Что у вас, ребята, в кошельках.

Ах, как супергонорары «суперзвезд» профессионального спорта дразнят воображение рядовых болельщиков, которым и представить страшно, каким щедрым может быть долларовый водопад, ежедневно, ежемесячно, ежегодно обрушивающийся на их кумиров. Куда уж им до миллионов, если, скажем, преподаватель в школе получает в среднем 20.000 долларов в год. Сами понимаете, что уровень жизни профессионального спортсмена и учителя несравнимы. Сетуя по этому поводу, газета «Спортинг ньюс» шкала: «Игроки НФЛ не предлагают обществу ничего, кроме развлечений, а живут как короли. Разве это справедливо?»

Наверное, справедливо, если, оценивая это явление, отвлечься от проблем социального неравенства и ориентироваться на запросы американской публики, жаждущей зрелищ. Спрос, как известно, на западном рынке мгновенно рождает предложение, которое в мире свободного предпринимательства тут же выдастся «на гора» потребителю воротилами развлекательного бизнеса.

Вот их-то, тех, кто собственно и платит деньги, нисколько не волнует эскалация гонораров профессиональных спортсменов, на которых они все равно заработают куда больше денег, чем вкладывают вдело. Они, вероятно, обоснованно считают: раз звезды развлекательного шоу-бизнеса, такие, как певцы Майкл Джексон или Билли Джоэл, актеры Арнольд Шварценеггер или Сильвестр Сталлоне получают вполне заслуженно свои миллионы, то почему в одну шеренгу с ними не могут встать выдающиеся футболисты Дан Марино или Реджи Уайт!? Чем они хуже!? И почему обывателя должны пугать астрономические цифры их заработка, раз они получены на вполне законных основаниях?!

Ах, как эта «долларовая» игра нравится профессионалам. Она настолько прибыльна, что даже трудно себе представить. Скажем, не только жалованьем, положенным по контракту с клубом, довольствуются ведущие игроки в американский футбол. Сотни тысяч долларов, а то и миллионы, перепадают им от рекламодателей. Самый знаменитый сейчас из профессионалов квотербек Дан Марино из команды «Майами Долфинс» рекламирует сейчас буквально все: спортивную обувь и форму, автомашины и нижнее белье, зубную пасту и напитки. Рекламные агенты не жалеют денег на оплату их услуг, потому что знают, что все их затраты окупятся с лихвой.

Известен такой случай: однажды после завершения матча за Супер Боул капитан команды победительницы подошел к телекамере и, не дослушав очередного вопроса комментатора, жизнерадостно прокричал: «Завтра первым делом поеду в Диснейленд!» Неизвестно, действительно ли он на следующий день отправился по указанному адресу, но совершенно достоверно, что владельцы знаменитого парка аттракционов за эту достаточно лаконичную рекламу перечислили на счет спортсмена миллион долларов.

Подчас «побочные» финансовые поступления превышают официальный заработок. Вот как выглядела по данным авторитетного журнала «Форбс» десятка профессиональных спортсменов с самым высоким годовым доходом в 1993 году:

1. Майкл Джордан (США, баскетбол) 35,9 млн.долл.

2. Эвандер Холифилд (США. бокс) 28 млн.долл.

3. Айртон Сенна (Бразилия, автогонки) 22 млн.долл.

4. Найджел Мэнселл (Англия, автогонки) 14,5 млн.долл.

5. Арнольд Палмер (США, гольф) 11,1 млн.долл.

6. Андре Агасси (США, теннис) 11 млн.долл.

7. Дан Марино (США, американский футбол) 9,5 млн.долл.

8. Джэк Никлаус (США, гольф) 9,2 млн.долл.

9. Джим Курье (США, теннис) 9 млн.долл.

10. Моника Селеш (Югославия, теннис) 8,5 млн.долл.

В 1994 году в журнале «Форбс» вновь был опубликован список спортсменов, зарабатывающих самые большие суммы. Десятка богатейших атлетов претерпела изменения. Знаменитый Дан Марино с годовым доходом в 10,3 миллиона долларов занял лишь тринадцатое место. А впереди него оказались следующие спортивные «звезды»:

1. Майкл Джордан (США, баскетбол) 30,0 млн.долл.

2. Шакил О’Нил (США, баскетбол) 16,7 млн.долл.

3. Джек Никлаус (США, гольф) 14,8 млн.долл.

4. Арнольд Пальмер (США, гольф) 13,6 млн.долл.

5. Герхард Бергер (Германия, автоспорт) 13,5 млн.долл.

6. Уайн Гретцки (США, хоккей) 13,5 млн.долл.

7. Майкл Мурер (США, бокс) 12,1 млн.долл.

