Обстоятельства, исключающие любую защиту

Ошибочного события

Можно себе представить, что, когда Ахмат, так же как и нацисты в Нюрнберге, столкнется с чудовищностью своего преступления, конкретизированного в обвинительном акте Международного уголовного суда, он может попытаться потребовать защиты ошибочного события. Однако, как предусмотрено в Статье 32.1: «Ошибочное событие должно быть основанием для исключения уголовной ответственности только в том случае, если оно отрицает признак преступного умысла».

Необходимо сказать: для того, чтобы избежать наказания, Ахмат может попробовать принести извинения со скамьи подсудимых и утверждать, что он действительно думал, будто выполнял спасательную миссию, а не действия, направленные на геноцид. В этом случае, вероятно, он будет обращаться к суду, говоря, что он не закончил последний год высшей школы и, следовательно, испытывает недостаток даже в самом элементарном знании биологии и общей науки.

Ахмат, соответственно, может утверждать, что причиной его упорства в преступном поведении, даже после высказанных в Парламенте предупреждений президента Мбеки и доктора Тшабалала-Мсиманги о серьезной опасности АЗТ, было не то, что он не хотел видеть, как иссякнут его миллионы в иностранном финансировании и взорвется его новая карьера в качестве сутенера всемирно известной фармацевтической корпорации, а скорее то, что он был слишком глуп и слишком неосведомлен, чтобы понять сказанное президентом Мбеки и доктором Тшабалала-Мсиманг.

Как убедительное свидетельство этого, Ахмат может процитировать утверждение, которое он сделал в Saturday Star 12 января 2002 года: «Это может быть только верой Табо Мбеки, что антивирусные препараты типа АЗТ являются ядовитыми и разрушают иммунную систему. Нет никакого другого объяснения этой продолжающейся паранойе».

Ахмат, очевидно, обращался к точке зрения президента Мбеки, высказанной в его письме Тони Леону 1 июля 2000 года: «В Вашем письме ко мне от 19 июня Вы делаете экстраординарное утверждение, что АЗТ повышает иммунную систему. Но даже изготовитель этого препарата не делает такого глубоко ненаучного заявления. Действительность – точная противоположность тому, о чем Вы говорите. Препарат АЗТ является иммунодепрессивным. Вопреки требованиям, Вы участвуете в поощрении АЗТ, хотя все ответственные медицинские власти неоднократно выпускают серьезные предупреждения о токсичности АРВ-препаратов, которые включают и АЗТ».

Сама фирма GlaxoSmithKline предостерегает в своей «Информации о приеме» для АЗТ: «Пациентам нужно сообщить, что главные токсические последствия приема РЕТРОВИРа (RETROVIR) – нейтропения и/или анемия».

По определению Оксфордского краткого медицинского словаря, нейтропения – это уменьшение числа нейтрофилов в крови, что приводит к повышению восприимчивости к инфекциям. Нейтрофил – это разновидность гранулоцита (тип белой клетки крови), способного поглощать и убивать смертельные бактерии и обеспечивать важную защиту против инфекции.

На самой первой странице предисловия стандартного руководства «Аналоги нуклеозида в терапии рака» (Nucleoside Analogs in Cancer Therapy, New York: Marcel Dekker Inc, 1997) подчеркивается этот вредный эффект лечения препаратом АЗТ-класса. Терапия препаратами типа аналогов нуклеозида из-за их мощных иммунодепрессивных свойств часто сопровождается глубокой иммунодепрессией. Даже судья Кеймрон, который рекомендует Ахмата как «человека принципа», потому что сам также продвигает препараты, знает это, но противоречит Ахмату и подтверждает смертельную токсичность АРВ-препаратов в канадской Globe and Mail 13 сентября 2003 года: «Конечно, препараты ядовиты, – сказал г. Кеймрон, почти дрожа от раздражения. – TAC недавно потерял трех видных активистов, организмы которых не могли противостоять лекарствам».

