Классификация потребностей людей

* См., например: К. Обуховский. Психология влечения человека. М.: Прогресс, 1972. 274 с. и И. С. Джидарьян. Эстетическая потребность. М.: Наука, 1976. 190 с.

Литература, посвященная исследованию проблемы влечения и потребностей человека, достаточно велика, а если учесть весь медицинский ее массив, то огромна. Однако попытки целостного подхода к человеку, как упомянуто уже выше, делают лишь философы и отчасти психологи, всегда детально разбирающие классификацию потребностей*. Менее целостен подход экономистов, но соответствующие работы буквально бесчисленны. Для упрощения нашей задачи сошлемся на относительно недавно вышедшую монографию Л. Я. Барановой «Личные потребности» (М.: Экономика, 1984. 200 с). Это позволит не прибегать к детальному анализу литературы, считая, что она известна заинтересованному читателю.
Наиболее фундаментально разделение потребностей на элементарные, или базовые, и вторичные. «К элементарным относятся потребности в вещах и условиях освоения, без которых личность погибнет: любая пища, любая одежда, любое жилище. Ко вторичным относятся потребности в конкретных вещах и условиях, возникающих при возможности выбора различных вещей для удовлетворения потребностей в материальных средствах жизни»**.

** Социальная психология. Краткий очерк. М.: Политиздат, 1975. С. 77.

Говорят также о псевдопотребностях — стремлении к роскоши. Допустимо выделение группы вредных потребностей — в курении, алкоголе, других наркотиках, тем паче в гомосексуальных контактах и т. п. Совершенно очевидно, что псевдопотребности и разрушающие личность и организм вредные потребности входят в группу вторичных. Менее ясно, что считать первичными элементарными нуждами человека, без которых он не может обойтись, а что в их составе полагать вторичными, как будто не совсем обязательными. Сложность вопроса заключается в том, что при комплексном подходе обнаруживается тесная связь всех потребностей человека как большой системы (они «внутренне связаны между собой в одну естественную систему»***).

*** К Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 20. С. 368.

Такого системного подхода и пыталась строго придерживаться Л. Я. Баранова, уделившая классификации потребностей человека немало места в упомянутой выше книге (с. 28 — 50). Однако единого систематического признака она не нашла и потому приводит (с. 50) классификации, в основу которых положены различные принципы и подходы.
На основе обобщения литературных материалов и согласно перечисленным ниже критериям ею выделены следующие группы и виды личных потребностей:
1) по характеру и природе возникновения: физические, или естественные, социальные и интеллектуальные;
2) по сфере жизнедеятельности, в которой потребности проявляются и удовлетворяются: материальные и духовные;
3) по экономической количественной определенности: абсолютные, действительные и платежеспособные;
4) по степени конкретизации: общие и конкретные;
5) по степени удовлетворения: удовлетворенные, неудовлетворенные и не полностью удовлетворенные;
6) по степени настоятельности: насущные, менее настоятельные, отдаленные;
7) по объектам: в материальных благах, услугах и духовных ценностях;
8) по степени активности: активные и пассивные;
9) по степени рациональности: рациональные и иррациональные («псевдопотребности»);
10) по степени реальности: реально осуществимые и нереальные;
11) по степени перспективности: социально перспективные и социально бесперспективные.

* См., например: Ю. Н. Нетесин. Личное потребление как воспроизводство человека: анализ проблемы//Экономическое развитие Прибалтийских республик за 40 лет Советской власти//Тез. докл. межреспубл. конф. Вильнюс, 1980. С. 178—180. ** Например: Б. М. Мочалов. Потребности развитого социалистического общества. М.: Знание, 1975. С. 10; А. И. Левин. Научно-технический прогресс и личное потребление. М.: Мысль, 1979. С. 33 и др. *** К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 20. С. 493.

