Экзамен под названием «драфт»

Среди профессиональных клубов НФЛ, как и в любой коммерческой компании, есть и очень богатые, и просто обеспеченные, и сравнительно бедные, хотя, понятно, что бедность эта относительна при тех многомиллионных барышах, ежегодно выпадающих на долю каждой команды. И тем не менее равенства между ними нет и быть не может. Ни в чем! Особенно в оплате труда игроков!

В одних клубах платят меньше, в других — значительно больше, никаких утвержденных средних ставок, минимума и «потолка» зарплаты нет и никогда не было. Новичок порой получает жалованье в двадцать, в тридцать, в пятьдесят раз меньше, чем «суперзвезда». Естественно, каждый игрок, стремящийся попасть в профессионалы, мечтает очутиться в богатой и престижной команде.

Безусловно, у владельца-миллиардера есть куда как более широкие возможности для приобретения любого понравившегося ему игрока, чем у владельца-миллионера. Нетрудно себе представить, как бы вели себя при «отлове» атлетов такие нувориши с более тугой, чем у «соседей», мошной, если бы им было позволено скупать на «корню» всякого футболиста, кто им приглянется. Они бы просто монополизировали это право, оставив остальным покупателям лишь одно — «дай тебе Боже, что мне не гоже». Вообразить, во что бы тогда превратился американский футбол, тоже не очень сложно — в скучнейший спектакль, на котором заведомые лидеры избивали бы в пух и прах бедных аутсайдеров, как, к примеру, было у нас во времена безраздельного господства команды ЦСКА в хоккее, когда еще до начала чемпионата СССР было известно, что армейцы будут в любом случае первыми. Вряд ли такая постановка дела понравилась бы американским зрителям — по крайней мере они бы наверняка перестали бы платить за такой просмотр деньги, что неминуемо привело бы НФЛ прямой дорогой к катастрофе.

Что скрывать, на грани се оказались и профессиональные команды на заре своей далекой юности в середине тридцатых годов. Богатые владельцы клубов стали высоким жалованьем переманивать к себе выдающихся игроков из всех штатов. Класс команд стал стремительно поляризоваться: у одних он пошел круто вверх, у других — столь же круто вниз. Упала конкурентоспособность дружин, зрелищность отдельных матчей и, как следствие, интерес публики к американскому футболу.

Крах всего предприятия под названием Национальная футбольная лига надвигался неминуемо. Многие задумывались над тем, как избежать его. Но самый разумный и в дальнейшем целиком и полностью оправдавший себя способ предложил предприимчивый и дальновидный бизнесмен Берт Белл. Именно он придумал, как можно попробовать уравнять силы команд, разработав чрезвычайно простую, а в своей простоте чрезвычайно эффективную систему набора новичков в профессиональные клубы, получившую название «драфт». Она была принята и задействована в профессиональном американском футболе с 1936 года, сначала взята для использования исключительно в НФЛ, а сегодня применяется во всех без исключения профессиональных спортивных объединениях Америки. Сейчас, образно говоря, на знамени американского футбола как бы начертан девиз французской революции «Свобода, равенство и братство», против которого, правда, выступают и многие хозяева клубов, и многие игроки.

В чем же изюминка этой необычной системы «драфт»? А в том, если сказать коротко, что приоритет при приобретении игроков отдается слабейшей команде лиги. Именно ей разрешается первой претендовать на понравившегося ей игрока, независимо от собственного желания футболиста. Как так? Да вот гак!

Новое пополнение в НФЛ приходит, как правило, из числа наиболее талантливых игроков из команд университетов и колледжей, в основном, выпускников вузов. Как уже упоминалось, агенты клубов обычно заранее знакомятся с необходимыми им спортсменами, имеют с ними предварительную договоренность. Однако это совсем не значит, что атлет попадет именно в ту команду, в которой мечтал выступать и с которой имеет устное соглашение.

Почему? Дело в том, что перед началом «торгов» имена новобранцев очередного призыва вносятся в специальный список, представляемый для всеобщего обозрения. Как правило, на одного спортсмена претендуют сразу по несколько команд. Если бы в их споре главным аргументом были деньги, то игроком непременно завладел бы тот владелец, который мог бы предложить за атлета более высокую цену. Однако доллары в борьбе за футболиста не имеют никакого веса. В НФЛ конфликт решается по другому: тут принят «закон», согласно которому право на первоочередное приобретение понравившегося спортсмена отдается клубу, занявшему последнее место в завершившемся чемпионате лиги.

