Клинический сличай: эпилепсия

Не останавливаясь подробно на весьма многочисленных случаях артрозов, мигреней, колитов, предынфарктных состояний, гипергидрозов, бурных эпидермических высыпаний хронического характера, различных форм импотенции, хочу привести один пример.

Рассматривая этот случай, я намерен показать, как незре-

лые отношения родителей способствовали развитию эпилепсии у их первенца А. (16 лет) и передаче этой динамики второму ребенку Ф., страдающему заиканием (оно представляет собой усиленную форму спорадического заикания матери).

С пятилетнего возраста пациент лечился под наблюдением главного врача одной из самых известных больниц Рима. Диагноз: общая эпилепсия. Ко мне его привели после случившегося прямо в классе припадка, длившегося 20 минут, во время которого юноша находился в состоянии полного шока.

Индивидуальная консультация помогла мне понять его мать — женщину, хотя уже и замужнюю, но в глубине души тяготеющую к давно ушедшему детству, память о котором она по-прежнему хранит в себе. Именно эта детская форма поведения характеризует ее взаимоотношения с суровой повседневностью, превращая ее жизнь в мучения. Муж, воспитанный приемными родителями и не получивший настоящей уверенности от матери, по отношению к своей жене выказывает удушающую ее эффективность собственника. Жена, несмотря на испытываемое ею давление от этого невысказанного чувства собственничества, не способна оказать сопротивление и продолжает воспроизводить инфантильную модель поведения (в ее семье правом голоса также обладал только отец), тем самым подавляя свой порыв к протесту, и — что совершенно неизбежно — расплачивается за это патологией.

С рождением первенца, впрочем, устанавливается висцеральная связь, компенсаторный симбиоз, прямой, глубокий и интуитивный контакт между бессознательным матери и ребенка. Мы знаем, что бессознательное говорит прямо и непосредственно, оно не связано ни верованиями, ни нормами общественной морали, способными стать для него тормозом. Таким образом, подавленная матерью форма инстинктивного бунта и неудовлетворенности на бессознательном уровне становится законом, подпитывая в ребенке агрессивность и стремление к отмщению.

В таком семейном эпизоде как, например, купание А., кон-

­ Конец страницы 64 ­

¯ Начало страницы 65 ¯

центрируется вся динамика связи «мать-ребенок»: мать хочет, чтобы ребенок мылся самостоятельно, а он требует, чтобы его по-прежнему купала она. Эта пуповина, связывающая мать и ребенка, с одной стороны, поддерживается женской фрустрацией, а с другой — определенным комфортом, в котором воспитан ребенок и без которого не может обойтись, предпочитая, чтобы с ним нянчились. Во время консультации у А. обнаружилась сильная агрессивность (а ее не следует недооценивать), посредством которой он пытается навязать родителям игру, разрешенную ему в детстве.

Очень чувствительный А. интуитивно уловил реальность бессознательного матери: его личность создавалась под влиянием духа вытесненной мстительности матери, которая вложила в него собственное несчастье. Окрепший и сформировавшийся ребенок, будучи уже независимым от родителей, тем не менее, магически претендует на продление сверхвознаграждения, и если ему в этом отказывают, он дает волю болезни, как форме шантажа или мщения, разрушительного для него и для других.

Начало болезни совпадает с периодом беременности матери младшим братом. А. интуитивно ощущает какое-то чужое присутствие в бессознательном матери. Бессознательный заряд матери действительно смещается с первенца на ожидаемого ребенка, и А. своей болезнью, неожиданно развязывает войну против родителей.

Эпилепсия и в самом деле развивается в результате своего рода короткого замыкания: когда существуют напряжение и фрустрированная агрессивность, субъект разряжает их внутрь себя; это грозит возмездием и той среде, в которой он живет. Это — упорная форма претензии на то, что субъект считает необходимым для своего выживания. Как только субъект осваивает этот механизм психосоматической реакции, он структурирует ее в гармонии с собственным организмом.