Когда в рамках системного подхода предлагаются классификации по 11 критериям, внутри которых рассматриваются 2 — 3 признака (количественные и качественные вперемежку), нет сомнения в том, что классификации как таковой не создано. Вызывает возражение само суженное понятие личных потребностей, наиболее распространенное в социально-экономической литературе*. Авторы** обычно верно подчеркивают общественный характер потребностей, но почему-то пытаются оторвать личные потребности от общественных, коллективных, т. е. часть от системного целого. Тут совершенно явно выступают интеллектуальные потребности самих авторов, которые попадают как будто в хорошо осознаваемую, но порой не замечаемую ими ловушку: «Люди привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того, чтобы объяснять их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются)...»***. Коллективные, общественные потребности системно не есть количественная сумма личных потребностей каждой личности, но качественно это те же потребности и отрывать их друг от друга едва ли целесообразно и методологически оправдано.
Само понятие «потребности» имеет два уровня, или среза. В рамках и глазами индивида это некоторые необходимые условия жизни и продолжения рода с учетом определенного качественного уровня, заданного не только физиологическими нуждами, но и представлением о качестве жизни. С точки зрения общества и в его рамках это общественные отношения в связи с возможностями потребления материальных и духовных благ и услуг****. Эти отношения расширяют или сужают, а также трансформируют возможности личности удовлетворять свои потребности, но не меняют суть первого из срезов понимания потребностей людей как условий их жизни и ее продолжения.

**** Л. Я. Баранова. Личные потребности. М.: Экономика, 1984. С. 6 — 7.

Поскольку человеческие потребности есть система, и это не оспаривается, они должны составлять целое в рамках общества на данном историческом этапе развития. А так как общество не состоит всего лишь из двух уровней иерархии — личности и самого общества, а представляет собой значительно более сложное системно-иерархическое образование (включение в схему между личностью и обществом иерархического уровня класса еще не исчерпывает проблемы), его групповые потребности количественно, а отчасти и качественно неоднородны, но вместе с тем для каждого иерархического уровня системно определены. Потребности можно рассматривать лишь в рамках схемы табл. 7.1, не упуская из виду условность деления целого на секторы подсистем (см. рис. 7.2). При таком подходе личные потребности окажутся лишь одним из восьми уровней нужд человечества наряду с групповыми потребностями вплоть до глобальной совокупности людей в целом. Предлагаемый подход усложняет анализ, но его осуществление может обогатить наше знание о нуждах человека и его системных объединений, что весьма существенно для социально-экономической экологии человека. Одновременно, поскольку в нашей схеме (табл. 7.1) личность — лишь одна из сторон человека, личные потребности лучше называть индивидуальными.

* К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 26. Ч. II. С. 563.

Количественная характеристика меры потребности также непростой вопрос. Нельзя не согласиться с тезисом К. Маркса о том, что потребности, удовлетворяемые товарами, потенциально безграничны*. Тем не менее этого нельзя сказать о физических, естественных или биологических потребностях человека: съесть больше, чем необходимо организму, нельзя, потреблять больше воздуха, чем требуется для дыхания, невозможно и так далее. Верхний уровень большинства индивидуальных потребностей ограничен понятием здоровья. При внимательном рассмотрении удовлетворения товарами, даже с учетом всей потенциальной безграничности этой потребности нетрудно заметить системное ограничение. Оно заключается в природно-ресурсных возможностях. Этот вопрос хорошо проработан в экологической литературе (см. главу 4). Уже сейчас человечество живет не по средствам, так как наметились угрозы изменения глобальной системы жизнеобеспечения: планетарного загрязнения среды, общеземного потепления, вообще термодинамического разлада. Рост товарной массы в широком понимании термина необходим и неотвратим, но потенциально возможен лишь при качественном изменении технологии и самих товаров, их экологичности (см. главу 6). В противном случае богатое человечество погибнет от собственной беспечности, не сохранив среду своего обитания**.

** Для общества рост товарной массы — воздействие на внешние ограничения развития. Переход к внутренним ограничениям (самого роста членов общества) неизбежен. Его механизмы рассмотрены в других местах книги. *** В бывшем СССР ситуация очень тревожная: примерно 10% населения имеет серьезные психические отклонения, 2,1 млн человек нуждаются в клиническом лечении.