8. Эвандср Холифилл (США, бокс) 12,0 млн.долл.

9. Пит Сампрас (США, теннис) 11,8 млн.долл.

10. Андре Агасси (США, теннис) 11,4 млн.долл.

От чего зависит стоимость спортсмена? Хозяева клубов и рекламодатели считают, что цена атлета определяется прежде всего тем количеством болельщиков, которых он посадит на скамейки стадионов и у экранов телевизоров. А американский футбол с каждым годом собирает все большую аудиторию зрителей, которые приходят полюбоваться на своих кумиров.

 

НЕ УПЛАТИЛ НАЛОГИ - В ТЮРЬМУ!

Кого только нс наказывали в США за неуплату налогов. Бывало, даже президенты страны попадали в сложные перипетии. И им грозили не только штрафы, но и тюрьма. Сокрытие своих доходов — одно из серьезнейших преступлений в Америке. Нарушить закон не рискуют даже известные всей с гране личности, включая, естественно, и «звезд» профессионального спорта.

Налоги в США «съедают» значительную часть заработка спортсмена, особенно тогда, когда заработок составляет миллионы долларов. Треть, а то и добрую половину приходится отдавать государству. Наконец, во многих штатах, покупая товары и услуги, необходимо автоматически уплачивать еще от 10 до 15 процентов к стоимости товара, своего рода налог на добавленную стоимость.

Вычеты, безусловно, большие. Но тем не менее на банковском счету у атлетов остается еще немало. Они могут позволить себе иметь обширный земельный участок и дом стоимостью свыше двух миллионов долларов — такой, каким владеет Андре Ризон. В принадлежащем ему особняке — двенадцать фешенебельных хорошо обставленных комнат, две зеркальные спальни, три ванные, обширная кухня, столовая, а также другие подсобные помещения, без которых жизнь — не и жизнь. В гараже — четыре автомобиля самых престижных марок. В общем, есть все, чтобы считать себя на этом свете преуспевающим человеком.

 

ПОТОМКИ ГАРГАНТЮА

Часто говорят, талант должен быть с кулаками. В американском футболе — особенно! Иначе карьеры не сделать, забьют как миленького. Пробиваются в профессионалы футбола лишь атлеты, отмеченные незаурядной статью, природным даром, физическим совершенством. Если вы взглянете на этих удальцов, то сами поймете» что они предстают прямыми потомками Гаргантюа. Действительно, чем, к примеру, уступает герою Рабле звезда американского футбола Тони Мандаричи? Его рост — 199 сантиметров, вес — 143 килограмма. Знаете, сколько калорий он поглощает за день, чтобы поддерживать свои силы — 15000, примерно в пять раз больше, чем требуют нормы рационального питания. Его еженедельное меню, если привести с точностью до последнего съеденного яйца, впечатляет своим обилием и разнообразием (слабонервных любителей покушать просим не читать — задевает за живое):

2 дюжины яиц

4 буханки ржаного хлеба

2 дюжины бананов

4 буханки итальянского хлеба

1,5 кг мясного рулета

900 г итальянских колбасок

900 г сыра Моццарела

240 г плавленого сыра

1,5 кг консервированных ананасов

1,5 кг сосисок в тесте

2 упаковки сыра «Начо» (в рассоле)

900 г соуса «Чили»

15,5 л апельсинового сока

3,8 л клюквенного сока

3 упаковки крестьянского сыра

2,7 кг соуса для спагетти

1 арбуз

450 г моркови

1,8 кг индейки

2,7 кг говяжьей грудинки

3 лимона

3 пучка латука

33 куска американского сыра

1,8 кг риса с овощами 900 г макарон

900 г фасоли

450 г сухофруктов

7,5 л консервированных апельсинов

1,8 кг свежезамороженной кукурузы

3 ананаса

1,2 кг клубники

7 зеленых яблок

2,1 кг яблочной подливы

2 огурца

900 г картофеля «фри»

900 г сыра «Чедер»

900 г грейпфрутов

900 г хрустящего картофеля

1,8 кг спагетти

7 кг отбивных

12 апельсинов

900 г овсяных хлопьев

450 г винограда

1,9 л яблочного сока

900 г свинины

1,8 кг цыплят

450 г маргарина

7,6 л обезжиренного молока

900 г орехов

4,5 кг картофеля

3,8 л мороженого

8,3 л минеральной воды

Ну, и аппетит же у этого парня! Впрочем, подстать Тони Мандаричи и другие профессиональные футболисты, которые, как говорится, любят повеселиться, особенно — хорошо покушать. Но если говорить серьезно, то без отличного питания спортсменам просто не выдержать того высокого напряжения, которое свойственно всем футбольным матчам.

