Старик чувствовал, Как сильно, не ослабевая, тянет большая рыба, А левую руку у него совсем свело. Она судорожно сжимала тяжелую веревку, и старик поглядел на нее с отвращением.
Старик чувствовал, как сильно, не ослабевая, тянет большая рыба, а левую руку у него совсем свело. Она судорожно сжимала тяжелую веревку, и старик поглядел на нее с отвращением.
- Ну что это за рука, ей-богу! - сказал он. - Ладно, затекай, если уж так хочешь. Превращайся в птичью лапу, тебе это все равно не поможет.
"Поешь, - подумал он, поглядев в темную воду и на косую линию уходящей в нее бечевы, - и твоя рука станет сильнее. Чем она виновата? Ведь ты уж сколько часов подряд держишь рыбу. Но ты не расстанешься с ней до конца. А пока что поешь".
Он взял кусок рыбы, положил его в рот и стал медленно жевать. Вкус был не такой уж противный.
"Жуй хорошенько, - думал он, - чтобы не потерять ни капли соков. Неплохо было бы приправить ее лимоном или хотя бы солью".
- Ну, как ты себя чувствуешь, рука? - спросил он затекшую руку, которая одеревенела почти как у покойника. - Ради тебя я съем еще кусочек.
Старик съел вторую половину куска, разрезанного надвое. Он старательно разжевал его, а потом выплюнул кожу.
- Ну как, рука, полегчало? Или ты еще ничего не почувствовала?
Он взял еще один кусок и тоже съел его.
"Это здоровая, полнокровная рыба, - подумал он. - Хорошо, что мне попался тунец, а не макрель. Макрель слишком сладкая. А в этой рыбе почти нет сладости, и она сохранила всю свою питательность. Однако нечего отвлекаться посторонними мыслями, - подумал он. - Жаль, что у меня нет хоть щепотки соли. И я не знаю, провялится остаток рыбы на солнце или протухнет, поэтому давай-ка лучше я ее съем, хоть я и не голоден. Большая рыба ведет себя тихо и спокойно. Я доем тунца и тогда буду готов".
- Потерпи, рука, - сказал он. - Видишь, как я ради тебя стараюсь.
|
