Лазурский А. Ф. Психология общая и экспериментальная. - Л. , 1925

С. 59 — 60. «Итак, что такое сознание и в чем обнаружи­вается его деятельность?...В чем заключается особенность

сознательного процесса? Для того чтобы объяснить это, я приведу пример. Положим, я сплю крепким сном без сно­видений, затем я начинаю что-то испытывать, что-то со­вершенно неопределенное, какой-то толчок. Я не знаю, что это такое, не знаю даже — зрительное ли это впечатле­ние или осязательное, слуховое. Вместе с тем это ощуще­ние является очень смутным и слабым. Мало-помалу я на­чинаю различать звук, и он делается все более сильным, ощущение становится более ясным, отчетливым. Я начи­наю слышать членораздельные звуки, различаю человечес­кую речь и, наконец, окончательно просыпаюсь, узнаю голос приятеля, который будит меня. Я перешел, значит, от бессознательного состояния к состоянию сознательно­му. Чем характеризуется этот переход? Во-первых, тем, что мои восприятия сделались более сильными, ясными и от­четливыми. Вместо слабого, неясного шума — громкие, от­четливые звуки человеческой речи. Во-вторых, он характе­ризуется еще тем, что эти восприятия поставлены мною в связь с окружающим. Вам, вероятно, часто приходилось испытывать, что, просыпаясь, вы сразу не можете ориен­тироваться: где вы, что с вами, каким образом вы сюда попали? В особенности это бывает, если вы просыпаетесь в малознакомом месте. Затем вы начинаете приводить свои восприятия в связь со своими мыслями и воспоминания­ми, и мало-помалу сознание объединяется. Следователь­но, вторая особенность — это большее объединение впе­чатлений. Наконец, третья особенность, о которой под­робнее будет сказано ниже, — это связь впечатлений с на­шим собственным «я», с нашей собственной личностью».

С. 62. «Несмотря на то, что мы в сознании постоянно различаем более или менее отчетливые отдельные пере­живания, отдельные мысли, чувства и впечатления, все же в каждый данный момент мы сознаем, что наша ду­шевная жизнь представляет собой нечто цельное, объеди­ненное».

«...Эти два признака — расчленение и объединение (диф­ференциация и интеграция) составляют характерную осо­бенность не только психической жизни, не только созна­ния, но и всякой вообще органической жизни — всего живущего и существующего».

С. 64. «Наблюдение обобщенной жизни также показы­вает, что сознание наше может вмещать несколько впечат­лений, но что поле или объем сознания не беспредельны».

С. 66. «...О постоянном отнесении сознательных пере­живаний к нашему «я», к нашей личности. Эта связь на-

столько велика, что многие психологи отождествляют со­знание с личностью. Когда сознание утрачивается, то лич­ность человека также временно как бы замирает, ее ак­тивное отношение к окружающему миру прекращается или по крайней мере значительно ослабевает. Вместе с тем теряется возможность избирательного отношения к внеш­ней среде, сосредоточения на одних впечатлениях и иг­норирования других. В этом отношении деятельность со­знания связана также теснейшим образом с деятельнос­тью внимания, так что их можно до некоторой степени отождествить одно с другим....Это сосредоточение боль­шей частью бывает следствием активной деятельности нашего «я», однако это случается не всегда, так что ак­тивное участие нашего «я» в сосредоточении внимания и в объединяющей деятельности сознания может быть вы­ражено более или менее резко».

С. 88. «...И в психической жизни наша личность, наша психическая организация дана нам как нечто целое, как связанное, организованное единство. Отдельные способ­ности, например, воля, чувство, ум, память, внима­ние — все это представляет собой лишь отдельные сто­роны одной общей, цельной организации. Правда, так же, как и в организме, эти стороны до некоторой сте­пени независимы друг от друга.... Тем не менее несом­ненно, что отдельные стороны этой общей психичес­кой или нервно-психической организации до некото­рой степени независимы друг от друга...

...Все наши психические процессы соответствуют моз­говым процессам, следовательно, все психические функ­ции также имеют свою физиологическую сторону...

...Деятельность психической организации и ее отдель­ные функции мы будем рассматривать как деятельность вполне закономерную, подчиненную известным, вполне определенным законам....

...Личность человека можно поставить в теснейшую связь с тем, что в психологии называют апперцепцией».

С. 90. «Об апперцепции мы можем говорить в тех случа­ях, когда в психическом процессе участвует наше «я», ядро нашей личности, благодаря чему и самый процесс стано­вится ярче и интенсивнее...

