Как мог целый мир ошибаться.

Вы скажете – это невозможно, чтобы в такой серьезной проблеме, как СПИД, ошибался весь научный истеблишмент и практически все остальные. Если имеются истинные сомнения в том, что ВИЧ является причиной СПИДа, то почему мы не слышим голосов оппонентов?

Кто или что тому причиной?

Существует несколько причин, по которым те, кто выдвигает убедительные научные аргументы против вирусной теории СПИДа, не могут быть услышаны.

Цензура, существующая в процессе рецензирования в ведущих научных журналах, защищает существующие ортодоксальные взгляды и препятствует публикации аргументов против. Эта практика стала более явной с появлением больших мультицентровых исследований, где фармацевтические компании могут оказывать давление на соответствующие академические институты; при этом независимые ученые, которые могут иметь возражения, не имеют возможности высказаться.

Вот и первый «виновник» – имущественные права. Те, кто получает прибыль от тестовых систем на ВИЧ и процедуры обследования, производства антиретровирусных препаратов и предполагаемого контроля инфекционных заболеваний.

Журналисты, работающие в области медицины и науки, склонны поддерживать превалирующих ортодоксов от науки. Бросить им вызов означало бы подорвать доверие публики к научному истеблишменту. Врач по-прежнему подобен Богу, и правительственная политика в области здравоохранения, диктуемая врачами и учеными, не подлежит обсуждению.

Итак, второй «виновник» – преобладающие олигархические ортодоксы. Ученые и академические институты, получающие финансирование на исследования инфекционных заболеваний.

Затем, существует невыносимое желание оправдать огромные суммы денег, обращающиеся в области десятилетних исследовательских грантов по ВИЧ и патентов на различные тест-системы и антивирусные препараты. История СПИДа уникальна уже тем, что впервые в истории медицины так много денег было направлено на борьбу с одним заболеванием. В какой-то период в США индустрия борьбы со СПИДом была крупнейшим бизнесом после оборонной промышленности. Эти деньги были выделены в результате тактики запугивания эпидемией, которой придерживались хорошо организованные учреждения, в частности, Центры контроля заболеваемости США и их подразделение – Служба эпидемических исследований, сотрудники которых занимают стратегические посты в органах власти и имеют влияние на средства массовой информации. Впоследствии к ним присоединились Медицинский Исследовательский Совет Великобритании и Всемирная организация здравоохранения.

И, наконец, третий «виновник» – политическая корректность, заключение зачастую (но не всегда) невинного сговора между группами гей-активистов, средствами массовой информации и действующим из лучших побуждений либеральным большинством.

На Западе 90 % пораженных СПИДом – мужчины, более 50 % которых – гомосексуалисты, постоянно употребляющие наркотики. В 80-е годы гей-сообщество имело сильное лобби в правительствах, озабоченных тем, чтобы выглядеть «политкорректными». Геям давали понять, что их несчастье имеет внешние причины, которые могут угрожать и гетеросексуальному сообществу. Это давало разумное основание группам гей-активистов, исходя из собственного опыта, давать гетеросексуалам советы о так называемом «безопасном сексе».

В 1982 году два молодых гея, Майкл Каллен и Ричард Беркович, опубликовали в журнале для геев «New York Native» статью под названием «Мы знаем, кто мы такие» («We Know Who We Are»). Инспирированная их врачом Джозефом Соннабендом, она была опубликована до того, как ВИЧ объявили причиной СПИДа, а вирусная теория СПИДа поглотила старый добрый анализ основных факторов риска. Ретроспективно эта статья оказывается настоящим пророчеством.

«Могут ли исследователи реально оценить динамику половой распущенности городского сообщества мужчин-геев? – писали авторы. – Коммерциализация половой распущенности и массовое появление таких заведений, как бани, книжные магазины и задние комнаты, беспрецедентны в западной истории. <...> Осознают ли гей-сообщества Нью-Йорка, Сан-Франциско и Лос-Анджелеса, что половая распущенность стала своеобразным наркотиком для некоторых мужчин, у которых имеется диагноз СПИД и саркома Капоши, и которые, даже перед лицом приближающейся смерти, в данный момент "смягчают" свои сексуальные привычки в банях и задних комнатах?»

«Мы считаем, что именно накопление риска при распущенном образе жизни городских геев привело к нарушению иммунных ответов, которое мы сейчас наблюдаем. Большинство опубликованных медицинских сообщений указывают, что постоянная реинфекция обычными вирусами (в особенности цитомегаловирусом) в сочетании с другими обычными венерическими инфекциями и, возможно, другими факторами привела к современному кризису здоровья у городских мужчин-геев, ведущих распущенный образ жизни. Постоянная реинфекция обычными инфекциями означает половую жизнь в банях и задних комнатах».

Хотя в известной статье речь идет в основном о риске реинфекции, Каллен и Беркович также упоминают другие факторы, подавляющие иммунную систему, в частности, потребление внутривенных и других наркотиков, стресс и неправильное питание.

Статья в «New York Native» произвела фурор в сообществе геев. Каллен говорил, что его «зажарили живьем» множество критиков, которые считали, что с приходом к власти Рейгана произошел возврат консерватизма и что любое предположение о том, что образ жизни имеет значение в заболевании людей, «сыграет на руку новой тенденции и даст право сказать: они сами виноваты, пусть умирают».

