Издержки производителя как стоимость альтернативы

В экономической науке нет существенных различий между теорией предложения и теорией спроса. И та и другая предполагают, что лица, принимающие решения, могут выбирать, что выбор предполагает наличие альтернатив и что выбор основывается на сопоставлении ожидаемых выгод (benefits), связанных с альтернативами. Логика экономии (the logic of economizing process) одинакова и у производителей, и у потребителей. Когда мы размышляем об издержках производителя -- например, задаваясь вопросом, почему производство десятискоростного велосипеда обходится дороже, чем деревянного (redwood) столика для пикника, -- то вначале мы обычно вспоминаем, что используется для их производства. Мы думаем о сырье и материалах, о затратах рабочего времени, а также, может быть, о необходимых машинах и инструментах. Мы выражаем ценность этих ресурсов в денежных единицах и предполагаем, что издержки на производство велосипеда или стола равны сумме этих денежных оценок. Здесь нет ошибки, но вопрос, почему данные ресурсы имеют именно такую денежную оценку, остается при этом без ответа. Концепция альтернативной стоимости утверждает, что эти оценки отражают ценность данных ресурсов при их наилучшем альтернативном (next-best) использовании, или, другими словами, ценность тех альтернативных возможностей, которыми приходится жертвовать, когда данные ресурсы используют для производства велосипедов или столиков для пикника.

Для производителя велосипедов издержки равны расходам на приобретение соответствующих ресурсов. Но т.к. существуют другие возможности их использования, то он должен заплатить за ресурсы по цене "лучшей альтернативы". Таким образом, ценность нереализованных альтернативных возможностей (forgone opportunities) превращается в издержки производства велосипеда. В этом есть глубокий смысл, т. к. затраты на получение одного дополнительного велосипеда по самой своей сути равны ценности того, от чего приходится отказываться или чем приходится жертвовать, чтобы получить этот велосипед.

Рассмотрим пример со столиком для пикника. Часть издержек его производства составляет стоимость древесины. Предположим, что увеличится спрос на новые жилые дома и, соответственно, строительные фирмы станут закупать гораздо больше древесины. Если вследствие этого повысится цена древесины, то вырастут издержки производства столиков для пикника. Не произошло ничего такого, что изменило бы физический объем ресурсов, используемых для производства стола, но издержки повысились. Так как жилые дома, при строительстве которых используется древесина, теперь ценятся выше, чем раньше, то производитель столиков должен оплачивать более высокую альтернативную стоимость древесины, из которой он хочет делать свои столики для пикника.

Концепция альтернативной стоимости объясняет также, каким образом в производственные издержки входит труд. Наниматели должны предложить рабочим такую заработную плату, которая побудит их отказаться от всех других возможностей. Квалифицированный рабочий будет получать больше неквалифицированного лишь по той причине, что в каком-нибудь другом месте его квалификация имеет большую ценность. Рабочие, которые могут вставлять спицы в велосипедные колеса, стоя на голове и насвистывая "Дикси" ("Dixie"), обладают поразительной квалификацией. Но наш владелец велосипедной фабрики не будет платить им дополнительного жалованья за эту квалификацию, если только, благодаря своему необычному таланту, они не окажутся более ценными в каком-нибудь другом месте. Это вполне может произойти. Например, их таланты могли бы пригодиться в цирке. Если цирк предложит им больше, чем они получали на сборке велосипедов, для владельца фабрики повысится их альтернативная стоимость. Скорее всего, в этом случае владелец фабрики пожелает им удачи и заменит их другими рабочими, чья альтернативная стоимость ниже.

Что произошло с альтернативной стоимостью людей семи футов роста и с хорошей координацией движений, когда Национальная баскетбольная ассоциация и Американская баскетбольная ассоциация объединились в одну лигу? Когда было две лиги, каждого игрока пытались купить две команды. Сумма, которую приходилось уплачивать одной из них, чтобы заполучить игрока, определялась тем, сколько хотела заплатить за него другая команда. И обе они были готовы заплатить довольно много, если считали, что участие данного игрока сильно скажется на числе продаваемых билетов. Но когда две лиги объединились, право нанять конкретного игрока стало закрепляться за одной командой, и альтернативная стоимость человека ростом семь футов с хорошей координацией движений упала. Не удивительно, что с точки зрения владельцев профессиональных баскетбольных команд одна лига лучше, чем две.