Американский футбол в лучшем его исполнении, в том виде, в каком его видят зрители на матчах чемпионата НФЛ, это спорт, доступный только избранным атлетам. Любой спортсмен, выходящий на поле, несмотря на свои внушительные габариты, обязан быть одновременно спринтером, прыгуном, метателем, акробатом, боксером и борцом. Причем, всеми навыками этих дисциплин нужно владеть по нашим меркам на уровне мастера спорта международного класса.

Кроме того, для футболиста обязательно чувство локтя. Да, в этой игре чрезвычайно высоко ценится индивидуальность спортсмена, но еще выше — взаимопонимание с партнерами, точнее — взаимопрочувствование. Ведь достигает цели один, а путь ему буквально своими телами, применяя блокировку, прокладывает вся команда. Ребята не должны знать страха, боятся боли, опасаться соперника, каким бы грозным он ни выглядел.

Попав в профессиональную команду, каждый уважающий себя футболист надеется пробиться в сомн «звезд» — точно так же, как и любой стоящий солдат всегда мечтает о маршальском жезле. Правда, в жизни профессионального футболиста этот жезл подчас больше смахивает на меч гладиатора.

 

РАСПЛАТА ЗА ЖЕСТОКОСТЬ

Большего неудачника, чем «Буффало Билс», среди команд Национальной футбольной лиги, пожалуй, и не сыскать. Три раза подряд за последние годы эта дружина выходила в финал Супер Боула — а такая серия еще не удавалась никому, и трижды терпела сокрушительное поражение. Когда тренер «Буффало Билс» спрашивали, в чем же причина таких неудач, то они открыто заявляли, что одна из главных причин заключается в том, что команде просто не хватило одаренных игроков из резерва, как у нас принято говорить, надежной скамейки запасных. Аргумент достаточно веский. И вот почему.

За сезон в играх чемпионата НФЛ травмируются более 50 игроков, в среднем по 18 спортсменов в каждом из 28 клубов лиги. Сами понимаете, в первую очередь выбывают из строя игроки основного состава. Обычно — на одну-две встречи, а бывает — надолго. Вот о каких тяжелых случаях иногда сказывают газеты:

«Эта сцена потрясла даже видавших виды поклонников американского футбола. Скотт Мерферо и Деннис Берд два гиганта по 120 килограммов каждый плюс полная амуниция, весящая еще с пуд, жестоко столкнулись. Когда они свалились наземь, то Берд вдруг почувствовал, что у него что-то хрустнуло внутри. Через мгновение Деннис услышал свой яростный крик: «Мои ноги! Сволочи, что вы сделали с моими ногами! Я их не чувствую!» Берда срочно отвезли в госпиталь. Врачи вынесли приговор: перелом диска позвоночника. Спортсмен частично парализован. Теперь на тренировки он приезжает в инвалидной коляске. Врачи обещают поставить его на ноги, но не раньше чем через год интенсивного лечения».

Иногда встречи только одного тура изобилуют таким количеством травм, что врачам приходится работать, не покладая рук; причем, делать уникальные операции. Такую, к примеру, какую им пришлось совершить с указательным пальцем правой руки защитника Вилли Уайта из команды «Канзас Сити Чифс». Во время ударной схватки его перчатка попала в забрало шлема противника. Раздался хруст, на который сам Вилли поначалу не обратит никакого внимания: боли он не почувствовал. Но когда, отыграв свою смену, он уселся на скамейку запасных и снял перчатку, то с ужасом увидел, что указательном пальце не хватает двух фаланг. Вот была картина! Слава Богу, что фаланги не потерялись. Врачи из местной клиники профессионально пришили их на место и обещали, что в скором времени все функции пальца полностью восстановятся. Вилли очень гордился своим указательным, указывая им на свою исключительность.

Случай с Вилли Уайтом — незаурядный, даже курьезный. А вот обычные повреждения. У Стива Хавью — разрыв ахиллова сухожилия. У Энтони Муньоса — перелом коленной чашечки. У Хьюстона Уорена — вывих плечевого сустава. У Кена Харви - перелом мизинца. Не удивительно, что такой тур получает у журналистов название «мясорубка». Из нее как мы уже знаем, не все выходят в полном здравии.

Вот и Бернарда Туна теперь мучают кошмары и приступы бешенства. Ему очень трудно сконцентрироваться на каком-либо деле. Большую часть времени он сидит дома в одиночестве. Иногда Тун пытается читать книжки, но после первой же страницы его голова начинает раскалываться от боли. Он ничего не может вспомнить кроме того злосчастного дня, когда во время игры полупил тяжелое сотрясение мозга. Последовали контузия, которая сделала его инвалидом. От сотрясения мозга пострадал не он один. Рои Яворски получил 35 контузий за двенадцать лет игры в чемпионате НФЛ — он своего рода рекордсмен. Увы, контуженные игроки по статистике НФЛ не входят в число травмированных. Руки-ноги целы, о чем еще сожалеть. А между тем именно контузии несут большую опасность для профессиональных футболистов. Переломы рук и ног можно вылечить, а вот травмы головы — это гораздо сложнее. Игрокам грозит болезнь Паркинсона и Альцхаймера.

