Политическая психология масс

При исследовании политической психологии масс значительную роль играет метод наблюдения. Когда речь идет о поведении толпы, иных методов исследования в режиме реального времени практически просто не су­ществует. Для ретроспективного анализа используются описания современников, мемуары, а также документы. Если же дело касается «собранной» или «несобран­ной» публики, то их изучение включает экспертные опросы и анкетирование (для «собранной») и массовые социологические опросы (для «несобранной» публики).

При исследовании политической психологии прак­тически всех объектов, помимо перечисленных кон­кретных эмпирических методов политико-психологи­ческого исследования перечисленных четырех групп объектов, также применяется ряд общих методов поли­тической психологии. Они используются в отношении подавляющего большинства конкретных объектов,

Так, в частности, особую роль в политической пси­хологии играет эксперимент, имеющий специфическую форму игрового моделирования. При таком моделиро­вании исследуемый процесс или явление воспроизво­дятся в интересующих исследователя параметрах, через создание ситуации своеобразной игры. Поэтому другое название метода — метод имитационных игр. Имитируя в игровой форме развитие того или иного политическо­го явления (конфликта, переговоров, заседания парла-ментаит. п.), исследователь Получает возможность пред­видеть варианты развития реального процесса, а также вскрывать его внутренние, психологические механизмы.

Подобные игры применяются для разрешения спор­ных, конфликтных проблем отдельных стран и целых регионов. Их основная задача — предвидеть и устранить возможные или уже существующие конфликты. Выгоды такого моделирования понятны: нейтральные эксперты, имитируя поведение участников конфликта, дают возможность прогнозировать их поведение и предлагать им конкретные рекомендации. Если в игре участвуют представители сторон-участниц конфликта, то это по­зволяет уточнить особенности восприятия и понимания ими спорного вопроса. В свое время была очень успеш­ной дискуссия такого рода между журналистами Сомали, Эфиопии и Замбии по поводу территориальных пре­тензий этих стран друг к другу (1969 г.). В результате возникшего взаимопонимания нормализовался тон прес­сы внутри этих стран, успокоилось общественное мне­ние, что и способствовало урегулированию ситуации.

Если же в игре участвуют лица, могущие непосред­ственно влиять на ситуацию, то это ставит исследова­ние на грань прямого влияния психологов на полити­ку. Так, в начале 70-х гг. в Лондоне (организацией занимался известный в данной сфере немалыми дос­тижениями Лондонский центр исследования конфлик­тов) была проведена серия встреч представителей ру­ководства греческой и турецкой общин на Кипре в связи с обострением положения на острове. Группа психологов разработала «правила игры» и условия встреч, а также удерживала участников от взаимных оскорблений и конкретизировала дискуссию, уточняла позиции, не давала обсуждению уйти в общие рассуж­дения, помогала полнее и точнее воспринимать ситуа­цию и позиции друг друга. Тем самым реально была подготовлена платформа для заключения соглашения об урегулировании положения дел на острове.

Позднее, психологи активно участвовали в подго­товке и проведении знаменитой встречи в Кэмп-Дэвиде, где радушный хозяин-посредник, президент США Дж. Картер, принимал лидеров конфликтовавших то­гда стран, Израиля и Египта. В результате, была пре­кращена война и достигнуты мирные договоренности.

Автору этой книги лично довелось организовывать аналогичные игры, которые привели, в результате, к выработке политики национального примирения в Афганистане во второй половине 80-х гг., а в итоге — к выводу советских войск из этой страны. Похожие приемы в рамках той же политики национального примирения привели к позитивным изменениям в конце 80-х гг. в Анголе, Польше и ряде других стран. В целом, это свидетельствует о безусловной эффективности метода игрового моделирования не только в качестве исследовательского приема, но и в гораздо более серьезном качестве метода особого, психологического вмешательства в реальную политику.

Помимо уже перечисленных, в отношении всех объектов своего исследования политическая психоло­гия активно использует сравнительно-исторические методы. К ним относятся методы исторического опи­сания, конкретного анализа, сравнительный, периоди­зации, хронологический, проблемно-хронологический ретроспективный, прогностический, исторических аналогий и др. Сравнительно-исторические методы дают возможность изучать политико-психологические явления и факты в тесной связи с той исторической обстановкой, в которой они возникли и действовали, а также в их качественном изменении на различных этапах развития. Понятно, например, что механизмы лидерства менялись на протяжении истории — от пе­щерного вождизма до президентства. Однако уловить и зафиксировать эти изменения можно только при сравнительном политико-психологическом анализе. Он особенно необходим для анализа неоднократно повто­ряющихся в истории явлений, применим для сравне­ния политических процессов, имеющих генетическое родство, действующих в единой исторической ситуа­ции, но не связанных прямо по происхождению. К такого рода примерам можно отнести, скажем, политиче­скую психологию февральской и октябрьской (1917 г.) революций в России.