Скажем, в 1992 году аутсайдером оказался «Индианаполис Кольтс». Именно он пользовался преимуществом при покупке игроков. Правда, не всем скопом, а лишь по одному в каждом круге отбора. Так, главный тренер «Индианаполис Кольтс» начинал драфт, записывая на свой счет одного-единственного спортсмена. За ним по восходящей — наставники каждой следующей команды оставляли себе также по одному атлету. Последним в этой очереди был обладатель «Супер Боула» 1992 года «Вашингтон Редскинс». Затем вся процедура повторялась снова: начиная с «Индианаполис Кольтс» и кончая «Вашингтон Редскинс», все команды покупали еще по одному игроку. И так продолжалось до тех пор, пока в списке не осталось ни одного атлета, предлагавшего себя к продаже.

 

ТОРГИ НЕВОЛЬНИКАМИ

Скажем откровенно, далеко не всем работникам Национальной футбольной лиги США такая система отбора игроков пришлась по вкусу. Против нее активно выступает профсоюз футболистов-профессионалов, руководители которого публично сравнивают эти «торги» с невольничьим рынком. Недовольны им и многие спортивные функционеры. Они аргументируют свое несогласие тем, что лига таким образом ограничивает основное право атлета на свободный выбор места работы. Возможно, и в этом мнении есть зерно истины. Однако нужно все-таки признать, что такая система на протяжении десятилетий позволяла уравновешивать силы команд, добиваться высокой конкурентоспособности между ними, а следовательно, поддерживать перед болельщиками привлекательный имидж американского футбола.

В драфте много тонкостей и секретов, в которые очень полезно вникнуть, чтобы досконально разобраться во всех правилах отбора игроков. Для начала стоит, уверен, узнать, как, по каким принципам составляется «очередь», своеобразная турнирная таблица «наоборот» — с последнего по первое; место, — которая перед началом драфта публикуется во многих спортивных изданиях (кстати, турнирная таблица в нашем понимании — с первого по последнее место никогда не печатается: она не интересует болельщика, которому вполне достаточно знать только чемпионов). Как сравниваются команд, которые подчас даже не играли друг с другом в сезоне и уж непременно во время чемпионата НФЛ встречались совершенно с разными соперниками? Ответ узнаете после того как взглянете на приведенную ниже таблицу очередности в «охоте» на новобранцев, составленную по итогам чемпионата НФЛ 1991—1992 годов. Кстати, такой список составляется в конце каждого сезона, он открыто публикуется в печати. Короче говоря, свою очередь в драфте любого года прекрасно знают и владелец, и главный тренер каждой команды Национальной футбольной лиги США.

 

ДРАФТ (1992 год)

Номер очереди	Наименование команды	Разница собственных выигранных и проигранных матчей	Разница выигранных и проигранных матчей соперников	Показатель мастерства группы команд в процентах
1.	«Индианаполис Кольтс»	1-15	129-127	50,4
2.	«Тампа Бей Букканирс»	3-13	139-117	54,3
3.	«Лос-Анджелес Рэмс»	3-13	142-114	55,5
4.	«Цинциннати Бенгалс»	3-13	146-110	57,0
5.	«Грин Бей Пэккерс»	4-12	132-124	51,6
6.	«Сан-Диего Чарджерс»	4-12	139-117	54,3
7.	«Феникс Кардиналс»	4-12	154-102	60,2
8.	«Нью-Ингланд Пэтриотс»	6-10	123-133	48,0
9.	«Кливленд Браунс»	6-10	126-130	49,2
10.	«Сиэтл Сихокс»	7-9	123-133	48,0
11.	«Питтсбург Стилерс»	7-9	126-130	49,2
12.	«Майами Долфинс»	8-8	114-142	44,5
13.	«Миннесота Викингс»	8-8	120-136	46,9
14.	«Нью-Йорк Джайнтс»	8-8	132-124	51,6
15.	«Нью-Йорк Джетс»	8-8	114-142	44,5
16.	«Лос-Анджелес Рейнджерс»	9-7	128-128	50,0
17.	«Филадельфия Иглс»	10-6	129-127	50,4
18.	«Сан-Франциско 49-ерс»	10-6	131-125	51,2
19.	«Атланта Фальконс»	10-6	122-134	47,7
20.	«Канзас Сити Чифс»	10-6	136-120	53,1
21.	«Нью-Орлеан Сейнтс»	11-5	123-133	48,0
22.	«Чикаго Беарс»	11-5	127-129	49,6
23.	«Хьюстон Ойлерс»	11-5	128-128	50,0
24.	«Даллас Ковбойс»	11-5	136-120	53,1
25.	«Денвер Бронкос»	12-4	111-145	43,4
26.	«Детройт Лайнс»	12-4	120-136	46,9
27.	«Буффало Билс»	13-3	105-151	41,0
28.	«Вашингтон Редскинс»	14-2	129-127	50,4

 

Почему команды расставлены в таблице «очередности» именно в таком порядке» а не в каком-либо ином? Давайте разберемся.