Если бы мать в молодости была более раскрепощенной, раскованной, то она приучила бы и мужа относиться к ней соответ-

­ Конец страницы 65 ­

¯ Начало страницы 66 ¯

ствующим образом — как к свободному и зрелому человеку. Таким образом, здоровье детей зависит от счастья родителей³². Чтобы вернуть А. его автономность, помочь заново сформировать характер, научить его ответственности за собственные действия и помочь управлять своей энергией, мне пришлось разрушить эту динамику связи с матерью.

Для этого потребовалось 15 индивидуальных и семейных консультаций, после которых были отменены лекарственные препараты (метинал Л, гарденал, диамокс), которые пациент принимал ежедневно с 12-летнего возраста. Уже пять лет³³ молодой человек чувствует себя хорошо, не проявляя никаких симптомов болезни.

__________________________________________

³² См. А. Менегетти. Онтопсихологическая педагогика. Указ. соч.

³³ На момент выхода в свет первого издания книги — 1974 г.

­ Конец страницы 66 ­

¯ Начало страницы 67 ¯

Глава вторая
Гилеморфизм и психосоматика

Исторический обзор

В медицинской практике патологический феномен исследуется путем анализа симптомов, но сама болезнь — явление материального или психического порядка?

Болезнь не существует сама по себе: болеет человек. Проблема заключена в человеке как индивиде и личности. Желая ¹ провести беспристрастное исследование на физическом уровне, мы не можем забывать, что болезнь в любом случае питает сам человек.

Уже в Древней Греции, задолго до Гиппократа и Галена, была выдвинута теория гилеморфизма¹, которая до сих пор остается востребованной во всех исследованиях существа человека. И по сей день мы пребываем в рамках данного воззрения. Каким бы ни был наш ракурс рассмотрения человека — политическим, религиозным, философским, медицинским, экономическим, психологическим — гилеморфическая теория неизменно фигурирует в качестве точки отсчета.

Наш ум не способен представить материю вне формы. Все мы твердо знаем, что материя и форма — суть не одно и тоже, что форма не есть материя и материя не есть форма,

___________________________________________

¹ Гилеморфизм — от греч. «υλη» — материя и «μορφη» — форма.

­ Конец страницы 67 ­

¯ Начало страницы 68 ¯

что логика формы отличается от логики материи. Тем не менее, мы не можем представить материю без формы и форму без материи.

Этот простой пример из области эпистемологической философии помог нам сфокусировать внимание на проблеме «души и тела».

Форма — классическое понятие философии. Уже Аристотель обозначил проблему соотношения материи и формы: материя сама по себе просто есть, а форма придает ей специфичность. Знание формы дает власть над телом, наделяет превосходством высшей логики в постижении феноменального мира. Например, проникновение в форму позволяет интуитивно уловить, упредить и контролировать зарождающуюся патодинамику. Таким образом, знание формы пропускает нас к причинам материальных явлений, разворачивающихся уже на последней стадии. В сущности, речь идет о прогнозировании материального следствия прежде его воплощения, о распознавании болезни до ее возникновения.

Всякий раз, когда внешняя реальность нещадно сокрушает нашу индивидуальную жизнь, внутри нас что-то восстает: «Это абсурд... Неправда!». Если событие, вторгающееся в нашу индивидуальную жизнь, будь то в социальном, психическом или соматическом аспекте, анализируется в параметрах внешней объективности, то обретает весомость, рассматривается как обычное дело, как допускаемое, даже научное явление. Но если мы уже отчаялись найти в объективной данности причину, вызвавшую претерпеваемое нами, то обращаем свой пытливый взор на сферу «невидимого» и продолжаем поиски в сфере психики. Но кажется невозможным, чтобы причина события коренилась в мире неизмеримого. Даже человек, сведущий в сфере психической семантики, теряет мужество и уступает под натиском сомнений, наблюдая симптом, патологические последствия. Колебания кажутся резонными: «Что ты делаешь? Ты решил вести поиски в этом направлении? Но весомые причины отслеживаются в весомом измерении, а идеи сами по себе ничего не

­ Конец страницы 68 ­

¯ Начало страницы 69 ¯

могут изменить: не способны удалить камни, унять боль, исторгнуть болезнь, существование которой подтверждено медицинскими исследованиями...».