Нижний предел обеспечения потребностей тоже кажется очевидным. Это также критерий ухудшения здоровья и гибели индивида, причем такое ухудшение может произойти от изменения любого из секторов индивидуальных потребностей. Подтверждением тому служит наблюдающееся ныне ухудшение здоровья людей, особенно психического — факт настолько известный, что для его аргументации едва ли стоит тратить время***. И это вопреки общему росту удовлетворения человеческих потребностей, особенно экономических.
Критерий сохранения здоровья как будто больше подходит к биологической основе человека: животному тоже нужна пища, возможность обогреться, иметь убежище. Более того, ему необходимо входить в микропопуляции и популяции — аналоги человеческих объединений.
Если же говорить о личности, то важна и этническая среда, и форма трудовой деятельности, и социальная, экономическая определенность. Как самый мягкий и аппетитный бифштекс не может заменить жаждущему глотка воды, а королевская мантия задыхающемуся глотка воздуха, так для многоликого человека необходимо удовлетворение всех его потребностей. Дело лишь в степени воздействия и характерном времени разлада системы в случае неудовлетворенности потребностей. Без пищи человек может жить до 35 дней, без воды — 5 суток (при 10% обезвоживании люди теряют сознание, 12% — погибают), без воздуха можно прожить 5 минут. Как скоро разрушается личность при полном или частичном лишении ее этолого-поведенческих, трудовых, этнических, социальных и т. д. благ, недостаточно известно, но ясно, что это рано или поздно происходит, ибо адаптационные способности человека не беспредельны, а внезапная насильственная дезадаптация столь же сложный процесс, как и прямая адаптация.

* Foa U., Foa E. Measuring quality of life: can it help solve the ecological crisis?//Int. J. Environ. Stud. 1973. V. 5. № 1. P. 21.

Работа не по специальности, вхождение в неадекватную социальную группу и т. д. ведет к заболеваниям стресса. При этом, хотя одни потребности не могут быть нацело удовлетворены за счет других, наблюдается определенное компенсационное замещение. Например, повышенный спрос на товары, как полагают*, служит компенсацией для социально обделенных людей. Если это так, то все потребности людей следует разделить на прямые — основного удовлетворения в оптимальной норме, и компенсаторные, возникающие на основе необходимости замещения части других неудовлетворенных потребностей.
Такое замещение может быть крайне иррациональным. Хороший пример этого дает широко распространенная демонстрационная потребность — необходимость «пустить пыль в глаза». Крайних пределов демонстрационное поведение достигло в Средней Азии, где в условиях опасного недоедания прежде всего детей и женщин глава семьи считает абсолютно необходимым иметь как можно более шикарный автомобиль. Пусть даже за счет голода и смерти собственных детей. Аналогичное демонстрационное поведение весьма характерно для человекообразных обезьян в борьбе за этологическое доминирование. Очевидно, в человеческом обществе мы имеем отзвук давних эпох («встречают по одежке»). Этологический характер демонстрационной потребности кажется очевидным — «провожают-то по уму», но имидж респектабельности невольно запечатлевается в сознании.
Компенсаторные потребности, очевидно, могут быть осознанными, как в примере с повышением спроса на товары, и неосознанными, подсознательными. Примером такой потребности служит комнатное цветоводство и содержание домашних животных как компенсация некогда имевшейся потребности труда в растениеводстве и животноводстве.
В приложении к человеку не следует отрывать биологическое, или инстинктивное, от воспринятого в ходе социализации. Ряд потребностей возникает в ходе ранневозрастного запечатления или даже закодирования наследственно, что отметил еще в 1958 г. И. И. Шмальгаузен, и продолжает служить предметом обсуждения**.