«Первое» место «Индианаполис Кольтс» вполне объяснимо и понятно: у команды самая худшая разница выигранных и проигранных матчей — 1-15, проведенных в течение регулярного сезона (только эти — предварительные — игры учитываются при расстановке команд на драфт). А вот почему «Тампа Бей Букканирс» опередила и «Лос-Анджелес Рэмс», и «Цинциннати Бенгалс», имея с ними одинаковое соотношение — 3:13, сразу и не догадаешься. Раскроем секрет. При равенстве выигранных и проигранных встреч первенство отдается исходя из следующего оригинального критерия — уровня мастерства и силы всей компании команд, с которыми в данном конкретном сезоне сыграла, к примеру, все та же команда «Тампа Бей Букканирс».

Как определяется этот уровень? Поясним! Как известно, спортсмены из «Тампа Бей», как, впрочем, и атлеты всех остальных профессиональных клубов, в течение регулярного сезона провели по 16 поединков. Повторимся, ровно столько же — 16 матчей провел и каждый из соперников «Букканирс» в предварительном круге. Таким образом, вся компания клубов, в которой оказалась команда «Тампа Бей Букканирс», участвовала в 256 встречах (16 х 16), из которых 139 выиграла, а 117 проиграла. Отношение числа побед к общему числу всех сыгранных матчей — 139:256 будет равно 54,3 процентам, что и является объективным критерием уровня мастерства всей компании команд, в которой выступали игроки из Тампа Бей. Он, этот уровень, самый низкий в этой неформальной подгруппе, следовательно, «Букканирс» играла в самой слабой компании и показала самый плохой результат — ей по «достоинству» отдано второе место. Третье заняла команда «Лос-Анджелес Рэмс», у которой показатель повыше — 55,5 процента, «Цинциннати Бенгалс» с 57 процентами — на четвертом месте.

Разберемся дополнительно, как устанавливалась очередность в группе команд, занявших с 12 по 15 место. Все они имели одинаковое соотношение выигранных и проигранных матчей — 8:8. Однако «Нью-Йорк Джетс» с показателем 44,5 процента, точно таким же, кстати, как и у «Майами Долфинс», почему-то очутилась в турнирной таблице на три строчки ниже соперников. Ответ найти не сложно. Клуб «Нью-Йорк Джетс» добился права участвовать в играх плей-оффа и в итоге оказался в числе двенадцати лучших дружин НФЛ. Вот это-то хорошее выступление автоматически отодвинуло команду в таблице «очередности» назад по сравнению с теми клубами, которые в плей-офф не попали, но имели равное соотношение выигранных и проигранных матчей. Если при равенстве показателя соотношения выигранных и проигранных встреч сразу несколько команд попало в плей-офф, то «предпочтение» при постановке в эту своеобразную табель о рангах отдастся той, которая в финальных играх выступит хуже. Так, к примеру, произошло при распределении мест между «Атланта Фальконс» и «Канзас Сити Чифс».

В 1990 году случилось так, что «Денвер Бронкос» и «Лос-Анджелес Рэмс» имели равное соотношение выигранных и проигранных матчей, при этом обе команды попали в плей-офф и обе выбыли в первом же круге. Спор, кому же быть впереди в турнирной таблице «наоборот», решался с помощью обычной долларовой монетки: «орел» или «решка»?

Если внимательно познакомиться с таблицей «наоборот», тщательно проанализировать все ее данные, то можно открыть для себя, на первый взгляд, немало парадоксов, скажем, в оценке уровня мастерства той или иной команды в конкретном сезоне. Однако, вникнув в суть дела, понимаешь, что эти парадоксы мнимые, кажущиеся, далекие от истины. Впрочем, судите сами.