Существующие представления позволяют рассматривать болезнь либо как психосоматическую, либо как соматопсихическую. «Психосоматическое заболевание» означает, что причина болезни или соматического симптома, каким бы он ни был, восходит исключительно к сфере психического. Речь не идет о том, что психическая причинность лишь сопровождает соматическое следствие, сопряжена с ним. Психическому началу, воплощающемуся в соме, в телесности, отдается абсолютный примат в процессе возникновения болезни. В этом случае лечебная практика обречена на поражение, если не обратится к доскональному исследованию психического мира субъекта. Представление о «соматопсихическом заболевании» относит причины патологии к телесной сфере: возникшая в соме болезнь влечет за собой депрессию, наносит ущерб моральному состоянию субъекта. Иными словами, телесное недомогание отражается и на психической деятельности субъекта. Такого рода заболевания всецело входят в сферу медицинской компетенции. Энергетическая реальность в обоих случаях является одной и той же, и отнесение болезни к тому или иному типу зависит от угла зрения. Онтопсихология расценивает все болезни как психосоматические. Все хронические заболевания, в том числе так называемые неизлечимые (к примеру, рак, наркотическая зависимость и СПИД), имеют исключительно психическое происхождение. Они исчезают после вмешательства в причинность психической деятельности.

С целью придания достоинства и значимости медицине Гиппократ нередко обращался к религиозным и философским понятиям, например, к термину «психика», «душа». Слово «психиатрия» не подходило, потому что ιατρος по-гречески означает «лекарь тела», в то время как Ψυχη — «дух, душа, ум, сознание». Термин «психотерапевт» использовался в древности по

­ Конец страницы 69 ­

¯ Начало страницы 70 ¯

отношению к священнику, философу, попечителю сокровенных глубин души.

После Галилео Галилея были сделаны первые шаги по систематизации различных отраслей науки. В частности, французское Просвещение дало толчок оформлению рационально-позитивистского начала в различных научных областях, включая и медицину. Начиная с 1600-1700 годов, медицинская наука переживала период яростных битв: поскольку медицина не признавалась как точная наука, некоторые врачи подвергались преследованиям. Господство религии и философии позволяло усматривать в медиках одержимых дьяволом колдунов, исказите-лей человеческой природы.

Профессионализм, который признается сегодня за врачами, был отвоеван великими представителями медицины в упорной борьбе.

Процесс становления различных наук сопровождался разграничением их особенностей: химия, физика, математика, медицина и т.д. Эта систематизация, имеющая научный резон, привела к определенному атомизму в рассмотрении человека. Излишнее рвение к научному совершенству раздробило единство человеческой природы. По этой причине в медицине разразился кризис: преследование цели достижения точности вызвало утрату единства, необходимого для понимания мотивации болезни.

Расцвет гомеопатической медицины с начала XVIII века, затем психологические исследования медиков — Фрейда, Юнга и др. выявили кризис научной обоснованности медицины вообще. Этот кризис ощущается и сегодня, не давая покоя наиболее прогрессивным представителям медицинской науки.

В 1920-1930 гг. по всему миру Балином были созданы группы, названные потом его именем, состоявшие из профессионалов в разных областях знаний. Этот ученый отдавал себе отчет в том, что для понимания болезни необходимо вернуться к рассмотрению человека в его единстве. Группу составляли различные специалисты: психиатры, онкологи, гинекологи, психоло-

­ Конец страницы 70 ­

¯ Начало страницы 71 ¯

ги, социологи и т.д., которые, отвечая каждый за свой сектор знаний, объединяли усилия для анализа ситуации некоторых больных. Обнаружение единообразия в данных многоаспектного исследования позволяло установить происхождение и причину болезни субъекта. Таким образом, официальным первооткрывателем психосоматики был Балин, осознавший необходимость объединения различных секторов анализа для обнаружения единой причины болезни, потребность открыть завесы, разделяющие различные научные специализации.

Я отнюдь не призываю к смешению функций: психолог не может заменить врача, так же как и врач — психолога. Каждый из специалистов компетентен в своей области, специфичной по предмету и методу исследования. Психолог должен приостановить свои действия, если изучаемая патология относится к компетенции медицины.