** Sоran V., Fi1ipaseu Al. Qenifondul carpatin si problema conservarii lui//Ocroterea natur. 1975. 19. № 1. P. 11 — 15.

В ходе анализа, как сказано выше, приходится искусственно расчленять комплекс потребностей человека, помня при этом, что он един. Именно так — чисто методически — можно различить две группы потребностей: материально-энергетические и информационные.
Последней группе — информационным потребностям — особенно не повезло в том смысле, что их нередко относят ко вторичным, а не элементарным. С другой стороны, о познавательных, эстетических, «духовных» потребностях написано очень много, и вопрос достаточно запутан. Тот факт, что лишение человека адекватной информации приводит к органическим заболеваниям, говорит о первичности информационных потребностей. Они, безусловно, различны в зависимости от исторического момента, возраста и всех прочих качественно-количественных, пространственных и временных характеристик человека, но их едва ли можно рассматривать вне приведенной выше матрицы-модели человека. Информационная составляющая есть в любом из объектов и явлений внешнего мира, а в искусстве, как и в труде, заложена одна и та же основа: потребление готового заменяется созданием нового.
Любые произведения искусства можно рассматривать как информационную модель (изобразительную, звуковую и т. д.) объективно существующего. Это объективная основа реализма, его потребности для людей. Стремление к изобретению нового, а не моделированию имеющегося, приводит к новым веяниям «надреалистического» отображения. В данном случае это компенсация некоторого чувственного неудовлетворения потребностей. Например, оглушающая музыка, вызывающая резонанс клеточной протоплазмы и состояние звукового опьянения — «эстетическая» вредная потребность, фактически не отличающаяся от «потребности» в алкоголе, наркотиках и т. д.
Информационные потребности составляют мир, изучаемый экологией культуры и экологией духа как ее составной части. Наиболее сложен вопрос о соотношении исторически сложившейся материальной и духовной артеприродной среды с вводимыми новациями. Традиционные ценности очень актуальны, но и мир вещей меняется достаточно быстро. Необходим чуткий баланс исторически закрепленного и нового с тем, чтобы не развивалась ностальгия. Иначе возникают крайний национализм, агрессивность и другие черты, хотя относимые к общественным порокам, но самим обществом и порождаемые.
Эстетика мира зависит от культурного развития человека, степени его информированности, детского запечатления природного и культурного разнообразия. Появление телевизора и кино, вообще расширение зрительного кругозора людей создает широкое поле выбора, стирая многие границы, ранее бывшие очень четкими.
Видимо, эстетическую потребность как таковую в системе нужд человека выделить вообще невозможно. Это сложный комплекс необходимой человеку прямоСи компенсаторной информации элементарного и вторичного характера. Именно поэтому психологи не могут договориться об истоках эстетических потребностей, их формировании. В нашей схеме потребностей человека материально-энергетические и информационные факторы как неотрывные друг от друга рассматриваются в единстве.
Справедливости ради нужно сказать, что в системе социально-психологических представлений о теории творчества как субъективизированного отражения внешнего мира, и особенно при противопоставлении информационных потребностей вещественно-энергетическим, эстетическая потребность реальна и заслуживает особого анализа как утонченное восприятие отдельных сторон информации. Однако такой ракурс восприятия едва ли жизненно необходим любому «среднему» человеку. Эстетическая потребность обогащает личность, облагораживает ее, делает ее стремления необъятно великими (в смысле величия, а не величины), но это уже особый срез духовной жизни человека, фактически за пределами обычных жизненных нужд. О нем читатель с большой полнотой может узнать из книги, вышедшей около 15 лет назад в издательстве «Наука»*.

* Джидарьян И. А. Эстетическая потребность. М.: Наука, 1976. 191 с.

Возвращаясь к классификационному перечню потребностей, к которому мы добавили еще два критерия — информационно-вещественный (вещественно-энергетические и информационная составляющая потребностей) и прямого или компенсационного характера и, таким образом, критериев деления стало 13, проанализируем весь список. При этом стоит вспомнить также и старую классификацию американского психолога А. Маслоу* (Маслова) иерархии насущности потребностей: а) физиологические и сексуальные, б) в безопасности и стремлении к порядку, в) социальные — в группе и одобрении (принадлежности и любви), г) престижные — в уважении «значимых других» (престиже, самоуважении) и д) духовные — в самовыражении и повышении социального статуса. Итого 14 критериев.

* Maslow A. H. Motivation and personality. N.-Y., 1954, 1970. ** Мочалов Б. М. Товарное обращение в эпоху коммунистического строительства. М.: Изд-во МГУ, 1965. С. 101 — 102.