Сравнительно-исторические методы предостере­гают исследователя от вульгаризации и других иска­жений политической психологии, позволяют обоб­щать современный и исторический опыт политики. Сравнение отдельных этапов и периодов политиче­ского процесса дает возможность выявить психоло­гические закономерности его развития. Проблемно-хронологический метод предполагает расчленение более или менее широкой проблемы на ряд узких проблем, каждая из которых рассматривается в хро­нологической последовательности. Метод ретроспек­тивного психологического анализа политических явлений способствует развитию прогностической функции политической психологии, поскольку воз­можность заглянуть в будущее тесно связана с уме­нием делать адекватные выводы из предшествующего и современного развития, распознавать его законы.

В целом же, особое значение для политической психологии имеет наиболее общий, системный метод. Именно он позволяет изучать политику как комплекс­ный процесс, выявлять на общем фоне развития того или иного политического явления наиболее существен­ные психологические компоненты, прослеживать их взаимозависимость между собой, а также их влияние на политические явления и процессы. Системный подход подсказывает и еще одну важную вещь. Изучая те или иные объекты, политический психолог должен уметь пользоваться не одним-двумя методами, а выстраивать целостную систему методов своего исследования.

 

МЕТОДЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА В ПОЛИТИКУ

Как уже говорилось выше, целый ряд методов по­литико-психологического исследования находится на грани прямого вмешательства политической психоло­гии в реальную политику. Прежде всего, это относит­ся к специфическим экспериментальным приемам, в частности, к методу игрового (имитационного) моде­лирования. Примером перехода этой грани является проблема психологии и психологического обеспечения реальных политических переговоров.

 

Переговоры

Переговоры — процесс обсуждения двумя или бо­лее сторонами проблем, представляющих взаимный интерес, как правило, с целью поиска путей их реше­ния. В настоящее время в мире наблюдается устойчи­вая тенденция к увеличению количества и интенсив­ности ведения переговоров в самых разных сферах (политика, дипломатия, торговля, разрешение трудовых споров, национальных конфликтов и т. п.). Соответст­венно, возрастает число специальных исследований психологической составляющей переговоров[218].

Согласно М.М. Лебедевой, посвятившей данной проблеме ряд работ[219], главное предназначение перего­воров — разрешать споры и сотрудничать. Реально, это две стороны одной медали; переговоры, ориентированные на сотрудничество, вовсе не исключают того, что у сторон могут появиться серьезные разногласия, и на этой почве возникнет конфликт. Возможна и прямо противоположная ситуация, при которой урегулирова­ние конфликта перерастет в сотрудничество с бывшим соперником. История знает немало примеров, когда даже военные противники впоследствии становились партнерами в торговых отношениях.

И при сотрудничестве, и при конфликте перегово­ры обычно нужны для принятия совместных решений с последующим их выполнением, хотя в действительности переговоры часто используются и для других целей, не связанных с решением проблем, а порой, даже проти­воречащих им. Например, для отвлечения внимания партнера, пропаганды собственных взглядов, выясне­ния точек зрения и т. п. В этом смысле, переговоры мо­гут выполнять несколько различных функций.

В переговорах выделяют содержательный (что имен­но подлежит обсуждению) и процессуальный (каковы закономерности самого переговорного процесса, а так­же какова стратегия и тактика участников переговоров) аспекты. Одна из важнейших психологических характе­ристик переговорного процесса заключается в том, что это всегда совместная с партнером деятельность. След­ствием этого является необходимость учета интересов партнеров, а также особенностей его восприятия про­блемы.