Вот какова цена жестокости. Поэтому не случайно в прессе постоянно встает вопрос: не слишком ли опасен американский футбол для здоровья спортсменов? Вот что на него отвечает руководитель пресс-службы НФЛ Пит Абитантс:

— Конечно, надо прямо признать, что американский футбол — игра не для слабаков. Она — для современных гладиаторов. Не буду скрывать, на заре туманной юности этот вид - порта был связан с серьезной опасностью для жизни. Так, в 1905 году был установлен печальный рекорд — от травм, полученных на футбольном поле, погибло 32 игрока. Чтобы предотвратить кровопролитную бойню, продолжающуюся десятилетия позже в дело пришлось вмешаться Президенту США Теодору Рузвельту. Он пригрозил, что запретит игру, если она не избавится от жестокости и насилия. После этого были внесены принципиальные изменения в правила игры, она стала менее опасной. В последний раз спортсмен, а это был Хуг Хугес из команды «Детройт Лайнс», погиб на футбольном поле в конце шестидесятых годов, да и то исключительно потому, что во время матча с ним, к сожалению, приключился сильный сердечный ступ. После этого таких несчастных случаев больше не было.

Естественно, от синяков, ушибов, растяжений, сотрясений мозга, различных повреждений, а порой и переломов никто не застрахован. Неужели эти и подобные травмы неизбежны? Нет, предотвратить их можно. Как? Прежде всего умением не давать себя в обиду. Ну, а кроме того, предохраниться от натиска чрезвычайно агрессивных соперников позволяют и современные доспехи — отличное защитное снаряжение наподобие хоккейного, тройные наплечные накладки, прочный литой шлем с забралом.

Игроки выглядят настоящими гигантами, этакими громилами с косою саженью в плечах. Согласитесь, их не так-то легко сбить с ног, повергнуть хотя бы в кратковременный нокдаун. К тому же правила таковы, что не позволяют современным гладиаторам хулиганить безнаказанно. Нет, играть можно только в рамках спортивного закона — правил, которые принято неукоснительно чтить, и за соблюдением которых пристально следят до семи судей, постоянно находящихся на поле в гуще событий.

 

ХУЛИГАНЫ СРЕДИ ДЖЕНТЛЬМЕНОВ

Конечно, было бы большим преувеличением утверждать, что американский футбол начисто избавился от случаев хулиганства. Нет, драки на поле чрезвычайно редки, но жестокость все-таки даст о себе знать, особенно тогда, когда вся концепция тренера сводится к требованию «наказать соперника», добиться победы любой ценой.

Что за этим стоит? Естественно, применение незаконных способов борьбы, о чем нередко рассказывает американская пресса. А в качестве грозного оружия, разящего соперника, нередко используется самый обычный на вид шлем.

...Когда в 1939 году в НФЛ ввели ношение защитного шлема, то в своем первозданном виде он не представлял никакой опасности для окружающих. Согласитесь, какую угрозу мог нести кожаный головной убор! Современный шлем изготовлен из твердого, как сталь, пластика, он чем-то напоминает хоккейный, только с металлической решеткой — забралом для предохранения от ударов челюстей, носа, глаз, лица.

Травм челюстей, носа и черепа заметно поубавилось. Зато резко возросло число повреждений шеи и позвоночника. Почему? Ведь и раньше эти части тела, по существу, не были защищены. Но тогда и не умели пользоваться шлемом так, как его используют сейчас. Немало примеров жестокого применения защитного шлема приведено в книге, опубликованной в издательстве «Физкультура и спорт».

Вот что говорил один из специалистов-костоломов: «Сам по себе шлем выглядит вполне безобидно. Но если вы будете применять его как таран, то он может принести более сокрушительные последствия, чем удар из арсенала каратэ».

Другой горе-игрок вторил: «На полном бегу я втыкался шлемом сопернику в подбородок. Это заставляло его выпрямиться и отказаться от задуманной атаки. Затем я позволял противнику обходить меня. Но когда он приближался к квотербеку, я догонял неприятеля и врезался ему шлемом в ноги с колена. Единственная проблема при этом состояла в том, что я и сам получал много ударов по голове. К концу игры у меня гудела башка».