Если считать, что для любой профессиональной команды НФЛ бесспорной удачей считается выход в плей-офф, то выступление «Нью-Йорк Джетс» иначе как успешным не назовешь. Так, его, кстати, и оценили специалисты. Однако, посмотрите, соотношение выигранных и проигранных матчей у «Нью-Йорк Джетс» — 8:8, гораздо хуже, чем у клуба «Сан-Франциско 49ерс» — 10:6, однако выступление последнего расценено как провальное, потому что права играть в плей-офф он не добился. И догадываетесь, почему не добился? Потому что играл в гораздо более сильной компании, чем «Нью-Йорк Джетс».

Скажите, на ваш взгляд этот факт свидетельствует о серьезных изъянах в принципах проведения чемпионата НФЛ? Возможно! И тем не менее, именно этих принципов администрация лиги придерживается уже без малого шестьдесят лет, и не разу не пожалела об этом. Да и чего жалеть, когда за всю историю чемпионатов НФЛ не было допущено ни одного провала — слабая команда, если исходить из объективных критериев приводимой таблицы «наоборот», никогда Супер Боул не завоевывала. Суперкубок был посилен лишь бесспорно сильнейшим, таким, каким в 1992 году оказался клуб «Вашингтон Редскинс». Спортсмены из столицы США побеждали в компании достойных, и в финале убедительно взяли верх над командой «Буффало Билс», которую, если судить по турнирной таблице «наоборот», к фаворитам никак не отнесешь.

Показатель мастерства — 41 процент — говорит о том, что дружина выступала в самой слабой компании команд, которые в большей части сыгранных матчей потерпели поражение. Ну и что? В финале Супер Боула справедливость все равно восторжествовала, успех был на стороне «Вашингтон Редскинс».

А что касается персонально команды «Сан-Франциско 49-ерс», то, хотя она и не попала в плей-офф, классом она будет все равно повыше, чем «Нью-Йорк Джетс», что, впрочем, хорошо видно и по турнирной таблице «наоборот». В защиту ныне существующего порядка организации чемпионата НФЛ можно сказать лишь одно: во главу угла здесь ставится все же не результат, а зрелищность. Чем больше коллизий будет в ходе турнира, чем больше возникнет неожиданностей, тем интереснее он будет для зрителя. А свое неослабевающее внимание к играм профессионалов миллионы болельщиков подтверждают каждую неделю, когда заполняют трибуны стадионов, когда во время трансляции матчей усаживаются у экранов телевизоров.

Впрочем, продолжим наш комментарий к таблице очередности на драфт. Итак, все 28 команд расставлены наконец-то по своим местам. И именно в таком порядке они должны выбирать себе игроков в первых 12 раундах «торгов». А начиная с 13 раунда происходит некоторая смена очередности и касается она только команд с одинаковым соотношением выигранных и проигранных матчей. Так, для наглядности просто укажем, что начиная с 13 тура «торгов» первой будет вновь команда «Индианаполис Кольтс», а вот второй уже пойдет команда «Цинциннати Бенгалс», третьей — «Лос-Анджелес Рэмс», четвертой — «Тампа Бей Букканирс», пятой — «Феникс Кардинале», шестой — «Сан-Диего Чарджерс», седьмой — «Грин Бей Букканирс», восьмой — «Кливленд Браунс», девятой — «Нью-Ингланд Пэтриотс». Также изменятся позиции и остальных команд кроме финалистов Супер Боула — их места постоянны.

Очередность может быть изменена и по «субъективным» причинам. Например, только в одном-единственном первом круге драфта «Тампа Бей Букканирс» должна была уступить свое право выбора «Индианаполис Кольтс» в качестве долга за то, что в ходе регулярного сезона приобрела у соперника квотербека Криса Чандлера. Таким образом, «Индианаполис Кольтс» в первом круге два раза подряд отбирала себе спортсменов. Уступила первый круг драфта в пользу клуба «Вашингтон Редскинс» и команда «Сан Диего Чарджерс», с которым она по обоюдному согласию менялась местами в предыдущем драфте. Зато в качестве компенсации «Чарджерс» получила должок от «Хьюстон Ойлерс», заняв ее место в первом круге. Таких перемещений может быть множество, они официально разрешены, о них только следует заранее оповестить организаторов драфта.