Медицинские познания не имеют большого значения для высокопрофессионального психолога, но врач должен обладать основами психологических знаний для того, чтобы:

1) не растрачивать себя на длительный и ненужный анализ;

2) не вести бесполезное наблюдение хронической болезни;

3) не посягать посредством медицинского вмешательства на бессознательные, но однозначные волеизъявления больного.

Я хотел бы напомнить, что настоящая психология является базовым для всех других наук знанием². Ученый не может действовать, проводить исследования за пределами собственной индивидуальной психологии. Психология — это знание внутренней связи причин, которые всегда отсутствуют в своих следствиях; это логика действий ума³, логика первого властителя,

_________________________________________

² Эта тема раскрыта Э. Гуссерлем в работе «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология». См. также А. Менегетти. Учебник по онтопсихологии, указ, соч., с. 98 и A. Meneghetti. Genoma ontico. — Roma: Psicologica Ed.,1997.

³ «Ум» не в психоаналитическом смысле, не в смысле классической университетской психологии, но понимаемый как создатель математического, физического порядка, порядка бытийственного самоустановления истины.

­ Конец страницы 71 ­

¯ Начало страницы 72 ¯

задающего все возможные переменные, причинная структура ментального процесса. Поэтому ученый, чем бы он ни занимался, прежде всего является воплощенной психологией, действием ума, будучи реализацией внутренней причинности, в которой объективируется базовый критерий, специфицирующий способ существования и сущность человека.

Когда я говорю о психологии и занимаюсь лечением, я материалистичен подобно кузнецу или каменщику. Для меня существует только один закон — симптом, и я должен устранить его, если действительно считаю себя ученым, специалистом в данной сфере. Бесполезно ссылаться на тайну, на необъяснимый скачок, представляющие собой лишь метафоры и символизацию реальности: за патологическим симптомом стоит точная архитектура молекул. Та самая архитектура, которая утверждает порядок реальности, организует и аномалию.

Мой авторитет подтверждается документальными фактами исчезновения симптома. Данная книга призвана привести к пониманию причины, в силу которой субъект болеет и страдает, к раскрытию технического мотива болезни и органической дисфункции, к обнаружению оснований, по которым субъект следует психологии, противоречащей бытию. Человек придерживается способа мышления и сознания, противостоящего универсальным законам собственного существования. Излечение происходит, когда психология субъекта корректируется согласно интенции «жизни в себе».

Функция создает орган

Некоторые принципы, способные служить адекватным введением в научное исследование, которое онтопсихология проводит в области психосоматики, могут быть найдены в трудах Ж. Б. Ламарка. Я считаю, что официальная наука современной и последующей ему эпохи не оценила по достоинству исследования Ламарка. Кроме того, огрехи в поведении самого ученого

­ Конец страницы 72 ­

¯ Начало страницы 73 ¯

дали повод к тому, чтобы не считать его утверждения серьезными. Принцип «организации живых тел», который творится и воспроизводится природой от простого к сложному, близок современному понятию психосоматики, выработанному Бергсоном и Гроддеком.

Принцип эволюции, согласно которому «функция создает орган», не следует понимать в обычном смысле. Онтопсихология не придерживается эволюционистских воззрений, не объясняющих точно принцип поведения материи. Прежде всего, необходимо выяснить, какой смысл вкладывается в понятие «функции».

Как математическая, так и физическая функция представляют собой аспекты открытого еще в Древней Греции силлогизма, согласно которому объединение двух предпосылок неизбежно приводит к третьему специфическому положению. Функция — это связывание двух начал, приводящее к третьему, определяемому модусом связи предпосылок. Конечный результат узаконивает оба исходных положения. Функция распознается относительно результата.

Понятие функции необходимо присовокупить к представлениям о семантическом поле с его специфической векторностью символов. Следует пересмотреть тексты Ламарка, в которых содержится интуитивная догадка, не понятая рационально им самим. Открытие Ламарка могло привести к решающим инновациям научных поисков, послужить на пользу ряду научных дисциплин, и особенно медицине. Очень часто великие теории попадают в руки неподготовленных ученых мужей, отчего выхолащиваются и ограничиваются ролью поставщика импровизированной информации.

