться только тех идей, которые не противоречат молекулярной структуре нашего организма.

7) Контроль над сопротивлением. После вмешательства в интенциональность субъекта, повлекшего за собой восстановление базового природного проекта, повышенное внимание следует уделять возможному возобновлению сопротивления. Речь идет о необходимости поддержать в клиенте верность тому эпи-фаническому ощущению, которое возникло у него после психотерапевтической операции. Психотерапевт должен развить в себе умение непрерывно поддерживать в клиенте состояние благодати, которое тот испытал сразу же после психотерапевтического вмешательства.

В какой-то момент клиент чувствует себя убитым, опустошенным: его театр осмеян, а сам актер потерпел полное фиаско. Психотерапевт, наоборот, уничтожает маску и, прежде чем клиент совсем падет духом, описывает ему его «изо», которое в данный момент восстанавливается. Психотерапевт срывает маску двуличия, но тут же дает почувствовать собственную жизнеспособность человеку, ее носившему, которая несравненно больше, чем маска. В этот момент, осознавая возрождающуюся внутри него силу, клиент испытывает ощущение онтическо-го прилива. Все это происходит в считанные секунды. Только потом — на следующих встречах — психотерапевт должен будет постоянно поддерживать внутреннее ощущение от возобновления действия «изо» и всячески препятствовать тому, чтобы клиент опять покрылся наростами своих обычных стереотипов.

На этом этапе самой большой опасности пациент подвергается при возвращении в общественную среду, привычный круг людей — коллег по работе, приятелей, близких. Партнер пациента является самым сильным стабилизатором стереотипов и «Сверх-Я», поскольку для семьи и общества он представляет собой наилучший выбор. Партнер — наилучший соучастник комплексу ал ьной игры клиента. Партнером может быть кто угод-

­ Конец страницы 286 ­

¯ Начало страницы 287 ¯

но: любимый человек, мать или иное лицо; главное, что он максимально способствует болезни пациента.

Поэтому этот седьмой этап консультирования самый деликатный и на него приходится много времени, по крайней мере, один год. Следует подождать, пока «изо» субъекта не научится двигаться без костылей в виде стереотипов и абсолютных убеждений, которые, как он полагал, были необходимы ему для выживания, и не обучится альтернативному способу контакта с жизнью, привнося новизну в работу, эстетику, предпочтения.

Вылечить человека легко, но вот корректировать его поведение, чтобы он не вернулся к использованию старых стереотипов, которые могут повлечь за собой рецидив симптома, — процесс наиболее длительный и самый трудный, так как необходимо внести новизну в логико-историческое «Я» субъекта. Необходимо время на то, чтобы пациент перестроил свою сознательную личность согласно изменившимся взаимоотношениям в реальности его существования. На этом этапе нет, как некогда, отца или матери: он один, но уже стал взрослым, умеет говорить, зарабатывать деньги, осознает окружающий его мир, следовательно, может самостоятельно собой управлять.

Чтобы достичь этого момента, необходим примерно один год, чтобы реализовать в клиенте лидерский потенциал, если он имеется, необходимы еще как минимум три года. Неважно, проводятся ли консультации раз в неделю или в две недели, главное — поддерживать динамическую непрерывность. Клиент может попросить о консультации при возникновении проблемы (или усилении ее остроты), касающейся его исторического или лидерского становления. Такое постоянство необходимо для перестройки личности человека, внесения в нее новизны, непрерывно уводя его от фиксированности индивидуальных стереотипов, которые могут усилиться любой мелочью: разговором по телефону, встречей со швейцаром, любовником, ребенком, священником, адвокатом и т.д. Субъекта окружает множество людей, привыкших общаться с ним определенным

­ Конец страницы 287 ­

¯ Начало страницы 288 ¯

образом, что создает предпосылки возобновления стереотипов и, как следствие, может привести к возвращению симптома, но уже в ухудшенном его варианте.

Я замечал, что через несколько месяцев после выздоровления в пациентах возникает психологическое состояние ностальгии по потерянному времени, по некоторым эпизодам из детства, из прошлого, например, всплывали воспоминания о друге или о маме. Субъект отрешенно перелистывает эти страницы своей жизни, полагая себя уже вне опасности, однако ассоциации мгновенно приводят его к воспоминаниям о том потерянном моменте и пробуждают желание вновь увидеться с теми людьми. Незамедлительно контакт возобновляется, потому что субъект, любопытствуя, раскрывается и возвращается на колею прежнего симптома. Когда психотерапевт говорит клиенту о необходимости оставить все, речь не идет о внешнем разрыве, который мог бы повлечь за собой юридические последствия, например, в ситуации, когда субъект несет на себе социальный долг, ибо его здоровье и личная жизнь не оправдывают его перед лицом потребностей семьи, друзей, сотрудников: это внутренний, ментальный разрыв. Патологический симптом усиливается тогда, когда субъект позволяет другому человеку, противоречащему его «ДНК» («изо» природы), существовать в своем внутреннем мире.

