На пути к профессиональному футболу

Сегодня в США в американский футбол играют около 14 миллионов человек самого разного возраста. Немало почитателей у этой игры, однако у баскетбола или рыбалки их гораздо больше. Короче говоря, американский футбол находится лишь во втором десятке тех спортивных дисциплин, которыми американцы предпочитают заниматься непосредственно, как говориться, для своего собственного здоровья и удовольствия.

Ничего «обидного» для американского футбола тут нет: вид технически очень сложный, к тому же требует чрезвычайно дорогой амуниции, которая далеко не всем по карману. А цифра в 14 миллионов, занимающихся этим видом спорта, приведена лишь с той целью, чтобы показать, что профессиональным клубам есть откуда черпать резервы.

Во всех двадцати восьми командах НФЛ насчитывается около 1500 профессиональных спортсменов. Одни играют десять лет, другие — три-четыре года, а иные — всего один сезон, а затем навсегда исчезают с футбольного небосклона. Костяк любой команды относительно стабилен и «сбивается», как правило, лет на пять. Выпасть из него никто не хочет, хотя, сами понимаете, обновление происходит и в «ядре», не говоря уже о постоянной ротации во втором и третьем эшелонах команды.

Поэтому живому организму любого клуба постоянно нужен свежий приток «крови». И он не ослабевает ни на год! Хотя в клубах нет ни дублирующих составов, ни шкал высшего спортивного мастерства, ни детских спортивных школ — в них просто нет нужды! Откуда же тогда появляются прекрасно обученные, высоко квалифицированные, талантливые волонтеры, которых хоть сейчас ставь в стартовый состав любой профессиональной команды? Из команд колледжей и университетов! И тут нет ничего удивительного.

Американский футбол родился в студенческой среде. И именно у воспитанников высших учебных заведений он пользуется сегодня наибольшей популярностью. Практически в каждом из них сейчас есть своя гордость — команда по американскому футболу.

Красочность и накал страстей этой игры больше всего проявляются в субботних играх студентов, которые подчас притекают не меньше зрителей, чем поединки профессиональных дружин. Спортсмены колледжей и университетов объединены по географическому признаку в ассоциации по восемь—десять команд в каждой. Наиболее известные в стране ассоциации — Большая десятка (Север среднего Запада), десятка ПАК (Тихоокеан­ское побережье), Большая Восьмерка (Юг среднего Запада).

Команды некоторых колледжей не входят ни в какие ассоциации, но это совсем не мешает им встречаться с любыми студенческими клубами из самых разных уголков страны. Независимость стала отличительной чертой таких очень сильных дружин, как команды Университета Норт-Дейм из Саунт-Бенд, штата Индиана, университета штата Пенсильвания и Питтсбургского университета. Очень сильные футбольные традиции у университетов Лос-Анджелеса, Техаса, Оклахомы, Арканзаса, Мичигана, Огайо, Алабамы, Небраски и Джорджии.

Студенческий чемпионат страны в США не проводится, и тем не менее ежегодно называется чемпион страны среди студенческих команд. Каких-то объективных критериев для определения сильнейшего не существует. А победитель выявляется специальными жюри, которые действуют при двух крупнейших агентствах США — Ассошейтед-пресс и Юнайтед-пресс интернейшнл. Жюри состоит из спортивных журналистов и тренеров, которые постоянно определяют рейтинг двадцати лучших студенческих команд — перед началом сезона, еженедельно во время игр и по окончании розыгрыша региональных кубков. Обычно оценки двух жюри довольно близки, но в истории не раз случалось, что чемпионами назывались совершенно разные команды. И это нисколько не умаляло их славы.

Споры о силе того или иного студенческого клуба всегда ведутся заочно, и никто не настаивает на том, чтобы устроить очный поединок. Выбор основывается лишь на чисто субъективном мнении специалистов, складывающемся после просмотра матчей студенческих команд, которые обычно за календарный футбольный сезон проводят по одиннадцать встреч.

По такому же принципу — отбора — студенческие команды после завершения сезона приглашаются для розыгрыша очень престижных кубков. Среди них наиболее высоко ценятся победы в Кубках Розы, Сахарном, Хлопковом и Апельсиновом. (Игры устраиваются, соответственно, в Пассадене, штат Калифорния, в Новом Орлеане, штат Луизиана, в Далласе, штат Техас, и в Майами, штат Флорида). Матчи проводятся в первые новогодние дни. Их участники получают очень высокое денежное вознаграждение. В 1993 году призовой фонд составлял в Кубке Розы — 6,5 миллионов долларов, в Апельсиновом Кубке — 4,2 миллиона долларов, в Сахарном Кубке — 3,6 миллиона долларов, в Хлопковом Кубке — 3,1 миллиона долларов. Победители чрезвычайно почитаемы в стране.