Обычно стороны обращаются к переговорам в тех случаях, когда односторонние действия невозможны или невыгодны, а также нет предусмотренных в обыч­ном, например, законодательном порядке процедур и регламентированных моделей решения. Когда хотя бы одна из сторон считает, что она способна более эффек­тивно решить проблему самостоятельно, переговоры вряд ли состоятся. Не состоятся они и тогда, когда воз­никшие противоречия и разногласия можно легко пре­одолеть на основе нормативных актов, которым следу­ют обе стороны. В то же время, практика ряда стран показывает, что многие вопросы, связанные даже с гражданским правом, легче и быстрее решать не через судебные или иные правоохранительные инстанции, а еще в досудебном порядке, путем переговоров. Только в том случае, когда переговорные возможности исчер­паны, а согласия не достигнуто, стороны обращаются в суд. Причин избегания разбирательства в суде как минимум две. Во-первых, это необходимость платить судебные издержки. Во-вторых, что может быть более важным, решение суда — это чужое решение, обяза­тельное к исполнению. Стороны же путем переговоров могут найти иное, свое решение, которое в большей сте­пени удовлетворит каждую из них.

Другой характерной чертой переговоров является соотношение интересов партнеров, которые частично совпадают, а частично расходятся (взаимоисключаю­щие и непересекающиеся интересы редко подлежат переговорам). Области совпадения и несовпадения ин­тересов могут быть различными в зависимости от кон­кретной ситуации, однако они обязательно присутству­ют при любых переговорах. Это отличает переговоры от многих иных видов деятельности как с чисто кон­фликтными интересами (например, спортивные состя­зания, войны и др.), так и с практически совпадающи­ми (различные виды сотрудничества). При полном совпадении интересов участников, а также понимании путей достижения целей, обсуждение не требуется — стороны просто переходят к совместным действиям. При полном расхождении интересов наблюдаются кон­куренция, состязание, противоборство, конфронтанция и, наконец, войны. Именно совпадение интересов де­лает переговоры возможными, а их расхождение побу­ждает к проведению переговоров.

От интересов участников переговоров необходимо отличать их позиции и переговорные концепции. По­зиции на переговорах подразумевают то, как стороны сформулировали свои интересы и представили их парт­неру. Позиции могут довольно значительно меняться в ходе переговоров. Переговорная концепция — менее изменчивый элемент. Под ней понимается общий под­ход к данным переговорам.

Согласование интересов составляет центральное психологическое звено переговорного процесса, их основной смысл. Оно может осуществляться на осно­ве двух подходов: при так называемом «торге», или при совместном с партнером анализе проблемы. При торге переговоры рассматриваются сторонами как одно из средств реализации своих интересы в наиболее пол-йом объеме. Здесь каждый стремится получить макси­мально возможное, при этом интересы другой стороны игнорируются. Совместный с партнером анализ проблемы нацелен на разрешение противоречий и взаимное удовлетворение интересов.

Найденное в результате переговоров решение может быть двух основных типов: компромиссным, когда стороны делают уступки навстречу друг другу (по отдельным вопросам, или увязывая их в один па­кет), и принципиально новым, когда участники снима­ют противоречия путем, например, включения данной проблемы в более широкий контекст. Так, появление глобальных проблем, усиление взаимозависимости мира совсем по-иному поставило перед членами ми­рового сообщества более частные вопросы.

В структуре переговорного процесса выделяется три основные стадии; подготовка к переговорам; их ведение; анализ результатов и выполнение достигну­тых договоренностей. В свою очередь, стадия ведения переговоров предполагает прохождение ряда этапов: взаимного уточнения позиций, интересов, точек зрения; обсуждения возможных подходов к решению пробле­мы; согласования интересов. Этапы ведения перегово­ров реализуются через способы подачи позиции и раз­личные тактические приемы.

 

Коалиции

Еще один пример частого психологического вме­шательства в политику — создание коалиций. Без по­нимания психологической сути этого явления, как пра­вило, коалиции оказываются неустойчивыми и быстро распадаются. Понятие «коалиция» — от лат. coalescere, объединяться, обычно используется в двух наиболее известных смыслах. Во-первых, это политический и военный союз двух и более государств против общего противника (Антанта в Первой, или антигитлеровская коалиция во Второй мировой войне). Во-вторых, это соглашение, выработанное партиями либо обществен­ными деятелями для осуществления совместных дейст­вий. В обоих смыслах, мы видим внешнюю суть коали­ции. За ней же, естественно, стоит суть внутренняя, психологическая.