...Реалистически же понятый процесс апперцепции является выражением того, что накопленный личностью и окрашенный ее интересами опыт всегда так или иначе участвует в психической деятельности личности... Это и может быть в тесном смысле названо апперцепцией».

С. 77. «По мнению Джемса, личность можно рассмат­ривать с трех различных точек зрения. Во-первых, к лич­ности в широком смысле слова относится все то, что так или иначе может быть причислено к моему «я». В этом смысле мы относим к своей личности не только самих себя, но также и многое из окружающей среды, напри­мер нашу репутацию в обществе, наше имущество, наш дом, обстановку, наших близких знакомых — все это от­носится нами к нашей личности в наиболее широком смысле этого слова. В более тесном смысле слова сюда от­носится наше тело с его физиологическими и патологи­ческими особенностями. Наконец, в еще более узком смыс­ле, так сказать, ядро личности составляют наши психи­ческие переживания и их основа, т. е. наши склонности, способности. Обстановка меняется, знакомые меняются, репутация моя в обществе может измениться, наконец, даже мое тело может измениться, оно старится, у меня могут произвести ампутацию ноги и руки, — тем не ме­нее останется совокупность склонностей, способностей, т. е. своеобразный способ реагирования моего «я» на окру­жающую среду, и это именно мы склонны называть сво­им «я» в наиболее тесном смысле слова».

«Я» и его проявления чувствований

С. 213. «Я не знаю, как их обозначить: личными было бы слишком неопределенно; эгоистичными очень двусмыс­ленно (эгоистные было бы более подходяще); отождест­влять их с гордостью или ее противоположностью значи­ло бы чересчур их ограничивать, ибо они принимают дру­гие формы. Можно бы, точно говоря, понимать их в смысле себялюбия (в этимологическом смысле, amor proprius), т. е. как удовлетворение или довольство собою под всеми его различными видами.

Под каким бы именем они ни обозначались, эти эмо­циональные формы сводятся к первичному факту, выра­жением которого в сознании они являются; это — чув­ство, основанное или нет на личной силе или слабости, со стремлением к деятельности или задержке последней, являющейся двигательным проявлением этого чувства...

Она обнаруживается довольно поздно (около трехлет­него возраста), появляясь последней в хронологическом порядке, исключая половой инстинкт. В силу этого она быстро принимает характер размышления, так как пред­полагается, что «я» уже сложилось и что индивидуум со-

знает себя самого как такового. Self-feeling проявляется в двух формах: положительной и отрицательной, за типы которых могут быть приняты гордость и смирение».

С. 275. «Положительное или отрицательное чувство лич­ной силы представляет собой нормальную, здоровую эмо­цию, когда оно проявляется в границах подходящих, ибо оно приносит индивидуальную и даже специальную пользу.

Для индивидуума оно является отраженным инстинк­том самосохранения и, смотря по сознанию силы или слабости, позволяет ему соразмерять свои притязания со степенью своего могущества.

С социальной точки зрения, оно нас ставит в извест­ной мере в зависимость от других».

СОЛОВЬЕВ ВЛ. СОЧИНЕНИЯ. - М„ 1990. - Т. 2

С. 244. «Сущее, сущность или содержание, бытие или модус существования суть три первые логические катего­рии, общие всему существующему. Когда я утверждаю что-нибудь как существующее, например, когда я говорю: «Я есмь», — то в этом выражении подразумевается: 1) я как сущий или субъект бытия; 2) известный способ (modus) или образ бытия, ибо я могу просто быть или быть вооб­ще, я должен иметь известное, определенное бытие, я должен быть так или иначе, тем или другим, иметь ту или другую природу; в данном случае я есмь существо мысля­щее, хотящее и т. д., то есть мое бытие (способ бытия) или природа есть мышление, воля и т. д., следовательно, я есмь, значит, здесь я мыслю, хочу и т. д. Но 3) я не могу просто мыслить, просто хотеть или мыслить, или хотеть вообще: я должен мыслить о чем-нибудь, хотеть чего-ни­будь, то есть мое мышление и хотение определяются не только как такие, субъективно или как способ моего субъективного бытия, но еще и объективно в своем со­держании или идеальной сущности. То, что я мыслю и чего хочу, есть объективное содержание или сущность моего бытия и составляет особенный, необходимый и са­мостоятельный момент моего существования, не своди­мый к предыдущему, а напротив, его определяющий».