Принцип «функция создает орган» подразумевает специфическую функцию всякой психической интенциональности. Речь идет об интенциональности, какой бы она ни была: позитивным исполнением жизненного потенциала субъекта, импульсами вытесненного содержания, автономными действиями комплексов. Комплекс, будучи конденсатом психической энергии, не

­ Конец страницы 73 ­

¯ Начало страницы 74 ¯

осознаваемой «Я», обычно способен «психовылепливать» органические образования (инфаркт, рак, нейроэндокринные нарушения и т.д.). Потребность вытесненного создает себе удовлетворяющий ответ, используя в этих целях энергию природного здоровья психоорганики. Комплекс проецирует себя в сомали-ку: также и в этом случае болезнь предстает как точное слово психической интенционалъности.

Различие медицины и психологии доказывается следующим образом: онтопсихологический метод непосредственно устраняет определенные симптомы, в то время как медицине не удается с ними справиться. Я ставлю перед собой задачу научить применению онтопсихологического метода, приводящего к исчезновению симптомов согласно органическому закону жизни. Изучая ситуацию, мы отслеживаем ее причины и вмешиваемся в их определенность, что меняет внутренние предпосылки заболевания. В соответствии с исходными данными, мы получаем предусмотренный результат.

Некоторое время назад я консультировал супружескую пару. За трехмесячный курс психотерапии я вылечил мужа от новообразования в ободочной кишке. Выздоровев, мужчина стал спрашивать меня, как мне удалось это сделать. Он также выразил свою обеспокоенность родом своих занятий, сопряженных с риском заболеть СПИДом. Я объяснил этому человеку, что в его случае данная болезнь невозможна в силу отсутствия психологической предрасположенности к ней. Для того чтобы заболеть СПИДом, необходимо, по меньшей мере, заражение при одновременной психологической предрасположенности, то есть человек должен обладать психологической структурой, способной метаболизировать специфическое психоэмотивное взаимодействие⁴. При отсутствии заражения или предрасположенности к СПИДу заболеть им невозможно.

_______________________________________

⁴ Подробнее см. гл. 13.2. наст, издания, а также A. Meneghetti. Genoma ontico. Op. cit, p. 215-223.

­ Конец страницы 74 ­

¯ Начало страницы 75 ¯

Как же нам проводить различия? Чем можно подтвердить психический исток болезни? Отталкиваясь от глобального, пусть даже поверхностного, познания человеческого существа, мы должны признать, что человек соткан из ответственности, сознания, мышления, рефлексии, фантазии, искусства, сновидений, сомнений, тревоги, грусти. Мы не можем закрыть глаза на очевидное присутствие всех этих проявлений в человеке так же, как не можем вписать их в реализм телесности, материи, эмоциональных чувств, всех составляющих соматической данности. Телесный и психический пласт наблюдаются в их единстве, но даже в обыденном рассуждении мы способны отличить логику психологических категорий от логики категорий материальных. Первая предшествует всякому символу и способна формализовывать, изменять формализацию или же аннулировать ее. Вторая непреклонно следит за конкретикой внешней данности.

Ламарк писал, что не только органы, то есть природа и форма частей тела животного, определяют его привычки и способности, но, напротив, привычки, манера жить и обстоятельства, в которых животное встречает своих сородичей, со временем формируют его тело, число и положение органов и, наконец, способности. Перефразирую: человек заболевает не потому, что рак, СПИД, легочные заболевания, инфаркт, артроз, язва одолевают его, вторгаются в его жизненность и низводят психологически. Напротив, именно определенные ментальные модусы человека приводят к патологическим нарушениям в его теле.

Стереотип детерминирует симптом, характерность, структурные модусы, которые определяют субъекта. Стиль жизни порождает результат. Функция создает орган: стереотип жизни, поведения приводит к болезни, к краху предприятия, к беспросветной тоске. В зависимости от принятого, избранного, характерного стиля жизни, мы получаем соответствующие экзистенциальные результаты. И если мы недовольны этими следствиями и желаем получить другие результаты, то должны поменять стиль жизни, изменить частотный модуль или стереотип.

­ Конец страницы 75 ­

¯ Начало страницы 76 ¯

Комплекс и стереотип — это функции, ставшие определяющими, даже если и не осознаются субъектом. Заложив основы собственного способа рассуждения и жизни, субъект получает неизбежный результат: инфаркт, политический крах и т.д. Субъект неуспешен из-за нарушения правил игры, установленных свободным и всегда рациональным течением природных токов.

