Концепции социального прогресса. Противоречивый характер социального прогресса. Критерии социального прогресса.

Социальный прогресс - направленный процесс, который неуклонно приводит систему все ближе к более предпочтительному, лучшему состоянию (счастью, свободе, процветанию, знаниям).

Идея прогресса лежит в фундаментальной особенности человеческого бытия - противоречии между реальностью и желаниями, жизнью и мечтами. Концепция прогресса смягчает возникающее при этом напряжение, порождая надежду на лучший мир в будущем и уверяя, что его приход гарантирован или, по крайней мере, возможен.

Современное толкование социального прогресса основывается на нескольких фундаментальных идеях: о необратимом времени; о направленном движении; о кумулятивном процессе; о различии между типичными, необходимыми стадиями, которые проходит процесс; об эндогенных причинах; о признании неизбежного, необходимого, естественного характера процесса; об улучшении, усовершенствовании, отражающими тот факт, что каждая последующая стадия лучше предыдущей. Кульминацией прогресса должна стать полная реализация таких ценностей, как счастье, изобилие, свобода, справедливость, равенство. Отсюда следует, что прогресс – ценностная категория. И каждая историческая эпоха оценивает его исходя из своего понимания ценностей (в XIX в. критериями прогресса были индустриализация, урбанизация, модернизация; в начале XXI в. они таковыми уже не считаются).

Под прогрессом обычно понимается совершенствование социального устройства общества и культурной жизни человека. Предполагается такая направленность социального и всего общественного развития, для которой характерен переход от низших форм к высшим, от менее совершенных к более совершенным. Таким образом, социальный прогресс – это тип развития социальной сферы, процесс происходящих в ней изменений, при которых она в целом или отдельные ее элементы, отдельные социальные явления переходят на более высокую ступень, стадию зрелости либо происходит количественное нарастание присущих соответствующим социальным явлениям позитивных характеристик. В целом развитие человечества идет по линии нарастания прогрессивных социальных изменений. Общая совокупность социальных изменений в историческом масштабе от первобытного общества к современному может быть охарактеризована как прогрессивное развитие. Однако социальный прогресс имеет противоречивый характер. К некоторым областям социальной жизни прогресс неприменим. Сюда относится область искусства как социального института. Искусство не стоит на месте, оно постоянно подвержено изменениям. Вместе с тем понятие прогресса неприменимо, когда рассматривается художественная, эстетическая сторона эволюции, развития искусства. Здесь можно говорить лишь об определенном прогрессе технических средств создания, сохранения и распространения произведений искусства.

Аналогичным образом следует оценивать и эволюцию некоторых других социальных институтов и явлений. Например, религии. То же можно сказать и о фундаментальных философских системах: их эволюция имеет место, но понятие прогресса здесь неприменимо. Противоречивый характер социального прогресса обнаруживается прежде всего в том, что развитие многих социальных структур и процессов ведет одновременно к их продвижению вперед в одних направлениях, к отступлению, возвращению назад в других направлениях, к совершенствованию, улучшению в них одного и ухудшению другого. Именно такой противоречивый характер имеют многие социальные изменения. Оценку характера социальных изменений производят по их результатам. Эта оценка может быть субъективной, но может основываться и на объективных показателях. К субъективным оценкам можно отнести такие, которые исходят из желаний, стремлений, позиций отдельных групп или слоев населения. Главную роль здесь играет степень удовлетворенности социальных групп происходящими реформами. Социальная реформа (от франц. reforme, от лат. reformo – преобразование) – это преобразование, изменение, переустройство, осуществляемое с помощью новых законодательных актов. Реформы проводятся “сверху” в целях совершенствования существующего строя без изменения его основ. Если то или иное социальное изменение имеет отрицательные последствия для положения, статуса некоторой группы, оно обычно оценивается ею как ненужное, неправильное, антинародное, антигосударственное, хотя для других групп и общества в целом оно может иметь важное положительное значение. Но бывает и так, что от изменений выигрывает одна группа, а проигрывают многие другие. В таком случае представители выигравшей группы будут оценивать результаты как положительные, а проигравшие – как отрицательные.