Спортсмен, которого выбрали, должен подписать контракт с командой, записавшей его на свой «счет» или выменявшей его у другого клуба. А если он, игрок, скажем, не захочет выступать за ту дружину, что остановила на нем свой выбор? Что тогда? Да, в принципе, ничего страшного. Дело футболиста — подписывать контракт или не ставить своей подписи. Вольному, как говорится, воля. Санкций никаких не будет. Кроме одной, но весьма существенной — запрет играть в любой другой профессиональной команде НФЛ в течение одного предстоящего сезона, что чревато потере сотен тысяч, если не миллионов долларов. На это, понятно, идут чрезвычайно редко. Но если игрок все же решается пропустить сезон, то на следующий год он все равно обязан внести свою фамилию в список на драфт и участвовать в отборе наравне с другими спортсменами, надеясь, что он все же попадет в ту команду, в которой мечтал выступать.

В принципе, в драфте имеет право участвовать любой игрок из команд колледжей, даже тот, что не попал в поле зрения агентов и селекционеров. Правда, шансов очутиться в профессиональной команде «с кондачка» у него крайне мало. Тренеры их подчеркнуто не замечают. Как быть в таком случае?

Законы НФЛ разрешают принимать в профессиональные команды и тех спортсменов из колледжей, которые не прошли драфта или даже не выставлялись на драфт, поскольку их силы и способности расценивались крайне низко, и среди клубов первоначально не находилось желающих подписывать с таким футболистом контракт. Клубы имеют право дополнительно проверить возможности кандидатов в тренировочном лагере, куда приглашаются самые отчаянные головы. Бывает, что и им улыбается счастье. Так случилось, к примеру, и с выдающимся спортсменом, квотербеком Джонни Юнитасом. Он не сумел себя показать и «продать» ни в одном из драфтов, в которых выставлял свою кандидатуру. Тогда Джонни использовал последний шанс попасть в профессиональную команду и с большим трудом пробился в тренировочный лагерь клуба «Балтимор Кольте». Именно там после долгих мытарств он смог доказать тренерам свои достоинства, они в конце концов наняли его на год на работу, но в дальнейшем нисколько не пожалели об этом, а только радовались удаче. С Джонни Юнитасом, бывшим неудачником, этот клуб завоевал немало громких побед.

 

«ТОРГИ» СО СМАКОМ

Покупка «рабов» профессионального футбола вызывает громадный интерес у болельщиков, которым вовсе не безразлично, кто усилит ряды их любимой команды. Многие из «фанов» мечтают попасть на «торги», но посторонних туда не пускают. Однако это совсем не значит, что у драфта нет зрителей. Наоборот, чтобы утолить любопытство болельщиков и подзаработать еще несколько десятков миллионов долларов, руководители НФЛ разрешают телевидению вести прямой репортаж с драфта за определенную, очень высокую плату. Передача с места событий длится шестнадцать часов.

С раннего утра у экранов телевизоров усаживается многомиллионная армия футбольных болельщиков США. Ей показывают громадный зал, где установлено 28 мониторов для представителей каждой из профессиональных команд. В отборочной «комиссии» — хозяин клуба, тренеры, менеджеры. У каждого в руках длинный — в несколько сотен имен — список футболистов, выставляющих себя на продажу. Позы экспертов. Позы суровы, лица напряжены, глаза горят как перед ответственным сражением. В предстоящей схватке нельзя сплоховать: соперник начеку, и тут же воспользуется промахом.

Звучит сигнал к началу «торгов», и тут же моментально менеджер первой в очереди команды называет выбранного игрока — драфт начался. Не мешкая, по «цепочке», по заранее установленному порядку менеджеры других клубов записывают на свой «счет» нужных им игроков. Первый, второй и третий раунды проходят, как правило, без задержек, а затем необходимо уже очень быстро и оперативно ориентироваться в складывающейся ситуации, на все раздумья в каждом туре-каждой команде отводится всего по две минуты. Зазевался, не успел определиться за отведенный лимит времени — твоя очередь сразу же переходит к следующей команде. Так, увы, случилось в 1990 году, когда представители «Хьюстон Ойлерс» просрочили свой «тайм», потеряли право на выбор, и в результате «Клинленд Браунс» завладел тем игроком, которого хотели заполучить менеджеры из Хьюстона.

Драфт обычно проводится в апреле. Со всеми новобранцами, успешно прошедшими сквозь сито сложных «экзаменов», же подписывается договор о найме на работу, к которой ои приступают незамедлительно. До сентября у тренеров клуба достаточно времени, чтобы позаботиться о сыгранности новых футболистов и «ветеранов».