Например, человек споткнулся и ободрал коленку. Это внешний, соматический факт, который, как кажется, не имеет никакого отношения к психической логистике. Но логика психологического исследования предполагает вопрос: «Почему я упал?». Ободранная коленка — внешний, конкретный факт, но психология позволяет выяснить мотив падения: «Я споткнулся о камень, но почему я его не заметил?». Ссадины можно объяснить с точки зрения физических законов: произошел соскабливающий удар, повлекший отрыв эпидермических клеток и т.д. Но какова мотивация падения? Истинный исследователь не может довольствоваться гипотезой случайности. Случай существует только для невежд, но не для ученого. Тогда начинаются настоящие поиски: «Почему я упал? Мог ли я избежать падения?».

Этот пример помогает понять, что обнаружение болезни, предположим, остеомиелофиброза, происходит уже на «стадии падения», причина которого остается за рамками исследования. Согласно порядку природы, ничто не начинается случайно или в силу излишнего применения; природный ход может прекратиться, может замедлиться, может исчерпаться, как в случае счастливой, спокойной старости, может постепенно истончиться вплоть до исчезновения, подобно возвращению в нирвану, но не может стать причиной чего-то нового, не предусмотренного природой — болезни. Болезнь — это перерождение, это рождение того, что не следует из изначального порядка органа. Для того, чтобы повысилось содержание холестерина в крови, чтобы возникла мигрень, необходима новизна, вмешательство ab extra в орган, необходимо изменение природных структур и процессов.

­ Конец страницы 76 ­

¯ Начало страницы 77 ¯

Интенциональность и материя

В схоластике, представляющей собой первую крупную научную организацию (1200-1400 гг.), обсуждался вопрос о соотношении материи и формы. Может ли материя самостоятельно организовываться? Материя — это все то, что не обосновывает собой автономию движения, иными словами, то, что исключает всякую возможность самодвижения. Форма, напротив, есть то, что обосновывает модус или организацию материи. Жизнь — это самополагание движения, генерирующего само себя. Поэтому мы отличаем живое существо от неживого на основании источника его движения: самоорганизуется ли оно или, как материя, не обладает собственным движением. Следовательно, форма — это интенция, идея, которая создает объект, то, что актуализирует объект таким, каким он дается.

Возьмем определенный материальный субстрат — килограмм кукурузы. Допустим, кукурузу съедят человек, кролик и гусь; тогда идентичный материальный элемент примет структуру различных форм. Пища поглощается согласно метаболизирующей ее форме: в человеке пища станет человеческим телом, в гусе преобразится в гуся, а в кролике — в кролика. Каждое тело синтезирует энергию в соответствии с собственной формой.

Как объясняется этот процесс? Особенностями материального элемента? Химической реакцией? Процесс поглощения предварен различием форм и организаций, поэтому синтетический результат метаболизма идентичного объекта определяется свойствами формы, внутренне присущей тому, кто метаболизирует, — тому, кто ест.

Что обусловливает эти варианты синтетического процесса? Врожденная форма, которая организует и удостоверяет присутствие человека, гуся, кролика. Кроме того, попытавшись отыскать следы исходной кукурузы, мы обнаружим не ее, а типологию человека, гуся, кролика.

Если мы остановимся на анализе специфических особенностей химического состава кукурузы и связанных с ним процес-

­ Конец страницы 77 ­

¯ Начало страницы 78 ¯

сов, то никогда не выйдем за пределы отдельного материального элемента, различным образом вступающего в реакцию со средой организма-человека, организма-гуся, организма-кролика. Нам не удастся проследить модальности соединения молекул и их компонентов в среде различных организмов. Мы не сможем объяснить принадлежность организма ни человеку, ни кролику или гусю. Действительно, это можно установить, только исходя из формы: из формы, организующей структуры. Следовательно, мы должны обратиться к тому началу, которое не показывается в собственных следствиях.