Критерии социального прогресса.

 

Кондорсе (как и другие французские просветители) считал критерием прогресса развитие разума. Социалисты-утописты выдвигали нравственный критерий прогресса. Сен-Симон считал, например, что общество должно принять такую форму организации, которая бы привела к осуществлению нравственного принципа: все люди должны относиться друг к другу, как братья. Современник социалистов-утопистов немецкий философ Фридрих Вильгельм Шеллинг (1775—1854) писал, что решение опроса об историческом прогрессе осложнено тем, что сторонники и противники веры в совершенствование человечества полностью запутались в спорах о критериях прогресса. Одни рассуждают о прогрессе человечества в области морали, другие — о прогрессе науки и техники, который, как писал Шеллинг, с исторической точки зрения является скорее регрессом, и предлагал свое решение проблемы: критерием в установлении исторического прогресса человеческого рода может служить только постепенное приближение к правовому устройству.

 

Еще одна точка зрения на общественный прогресс принадлежит Г. Гегелю. Критерий прогресса он усматривал в сознании свободы. По мере роста сознания свободы происходит поступательное развитие общества.

 

Как видим, вопрос о критерии прогресса занимал великие умы нового времени, но решения не нашел. Недостатком всех попыток одолеть эту задачу было то, что во всех случаях в качестве критерия рассматривалась лишь одна линия (или одна сторона, или одна сфера) общественного развития. И разум, и мораль, и наука, и техника, и правовой порядок, и сознание свободы — все это показатели очень важные, но не универсальные, не охватывающие жизнь человека и общества в целом.

 

В наше время философы также придерживаются разных взглядов на критерий общественного прогресса. Рассмотрим некоторые из них.

 

Одна из существующих ныне точек зрения состоит в том, что высшим и всеобщим объективным критерием общественного прогресса является развитие производительных сил, включая развитие самого человека. Она аргументируется тем, что направленность исторического процесса обусловлена ростом и совершенствованием производительных сил общества, включающих средства труда, степень овладения человеком силами природы, возможности их использования в качестве основы жизнедеятельности человека. В общественном производстве лежат истоки всей жизнедеятельности людей. Согласно этому критерию, те общественные отношения признаются прогрессивными, которые соответствуют уровню производительных сил и открывают наибольший простор для их развития, для роста производительности труда, для развития человека. Человек здесь рассматривается как главное в производительных силах, поэтому их развитие понимается с этой точки зрения и как развитие богатства человеческой природы.

 

Эта позиция подвергается критике с другой точки зрения. Так же как нельзя найти всеобщий критерий прогресса только в общественном сознании (в развитии разума, морали, сознании свободы), так нельзя найти его лишь в сфере материального производства (техники, экономических отношений). История дала примеры стран, где высокий уровень материального производства сочетался с деградацией духовной культуры. Чтобы преодолеть односторонность критериев, отражающих состояние лишь одной сферы жизни общества, необходимо найти понятие, которое характеризовало бы сущность жизни и деятельности человека. В этом качестве философами предлагается понятие свободы.

 

Свобода, как вы уже знаете, характеризуется не только знанием (отсутствие которого делает человека субъективно несвободным), но и наличием условий для ее реализации. Необходимо также решение, принимаемое на основе свободного выбора. Наконец, требуются еще и средства, а также действия, направленные на реализацию принятого решения. Напомним также, что свобода одного человека не должна достигаться путем ущемления свободы другого человека. Такое ограничение свободы носит социально-нравственный характер.

 

Смысл жизни человека заключен в самореализации, самоосуществлении личности. Так вот, свобода выступает как необходимое условие самореализации. В самом деле, самоосуществление возможно, если человек имеет знания о своих способностях, возможностях, которые дает ему общество, о способах деятельности, в которой он может реализовать себя. Чем шире возможности, создаваемые обществом, тем свободнее человек, тем больше вариантов деятельности, в которой раскроются его потенции. Но в процессе многогранной деятельности происходит и многостороннее развитие самого человека, растет духовное богатство личности.