Драфт, безусловно, «изобретение» великолепное. Однако и он во многом создает только видимость демократии и равенства прав клубов при отборе игроков. На самом деле, на какие бы ухищрения не шли администраторы Национальной футбольной лиги США, сгладить различия между ведущими и отстающими клубами не удается, точно так же, впрочем, как и усилить аутсайдеров. Те хозяева дружин, у которых доллароа побольше, все же находят обходные маневры, чтобы завестись необходимым спортсменом помимо драфта. В конце концов трансфер — переход игрока из одного клуба и другой по желанию их хозяев, разрешен, как и дозволяется просто прикупить атлета или обменять его на другого футболиста. Да и сами профессионалы, отыгравшие после драфта в выбравшем их клубе положенный по контракту срок, завоевали себе недавно право по своему собственному усмотрению выбирать себе нового работодателя — в зависимости от той суммы жалованья, которая предлагается. Возможностей в американском футболе для того, чтобы богатые богатели, а сильные становились сильнее — много. И все это в итоге приводит к тому, что и в Национальной футбольной лиге законодателями «мод» является небольшая группа самых обеспеченных команд. И доказать это совсем не трудно.

Из 28 клубов НФЛ в финал — Супер Боул, который с 1966 года проводился 29 раз, пробивалось лишь 20, причем, одной команде «Даллас Ковбойс» это удавалось семь раз, «Сан-Франциско 49-ерс» пять раз, еще трем командам — по четыре раза. Восемь клубов из 20 в заключительном матче чемпионата НФЛ терпели поражение. Из неудачников трем дружинам — «Денвер Бронкос», «Миннесота Викингс» и «Буффало Билс» — горечь проигрыша пришлось испытать четырежды. Только 12 клубов становились обладателями Суперкубка: четыре из них — по одному разу, три — по два раза, три — по три раза, «Даллас Ковбойс» и «Питтсбург Стилерс» — по четыре раза и «Сан-Франциско 49-ерс» — пять раз. Вот и весь чемпионский «расклад». Богу, как говорится Богово, а кесарю — кесарево. Сильнейшим — почести и награды, слабейшим — прозябания и надежды. Правда, следует все же заметить, что без драфта поляризация сил среди команд Национальной футбольной лиги была бы еще разительнее.

 

СУДЬБА ИГРАЕТ ПРОФЕССИОНАЛОМ, А ПРОФЕССИОНАЛ ИГРАЕТ…

Каким бы выдающимся ни был профессиональный игрок в американский футбол, до недавних пор он не мог самостоятельно распоряжаться своей спортивной судьбой — она полностью находилась в руках того владельца клуба, с которым атлет после драфта подписывал контракт о найме на работу. Хозяин имел полное право продать, обменять или просто уволить футболиста, если тот чем-то не угодил или не подошел для команды.

После окончания очередного сезона каждый клуб публикует списки тех спортсменов, от которых хотел бы избавиться. Попадание в такой «черный список» совсем не означает, что футболист должен автоматически готовиться к расставанию с профессиональным футболом. Отнюдь! Довольно часто находятся «покупатели» из других профессиональных команд, которые объявляют о своем желании обзавестись «выбракованным» игроком. И тем не менее — неприятно! Неприятно даже в том случае, если спортсмен сам хочет перейти в другой клуб. Еще неприятнее, когда атлета не отпускали из того клуба, в котором он очутился через драфт. Но ничего не поделаешь — такие уж порядки царили в НФЛ.

Иначе, как жестокими их и не назовешь. Вот почему против них всегда активно выступали и профсоюз, и особенно те выдающиеся игроки, которые по рукам и ногам были связаны кабальным контрактом. «Звезды» всегда боролись за то, чтобы их труд оплачивался как можно щедрее. Они нередко устраивали забастовки, и довольно длительные, «профи» шли на всяческие лишения, отказываясь от разного рода ничтожных поблажек и уступок ради того, чтобы достичь в расчетах с работодателями такой справедливости, какая отвечала бы их потребностям. А как, скажите, еще можно было добиться хорошего жалованья, достойного их, признанного авторитетами, мастерства, если хозяин скуп, прижимист, и, руководствуясь положениями давно заключенного договора, не намерен прибавлять зарплату.

Страдали от этой несправедливости футболисты довольно долго. До тех пор, пока их терпение не лопнуло. И тогда ряд известных игроков подали в суд иск на руководство Национальной футбольной лиги, обвинив его в том, что оно ущемляет права спортсменов, не позволяет им самостоятельно выбирать себе место работы после того, как истек срок контракта — игрок обязан был его автоматически продлить, причем, часто на прежних финансовых условиях, спортсмену запрещалось без согласия старого хозяина самостоятельно искать себе нового, более щедрого.