Другой распространенный прием — когда игрок втыкает макушку своего шлема в ухо соперника. У последнего начинает идти ухом кровь и возникает такое ощущение, будто в голову стравливают газ под сильным давлением.

На Западном побережье США в ходу был прием под названием «кочерга». Игрок вонзается шлемом в грудь соперника, вторым движением головы поддевает своим забралом его бородок.

Кроме блокировки, в американском футболе разрешены и захваты. Наиболее распространенный из них, как и в регби, довольно безобидный прием — игрок ныряет вслед убегающему сопернику и валит его, захватывая руками ноги. Так в соответствии с «модой» спортсмены его усовершенствовали: к захвату добавляют удар шлемом по позвоночнику, копчику или почкам противника, после чего он выходит из строя.

Конечно, такие жестокие приемы запрещены. Но правила отступают, когда нужно добиться победы любой ценой. Можно ли назвать американский футбол жестоким видом спорта! Наверное, вес же — нет! Жестоким его делают намеренно те, кому чужды законы спортивной чести и этики.

 

ПОЛОСА НЕУДАЧ ТИМА УОРЛИ

Черная полоса неудач преследовала Тима Уорли из команды «Питтсбург Стилерс» весь сезон. Сначала он был задержан полицией за управление автомобилем в нетрезвом виде и при влечен к суду.

Не успел он забыть об этой беде, как его настигла новая. Специальная медицинская комиссия, проводя на тренировке обычный допинг-контроль, обнаружила, что Тим злоупотреблял наркотиками. Причем, Уорли «попался» уже во второй раз за сезон и его «преступление», согласно правилам НФЛ стало достоянием гласности, информация о нем попала в газеты. Тим был немедленно отстранен от игр на шесть недель со всеми вытекающими отсюда последствиями — большими денежными убытками.

Тогда Тим Уорли был поставлен перед решающим выбором: либо навсегда бросить «накачку» наркотиками, либо... Если бы спортсмена в третий раз уличили в применении наркотиков, то его либо изгнали из профессиональной команды, либо запретили выступать в матчах НФЛ до конца сезона.

 

ПАГУБНОЕ ПРИСТРАСТИЕ

Увы, Тим Уорли далеко не одинок в своем пагубном пристрастии. Пороки, свойственные обществу в целом, присущи многим футболистам. А сам американский футбол давно подвергся «наркотизации», сгубившей многих отличных игроков.

Об этом очень убедительно написал в своей книге «Сорок из Северного Далласа», ставшей бестселлером в момент появления в США, бывший профессиональный игрок Питер Гант много лет выступавший за один из лучших клубов НФЛ «Даллас Ковбойс». Роман Питера Ганта был переведен на русский язык и в 1990 году опубликован в издательстве «Физкультура и спорт». Повествование, безусловно, во многом автобиографичное, хотя и ведется от имени вымышленного героя Филиппа Эллиота. Вот что он, в частности, рассказывает:

«...Я был единственным игроком в команде, за исключением, может быть, нескольких чернокожих, курившим марихуану. Однако каждый год команда пополнялась новичками, многие из которых пристрастились к наркотикам еще в средней школе. Марихуана настолько распространилась среди игроков лиги, что ее официальные представители отказались от преследования виновных... У нас курение марихуаны раскололо команду на два противоборствующих лагеря. Все, без исключения, игроки прибегали к наркотикам, однако такие, как Джо-Боб и Медоуз, поглощавшие допинг в огромных количествах, резко выступали против травки. Главным для них было, что марихуана запрещена законом. Их рассуждения о том, что курение марихуаны пагубно влияет на мозг и толкает к более сильнодействующим наркотикам, сошли на нет, когда я привез летом в лагерь полторы сотни таблеток амилнитрита.

Возможно, художественная картина несколько и преувеличивает. Однако, в целом она довольно полно отражает положение дел с употреблением наркотиков в американском футболе.

Журнал «Спорт Иллюстрейтед», занимавшийся изучением применения стимуляторов и наркотиков в спорте, писал: «Профессиональные атлеты, отражая нравы общества в целом, весьма пристрастны к лекарствам... Врачи команд пичкают их кодеином, закачивают им в колени кенлокаин, впрыскивают в воспаленные ткани кортизон».

Спорт не становится исключением, когда в весьма серьезную проблему превращается массовое использование обществом наркотических средств для того, чтобы справиться с жизненными трудностями. И атлеты с помощью допинга пытаются бороться с травмами, усталостью, невероятным напряжением, сопутствующим всем матчам профессиональных команд.

Не секрет, что для успешного выступления в американском футболе атлету в большинстве случаев необходима значительная мышечная масса. И некоторые спортсмены идут на это, чтобы нарастить мускулы и вес. А для этого нет более эффективного средства, чем анаболические стероиды. Не секрет, что те, кто пичкает себя этими средствами, в спорте добиваются таких результатов, какие недоступны тем, кто избегает принимать подобного рода препараты.