Международный уголовный суд может быть несколько озадачен замечанием старшего юриста, последовавшего после такой здравомыслящей уступки: «Но никто из заслуживающих доверия ученых не подвергает сомнению, что АРВ-препараты – единственное средство, которое позволяет большинству людей со СПИДом оставаться живыми».

Это мнение особенно озадачивает в свете самооценки г. Кеймрона, данной им в интервью Daily Dispatch 13 ноября 2001 года: «Я не сомневаюсь, что я одарен интеллектом от природы».

Но тайна может раскрыться, когда суд узнает, что сказал этот необычно одаренный человек приблизительно неделей раньше в телешоу Carte Blanche на канале MNet 4 ноября 2001 года: «Я такой тип человека, который говорит со своими лекарствами и просит, чтобы они вошли в него: я говорю с ними. Я говорю, вы – мои союзники. Я хочу, чтобы вы вошли в мою вирусную систему, и я хочу, чтобы вы боролись вместе со мной против этого иностранного захватчика».

В другом интервью газете Rapport, где обсуждалось утверждение президента Мбеки о токсичности АРВ-препаратов, которые разрушают иммунную систему, Ахмат искренне подтвердил очевидный вывод, что он является полным научным идиотом. Он заявил (переведено с африкаанса): «Честно сказать, TAC всегда пробовала понять медицинскую науку. И всегда было что-то, с чем всегда боролись все жители Южной Африки. Мы с научной точки зрения неграмотны».

Другими словами, Ахмат признает, что он «не понимает медицинскую науку», потому что он неспособен понять какой-либо смысл медицинской литературы, а уж тем более читать ее с каким-либо критическим анализом. Однако проецирование собственных интеллектуальных недостатков Ахмата на всех остальных в Южной Африке объективно не поддержано президентом Мбеки и информированной оппозицией доктора Тшабалала-Мсиманги, которые обеспокоены обусловленной приемом АРВ-препаратов типа АЗТ серьезной опасностью для здоровья жителей Южной Африки, главным образом чернокожих. Но глупость Ахмата в этом отношении можно объяснить главным наблюдением философа Артура Шопенгауэра: ум всегда невидим для человека, который его не имеет.

Может быть, Ахмат, сидя на скамье подсудимых в Международном уголовном суде, будет приводить в свое оправдание нехватку высшего образования, которая и ответственна за его неспособность понять позицию президента Мбеки. Понять то, что президент Мбеки вник в «страшные предупреждения, которые сделали медицинские исследователи об АЗТ» и по этой причине решил немедленно оставить поддержку маркетинговой операции GlaxoWellcome’s по продаже южноафриканскому правительству препарата для отравления народных масс. Вместо этого президент предложил применить миллионы TAC к кампании по привлечению внимания населения Южной Африки к серьезной опасности того, что люди могут быть отравлены преступной лекарственной корпорацией.

Защита, которую Ахмат мог бы постараться поднять перед Международным уголовным судом – это то, что он не может – как любой взрослый, полный здоровья и трезвого ума – быть подвергнут наказанию, так как не полностью уголовно виновен, потому что он, по его собственному признанию, идиот в области медицинской науки (наверное, поэтому абсолютно пригоден, чтобы быть с 2004 года членом Стратегического и Технического Комитета по ВИЧ при ВОЗ) и поэтому по-детски и некритически верит всему, что бы ни говорили фармацевтические компании о своих товарах в их маркетинговой пропаганде – будет испорчена тем фактом, что Ахмат имеет прямое личное знание опасной токсичности АРВ-препаратов, поскольку он лично испытал действие этого яда с тяжелыми для себя последствиями, которые чуть не убили его.