Частый случай, когда клиент во время первой консультации ясно излагает свою проблему, психотерапевт ее раскрывает, но потом клиент ничего не помнит. Следует настаивать, ибо за короткими моментами свободы у клиента наступают порой долгие периоды цензуры. Одну из сложностей для прогрессивной психотерапии представляет период чуть ли не стереотипной настойчивости со стороны психотерапевта, продолжающейся до тех пор, пока символ не будет полностью разобран и разъяснен на уровне логической сознательной памяти субъекта. В какой-то момент у клиента просыпается понимание и кажется, что все решено, но это лишь иллюзия: пройдут две-три недели, и он станет прежним, вернувшись к своему симптому.

­ Конец страницы 288 ­

¯ Начало страницы 289 ¯

Сопротивление

Для больного характерна тройственная форма сопротивления².

а) Сознательное сопротивление. При такой форме сопротивления пациент выступает от первого лица.

б) Сопротивление социальной среды. Для сокрытия собственного бессилия клиент вовлекает в свою проблему других людей — мужа, жену, детей, другого лечащего врача или психиатра, чтобы таким образом сохранить в неприкосновенности собственный патологический проект. Клиент постоянно вынуждает другого реагировать вместо него, что создает впечатление, будто сопротивление исходит от иного лица, тогда как на самом деле, семантически порождается самим пациентом. Как бы ни развивался психотерапевтический процесс, ответственность целиком и полностью лежит на клиенте.

Например, квалифицированный врач может сказать пациенту: «Ты нуждаешься в психотерапии, и лучше не давать тебе лекарств — они для тебя как соска, опора в болезни». Клиент может прикинуться, что согласней, и создать видимость хорошего самочувствия, поэтому, чтобы отследить такое поведение пациента, следует постоянно проводить медицинскую диагностику. Если клиент изрекает правду, организм сразу же под ней подписывается: здоровье — вот истинность клиента. Не впадайте в эйфорию, не позволяйте энтузиазму клиента, возникшему от временного улучшения, вас захватить. Не забывайте о том, что любое изменение в состоянии клиента должнс быть подтверждено медицинским исследованием. В случае, еслк врач доверится пациенту, желая подбодрить его из гуманны? побуждений, рано или поздно клиент выступит, используя юри дические средства законного насилия, имеющиеся в распоря жении общества в отношении медицинских работников, про

___________________________________________

² Подробнее о концепции сопротивления см. А. Менегетти. Учебник по онтопст хологии, указ, соч.; Тезаурус. Словарь онтопсихологических терминов. Указ. соч.

­ Конец страницы 289 ­

¯ Начало страницы 290 ¯

тив врача, по доброте душевной столь наивно поверившего ему.

В научной сфере деятельности непозволительно верить клиенту до тех пор, пока не будет очевидного результата — здоровья. Однако и в этом случае не следует прекращать медицинское обследование и забывать о юридических предписаниях, налагаемых государством на врачебную деятельность. Даже если врач осознает, что одного медицинского лечения пациенту недостаточно, лучше, если он ему его окажет во избежание возможного возникновения сопротивления. В случае с психосома-тикой медицина всегда выступает эффективным помощником здоровью и равновесию субъекта.

в) Конституциональное сопротивление. Конституционально субъект — лжец, как следствие, его ум перестроен таким образом, чтобы воспроизводить всевозможными способами аномалии, будь то физические, социальные или юридические. Конституциональное сопротивление объясняется особым противостоянием, оказываемым человеком вследствие затруднений деятельности (функциональной или органической) какого-либо органа или как результат активности общепсихологической структуры субъекта (шизофреник, моралист, невротик, идеолог). Оказывая сопротивление собственному объективному интересу в полной убежденности, что действует во благо себе, субъект противится терапии или метанойе, поскольку вся его органическая, психологическая и социальная деятельность замыкается и управляется некоей рациональной поверхностной установкой, которую он принимает за основополагающую для поддержания своей жизни и сохранения чувства собственного достоинства. *

Не в нашей власти изменять правила педагогики, мы не юристы и не политики. Единственное наше оружие — привести клиента, который способен открыться и позволить обсуждать себя, к осознанию собственного положения. Единственная власть, которой доверяют и психотерапевт, и клиент, это результаты — полное исчезновение симптомов какого-либо забо-

­ Конец страницы 290 ­

¯ Начало страницы 291 ¯

левания. Даже в случае если клиент не разделяет уверенность психотерапевта в своем выздоровлении, истина может быть выверена только результатами. Исполнив советы психотерапевта и достигнув результата, пациент уже на правильном пути.

За всю мою клиническую практику не было случая ухудшения состояния, смертельного исхода или продолжения хронического характера протекания заболевания у пациента, который следовал моим советам. Конечно, мои рекомендации были извлечены с помощью онтопсихологического метода анализа психической целостности субъекта. Тем самым я хочу еще раз напомнить, что у каждого человека есть онто Ин-се — совершенный, непогрешимый проект, созданный по вечным законам природы и удивительным образом способный к взаимодействию, предвидению и смене стратегий.

Единственное, что можно сделать, это подвести субъекта — при условии, что он дает на то свое согласие и затем совершает выбор — к осознанию им собственного положения. Обычно случается, что клиент все понимает, но, как говорил Гораций, действует по принципу: «Вижу лучшее — выбираю худшее» («Video bona proboque, deteriora sequor»). В связи с этим, необходимо с глубоким уважением отнестись к внутреннему миру человека и предоставить ему полную свободу действий, не навязывая ассистенциальную поддержку, являющую собой одну из форм насилия: жизнь, в том числе, — ответственный выбор.