Суд длился несколько лет. Разбирательство шло медленно, чуть не «утонув» в бюрократическом «болоте». Однако игроки все-таки выиграли процесс, приковавший пристальное внимание всей спортивной Америки. Она так активно следила за ним, потому что прекрасно знала, что его результаты могут, да, в принципе, уже и отразились на деятельности не только Национальной футбольной лиги, но и других профессиональных спортивных объединений Америки, которые берут с НФЛ пример. Не только у специалистов, но и у самого широкого круга любителей спорта США далеко не однозначное отношение к итогам судебного процесса. Многие считают, что эта победа может оказаться пирровой. Да, она, с одной стороны, дала возможность профсоюзу вступить в переговоры с представителями НФЛ, в конце концов добиться отмены старого дискриминационного «закона» и заключить новое соглашение. Но, с другой стороны, существенные изменения в правилах взаимоотношений игроков и владельцев команд могут нанести непоправимый вред, ущерб хорошо отлаженному делу американского футбола. Нужно прямо сказать, что стороны пошли на явный компромисс, владельцы уступали лишь под давлением обстоятельств, стремясь всеми возможными и невозможными юридическими средствами не довести американский футбол до полного краха.

Как это ни покажется, на первый взгляд, странным, но основания для таких пессимистических выводов есть. Действительно, зрелищности американского футбола со временем может прийти конец, если не будет найден достойный выход из той кризисной ситуации, в которой, по прогнозам специалистов, вскоре должен оказаться самый популярный вид спорта в Америке. В чем же заключается столь страшная причина предполагаемых бед?

А в том, что соглашение подрывает основы существующей системы отбора игроков для профессиональных команд, фактически посягает на принцип целесообразности использования «драфта», уже сегодня ведет практически к его полной отмене. А что тогда случится, догадаться совсем не сложно. В футболе будет господствовать одна или две команды с самыми богатыми владельцами, которые смогут купить за любую цену каких угодно игроков. Какими бы честолюбивыми ни были хозяева профессиональных команд, но и они хорошо представляют, что их бизнесу в такой ситуации не выжить. Поэтому, идя навстречу пожеланиям профсоюзов профессиональных футболистов, они тем не менее сделали все от зависящее, чтобы сохранить устои организации американского футбола.

В чем же это выражается? Давайте попробуем разобраться. Да, с 1993 года, каждый футболист может после истечения своего контракта искать себе новое место «службы» в полном соответствии со своим запросами, какими бы запредельными они ни были. Однако расстаться с «приютившим» его после драфта клубом футболисту разрешается не сразу, а лишь после пяти лет непрерывной работы. Только тогда атлет имеет право объявить себя так называемым «свободным агентом». В срок с 1 марта по 15 июля (когда обычно начинаются занятия в тренировочных лагерях) ему разрешается переход в любой профессиональный клуб лиги.

Больше того, старый хозяин вправе воспротивиться таковому желанию футболиста даже после истечения пятилетнего срока, для чего, в свою очередь, объявляет спортсмена называемым «транзитным» игроком, что автоматически лишает его возможности стать «свободным агентом». «Транзитный» игрок как бы юридически привязывается к клубу, с которым имел контракт, и обязан после прекращения имеющегося договора вести переговоры о его продлении на прежних или новых, более выгодных условиях. Другие клубы по правилам НФЛ не могут напрямую вмешиваться в эти «торги», хотя косвенно в состоянии влиять на них, что они довольно успешно и делают. Каким же образом?

Дело в том, что «транзитный» игрок не имеет права покинуть клуб, в котором работал, лишь в том случае, если по уровню своего заработка он относится в лиге к числу пяти наиболее высокооплачиваемых спортсменов своего игрового амплуа, скажем, среди лайнбекеров или квотербеков. Если жалованье футболиста ниже, то ничто и никто не в состоянии удержать его в ранге «транзитного» игрока, он автоматически становится «свободным» агентом и сам или с помощью своего агента ищет для себя наиболее выгодное место.

Между хозяевами профессиональных клубов подчас разгорается настоящая «финансовая» схватка за право заключить контракт с тем или иным футболистом. Скажем, если прений владелец не хочет отпускать нужного ему спортсмена, он будет постоянно повышать ему зарплату до такого уровня, чтобы спортсмен входил в пятерку наиболее высокооплачиваемых «специалистов». Правда, денег может и не хватить, или конкуренты, в свою очередь, будут постоянно играть на повышении ставок, то бишь — «гонораров», добиваясь того, чтобы футболист не попадал со своим заработком в великолепную «пятерку». В этой игре на повышении ставок есть много тонкостей. Если пятеро владельцев клубов договорятся между собой, то манипулируя в своих интересах суммой объявленного жалованья, они в состоянии удержать у себя любого игрока или завладеть новым.