Характер и природа возникновения — тот принцип, который положен нами в основу выделения системных секторов потребностей. Они подробно будут разобраны ниже. Деление на материальные и духовные потребности мы предлагаем заменить с нашей точки зрения более емкими и адекватными понятиями вещественно-энергетических и информационных потребностей. Экономическая количественная определенность может быть отнесена лишь на счет экономического сектора потребностей, и этот критерий не может служить основой классификации потребностей в целом. Признак конкретизации кажется очень сомнительным. Деление на конкретные блага (в пище, одежде,..., культуре, информации и т. д.) и некие абстрактные блага, выступающие как обобщение или сумма этих конкретных потребностей**, возможно лишь для отдельных целей анализа, но как систематический критерий не годится из-за разноуровневого подхода. Фактически любое объединение частностей делается на этом принципе. Степень удовлетворенности — совершенно иной срез, зависящий от внешних причин, а не от внутреннего механизма сложения потребностей. Это уже количественная их характеристика, а не качественный анализ. То же следует сказать и о критерии настоятельности. Деление по объектам практически повторяет другие классификации (прежде всего, группы 1 и 2 в приведенном выше перечне Л. Я. Барановой). Степень активности вновь количественный показатель. Естественно, что насущные потребности более активны, чем менее насущные, но вместе с тем, активность самого человека в удовлетворении своих потребностей — совсем иной количественный показатель, особый вектор, едва ли вообще имеющий прямое отношение к классификации его потребностей. Можно говорить о рациональных и ирррациональ-ных, или «псевдопотребностях». Однако в индивидуальном плане последние одновременно имеют компенсаторный характер, хотя и могут вести к разрушению организма и личности. Возникновение их имеет социальную подоплеку. Такой же характер носит и оценка степени иррациональности. При этом вновь суждение оказывается количественным и лишь через него качественным. Например, наркотики — вреднейшая псевдопотребность, но их использование в медицине — нормальная рациональная потребность. Все зависит от количества, места, цели и способа использования. Мы же не говорим о чае и кофе как о псевдопотребности, хотя потребляем с ними кофеин. Если же это потребление становится невропатологической зависимостью с ростом дозы потребления, то можно говорить о возникновении разрушающей здоровье псевдопотребности.
Сложнее вопрос об индивидуальной и групповой потребности в предметах и услугах, выходящих за рамки принятой обществом рациональности. Условность и историческая изменчивость этих рамок очевидны. То, что вчера обществом считалось предметом ненужной роскоши, сегодня может оказаться нормой, и наоборот. Однако вновь то, что нарушает личное здоровье и покой других членов общества не может считаться рациональным. Например, охота была насущной необходимостью для присваивающего этапа развития общества. Та же охота в период, когда биологические ресурсы планеты приближаются к полному истощению, делается объектом сверхроскоши, а если она приводит к дальнейшему истощению биоты региона и тем более Земли, и беспокоит общественность, она делается иррациональной для общества. В то же время она может оставаться необходимостью для отдыха и творческой работы отдельных личностей. Снять противоречие можно организацией культурных охотничьих хозяйств, работающих на базе дичеразведения.
Еще сложнее вопрос о регуляции рождаемости. Малодетность — биологически иррациональная потребность, ведущая к ряду неблагоприятных социальных последствий. Но многодетность в условиях демографического перенасыщения — не менее иррациональная групповая и индивидуальная потребность. Очевидно, в подобных случаях следует целенаправленно прибегать к механизмам компенсации одних потребностей другими, с открытыми глазами подходя к возможным последствиям такой компенсации. Наиболее известный пример — «замена» многодетности высоким образованием женщин (женщины с высшим образованием в среднем имеют в 1,5 — 3,5 раза меньше детей, чем женщины с начальным образованием). Но это ведет к предпосылкам разрушения семьи и ряду других общественных аномалий и «аномалий» (в частности, к «свободе секса», гомосексуализму и т. п.).
В целом иррациональность можно определить как нанесение ущерба себе и/или обществу в результате использования каких-то возможностей. При этом индивидуальный ущерб, как правило, становится и общественно значимым. Например, то же нерациональное питание стало общественным злом в большинстве развитых стран мира. Игнорирование заботы о собственном здоровье общественно порочно.
Нереальные потребности не могут быть отнесены вообще к потребностям человека. Например, Л. Я. Баранова в цитируемой книге (с. 50) называет нереальной якобы существующую потребность в массовых космических путешествиях. Едва ли подобные «потребности» вообще существуют, хотя политический престиж заставляет соревноваться даже в этой довольно абстрактной области, например, за посылку в космос корреспондента той или другой страны первым. Фактически от того, полетит кто-то из газетчиков в космос или не полетит, человечество ничего не выиграет и не проиграет.
Социально перспективные и социально бесперспективные потребности обсуждаются лишь в экономической литературе. Они заслуживают внимания, поскольку, скажем, желание иметь много детей ныне в мировом сообществе — социально бесперспективная потребность, но в пределах отдельных государств и регионов оно поощряется и социально перспективно (с определенными ограничениями). Однако социально перспективные потребности одновременно оказываются и общественно рациональными. Если же речь идет о будущих потребностях, то здесь классификация уже во времени. Соединять ее с одномоментной классификацией методологически неверно. Наконец, иерархия насущности потребностей в трактовке Маслоу имеет скорее чисто социально-психологический, чем комплексный характер и едва ли годится для общей классификации, хотя сам принцип учета насущности следует учитывать.