Для талантливых игроков студенческих команд нет престижнее награды, чем Мемориальный Кубок Хайсмана. После окончания сезона он по результатам все того же опроса более тысячи журналистов, радио- и телекомментаторов присуждается городским спортивным клубом Нью-Йорка наиболее яркому и перспективному спортсмену футбольной студенческой дружины.

Атлеты из студенческих команд также всеми силами стремятся попасть в символические сборные США, составлять которые начали еще в прошлом веке. Такая традиция возникла в 1889 году с целью поощрения и прославления лучших футболистов, выступающих в каждой из игровых позиций. Сегодня телеграфные агентства, газеты, журналы и самые разные организации ежегодно комплектуют более двадцати различных сборных команд США, умаляя тем самым исключительную значимость некогда единственной отборной дружины.

Правда, если атлет проявит себя в студенческой команде неординарно и попадет в одну из таких символических сборных США, то это уже считается гарантией того, что его непременно возьмут на заметку «селекционеры» Национальной футбольной лиги, которые, возможно, в дальнейшем дадут ему «рекомендацию» для поступления в один из 28 профессиональных клубов. А очутиться там — цель каждого уважающегося себя футболиста. Стремление это, безусловно, похвально, но, увы, лишь у немногих студентов сбывается эта заветная мечта.

 

ДЖЕНТЛЬМЕНЫ УДАЧИ

Их всего около полутора тысяч, этих джентльменов удачи профессионального американского футбола, ежегодно работающих в 28 клубах Национальной футбольной лиги США. Имена многих спортсменов хорошо известны миллионам болельщиков Америки, футболисты постоянно на виду у публики, журналисты стремятся рассказать как можно больше и подробнее о каждом дне жизни спортивных кумиров.

Чего скрывать, многим атлетам приятно греться в лучах всенародной славы. Но сыт от нее не будешь. Приглашения на рауты и приемы, выступления на пресс-конференциях, посещения благотворительных вечеров — не это составляет суть бытия футболистов. Она заключается в самом американском футболе, который стал для этих игроков профессией. Профессией в нынешней Америке чрезвычайно престижной, высокооплачиваемой, почитаемой. Но одновременно нервной, напряженной, изматывающей и зачастую опасной. Эта работа — на износ. Но попробуйте профессионалам предложить иную — они непременно откажутся. Потому что американский футбол превратился в дело их жизни, в страсть, в бизнес.

Неплохо было бы познакомиться с тем, как и чем живут профессиональные игроки американского футбола.

 

ИСПОВЕДЬ ПОБЫВАВШЕГО В АДУ

Попасть в когорту избранных, в узкий замкнутый круг профессионалов американского футбола чрезвычайно трудно. Ежегодно из тысяч претендентов отбираются лишь единицы. Ришару Тарди повезло — он был причислен к «ордену» профессионалов. Сбылась мечта всей его жизни, к которой он шел с детства. О своей спортивной карьере Ришар рассказывал мне в Москве, куда в 1993 году приезжал в составе делегации Национальной футбольной лиги США.

Тарди родился и вырос во Франции, несколько лет выступал за юношескую сборную страны по регби. Потом подался в Америку — на учебу в университет штата Джорджия. Именно там пристрастился к американскому футболу и пять лет выступал за университетскую команду, где прошел, как у нас говорят, школу мастерства.

Ришар был замечен вербовщиками НФЛ. Агенты из клуба «Феникс Кардиналс» сумели заполучить его в ходе драфта — своеобразных торгов на всеамериканской ярмарке «футбольного мяса», где лучших игроков-студентов оценивают, осматривают, простукивают, взвешивают, а затем покупают. Ришар Тарди стал первым французом и одним из немногих европейцев, которому разрешили нарядиться в доспехи профессионального футболиста. Ему довелось пройти через ад тренировочных лагерей, пережить радости первых серьезных побед и горести сокрушительных поражений. Словом, в голове у него масса впечатлений. Он делился ими не только со мной, но и с другими журналистами. Один из подробных рассказов Тарди был опубликован в парижской газете «Либерасьон», а затем перепечатан в газете «Советский спорт». Привожу некоторые выдержки из этого любопытнейшего повествования. '

«МАРТ. В середине месяца начинаются первые тренировки, они состоят из трех циклов физической подготовки, каждый из которых длиться двадцать пять дней. Много занятий с отягощениями, бег. Но за весь этот период мы даже не притрагиваемся к мячу. Занятия не считаются обязательными. Ты предоставлен самому себе и можешь посвящать свое время чему угодно. Однако что-то мне не доводилось видеть кого-либо, кто решился бы пренебречь этими уроками, которые, кстати говоря, оплачиваются и проходят под руководством опытных специалистов физической подготовки. Главный тренер и его помощники лишь изредка появляются на стадионе в этот период сезона. Но мы чувствовали, что они приглядываются к нам.