На брифинге, проведенном СМИ 8 сентября 2003 года, Ахмат сказал, что четырьмя днями ранее он принял свою первую дозу Триомуна (Triomune), антиретровирусного коктейля, состоящего из d4T, 3TC и невирапина (nevirapine) в одной таблетке. У него сразу же появилась тяжелая головная боль и легкая форма отравления, которая заставила его чувствовать себя «пьяным» В течение нескольких месяцев ядовитые препараты сделали его настолько больным, что он стал полностью инвалидом. Статья в Daily Dispatch от 28 мая 2004 года сообщала, что тройная комбинация АРВ- препаратов нанесла Ахмату вред и искалечила его как физически, так и умственно.

Он решительно скрыл это – по причине того, что не хотел потерять лицо перед президентом Мбеки и доктором Тшабалала-Мсимангой, которых сурово критиковал из-за их отвращения к лекарствам, которые теперь и сам нашел слишком неудобоваримыми. Но больше, чем потери лица, он страшился потери политического фундамента, который приобретен неустанным проведением пропагандистской кампании.

В марте 2006 года на обложке своего журнала Equal Treatment Ахмат помещает ложное заявление, в котором категорически опровергает, что АРВ-препараты через несколько месяцев после начала их приема ему серьезно навредили, написав: «Я снова здоров благодаря им». Для пущей достоверности на обложке помещено фото счастливого Ахмата.

Конечно, он пояснил, что не хочет, чтобы кто-нибудь контролировал, что он действительно принимает свои ядовитые пилюли, как предписано (это врачи называют DOT, то есть Directly Observed Therapy – непосредственный контроль за лечением), заявив 7 мая 2006 г. изданию Statesman: «Это для меня является недопустимым, потому что ограничивает автономию и достоинство каждого человека».

В действительности же причина в том, что его могут поймать на обмане, когда он выбрасывает свои антиретровирусные препараты в канализацию.

В новом исследовании «Преобладание неблагоприятных осложнений, связанных с мощным антиретровирусным лечением при обычном, двойном и тройном режимах приема антиретровирусных препаратов» (Prevalence of adverse events associated with potent antiretroviral treatment in single, double and triple regimens of ARV’s»), опубликованном в Lancet 358 (9290): 1322–7 в октябре 2001 года, Феллай и др. (Fellay et al.) сообщили «о высокой распространенности токсических эффектов в группе из 1160 пациентов». Более двух третей пациентов пострадали от этих препаратов, которые вызвали у них тяжелые побочные эффекты. Сорок семь процентов сообщили о таких клинических симптомах, как рвота, диарея, тошнота, ожирение, колебание настроения, бессонница и усталость. Анализы крови показали «серьезные» отклонения у двадцати семи процентов. Исследователи классифицировали «существенную пропорцию» этих неблагоприятных осложнений как «серьезную или тяжелую». Почечная дисфункция и сильная усталость, которые были «вероятно или непосредственно» связаны с их ВИЧ-лечением, доводили некоторых пациентов до больницы.

Выпущенные 30 сентября 2005 года CDC (американский центр по контролю за заболеваемостью) «Обновленные рекомендации по ВИЧ-профилактике для американских работников здравоохранения» («Update U.S. Public Health Service Guidelines for the Management of Occupational Exposures to HIV and Reccommendation for Postexposure Priphylaxis») процитировали многочисленные исследования, сообщив, что существенная часть работников здравоохранения (диапазон: 17 % – 47 %), начавших профилактический прием АРВ-препарата после контакта с ВИЧ-положительным во время работы, не заканчивала полный 4-хнедельный курс терапии из-за токсичности препаратов и вызываемых ими побочных эффектов.

Но Ахмат, вместо того, чтобы проводить кампанию, предупреждающую людей в Южной Африке о ядовитости препаратов, вновь говорит: «Я снова здоров благодаря им».