Стероиды кушали и кушают с большим аппетитом. Увлечение ими приобрело буквально повальный характер. Это удалось выяснить газете «Атланта джорнал-конститбюшн» в ходе специального опроса. Правда, в исследованиях участвовали не действующие, а бывшие игроки ведущих профессиональных клубов Национальной футбольной лиги. Объясняется это тем, что, как заявил Стив Курсон, в прошлом защитник клубов «Питтсбург Стилерс» и «Тампа Бей Букканирс», «признать, что употребляешь стероиды, значит попасть под огонь критики и наказаний».

Так вот, опрошены были 506 бывших профессиональных футболистов, из которых больше половины признали, что в годы их карьеры употребление стероидов становилось все более и более распространенным в НФЛ. Однако, судя по их ответам, они сами к этому в подавляющем большинстве не были причастны (откровенны ли они?): лишь 37 процентов участвовавших в опросе бывших профессионалов, или 7 процентов, сознались, что «баловались» средством, стимулирующим рост мышц.

Да, анаболики «дарили» несколько лет блестящих выступлений на спортивных аренах. А что потом? Какова цена чемпионской славы?

 

СТЕРОИДНОЕ БЕШЕНСТВО

В увлечении спортсменов из когорты «настоящих мужчин» анаболическими стероидами бывают свои спады и подъемы. Интерес к ним заметно уменьшается, как только в пресса «всплывают» трагические истории о печальных судьбах профессиональных спортсменов. Об одной из них было рассказано в газете «Орландо Сентинел».

«Бывший футболист Стив Курсон — живой пример того, к чему может привести бездумное использование анаболи­ческих стероидов. Во время своей учебы в колледже Курсон весил 103,5 килограмма, но при помощи стероидов набрал 128 килограммов. Это помогло ему стать ведущим игроком команды — обладателя Супер Боула — «Питтсбург Стилерс».

Его карьера продолжалась четырнадцать лет. Но после ухода из спорта у него обнаружилась кардиопатия: увеличилось в размерах и ослабло сердце, ухудшилось состояние мышечной ткани. Он считает, что именно использование стероидов причина всех его проблем.»

В настоящее время Стив Курсон работает помощником футбольной команды средней школы в Вашингтоне, штат Пенсильвания. Он внимательно следит за тем, чтобы по воспитанники и не смели пробовать анаболики, считая, что особенно для подростков это может кончиться очень плохо.

В статье в газете «Орландо Сентинел» приводится мнение доктора Карла Майзенхаймера из Лас-Вегаса, штат Невада. Ом утверждает «Наукой доказан тот факт, что стероиды останавливают рост у подростков. Их использование, конечно, позволяет нарастить мышцы. Но если скелет еще окончательно не оформился, а у большинства этот процесс заканчивается и к двадцати годам, то анаболики закрывают пластины роста на конце кости. Если, например, ваш рост на момент начала применения препарата был 170 сантиметров, то вряд ли вы вырастите, даже если в ваших генах заложен рост 190 сантиметров. При непомерном увлечении стероидами возрастает вероятность сердечных заболеваний, наносится вред печени, почкам, затрудняется кровообращение, случаются приступы так называемого стероидного бешенства». Добавим, как следствие, все это ведет зачастую к преждевременной Смерти.

 

ПОВЕРЖЕННЫЙ КИНГ-КОНГ

Он был любимчиком женщин. И не только тех, кто ради него перелетал из одного города США в другой — туда, где оказывался профессиональный футболист Луи Альзадо вместе со своей командой. Его любили почитательницы «Денвер Бронкос» и «Кливленд Браунс», и особенно — «Лос-Анджелес Рейнджерс», всех тех клубов, за которые он выступал в течение своей пятнадцатилетней карьеры в Национальной футбольной лиге США.

Не любить его было нельзя. Еще бы — красавец-мужчина! Почти два метра роста. Породист. Вальяжен. Обаятелен. Густая шевелюра черных вьющихся волос. Окладистая бородка. Счастливая улыбка на лице. И тот мягкий добрый взгляд слегка прищуренных глаз, от которого прекрасная половина человечества, разместившаяся на трибуне стадиона, просто сходила с ума.

Луи отвечал женщинам взаимностью. Он покорял их сердца так же легко, как срывал алые розы в саду своего громадного имения. Альзадо жил на широкую ногу. Поклонялся роскоши и красоте. Не было дня, чтобы в его доме — полная чаша — к утру не появлялись свежие цветы. Когда выходки свет, на люди, то непременно был изысканно — с иголочки — одет. Шил себе одежду у лучших портных Америки. Его гардероб был заполнен самыми модными сорочками, галстуками, костюмами.