ИЮНЬ. Это время отдыха. Все по домам, каждый сам контролирует свою спортивную форму, диету, образ жизни. Для меня этот период характеризовался усушенным наращиванием мышечной массы, веса. Тренеры «Кардиналс» сразу же после первого весеннего «экзамена» потребовали, чтобы я потолстел. Они посчитали меня слишком легким для амплуа лайнбекера, которое мне предназначалось. Я в точности соблюдал все рекомендации наставников и за два месяца прибавил тринадцать килограммов. Мой общий вес стал сто пятнадцать килограммов.

ИЮЛЬ. В течение шести недель все сто двадцать кандидатов, претендующих на место в команде, находились в тренировочном лагере. Вот когда начинается настоящий ад! Ведь конечная цель сбора — отобрать из ста двадцати парней лишь сорок семь, которые примут участие в чемпионате. Отбор идет день за днем, постепенно, от тренировки к тренировке. Горбатиться нужно отчаянно, все отдавая борьбе, малейшая оплошность может стоить места в команде. По утрам побудка в шесть часов. Но все поднимаются на час раньше, потому что именно в это время тренеры дефилируют по коридору, предупреждая тех, кто не прошел через сито сложнейших испытаний накануне, что в их услугах больше не нуждаются. Так вот, уже с шести часов утра все на ногах, прислушиваясь к шагам за дверьми комнаты. О, лишь бы они не затихли перед ней! Тогда — конец всем надеждам. Тот, кто выбракован, улетает первым же самолетом, и к началу утренней тренировки в семь часов его шкафчик в раздевалке, как правило, уже пуст и чист, о нем забыли, как будто его и вовсе не было.

На поле мы носимся с утра до вечера со скоростью чуть ли не тридцать километров в час, сшибаемся в ужасающих схватках, боремся с неслыханным отчаянием и самоотверженностью, получаем и наносим страшные удары. И при этом мы и полном неведении относительно того, что о нас думают тренеры, с ними никакого общения. В лагере попадаются парни без всякого диплома об окончании колледжа, вообще без всякой профессии, но уже обзаведшиеся семьей. Для них попасть в команду означает добыть средства для безбедного существования. Удалось пробиться в клуб — на год обеспечен приличным жалованьем. Дальше никто из новичков и не заглядывает. Говорю вам, это сущий ад! За всю свою жизнь мне никогда не приходилось так тяжко, как в тренировочном ла­гере.

СЕНТЯБРЬ. Чемпионат НФЛ стартует в первых числах месяца, всего лишь через два дня после окончания сборов в Панировочном лагере. Сезон длится шестнадцать недель, игры раз в неделю. В это время мы буквально заучиваем наизусть комбинации и штудируем информацию о соперниках; которую собрали к этому моменту тренеры. Они целые дни просиживают за компьютером, вводя в его память десятки новых данных о повадках предстоящего противника, манере отдельных игроков, тактике дружины в целом. Ну, а мы должны оперативно усвоить все это. Американский футбол — это такой вид спорта, который, в отличие от регби или европейского футбола, напрочь отвергает какую-либо импровизацию отдельных игроков. Их действия подчинены общим целям и задачам. Тренеры руководят маневрами команды со скамейки запасных. Мы же на поле действуем только по их указке. Иногда кажется, будто ты всего лишь пешка на ги­гантской шахматной доске.

ЯНВАРЬ. Финал чемпионата НФЛ. Я заметил: в течение всего сезона мне ни разу не довелось коснуться мяча. Впрочем, за пять сезонов, проведенных в университетской команде, я также вообще не брал в руки мяч. И в этом нет ничего невероятного, чего-то из ряда вон выходящего: из сорока семи игроков команды лишь шесть-семь спортсменов непосредственно «общаются» с мячом. Остальные заняты сиговой борьбой с соперником...»

Рассказ Тарди интересен и поучителен. Но он даст далеко не полное представление о нравах, царящих в профессиональных клубах НФЛ. Это объясняется прежде всего тем, что Ришар не относится к звездам первой величины в современном американском футболе. Ему и позволено поэтому не все. Куда эксцентричнее и эмоциональнее жизнь у знаменитостей, таких, к примеру, как тейкл Лауренс Тейлор из команды «Нью- Йорк Джайнтс».