Рис. 7.3. Общая схема потребностей человека

Анализ существующих классификаций приводит к выводу, что не все их критерии годятся для научной систематики явления. Можно принять следующую общую схему разделения потребностей человека (рис. 7.3.).
Таким образом, в нашей классификации сохранено лишь 4 качественно-количественных критерия внутреннего, а не внешнего для человека характера. При этом, очевидно, можно говорить, например, о прямых, первоочередных, рациональных, вещественно-энергетических потребностях и других аналогичных им группах как целом, т. е. предлагаемая классификация не разрывает, а объединяет группы потребностей человека.
Трактуя потребности как нечто единое и неразрывное, состоящее из материально-энергетических и информационных частей, частично компенсирующих друг друга и различающихся временем возникновения последствий, рациональностью или нерациональностью, как неотъемлемое свойство человека, мы до сих пор не перечислили самих конкретных групп потребностей. Очевидно, наиболее крупными градациями выступят нужды, связанные с основными модельными подсистемами большой системы «человек». Приведем перечни потребностей в том же порядке, что и в пространственной модели (рис. 7.3) и табличной матрице (табл. 7.1), заметив, что каждый пункт перечисления имеет, как правило, групповой характер, потребности человека в зависимости от места, исторического времени, индивидуальных и возрастных особенностей людей. Эти «группы групп» приблизительно следующие.

А. Биологические (анатомо-физиологические, физические, или естественные) потребности человека:

1) возможность физического существования человека, обеспечиваемая отсутствием стихийных бедствий, длительных голодовок, повальных моров, хронических болезней раннего возраста и т. п., повторяющихся чаще вопроизводственного цикла населения;
2) тепловой, радиационный и магнитно-волновой комфорт (возможность поддержания нормальной температуры тела, выработки гуморальных веществ, поддерживающих здоровье, и отсутствие генетических разрушений в первом и последующих поколениях под влиянием волновой среды);
3) состав воздуха, не приводящий к физиологическим, а тем более морфологическим или генетическим аномалиям, неприятным ощущениям и гибельным последствиям, особенно в ряду поколений (химический, ионный и т. д. состав воздуха);
4) питьевая вода, потребление которой не вызывает отрицательных эмоциональных, физиологических, патолого-морфологических, устойчивых эпидемиологических и генетических неблагоприятных последствий;
5) сбалансированная по калорийности, химико-элементному (макро- и микроэлементы), органико-вещественному (белки, жиры, углеводы) и национально-вкусовому составу пища (включает также тонизирующие и др. привычные напитки, приправы и т. п.);
6) полноценный сон, другие виды отдыха (рекреации);
7) защищенность от паразитарных и вирусно-бактериальных заболеваний и геохимических эндемий, в том числе любых антропогенных загрязнений (ядохимикатами и т. д.), приводящих к массовым аномалиям (но тем не менее, при сохранении некоторого эпидемиологического «фона» для естественного отбора);
8) биологический информационно-пространственный комфорт — защищенность от «стресса присутствия» — переуплотнения человеческих популяций — и «стресса отсутствия — их сверхразреженности (К. Обуховский* включает эту группу в потребности в эмоциональном контакте);

* К. Обуховский. Психология влечений человека. М.: Прогресс, 1972. С. 157 — 180.