 

Итак, согласно этой точке зрения, критерием социального прогресса является мера свободы, которую общество в состоянии предоставить индивиду, степень гарантированной обществом индивидуальной свободы. Свободное развитие человека в свободном обществе означает также раскрытие его подлинно человеческих качеств — интеллектуальных, творческих, нравственных. Это утверждение подводит нас к рассмотрению еще одной точки зрения на социальный прогресс.

Как мы видели, нельзя ограничиться характеристикой человека как деятельного существа. Он также существо разумное и общественное. Только с учетом этого мы можем говорить о человеческом в человеке, о человечности. Но развитие человеческих качеств зависит от условий жизни людей. Чем полнее удовлетворяются разнообразные потребности человека в пище, одежде, жилье, транспортных услугах, его запросы в духовной области, чем более нравственными становятся отношения между людьми, тем доступнее для человека делаются самые разнообразные виды экономической и политической, духовной и материальной деятельности. Чем благоприятнее условия для развития физических, интеллектуальных, психических сил человека, его моральных устоев, тем шире простор для развития индивидуальных, присущих каждому отдельному человеку качеств. Короче говоря, чем человечнее условия жизни, тем больше возможностей для развития в человеке человеческого: разума, нравственности, творческих сил. Человечность, признание человека высшей ценностью выражается словом «гуманизм». Из сказанного выше можно сделать вывод об универсальном критерии социального прогресса: прогрессивно то, что способствует возвышению гуманизма.

 

В обширной литературе, посвященной социальному прогрессу, в настоящее время нет единого ответа на главный вопрос: каков общий социологический критерий общественного прогресса?

 

Относительно небольшое число авторов утверждают, что сама постановка вопроса о едином критерии социального прогресса бессмысленна, поскольку человеческое общество - сложный организм, развитие которого осуществляется по разным линиям, что и делает невозможным формулировку единого критерия. Большинство же авторов считают возможным сформулировать единый общесоциологический критерий общественного прогресса. Однако уже при самой формулировке такого критерия налицо существенные расхождения.[5]

 

Господствовавшая идея беспредельного прогресса с неизбежностью подводила к, казалось бы, единственно возможному решению вопроса; главным, если не единственным, критерием общественного прогресса может быть только развитие материального производства, которое, в конечном счете, предопределяет изменение всех других сторон и сфер жизни общества. Среди марксистов на этом выводе не раз настаивал В. И. Ленин, который еще в 1908 г. призывал рассматривать интересы развития производительных сил в качестве высшего критерия прогресса. После Октября Ленин возвращается к этому определению и подчеркивает, что состояние производительных сил — основной критерий всего общественного развития, поскольку каждая последующая общественно-экономическая формация побеждала окончательно предыдущую благодаря именно тому, что открывала больший простор для развития производительных сил, достигала более высокой производительности общественного труда.

 

Серьезным аргументом в пользу данной позиции является то, что сама история человечества начинается с изготовления орудий труда и существует благодаря преемственности в развитие производственных сил.

 

Примечательно, что вывод о состоянии и уровне развития производительных сил как генеральном критерии прогресса разделялся и оппонентами марксизма — техницистами, с одной стороны, и сциентистами, с другой. Возникает законный вопрос: как могли сойтись в одной точке концепция марксизма (т. е. материализма) и сциентизма (т. е. идеализма)? Логика этого схождения такова. Сциентист обнаруживает общественный прогресс, прежде всего, в развитии научного знания, но ведь научное знание обретает высший смысл только тогда, когда оно реализуется в практике, и прежде всего в материальном производстве.

 

В процессе еще только уходящего в прошлое идеологического противостояния двух систем техницисты использовали тезис о производительных силах как генеральном критерии общественного прогресса для доказательства превосходства Запада, шедшего и идущего по этому показателю впереди. Недостатком этого критерия является то, что оценка производственных сил предполагает учет их количества, характера, достигнутого уровня развития и связанной с ним производительности труда, способности к росту, что весьма важно при сопоставлении различных стран и ступеней исторического развития. Например, количество производственных сил в современной Индии больше, чем в Южной Кореи, а их качество ниже.