Медицина наблюдает феноменологию следствий, пытаясь отыскать их причину. Онтопсихология, напротив, отслеживает формальные причины, беря за основу поиска логику мысли. Медицинская точка зрения никогда не приведет нас от кукурузы к съевшему ее человеку, гусю, кролику. Если же, напротив, мы обопремся на очевидность логического восприятия мысли, то войдем в мир форм и удостоверимся, что в человеке, съевшем кукурузу, в итоге неизменно прослеживается формат человека (и точно так же в примере с гусем и кроликом). Исходя из причины, будь то человек, гусь или кролик, мы распознаем различие конечных ситуаций, уже известных в своей причине.

Другой пример. Я роняю книгу и вижу, что она падает рядом с моими ногами. Если я брошу книгу в определенном направлении, то обнаружу, что она упала, допустим, на расстоянии метра от меня. С научной точки зрения, что вмешивается в процесс и приводит к различным последствиям, документально очевидным? В первом случае книга падает рядом с моей ногой, во втором — на расстоянии метра от меня. Книга упала, «выпала в осадок» совершенного действия, являя собой физическое, весомое его доказательство. Подобно этому патологический процесс психосоматического заболевания доказывает уже свершившееся, исполнившееся.

Точное знание причины позволяет мне повторить эксперимент: владея причиной, я могу контролировать или предотвра-

­ Конец страницы 78 ­

¯ Начало страницы 79 ¯

щать следствия. Причина заключена в моей интенции, в моем намерении либо уронить книжку рядом с собой, либо забросить ее подальше. Формальная интенция определяет и обозначает вытекающие из нее следствия. Обратимся к нашему, пусть и примитивному, примеру с книгой. Проанализировав ее падение с физической точки зрения (разложив его на импульс, контрудар, инертное поле, агломерат силовых точек и т.д.), мы не сможем уверенно утверждать, где окажется книга в следующий раз. Чтобы знать это, необходимо войти в ум того, кто действует, вступить в сферу формальных причин. Пребывая в ней, я буду знать все возможные следствия.

Научные изыскания, рассматривающие следствия, как это происходит в медицине, не позволяют установить причину происходящего. Напротив, исходя из сферы интенций, из мира психической деятельности, можно узнать причину, предвидеть ее, контролировать и изменять вытекающие из нее следствия.

Представим, что я упорно продолжаю бросать книгу, и необходимо выяснить, почему я совершаю это действие. Достаточно, "чтобы кто-нибудь мне сказал: «Да когда ты перестанешь?». Будучи захваченным в причине, я осознаю свою ответственность за происходящее, и броски прекратятся. Книга больше не окажется на полу, если я, формализующий ее падение, изменю свою интенцию.

Тотальный квант психической деятельности, к сожалению, не укладывается в пределы понимаемого большинством людей. Бессознательное включает психическую энергию, организация которой недоступна логическому познаванию. Потенциал психической деятельности, прорывающийся на уровень сознания, в силу ситуативной необходимости должен быть сослан, запрятан в сферу, определяемую как бессознательное. К примеру, каждый из нас совершает множество движений, за каждым из которых стоит интенция. Неважно, замечает ли субъект движение, к примеру, своей ноги: если движение происходит, существует и его причина, которая и вызывает данный жест. Психолог про-

 

­ Конец страницы 79 ­

¯ Начало страницы 80 ¯

слеживает мотивацию, то есть форму, актуализирующую действие. В этом случае движение ноги можно приостановить, а потом возобновить, потому что схвачена интенция порядка субъекта.

Подобно тому, как я сознательно бросаю книгу, психическая деятельность может организовать свой собственный бросок или телодвижение, выбор, подкрепление, решение без ведома субъекта. Бессознательное обладает этой способностью. Например, лунатик может подвергнуть себя или других людей насилию во время сна. Или же внедрение неосознаваемой энергии может отразиться на нервной системе, отчего в дальнейшем субъект заболеет СПИ Дом или раком. Сама энергия, сам ум может породить формы, которые будут неумолимо манипулировать материей, внося в нее свои «поправки».

Нам неизвестна вся наша энергия. Мы сами несем ответственность за то, как и где существуем, даже не отдавая себе в этом отчета. Возможно, что религия, друг, любимый человек простят нас, но природа — точная наука о человеке — не простит никогда, потому что не предусматривает ошибки. То, как мы мыслим, фантазируем, любим, наш стиль культуры, ласки, поведения в кругу семьи может быть удобным, приятным, одобряемым в обществе определенного типа. Однако природа, то есть математически точная организация, предшествующая всем вещам, таким, какие они есть изначально, непреклонна.