Невирапин (Nevirapine), который Ахмат также принимал, тоже является нейротоксическим препаратом и вызывает серьезные умственные проблемы, о чем сообщали Вайс и др. (Wise et al.), в британском Медицинском Журнале (Britis Medical Journal, 324 (7342): 879) в апреле 2002 года в статье под названием «Психоневрологические осложнения при лечении невирапином» («Neuropsychiatric Complications of Nevirapine Treatment»), Морлес и др. (Morlese et al.) в AIDS 16 (13): 1840–1841: «Психоневрологические осложнения, вызванные невирапином, – это классическое действие ненуклеозидных ингибиторов обратной транскриптазы?» (Nevirapine-induced neuropsychiatric complications, a class effect of non-nucleoside reverse transcriptase inhibitors?)»

В случае Ахмата эти «психоневрологические осложнения» проявились почти немедленно. Он сказал журналисту Дженнифер Барретт (Jennifer Barrett) в интервью, опубликованном в Newsweek 24 ноября 2003 года: «За первые три недели после того, как я начал принимать лекарства, я фактически впал в такую сильную депрессию, в какую не впадал никогда в моей жизни».

После замены в лекарственном коктейле d4T на АЗТ, Ахмат, очевидно, вообразив, что это решило его проблемы, утверждает, что он продолжал ежедневно принимать АРВ-препараты до 28 марта 2005 года, когда он в возрасте сорока трех лет перенес сильный сердечный приступ, после которого был срочно отправлен в больницу.

В том же самом месяце, когда у Ахмата ухудшилось состояние, когда у него был сердечный приступ, когда он стонал и корчился на полу от боли, МакКей и др. (McKee et al.) в своей статье «Фосфорилирование тимидина и АЗТ в сердечных митохондриях: разъяснение нового механизма кардиотоксичности АЗТ» («Phosphorylation of Thymidine and AZT in Heart Mitochondria: Elucidation of a Novel Mechanism of AZT Cardiotoxicity») в журнале «Сердечно-сосудистая токсикология» (Cardiovascular Toxicology, 4 (2): 155–67) сообщили об одном из нескольких путей, по которым АЗТ повреждает сердце. Токсическое действие антиретровирусных аналогов нуклеозида, используемых в высоко активной антиретровирусной терапии (ВААРТ), на сердечно-сосудистую и другие ткани, связано с митохондриальным истощением ДНК. По их мнению, «АЗТ является мощным ингибитором фосфорилирования тимидина в сердечных митохондриях». Это означает, что АЗТ разрушает синтез клеточной ДНК и таким образом отравляет сердечную ткань.

В пресс-релизе от 5 февраля 2001 года американское Министерство здравоохранения и социального обеспечения объявило о резком отказе от своего лозунга «ранний успех, сильный успех» в подходе к лечению СПИДа АЗТ и подобными АРВ-препаратами. Спустя год после того, как президент Мбеки официально привлек внимание мирового сообщества к опасной токсичности АЗТ, директор американского Национального Института аллергий и инфекционных болезней Энтони Фаучи (Anthony Fauci) объяснил: «Нас очень интересует множество токсических проявлений, связанных с долгосрочным использованием АРВ-препаратов. Мы видим возрастающее число пациентов с опасно высокими уровнями холестерина и триглицеридов. Плохие новости – это то, что мы теперь должны иметь дело с непредвиденными токсическими проявлениями, включая потенциальную возможность возникновения преждевременной коронарной болезни».

«Преждевременная коронарная болезнь», обнаруженная кардиологом у Ахмата, проявилась усиленной дислипидемией, которую Фаучи назвал бы «опасно высокими уровнями» липидов в крови Ахмата.

Следовательно, Ахмату нельзя рассчитывать на успех своего обращения к Международному уголовному суду.

Ахмат в зале Международного уголовного суда не может притвориться, что он не знал об опасно вредной токсичности АРВ-препаратов, которые убивают тысячи африканцев в Южной Африке и почти убили его. Он не может требовать искренней ошибочности события (факта) как основания для любой защиты, исключая преступную ответственность, как предусмотрено Статьей 32 Римского Устава, потому что он субъективно оценил на личном опыте, что его преступная деятельность в Южной Африке привела тысячи людей, главным образом чернокожих и бедных, к смерти.