9) комфорт природной, главным образом биогенной среды (в том числе информационный) — адекватное воздействие экосистем (в основном растительности, отчасти животных) на организм человека (через фитонциды и др. биогенные факторы), наличие микрофлоры симбионтов (например, кишечных) и т. п.;
10) наличие подходящей субстратной среды — благоприятных механических свойств земной поверхности, воздействующих на человека через напряжение мышц, отсутствие пыли и т. д.;
11) определенное положение человека в пространстве и частота смен этого положения (высота нахождения над уровнем земли, соотношение человека с осями растительности, отношение к вертикалям зданий и т. д.);
12) определенная степень подвижности и трудовых занятий как биологических факторов (профилактика гиподинамии и биологической дисинформативности);
13) определенный трудовой и жизненный «индивидуальный участок», (определяемый транспортной доступностью, влиянием транспорта на организм человека, подвижностью самого человека в данных условиях природной среды, жизненно-квартирными условиями, сменой первого и второго жилища, местными и национальными традициями и т. п. факторами);
14) продолжение рода как биологическое стремление к размножению;
15) сексуальная потребность, отличающаяся у человека от стремления к продолжению рода (степень «сексуальной сытости»);
16) выделительная потребность, биологически связанная с пространственным комфортом, так как речь идет не об индивидуальном процессе выделения (в физиологическом смысле — кал, моча, пот, выделения с дыханием и т. д.) и восприятия его другими людьми, но о сопряжении всех выделений людей в некоторый «биологический климат» (местный и региональный).

Большинство из очерченных групп анатомо-физиологических потребностей людей самоочевидны и не требуют специальной расшифровки. Комментарии, видимо, необходимы к потребности человека в пространстве и правомочности разделения стремления к размножению и сексуальной потребности человека, на которую очень пристальное внимание обращают психологи.
Пространственный комфорт слагается у человека из многих составляющих частоты и тесноты контактов, начиная от матери с новорожденным и кончая уходом за пожилыми людьми. Популяционные механизмы воздействия особей друг на друга связаны с информационными и вещественно-энергетическими факторами. Люди должны видеть себе подобных, но в некоторой оптимальной норме. Этим оправдана восьмая группа в вышеприведенном списке биологических потребностей.
Известно, что человеческий организм выделяет около 400 химических соединений, принадлежащих к 22 группам (в стоматологических отходах насчитывается до 149, кожных выделениях — 271, кишечных — 196 веществ и т. д.). Очевидно, химический «климат» не безразличен для людей, как и для животных. Однако животные имеют собственный индивидуальный участок, ограниченный лишь биологическими и этологическими механизмами (последние играют роль и в человеческом обществе — см. ниже), человек же организует пространство также и социально-экологически. Транспортная доступность, скажем, места работы меняется с совершенствованием средств передвижения, стоимости проезда и т. д. Однако здесь имеется биологическое ограничение, связанное с вредным влиянием шума, вибрации, ускорений и т. д. факторов на организм человека. Особенно сильно воздействие ультра- и инфразвука, как правило, сопровождающего движение транспорта. Шумовой фон вызывает явления, сходные с морской болезнью, сонливость, упадок сил, плохое настроение, агрессивное и ассоциальное поведение людей. Следовательно, расстояние до места работы не только социально-экономический, но и географо-биологический фактор.
Особо стоит вопрос взаимоотношений «отцов и детей», иногда приобретающий характер геронтофобии или старческого деспотизма. В нормальной социальной среде при должном экономическом обеспечении и социальной защищенности он не возникает. Огнеземельцы когда-то съедали стариков. Но именно ценность накопленной старшими поколениями информации позволила человечеству перейти от фазы дикости к культуре. Мудрость старших, как известно, почитается в большей части мира, хотя нередко их социальная роль ограничивается из-за возникающей социально-психологической ригидности, неспособности воспринимать новое. Оптимум разделений и соединений поколений всюду специфичен. Часто семья не может нормально жить без бабушки, а иногда и дедушки, но необходима и определенная степень изоляции, независимости поколений (в США она возведена почти в абсолют). При этом внуки иногда ближе не к родителям, а к предыдущему поколению, с которым они меньше конфликтуют из-за значительной разницы в возрасте и большей гибкости («доброты») бабушек и дедушек. Идеальный случай гармонии возможен лишь в обеспеченном, демократическом обществе.