Альзадо всегда тщательно следил за собой. Он пользовался только самой дорогой косметикой, которую приобретал в самых престижных магазинах. Луи гордился своей бородой, не уставая регулярно ухаживать за ней, мыл, подстригал у самых лучших парикмахеров. Ему нравилось рассматривать в зеркало свое лицо, крупное холеное тело, литые упругие мышцы, рельефный, как у культуристов, торс.

Чего скрывать, он любил этот прекрасный и яростный мир. Любил богатство. Любил славу и то признание, которое пришло к нему благодаря выдающимся успехам в американской футболе.

Далеко не сразу связал Луи Альзадо свою судьбу с этой чисто американской игрой. Он родился и вырос в Бруклине, где всегда в почете у мальчишек была легкая атлетика. Вот и юный Луи поначалу увлекался прыжками в длину, и даже выиграл первенство своей школы. Дальше этого, к счастью дело не пошло. Американский футбол, который по своей популярности в США не идет ни в какое сравнение с легкой атлетикой, все-таки перетянул его на свою сторону. Луи всегда был благодарен Богу, что случилось именно так, а не иначе — далеко не каждому выпадает в жизни найти свое истинное призвание!

Его талант футболиста ярко засверкал еще в школьной команде, где он стал признанным лидером защиты. Редкого спортивного «самородка» тут же подметили селекционеры из университетов и колледжей, которые стали наперебой приглашать его к себе учиться и, естественно, выступать за футбольную команду. Он выбрал одно из высших учебных заведений Дакоты. И там выделялся самобытной неординарно! игрой. Все говорило о том, что его ждет карьера профессионального футболиста. В 22 года от роду Альзадо выставил свою кандидатуру на драфт в Национальной футбольной лиге, и в четвертом круге был выбран специалистами клуба «Денвер Бронкос». Так в 1971 году он стал профи. Фортуна улыбнулась ему, и футболист решил никогда не расставаться с ней в своей жизни.

Черт, но как же тяжело было с нею дружить! Эти изматывающие тело и душу тренировки по нескольку раз на день, эти нескончаемые переезды из одного города в другой, эта череда матчей, в которых постоянно нужно выкладываться на все сто процентов. Ему всегда доверяли выходить на поле в стартовом составе — а это большая честь в любом профессиональном клубе, которую он заслужил еще в первом своем сезоне в НФЛ. Он старался как мог оправдывать доверие. Никогда не щадил себя, да и не мог этого себе позволить на и той позиции, которую занимал в команде. Ему было поручено самое сложное задание — захватывать в «мешок» разыгрывающих, квотербеков из команды противника. Он делал это по нескольку раз за игру. Увернуться от его цепких захватов, «клещей» было практически невозможно. Луи доставал квотербеков за любым частоколом зашиты, какой бы неприступной и крепкой она ни была.

Ему, правда, и самому подчас доставалось так, что он уходил с поля еле живой. Ему неоднократно ломали ноги и руки, и сухожилия, исподтишка посылали в глубокие нокдауны, заканчивающиеся сотрясением мозга. Он превозмогал боль, никогда не показывая, какие страшные страдания иногда испытывал. Он был всегда первым там, где нужен был таран и напор. Своим бесстрашием он завоевал уважение товарищей по команде, выбравших его своим капитаном. А Луи Альзадо и был бесспорным лидером «Денвер Бронкос». С его приходом этот клуб преобразился, приобрел силу и мощь, превратился в грозу любых авторитетов. Потенциал дружины был достаточно велик. Но она не могла его реализовать. Игроки во всех грехах и неудачах обвинили главного тренера Джона Ролстона. И именно Луи Альзадо возглавил кампанию за снятие наставника с его поста. Забастовка увенчалась успехом. С новым главным тренером Редом Миллером спортсмены из Денвера стали крушить одного грозного противника за другим. В сезоне 1977 года «Денвер Бронкос» во многом благодаря усилиям именно Луи Альзадо впервые выходит в финал чемпионата НФЛ, но в борьбе за почетный Супер Боул был вынужден уступить «Даллас Ковбойс» со счетом 10:27. Локоть, как говорится, был близок, да укусить его с первой попытки оказалось делом сложным. Короче говоря, взайти на вершину профессионального американского футбола Луи Альзадо не удалось. Но лучи славы, исходившие от Суперкубка, успели согреть и его. И поэтому он не отчаивался. Он верил в удачу. А специалисты НФЛ по достоинству оценивали мастерство и талант Альзадо, включая его в 1977 и 1978 годах в сборные конференций на розыгрыш престижного Профессионального Кубка.