Каллен сказал мне, что, когда заговорили о ВИЧ, многие лидеры гей-сообщества, несмотря на то, что придерживались теории многофакторного риска (повторная реинфекция и образ жизни, связанный с наркотиками и массивным использованием канцерогенных и мутагенных средств, повышающих потенцию, или амилнитритов), приняли осознанное решение поддержать не обвиняющую их вирусную теорию СПИДа из политических соображений. Но Каллен и Беркович не сдавались. «Моя точка зрения, – сказал Каллен, – была такова: мы должны сказать геям правду, потому что, если мы не расскажем им все откровенно на понятном им языке, они убьют себя, и я ощущал этическое побуждение рассказать обо всем на своем опыте».

После статьи Каллена и Берковича были закрыты четырнадцать бань в Сан-Франциско и множество по всей Америке.

Состояние Каллена стало ухудшаться в 1993 году, еще через год он умер.

С тех пор, как ВИЧ был признан в качестве причины СПИДа большинством геев-мужчин, в их жизни наступило ощущение некоторого облегчения. На их глазах уходили из жизни многие их любовники и ближайшие друзья. Теперь они могли горевать о своих утратах, зная, что жизнь возлюбленного унес ВИЧ – этот странный новый вирус, про который говорят, что он пришел из Африки, возможно, в результате одного «неудачного» полового контакта. Не имеет значения то, что друг или возлюбленный вдыхал нитриты (средства для повышения потенции) на танцполе; или годами принимал один из пятидесяти «легких» наркотиков вечер за вечером; или мог иметь сотни половых партнеров в течение года; или перестал нормально спать и есть; или круглый год принимал антибиотики по поводу рецидивирующего сифилиса, гонореи или гепатита. Нет, друг или возлюбленный определенно умер от ВИЧ.

Любой, кто осмеливался оспорить общепринятую причину смерти, вызывал бурю негодования и быстро зарабатывал ярлык гомофоба. Это было кощунством. Безнадежный и зловещий страх смерти начал вползать в сообщества, пораженные СПИДом.

Одновременно мир встал на путь страха эпидемии, который ввергал потребителей наркотиков и прожигателей жизни из числа геев в ложное чувство безопасности, взваливая вину за их болезни на внешние причины и внушая надежду на презервативы и чистые иглы как на спасение – которое, к несчастью, так и не пришло.

 

Опровержение Дюсберга

Одна из наших ранних документальных работ была посвящена профессору Питеру Дюсбергу – лауреату многих премий в области науки, молекулярному биологу из Беркли (Калифорния). Он был первым, кто публично возразил против ВИЧ как причины СПИДа, и первым, кто стал мишенью вирусологического истеблишмента США во главе с доктором Робертом Галло.

Первая статья Дюсберга в Cancer Research, критикующая теорию ВИЧ/СПИДа – «Ретровирусы как канцерогены и патогенные организмы: ожидания и реальность» (Retroviruses as carcinogens and pathogens: expectations and reality, March 1987) привлекла большое внимание критиков и привела Галло в стан его врагов. Странно, ведь Галло однажды отозвался о Дюсберге как о «парне, который знает о ретровирусах больше, чем кто-либо в мире». На научной конференции в Германии в 1985 году он представил Дюсберга как «блестящего и оригинального ученого, обладающего чрезвычайной энергией, незаурядной честностью, огромным чувством юмора и редким клиническим мышлением, которое зачастую заставляет нас дважды и трижды рассмотреть вывод, который многим из нас казался предопределенным».

Однако вскоре он начал инсинуации, публично заявляя, что Дюсберг не просто ошибается – он сумасшедший и якшается с неприятными личностями «в кожаных куртках» (обратите внимание на начало подрыва репутации). Уже в 1988 году Галло охарактеризовал идеи Дюсберга как «опасный вздор». Цитирую: «Теперь он сказал людям, что они могут идти и трахаться направо и налево, заражаться вирусом и не беспокоиться. Это то, чем Питер сводит меня с ума».

Затем рецензенты Дюсберга – молекулярные вирусологи – осуществили «стратегию молчания». Это была хитрая уловка. Сэр Джон Мэддокс, редактор журнала Nature, Робин Вейсс и Гарольд Джаффе опубликовали статью (Nature vol. 345, 21 June 1990, pp. 659–660), в которой обвинили Дюсберга «в опасном преуменьшении значения безопасного секса» и назвали «приверженцем теории плоской Земли, увязшим в молекулярных мелочах».

Дюсберг написал опровержение, но Мэддокс не опубликовал его. С тех пор любой ученый получил возможность говорить, что с мнением Дюсберга о СПИДе «разобрались» в Nature и обнаружили, что он ошибался.

В «научных кругах» больше не было дискуссии – только молчание.

Эта стратегия молчания и неофициальный консенсус распространились на радио и телевидение. Если в какой-то программе должен был участвовать Дюсберг, никто не соглашался выступать с ним, и программу отменяли. Он даже прилетел из Сан-Франциско в Нью-Йорк, чтобы выступить в шоу «Доброе утро, Америка», но никто из «Клуба Боба» (то есть Клуба Боба Галло) не согласился обсуждать с ним проблему, так что Дюсберг переночевал в отеле и улетел обратно.

Вот так, за высказывание некоторых позиций, неприятных научному сообществу, Дюсберг, некогда три года подряд признаваемый «Ученым года», член Национальной академии наук США и обладатель гранта Выдающегося исследователя правительства США, вскоре оказался лишен финансирования, избегаем коллегами и даже отлучен от преподавания в системе послевузовского образования.