Давайте рассмотрим более общий случай. Если крупная фирма, в которой работает много людей, открывает свой филиал в маленьком городе, то найм продавцов овощных магазинов, кассиров банка, секретарей и работников бензоколонок станет в этом городе обходиться дороже. Почему? Потому что овощные магазины, банки, учреждения и бензоколонки должны выплачивать стоимость альтернативных возможностей людям, которых они нанимают, а теперь у этих людей могут обнаружиться более выгодные возможности в новой фирме. Допустим, новая фирма хочет нанимать только женщин; тогда вначале возрастет только альтернативная стоимость женщин. Женщины покинут некоторые места работы, создав дополнительные альтернативные возможности для мужчин и обусловив тем самым повышение альтернативной стоимости работников-мужчин.

Понятие альтернативной стоимости можно лучше всего проиллюстрировать на примере такого ресурса, как земля. Предположим, вы хотите купить один акр (1 акр примерно равен 0,405 гектара. -- Прим. перев.) земли, чтобы построить дом. Сколько вам придется заплатить за землю? Это будет зависеть от ценности земли при ее альтернативном использовании. Считают ли другие люди этот акр земли прекрасным участком под застройку? Есть ли перспективы использовать его в промышленности или торговле? Использовался бы он в качестве пастбища, если бы вы его не купили? Ваши затраты на покупку земли будут определяться альтернативными возможностями ее использования, которые усматривают другие люди.

Примеры (case studies) стоимости альтернативы

Разберем еще несколько случаев с меняющимися затратами, чтобы показать, как концепция альтернативной стоимости объясняет знакомые, но часто неправильно понимаемые явления.

Почему за последние пятьдесят лет стоимость стрижки волос выросла намного больше, чем в среднем стоимость других благ? Это произошло потому, что желающие стричься у парикмахеров должны и готовы заплатить им достаточно денег, чтобы те не бросили свое ремесло. Если бы за последние 50 лет производительность труда в парикмахерских не отставала от производительности труда в обрабатывающей промышленности, то парикмахеры смогли бы сохранить свои доходы, подстригая большее число людей в час. Но при неизменной производительности только более высокая цена, взимаемая с каждого человека, могла удержать парикмахеров на своем месте. Мы сами, желающие стричься у профессионалов, взвинтили (bid up) цену на прически, чтобы она соответствовала растущей стоимости альтернативных возможностей для парикмахеров, работающих в той сфере, где производительность труда никогда не повышается.

Если парикмахер может обслужить за час двоих клиентов, какую плату он должен потребовать с каждого, чтобы зарабатывать 7 долл. в час?

Почему зачастую намного труднее найти подростка-няньку в богатых жилых районах, чем в бедных? Отчаявшиеся супруги, которые не в состоянии найти няньку, могут жаловаться, что все подростки в округе ленивые. Но это слишком резкий вывод. Любая семья, готовая оплатить стоимость альтернативы, может найти подростка-няньку. Это значит, что они должны предложить более высокую плату, способную отвлечь подростков от наиболее ценных альтернативных возможностей. Если спрос на нянек в районе велик (т. к. состоятельные люди чаще проводят вечера вне дома) и если местные подростки имеют столько денег, что ценят возможность сходить на свидание или отдохнуть выше, чем обычный доход от присмотра за ребенком, то стоит ли удивляться высокой альтернативной стоимости наемных нянек?

А как изменится тариф, если его производительность возрастет в 4 раза?

Почему в 60-е годы так быстро росла плата за обучение в колледже? В значительной мере это объясняется резким повышением затрат на преподавание, отчасти из-за более высоких ставок преподавателей, отчасти из-за снижения педагогических нагрузок. Но почему это произошло? Задайте этот вопрос знакомому профессору, и, скорее всего, он стане рассказывать вам о том, как много лет требуется для получения ученой степени и что невозможно заниматься исследовательской работой, когда преподаешь по двенадцать часов в день. Каждый добропорядочный член профессорской гильдии согласится со справедливостью этих доводов. Но ни для одного добропорядочного профессора экономики они не выглядят убедительным объяснением того, что произошло в 60-х годах: почему профессора стали больше получать и меньше преподавать?