* Сексуальной потребности много внимания уделил К. Обуховский в цитированной книге (с. 101 — 119). См. также: Эглите П. А. Иерархия потребностей и репродуктивное поведение//Проблемы уровня жизни и демография. Рига, 1979. С. 164 — 173.

Потребность в продолжении рода и сексуальном удовлетворении* у людей разделена уже многие века. Еще первобытные люди в ряде мест знали способы предохранения от беременности, а современные достаточно четко ощущают разницу между желанием иметь ребенка и необходимостью сексуальной «сытости». Кинофильмы с оттенком эротики, эротические и порнографические издания и шоу никак не связаны с потребностью в продолжении рода, стремление женщин и мужчин быть привлекательными отнюдь не означает их желания размножаться. Сексуальные потребности человека значительно шире его биологического стремления к размножению. Любовь как стимул вдохновения, протосексуальная детская связь полов, сексуально-дружеские отношения мужчины и женщины, создающие биологическую основу единства семьи, просто информативная сторона удовлетворения сексуальных потребностей, как кажется, достаточно убедительно говорят об этом.
Патологические состояния из-за отсутствия адекватного межполового общения и развития сексуального голода особенно характерны для юношеского возраста. Они обострены акселерацией. Иногда сексуальный голод перерастает в свою противоположность — половую распущенность и следующие за ней половое истощение, ведущие порой к деградации личности. Расплата наступает в зрелом возрасте или сразу же в молодости. Достаточно взглянуть на выморочных, безобразно выкрашенных, с опухшими глазами, хриплыми голосами, курящих, а то и злоупотребляющих наркотиками совсем юных девиц и парней, чтобы понять актуальность вопроса. В эпоху СПИДа проблемы межполовых отношений и снятия сексуальной озабоченности можно считать одними из ведущих. Для человечества опасность таится в том, что мутация вируса с приобретением свойства передачи его воздушно-капельным путем, как уже было сказано в предыдущих главах книги, весьма вероятна. А это опасность отнюдь не меньшая, чем ядерная катастрофа.
Стремление к размножению и удовлетворению сексуальных потребностей играет очень большую роль в жизни человека: Малодетная семья биологически не удовлетворяет женщину, и в результате возникает огромное количество компенсаторных потребностей, главным образом экономического, но отчасти этолого-поведенческого, трудового и социального характера. Компенсаторные реакции часто бывают неадекватными. Например, казалось бы, малодетность должна приводить к общему чадолюбию, а не к фактически наблюдаемой агрессивности, маскулинизации, стремлению к этологическому доминированию в группе и т. п. явлениям.

* И. И. Мечников. Этюды о природе человека. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 289.

Дисгармония в области отношений полов, о которой ярко писал еще И. И. Мечников*, имеет как биологические, так и социально-экономические предпосылки и чаще усугубляется, нежели ослабляется общественными механизмами, хотя сами эти механизмы исторически менялись достаточно глубоко. Следует пожалеть, что глубоких комплексных исследований этих вопросов в условиях нашего общества не проводилось. В работах фрейдистского и социально-биологического толка можно найти верные положения, но эти работы как правило односторонни, и на их основе довольно трудно выявить объективные потребности, подлежащие максимальному удовлетворению. Для свободных обществ характерно спокойное отношение к сексуальным проблемам. Суд