 

Если в качестве критерия прогресса брать развитие производственных сил; оценка их в динамике, то это предполагает сопоставление уже не с точки зрения большей или меньшей развитости производственных сил, а с точки зрения хода, быстроты их развития. Но в таком случае возникает вопрос, какой период должен браться для сопоставления.[3]

 

Некоторые философы считают, что все трудности будут преодолены, если взять в качестве общесоциологического критерия общественного прогресса способ производства материальных благ. Веским аргументом в пользу такой позиции является то, что фундаментом общественного прогресса является развитие способа производства в целом, что при учете состояния и роста производственных сил, а также характера производственных отношений можно гораздо полнее показать прогрессивный характер одной формации по отношению к другой.

 

Отнюдь не отрицая того, что переход от одного способа производства к другому, более прогрессивному, лежит в основе прогресса в целом ряде других областей, оппоненты рассматриваемой точки зрения почти всегда отмечают, что при этом остается не решенным главный вопрос: как определить саму прогрессивность этого нового способа производства.

 

Справедливо считая, что человеческое общество - это, прежде всего, развивающееся сообщество людей, другая группа философов выдвигает в качестве общесоциологического критерия общественного прогресса развития самого человека. Бесспорно то, что ход человеческой истории действительно свидетельствует о развитии людей, составляющих человеческое общество, их общественных и индивидуальных сил, способностей, задатков. Достоинство такого подхода то, что он позволяет измерять общественный прогресс поступательным развитием самих субъектов исторического творчества – людей.

 

Наиболее важным, критерием прогресса выступает уровень гуманизма общества, т.е. положение в нем личности: степень ее экономического, политического и социального освобождения; уровень удовлетворения ее материальных и духовных потребностей; состояние ее психофизического и социального здоровья. Согласно этой точке зрения, критерием социального прогресса является мера свободы, которую общество в состоянии предоставить индивиду, степень гарантированной обществом индивидуальной свободы. Свободное развитие человека в свободном обществе означает также раскрытие его подлинно человеческих качеств — интеллектуальных, творческих, нравственных. Развитие человеческих качеств зависит от условий жизни людей. Чем полнее удовлетворяются разнообразные потребности человека в пище, одежде, жилье, транспортных услугах, его запросы в духовной области, чем более нравственными становятся отношения между людьми, тем доступнее для человека делаются самые разнообразные виды экономической и политической, духовной и материальной деятельности. Чем благоприятнее условия для развития физических, интеллектуальных, психических сил человека, его моральных устоев, тем шире простор для развития индивидуальных, присущих каждому отдельному человеку качеств. Короче говоря, чем человечнее условия жизни, тем больше возможностей для развития в человеке человеческого: разума, нравственности, творческих сил.

 

Заметим, кстати, что внутри этого сложного по своей структуре индикатора можно и нужно выделить один, по сути дела объединяющий в себе все остальные. Таковым, на мой взгляд, является средняя продолжительность жизни. И если она в данной стране на10—12 лет меньше, чем в группе развитых стран, да к тому же обнаруживает тенденцию к дальнейшему уменьшению, соответственно должен решаться вопрос и о степени прогрессивности этой страны. Ибо, как сказал один из известных поэтов, «все прогрессы реакционны, если рушится человек».

 

Уровень гуманизма общества как интегративный (т.е. пропускающий через себя и впитывающий в себя изменения буквально во всех сферах жизни общества) критерий вбирает в себя рассмотренные выше критерии. Каждая последующая формационная и цивилизационная ступень является более прогрессивной и в плане личностном — она расширяет круг прав и свобод личности, влечет за собой развитие его потребностей и совершенствование его способностей. Достаточно сравнить в этом отношении статус раба и крепостного, крепостного и наемного рабочего при капитализме. На первых порах может показаться, что особняком стоит в этом отношении рабовладельческая формация, знаменовавшая собой начало эры эксплуатации человека человеком. Но, как разъяснял Ф. Энгельс, даже для раба, не говоря уже о свободных, рабовладение было прогрессом в плане личностном: если раньше пленного убивали или съедали, то теперь его оставляли жить.