Объяснение же заключается в быстром росте спроса на профессоров. Законодательные органы штатов выделили много денег на строительство новых колледжей и расширение старых; опасаясь советского превосходства в научной сфере, федеральное правительство ассигновало огромные суммы на высшее образование и на научные исследования, открыв новые возможности для преподавателей; послевоенный бум рождаемости к 60-м годам превратился в бум студентов; и среди населения распространилось убеждение в том, что диплом выпускника колледжа необходим для преуспевания в жизни. Тем временем повышался спрос на хорошо обученных работников со стороны государственных и частных предприятий, что расширяло возможности людей с высоким уровнем образования. Все это, в конечном счете, и привело к сильному увеличению спроса на профессорские услуги. Профессора колледжей -- это ведь тоже редкий ресурс со своей альтернативной стоимостью. Чтобы заполучить больше профессоров, приходилось отвлекать их от альтернативных мест работы высокими окладами и сокращением педагогической нагрузки. (Любой профессор колледжа прекрасно знает, что добиться повышения дохода легче, подыскав новое хорошее место работы, чем рассказывая декану о собственных достоинствах. Деканы внимательнее слушают тех профессоров, которые располагают альтернативными возможностями.)

Если вы поняли ход этих рассуждений, то легко сможете предсказать уменьшение заработков профессоров колледжей в 80-е годы. Инфляция может скрыть это уменьшение, но, с учетом изменившейся покупательной способности доллара, мы почти наверняка увидим, что те же самые факторы, которые тянули вверх зарплату преподавателей в 60-е годы, будут тянуть ее вниз в 80-е.

Почему во время экономического спада уменьшается процент людей, решивших прекратить учебу (dropout rate) в университете или колледже? Альтернативная стоимость продолжения учебы меняется вместе с конъюнктурой на рынке труда для подростков. Сокращение возможностей найти работу уменьшает стоимость альтернативы остаться в университете для некоторых молодых людей, поэтому меньшее их число бросает учебу.

Почему бедные люди чаще путешествуют на автобусе, а богатые -- на самолете? Простой ответ состоял бы в том, что автобус дешевле. Но он не дешевле. Это очень дорогое транспортное средство для тех, у кого высока альтернативная стоимость времени; обычно же альтернативная стоимость времени намного ниже у бедных людей, чем у тех, кто много зарабатывает.

Поняли вы главную идею? Тогда попробуйте сами представить себе затраты, связанные с обучением в колледже. Если вы включите в свои расчеты ценность того, чем бы вы занимались, если бы не пошли в колледж, то вы усвоили принцип альтернативной стоимости.

Заключительный пример. Предположим, что женщина самостоятельно управляется в маленькой овощной лавке. Она говорит, что ее дела идут хорошо, т. к. у нее нет затрат на рабочую силу. Права ли она? Затраты ее собственного труда не связаны с денежными расходами, но они безусловно являются затратами. И величину этих затрат можно измерить ценностью тех альтернативных возможностей, от которых она отказывается, работая на себя.

Затраты и действия

Экономическое мышление не признает никаких объективных стоимостей. Это противоречит здравому смыслу, который подсказывает нам, что вещи все же обладают "реальной" стоимостью, которая определяется скорее законами физики, чем причудами человеческой психики. Трудно спорить со здравым смыслом, но придется попробовать.

Для того, чтобы здравый смысл быстрее признал свое поражение, мы сразу обратим внимание на то, что "вещи" вообще лишены какой-либо стоимости. Конечно, мы говорим о стоимости затрат, связанных с предложением, -- т. е. о тех затратах, которые влияют на решения людей обеспечить поставку благ. В этом смысле "вещи" не могут быть связаны с затратами. С затратами могут быть связаны только действия. Если вы считаете, что вещи на самом деле непосредственно связаны с затратами и готовы подтвердить это примером, то почти наверняка подключаете сюда какое-то действие, требующее этих затрат.

Например, сколько стоит бейсбольный мяч? Вы отвечаете: четыре доллара. Но имеете в виду, что четыре доллара составляют затраты на покупку мяча в близлежащем спортивном магазине. Так как покупка является действием, она может подразумевать отказ от альтернативных возможностей, и тем самым обуславливать затраты. Но обратите внимание на действие, которое вы протащите тайком. Если изменить действие, то затраты, связанные с мячом, тоже изменятся. Издержки производства бейсбольного мяча совсем другие. Так же другими будут и затраты на его продажу. А как насчет затрат, связанных с тем, чтобы поймать бейсбольный мяч: когда вы голой рукой ловите летящий на трибуну мяч (line-drive foul), рискуя, быть может, иметь до конца жизни сломанный нос?