Еще в первые годы выступления в профессиональном американском футболе Луи Альзадо прекрасно понял, какую громадную роль в создании блестящего имиджа спортсмена играют пресса, радио и телевидение. Он всегда был дружен с журналистами. Никогда не отказывался от бесед с ними, напротив, искал встреч, чтобы рассказать какую-либо новую замысловатую историю о своем тяжелом спортивном детстве или очередной любопытный случай из спортивной карьеры. Перед телекамерами, пишущей и снимающей братией он лично создавал образ благородного несокрушимого героя, каковым всегда хотел казаться в глазах многочисленной преклоняющейся перед ним публики.

Характерным для Луи Альзадо было такое высказывание, какое он повторял при каждом удобном случае:

— Если бы однажды мне довелось столкнуться в темном переулке с Кинг-Конгом и схватиться в жестокой борьбе на жизнь, а на смерть, то я абсолютно уверен, кто бы в этом поединке вышел победителем. Обезьяна, я убежден, не устояла бы передо мной и двух минут.

За приверженность к этой расхожей фразе оппоненты прозвали Луи Альзадо «Кинг-Конгом». Он нисколько не обижался на это прозвище, принимая его как выражение почитания к нему спортивных болельщиков. А большинство из них действительно относились к нему с большой симпатией. Популярность Альзадо на пике карьеры подскочила чрезвычайно высоко. Впрочем, Луи умело подогревал ее, используя любые рекламные средства.

Спортивная Америка была несколько шокирована, когда Альзадо вызвал на бой самого Мохаммеда Али, прославленного боксера-тяжеловеса, не знавшего поражений. Неужели какой-то выскочка, пусть даже и известный футболист, сможет противостоять смертельным ударам гиганта бокса!? Поединок вызвал огромный интерес в стране. А это только нужно было Альзадо, который стремился постоянно быть на виду. Он делал широковещательные заявления в прессе, утверждая, что покажет Мохаммеду Али на ринге пятый угол. На стадионе в Денвере собралась толпа народа, чтобы самолично убедиться в боксерских способностях футболиста. Они, кстати, были не такими уж и слабыми. В межсезонье, когда спортсмены отдыхали от футбола, Луи пробовал свои силы на любительском ринге, провел двадцать семь боев и все выиграл. Конечно, тс встречи не шли ни в какое сравнение с поединком против Али, однако Альзадо не сомневался, что выстоит. На ногах он действительно удержался. Все восемь раундов. Но их бой больше смахивал на любовное порхание бабочек, чем на смертельную непримиримую схватку двух разъяренных быков, каковыми они хотели бы предстать перед аудиторией. Никаких комплиментов эта встреча от специалистов не заслужила. Однако два выдающихся спортсмена попали в историю, чему чрезвычайно гордились.

Луи Альзадо приобрел новых поклонников. Он стал признанным кумиром молодежи. Его часто приглашали на различные встречи с известными людьми Америки, где перед громадной телевизионной аудиторией ему нравилось разглагольствовать о нравственной чистоте спорта, о тех высоких идеалах, которые он несет людям. Ему верили. беспрекословно. Такова была магия бесспорно великой личности.

В те безоблачные и счастливые годы казалось ничто не предвещало беду. Ее первые признаки первой заметила первая жена Луи красавица Шарон. Муж довольно часто был беспричинно раздражен, сильно возбужден, даже агрессивен. В порыве злости и гнева мог се ударить, оскорбить и тут же просить прощение за свои нечаянные выходки.

Она стала опасаться приглашать в дом гостей. Однажды к ним на огонек заглянул друг Луи по команде Матт Майлен вместе с семьей. Как обычно, все сидели за столом и мирно беседовали. Вдруг буквально на ровном месте слово за слово между мужчинами возник спор. Чего не бывает — обычное дело! Однако этот спор неожиданно перерос в драку. Альзадо набросился на товарища с кулаками, получив в ответ решительный отпор. Все были в недоумении, пока Луи не успокоился. Как только он пришел в себя, то извинился перед Майленом и попросил его все забыть. На этом инцидент был исчерпан, но он глубоко запал в душу всех, кто при сем присутствовал.

Шарон не понимала, что происходит, до тех пор, пока не увидела, как он заглушает приступы бешенства пригоршнями таблеток. Луи поначалу говорил, что это успокаивающие лекарства. Но гораздо позже признался в том, что он употреблял не только их, но и возбуждающие, стимулирующие средства, проще говоря, допинг.

Луи привык к его вкусу еще в двадцатилетнем возрасте, когда выступал за команду колледжа. Уже тогда он ежегодно тратил на закупку таблеток от двадцати до тридцати тысяч долларов. Эти расходы увеличились, когда футболист стал работать в п<