Было бы наивным предполагать, что футболисты не знают обо всех этих «подводных» течениях, которые их подстерегают. Конечно же, знают. И стремятся подстраховаться, чтобы не лишиться своих прибылей. Профсоюз добился того, чтобы не менее 58 процентов финансовых поступлений от продажи входных билетов и реализации лицензий для радио и телевидения (а на долю этих «источников» приходится приблизительно 90 процентов валового годового денежного сбора любого профессионального клуба) будет направлено в фонд заработной платы профессиональных игроков. Правда, установлена и верхняя граница, которую ни в коем случае нельзя переступать — она равняется 67 процентам, то есть двум третям поступлений. На современном уровне доходов среднего профессионального клуба фонд заработной платы футболистов составит, по подсчетам специалистов, порядка 35 миллионов долларов. Много это или мало? Давайте оценим. В 1993 году фонд заработной платы игроков в Национальной футбольной лиги составлял без малого один миллиард долларов, точнее — 847,1 миллиона долларов. Всех меньше денег отпускалось для оплаты труда спортсменов в команде «Цинциннати Бенгалс» — 19,1 миллиона долларов. Впереди него по возрастающей шли практически все аутсайдеры лиги — «Нью-Ингланд Пэтриотс» — 20,1 миллиона долларов, к примеру, или «Сиэтл Сихокс» — 25,7 миллиона долларов. «Питтсбург Стилерс» — 26,1 миллиона долларов, и в качестве исключения, лишь подтверждающего правило — чемпион НФЛ клуб «Даллас Ковбойс» — 24,7 миллиона долларов. Зато больше всех денег выделялось для поощрения игроков в «Сан-Франциско 49-ерс» — 41,4 миллиона долларов, «Вашингтон Редскинс» — 40,3 миллиона долларов, «Буффало Билс» — 39,1 миллиона долларов. Увы, у меня нет сведений о том, какую же часть от доходов клуба составляют эти суммы. Но если опять же обратиться к мнению специалистов, то они считаю г. что в клубах с высоким жалованьем продеться понижать зарплату с той целью, чтобы уложиться в установленные «законом» 68 процентов.

И еще одного добились владельцы клубов, заключая соглашение с профсоюзом игроков. Фонд заработной платы, выделяемый для тех новобранцев, кто только что пришел в команду, в первый год их работы в клубе не может составлял, «на круг» более 2 миллионов долларов. Если в драфте будет завербован всего лишь один игрок, то он может получить эту сумму, а если, скажем, десять, то сколько будет положено им, сосчитать, думаю, не трудно.

Наступления на устои драфта были выражены и в том, что, начиная с 1994 года, было резко сокращено количество туров, в которых выбирались игроки. Если раньше их было минимум двенадцать, то теперь стало семь. Правда, может быть и восьмой тур, и даже девятый, но только тогда, копр он устраивается для «свободных агентов», которые ушли из прежнего клуба и не смогли самостоятельно устроиться в новом. Больше того, владельцам клубов разрешено отныне заранее договариваться с кандидатами из студенческой среды о месте их будущей работы, выносить его имя на «драфт», закреплять за собой, и при этом в ходе драфта никто из менеджеров других профессиональных команд не имеет права «перекупать» или посягать на заранее закрепленного за определенной командой атлета.

Как видим, хотя хозяевам профессиональных клубов и приходится расставаться с некоторыми своими привилегиями, но совсем не без боя. Атакам, наскокам футболистов они дают решительный отпор. Хозяева на всякий яд в состоянии, а точнее, в полном соответствии с толщиной своего кошелька, найти противоядие. А это значит, что борьба между работодателями и спортсменами еще далеко не закончена.

Это соглашение между профсоюзом профессиональных игроков и владельцами футбольных клубов в лице НФЛ будет действовать до конца нынешнего столетия, оно рассчитано на семь лет. До конца нашего столетия еще многое может приключиться. Совсем не исключено, что и данное соглашение будет нарушено, и спортсмены вновь потребуют пересмотреть правила. Или верх вновь возьмут предприниматели. Как говорится, поживем — увидим. Что случится в будущем, покажет время.

 

В ЗЕРКАЛЕ СТАТИСТИКИ