Давайте вернемся к нашему примеру.с образованием в колледже. Сколько оно стоит? Правильный ответ заключается в том, что "оно" не может иметь стоимости. Как минимум, мы должны различать здесь затраты на получение образования в колледже и затраты на его предоставление. Как только это различие зафиксировано, необходимо обратить внимание еще на одно обстоятельство, которое постоянно подразумевалось, когда шла речь о стоимостях в этой и предыдущей главах, -- а именно, что затраты всегда являются таковыми для кого-то. Под затратами на получение образования обычно имеются в виду затраты для студента. Но могут также иметься в виду затраты его родителей, а это не одно и то же. Или, если зачисление одного студента предполагает отказ в зачислении кому-нибудь другому, то это могли бы быть затраты для Джона (который не был зачислен), вызванные зачислением Марши на первый курс. Все они будут разными.

Множество бесплодных споров об "истинной стоимости" вещей возникает из-за неспособности понять, что только действиям присущи затраты и что одни и те же действия нередко означают различные затраты для разных людей. Прекрасным примером может служить продолжающаяся дискуссия о восстановлении воинского призыва. Уделим ей немного внимания.

Затраты на наемную армию

Выборочный воинский призыв (selective service), если воспользоваться эвфемизмом, обсуждается давно. Едва ли не все считают, что сам по себе он нежелателен, но многие американцы все еще видят в нем единственный способ обеспечить достаточную численность военнослужащих при допустимых затратах.

Быть может, и существуют веские аргументы в пользу воинского призыва, но к их числу нельзя отнести часто встречающееся рассуждение, будто наемная армия стоила бы слишком дорого. Министерство обороны и все те, кто беспокоится об относительных затратах на воинский призыв и на наемную армию, обходят стороной вопрос: затраты для кого? Для налогоплательщиков, для военнослужащих, для Конгресса или для Пентагона? Все это очень разные затраты.

Что стоит молодому человеку стать солдатом? Лучший способ найти ответ -- предложить ему денежную компенсацию, повышая ее до тех пор, пока он не согласится. Если Маршалл пойдет служить за 5000 долл. в год, Кэрол -- за 8000 долл., а Филипп -- не меньше, чем за 60.000 долл., то эти суммы отражают альтернативные стоимости Маршалла, Кэрола и Филиппа. Затраты на призыв всех троих для них самих составляют 73.000 долл., хотя государство может скрыть этот факт, обязав их нести воинскую службу за гораздо более низкое жалованье.

Альтернативная стоимость зависит от нереализованных альтернативных возможностей устроиться на работу и от большого числа ценностных ориентиров (values): предпочтений в выборе образа жизни, отношения к войне, человеческой трусости или смелости и так далее. Когда государство предлагает военнослужащим денежную компенсацию, повышая ставку до тех пор, пока ему не удастся привлечь необходимое число добровольцев, то в некотором весьма важном отношении оно действительно минимизирует издержки своей программы, ибо вербует тех, у кого самая низкая альтернативная стоимость воинской службы, -- т. е. всех тех, кто похож на Маршалла, но не на Филиппа. В условиях призыва это могло бы произойти только при самом невероятном стечении обстоятельств. Суть наших рассуждений легко понять с помощью рис. ЗА.

Рисунок 3A. Кривая предложения военнослужащих-добровольцев

Здесь изображена кривая предложения военнослужащих-добровольцев (military volunteers). Довод, что люди не станут добровольно рисковать своей жизнью, опровергается тем фактом, что они делают это, причем не только военнослужащие-добровольцы, но и полицейские, монтажники-высотники (steeplejacks) и даже горнолыжники. Каковы бы ни были точное положение и наклон кривой, она будет обязательно подниматься вправо вверх. Некоторые люди (те, кто низко оценивает имеющиеся у них альтернативы) пойдут служить за очень низкое жалованье. Но при принятых здесь предпосылках три миллиона добровольцев можно найти не менее чем за 8000 долл. жалованья в год. Это означало бы ежегодную выплату в сумме 24 млрд. долл. Т. к. налогоплательщики не любят, когда повышаются их налоги, Конгресс не захочет санкционировать выделение таких громадных ассигнований. А представители министерства обороны очень чутко улавливают все, что нравится или не нравится Конгрессу. Они могут сократить эти удручающие расходы вдвое, предложив всего 4000 долл. и сделав воинскую службу обязательной. Публикуемые затраты составят теперь только 12 млрд. долл. И да здравствует экономия!