Наша культура способна организовать только одну часть кванта нашей энергии. Другая часть, не организуемая нашими сознательными стереотипами, юридическими, моральными, теологическими, философскими, эстетическими формулами, представляет собой квант, который остается нейтральным и организуется либо по случаю, либо согласно стереотипу комплексов.

Энергетический излишек, которым мы располагаем, может быть непосредственно обнаружен и точно познан ответствен-

­ Конец страницы 80 ­

¯ Начало страницы 81 ¯

ным «Я». В противном случае он формализует, соматизируясь, другие ситуации или усиливает матрицу базового комплекса субъекта⁵.

Одна из наибольших опасностей психологической сферы состоит в том, что неиспользуемый, и потому «избыточный», природный потенциал поглощается несущей структурой комплекса, то есть, метаболизируется наиболее организованным в данном контексте началом. Власть над вещами, будь то в психологии или экономике, захватывается наиболее организованным началом; менее организованное начало обречено на исчезновение. Поскольку комплекс субъекта организован лучше, чем мыслительная структура сознательно-логического «Я», природный «излишек» из-за лености субъекта подпадает под власть превалирующей констелляции базового комплекса. Например, если сорокалетний человек, каким бы образованным и развитым он ни был, не умеет обратить благоприятные возможности на собственный рост, весь «избыток» пойдет на воспроизведение инфантильной ситуации, которая организована лучше, чем историческая смекалка субъекта. Тем самым субъект определяет свой регресс, сам того не ведая.

Другой пример. Человек подвергся оскорблению и начинает думать об обиде, о нанесшем ее человеке, о произошедшей ситуации. В то время как он мыслит, его ум действует. Это может показаться невероятным, но со временем униженный человек неизбежно выместит свою фрустрацию на том, что ему близко. Нет ничего более близкого нам, чем собственное тело. Очень часто раковая опухоль представляет собой вещественное доказательство преступления, которое субъект хотел бы совершить в реальности. Болезнь может быть осадком интенции, которая действует тайком от самого субъекта. Непрерывно, с ненавистью размышляя об обидевшем его человеке, о

___________________________________________

⁵ О рефлективной матрице, комплексе и стереотипах см. А. Менегетти. Учебник по онтопсихологии. Указ, соч., с. 150—159.

­ Конец страницы 81 ­

¯ Начало страницы 82 ¯

случившемся, пребывая в положении пораженца, субъект затрачивает уйму энергии. Но, будучи интровертной, избыточная энергия формализует новообразование, то есть воплощается в организме. Для устранения опухоли нужно будет вернуть субъекта к себе, воззвать к нему в его собственных мыслях, прослеживаемых в сновидениях, в фантазиях, в спонтанных проявлениях, в ляпсусах, в мнемическом следе новообразования, в его негативной или позитивной психологии, в модальности восприятия семантического поля. Многие болезни тела являются «осадками» ошибочных психических процессов, восстающих против природы, против константы «Н». Если субъект не санирует себя, не изменит ошибочную рациональную, интеллектуальную, формальную установку, все остальные усилия бесполезны. Более того, любое другое лечение будет лишь усиливать болезнь, принося еще больший ущерб субъекту.

Больному нужно придать ответственность в психологическом ключе: «Ты болен? В какой-то мере ты сам в этом виноват. Подобная провинность не носит юридический характер, поскольку в этом повинно твое собственное невежество, непонимание природы. Существует природный закон, и ты должен соответствовать ему. Факт незнания природного порядка не интересует природу, точно так же, как математике не интересна твоя ошибка: если три плюс четыре, по-твоему, будет пять, то ты можешь отстаивать собственное мнение, но оно не в силах изменить правила природы. Ошибка твоих мыслей и действий запечатлевается в теле».

Точность научных исследований требует корректировки нашего способа мышления и согласования его с глубинными правилами существования, основанного на принципах жизни. Нашему организму — в биологическом, физиологическом и атомном смысле — присущи врожденные правила: он обладает опред