С психологической точки зрения, в основе любой коалиции лежат несколько факторов. Во-первых, это осознание дефицита собственных ресурсов и желание воспользоваться чужими ресурсами для достижения своих целей. Во-вторых, это наличие общего врага, об­щей опасности. В-третьих, готовность закрыть глаза на существующие разногласия и противоречия с потенци­альным партнером по коалиции в связи с важностью первого и второго факторов. Выдающимся психологиче­ским мастером коалиций был И.В. Сталин. Вначале, имея в виду цели «мировой революции» и понимая недоста­точность собственных ресурсов, он вступил в тайную коалицию с Германией против общего врага, мировой буржуазии. Для начала, он решал конкретную задачу, которую Красная армия не смогла решить раньше — захват и раздел Польши. Как известно, были выработа­ны и подписаны соответствующие протоколы («пакт Молотова-Риббентропа»). Принципиально важно, что была забыта вся предшествовавшая коминтерновская антифашистская риторика, закрыты глаза на все проти­воречия с фашизмом.

Затем, после того, как данная коалиция распалась и началась война с Германией, Сталин легко вступил в антигитлеровскую коалицию с «мировой буржуазией» в лице США и Великобритании. В основе этого лежали все те же факторы: понимание, что без «второго фрон­та» выиграть войну с Германией маловероятно, наличие общего врага в лице А. Гитлера и, наконец, легкая заме­на антибуржуазной риторики на антифашистскую. Лю­бопытно, что абсолютно теми же факторами руково­дствовались и партнеры по новой коалиции — особенно Великобритания, обиженная на Гитлера за то, что он до этого нарушил мюнхенские соглашения. Впрочем, оби­жаться было не на что: и У. Черчилль, и А. Гитлер всего лишь показали себя не менее выдающимися мастерами политических коалиций. Обратим внимание на особую роль личности лидера в формировании коалиций. Для этого нужна особая психика и изощренное сознание.

Действию аналогичных факторов подчиняются не только внешнеполитические, но и внутриполитиче­ские процессы. Особе значение имеет формирование партийно-фракционных коалиций в парламентских странах для образования правящего большинства и, соответственно, формирования правительства. Так, в частности, Д.Д. Робертсон[220] разработал, на основе тео­рии коалиций В. Райкера, типологию коалиционного лидерства (то есть, «парламентского» по Д.М. Бернсу). По его мнению, на стиль лидерства влияет тип правящей коалиции, который, в свою очередь, опре­деляется конфигурацией политических партий, попа­дающих в коалицию, пропорцией мест в главной палате и количеством партий в коалиции. Как известно, главными типами коалиции во внутриполитическом измерении являются «коалиция меньшинства», «ми­нимальная выигрышная коалиция» и «сверхбольшая коалиция».

Коалиция меньшинства порождает особое, «консуль­тативное» лидерство, так как для получения поддержки, скажем, премьеру обычно необходимо проводить кон­сультации за пределами коалиции. Минимальная выиг­рышная коалиция ведет к появлению лидера-гегемона который доминирует во всех сферах, по которым при­нимается решение. В сверхбольшой коалиции стиль пре­мьера будет компромиссным, так как ему придется достигать консенсуса и примирять конфликтующие ин­тересы внутри коалиции.

В специальных экспериментах Дж.К. Марнингхана[221] коалиции изучались в лабораторных условиях. Че­тыре модели коалиционных игр («минимальных ре­сурсов» Гамсона, «сделки» Комориты и Черткоффа, «взвешенной вероятности» Комориты и «модель Рофа-Шапли»), являвшихся моделями конфликтных ситуа­ций, исследовались с точки зрения их прогностическо­го значения, фактора увеличения или уменьшения вероятности получения выигрыша, и проявлений фе­номена «сила в слабости». Оказалось, что игроки с меньшими ресурсами чаще включаются в выигрыш­ные коалиции. Наиболее прогностически адекватны­ми оказались модели «сделки» (торга за условия коа­лиции) и «взвешенной вероятности» (рационального конструирования коалиции). Феномен «сила в слабо­сти» (роль игрока, обладающего небольшими ресурса­ми, оказывается решающей при его присоединении к той или иной коалиции, которая в результате становит­ся выигрышной) возникал в ситуации легкой взаимо­заменяемости таких игроков и повышенных ожиданий ими предложений от других. Слабость таких игроков оказывается «сильной», когда их несколько, и они пользуются спросом — тогда возникает торг. Однако их шансы на успех не очень велики. Скорее, они воз­растают по ходу игры: увеличивающиеся в ходе игры ресурсы ведут к повышению вероятности включения игрока в выигрышную коалицию.

Во внутриполитической сфере в процессе и в ре­зультате формирования коалиций могут возникать различные политические группировки. Эти процессы также имеют свою, обычно скрытую, политико-психо­логическую основу.