А как быть с издержками тех, кто служит в вооруженных силах? При наших предположениях издержки добровольной армии (для добровольцев) составят 15 млрд. долл. Они равны площади под отрезком кривой предложения от нуля до трех миллионов человек, или суммарной ценности нереализованных альтернативных возможностей тех, кто пошел служить. Остальные 9 млрд., уплачиваемые государством, представляют собой перераспределение богатства от налогоплательщиков к военнослужащим, которые пошли бы служить и при более низком жалованье, но которые, тем не менее, получают более высокое жалованье, необходимое для того, чтобы привлечь трехмиллионного добровольца.

А каковы будут издержки военнослужащих при обязательном прохождении службы? О них ничего не известно, за исключением того, что они наверняка окажутся больше. Только если по чистой случайности в призыв попадут те, и только те, кто пошел бы служить добровольно, издержки составят всего 15 млрд. долл. Но это крайне маловероятно. Чем большее число призывников будет выхвачено из верхней, а не нижней части кривой предложения, тем выше издержки военнослужащих. Например, человеку, который пошел бы служить добровольно за 4500 долл., предлагают 4000 долл. Он отказывается, и его не призывают. Вместо него призывают человека, который пошел бы служить только за 12.000 тыс. долл. Налогоплательщики сэкономили 500 долл., а призывник потерял 8000 долл.

Воинский призыв не сокращает затраты на содержание вооруженных сил (military establishment). Скорее, он перекладывает эти затраты с налогоплательщиков на плечи призывников. Вы можете сказать, что это самый маленький недостаток призыва, или предложить перевешивающие этот недостаток достоинства. Но, во всяком случае, именно на такое последствие призыва могут указать экономисты.

Затраты и собственность

Каждый, кто проходил службу в армии, может рассказать немало ужасающих историй о том, насколько неэффективно используют там личный состав. Высококвалифицированному бухгалтеру приходится красить казармы, а интендантские счета поручают вести человеку, едва считающему на пальцах. Может быть, эти рассказы преувеличены. Тем не менее, есть основания полагать, что, как правило, на военной службе обращение с личным составом будет более расточительным, чем на гражданке.

Почему? Потому что в гражданской жизни те же работодатели обычно вынуждены оплачивать альтернативную стоимость своих служащих. Если вы должны выплачивать бухгалтерам заработную плату бухгалтеров <в развитых странах, в том числе в США, бухгалтеры принадлежат к числу наиболее высокооплачиваемых специалистов. -- Прим. перев. >, то они не будут красить казармы -- во всяком случае, если вы заинтересованы в прибыльности вашего предприятия. С другой стороны, в чем состоят затраты для сержанта, когда он заставляет высококвалифицированного солдата выполнять работу, не требующую вообще никакой квалификации? Если сержант невзлюбил парня за чувство превосходства -- реального, мнимого -- то перемещение солдата на работу, лучше соответствующую его способностям, могло бы на самом деле означать утрату ценной альтернативной возможности для сержанта -- возможности унизить того, кто ему не нравится.

Из предшествующего анализа следуют два вывода. Во-первых, ресурсы обычно используются бездумно и небрежно, когда пользователям не приходится оплачивать их альтернативную стоимость или стоимость этих ресурсов при их наилучшем альтернативном использовании. Во-вторых, чаще всего пользователям приходится оплачивать альтернативную стоимость ресурсов, когда эти ресурсы ясно и определенно принадлежат кому-нибудь. Призываемый в армию человек не является "хозяином своего труда", т. к. закон лишил его права решать, где, на кого и на каких условиях он будет работать. Поэтому, когда его зовет дядя Сэм, он не может настаивать на оплате своей альтернативной стоимости, как сделает в том случае, когда его услуги потребуются компании "Юнайтед Соупчинс".

Конечно, то же самое относится и к другим ресурсам, помимо людских. Если ресурс никому не принадлежит, то некому и настаивать на том, чтобы его потенциальные пользователи оплатили ценность тех альтернативных возможностей, которыми приходится жертвовать. Следовательно, ресурсы будут часто недооцениваться. И нам еще не раз предстоит убедиться в самых разнообразных ситуациях, что, когда ресурсы недооценены, они редко используются бережно и обдуманно. При низких затратах стимулы к экономии ресурсов действуют слабо.