Краткий обзор основных идей современного трансгуманизма

Современные трансгуманисты (и многие, так себя не называющие, но разделяющие по сути те же взгляды) считают главенствующим фактором развития мировой цивилизации научно-технический прогресс. Особенное значение при этом придается вопросам технологической модификации человека. Уже сейчас человек в значительной степени способен осознанно и целенаправленно вмешиваться в собственную эволюцию (и эволюцию других биологических видов), расширять свои физические и интеллектуальные возможности, осваивать новые виды сенсорики, увеличивать продолжительность жизни. Фантастически быстрый и все ускоряющийся научный и технический прогресс обещает уже в обозримом будущем многократно увеличить эту способность. Это, как считают трансгуманисты, самым кардинальным образом скажется и на судьбе мира.

Источником большинства ожидаемых в близком будущем достижений многие трансгуманисты видят явление, получившее название NBIC-конвергенции [****] (Roco, Bainbridge 2004). Суть его состоит в наблюдаемом в последнее время и прогнозируемом на предстоящие десятилетия слиянии четырех революционных научно-технологических направлений, первые буквы которых и дали явлению название. Эти направления:

N — нанотехнологии. Их развитие находится в начальной стадии, но ожидается, что они революционизируют такие сферы, как материальное производство и медицина в ближайшие десятилетия.

B — биотехнологии. Их быстрое развитие в последние годы видно и неспециалисту, но основные их достижения, несомненно, впереди.

I — информационные технологии. Революционное развитие этой отрасли очевидно. Она уже оказала огромное влияние на человечество, и в дальнейшем это влияние будет только возрастать..

C — когнитивные науки. Занимаются изучением фундаментальной сущности процессов мышления и их механизмов. Прогресс в этой области в последнее время очень значителен, хотя и заметен пока только специалистам.

Эти четыре направления интенсивно взаимодействуют, взаимоускоряются. Наиболее интересные результаты должны быть получены (и уже появляются) в их пограничных областях[††††].

В числе прочих просматриваются следующие возможности, которые (предположительно) могут быть реализованы уже в ближайшие несколько десятилетий:

· целенаправленное вмешательство в генетику человека (и других видов);

· инженерия органов и тканей; создание протезов и искусственных органов, (включая органы чувств), превосходящих по своим возможностям естественные[‡‡‡‡];

· эффективная профилактика и лечение практически всех заболеваний;

· практическая приостановка процесса старения;

· расширение интеллектуальных возможностей человека за счет использования носимых и вживляемых сенсорных устройств, компьютеров, добавочной памяти, устройств связи;

· дальнейшее развитие интерфейса человек-компьютер;

· перемещение все большей части активности в виртуальные пространства;

· появление систем искусственного интеллекта, сравнимых по своим возможностям с человеческим;

· размывание оставшихся барьеров между людьми — географических, государственных, языковых.

Все перечисленные возможности либо существуют в начальной форме уже сейчас, либо могут быть технически реализованы на базе уже имеющихся научных достижений. Другими словами, оснований сомневаться в их достижимости нет. Экстраполяция научного прогресса позволяет ряду трансгуманистов (Hughes 2004; Young 2006; Naam 2005; Kurzweil 2005; Perry 2000) предположить появление в более отдаленном будущем и таких возможностей, как:

· радикальное расширение физических и интеллектуальных возможностей человека;

· освоение человеком новых сред обитания (водной среды, других планет и открытого космоса, виртуальных вселенных);

· появление систем искусственного интеллекта, превосходящих человека по своим возможностям;

· эффективное управление климатическими изменениями и процессами в биосфере, глобальное восстановление природных экосистем;

· достижение глобального материального изобилия на основе развитых нанотехнологий и информационных технологий;

· ревитализация (оживление, излечение и омоложение) людей, сохраненных в наше время в состоянии глубокого охлаждения средствами современной крионики;

· перенос личности человека на новый физический носитель, например, на искусственную нейронную сеть или в обладающий соответствующей архитектурой и вычислительной мощностью компьютер.

Возможности из второго списка носят более гипотетический характер, и разные трансгуманисты по-разному оценивают вероятность (и желательность) их появления.

В еще более отдаленном будущем можно представить себе такие возможности, как терраформинг планет, космическая мегаинженерия, создание биологического сообщества, предельно комфортного и полностью исключающего всякое страдание (Paradise engineering — «инженерия рая» — Д. Пирс (Hughes 2004)) и, вероятно, какие-то иные, которые мы сегодня не можем даже вообразить.

Очевидно, что подобное расширение возможностей человека несет в себе как перспективы невероятных благ, так и большие опасности (например, возможность для любого желающего синтезировать новый смертельный вирус с такой же легкостью, как сейчас — написать вирус компьютерный). Многие из тех, кто опасается подобного развития событий (а также все те, кто просто иррационально боится любых изменений) нападают на трансгуманистов за их, якобы, безответственное стремление к прогрессу. Так, известный американский футуролог Ф. Фукуяма пишет: «самая опасная в мире идея — это трансгуманизм... стремление освободить человечество от биологических ограничений, взять под контроль эволюционный процесс и перейти на новый этап развития» (Fukuyama 2004). Кардинал Римини считает, что для Католической церкви «задачей номер один является борьба с постгуманистической[§§§§] антропологической революцией» (Riotta 2005). Противники трансгуманизма порой изображают его сторонников как безответственных ученых, стремящихся превратить людей в мутантов или заменить их роботами. Как правило, подобные критики демонстрируют полную неосведомленность относительно реальных идей трансгуманизма, воспроизводя набор штампов из голливудских фильмов ужасов вроде «Терминатора» и «Людей Х».

Конечно же, эта картина не имеет ничего общего с действительностью. Наоборот, именно трансгуманисты, многие из которых, к тому же, сами являются учеными, творящими этот прогресс, хорошо представляющие себе возможные направления научно-технического развития, лучше кого бы то ни было представляют себе связанные с ним возможные негативные последствия. Именно трансгуманисты стремятся заранее изучить опасности, связанные, например, с развитием искусственного интеллекта, значительно превосходящего человеческий, мотивы и действия которого могут далеко выходить за пределы понимания человека, или — с возможным выходом из-под контроля саморазмножающихся нанороботов, и найти способ полностью эти опасности исключить (Drexler 1986, 1991). Некоторые из подобных опасностей и возможные пути их предотвращения вообще непонятны неспециалисту, «человеку с улицы».

Важно отметить, что одной из основных социальных задач трансгуманизма является именно предотвращение гибели человечества — в результате ли непродуманного или злонамеренного использования технологий, социально-экологических ли катастроф или катастроф природного характера (естественные изменения климата Земли, падение астероидов или комет, взрыв или затухание Солнца, близкий взрыв сверхновой звезды и т. д.).

Помимо возможных техногенных катастроф современный научно-технический прогресс порождает и ряд опасностей, связанных с вызываемыми им ситуациями социального и культурного пограничья. Последние могут возникать как в связи с неравномерностью темпов прогресса и доступа к приносимым им благам (между государствами, религиозными и этническими группами, имущественными слоями), так и в связи с его сверхбыстрым характером, мешающим обществу приспособиться, выработать адекватные правовые и моральные нормы, традиции, механизмы управления и распределения. Некоторые из изменений, несомненно, будут чрезвычайно болезненны. Если раньше за время жизни одного поколения значительных изменений не происходило, и общество, в основном, успевало к ним адаптироваться, подстроить системы ценностей и правил, то сейчас оно это сделать уже не успевает (Тоффлер 2001).

В контексте проблематики социокультурного пограничья следует особо рассмотреть две категории последствий научно-технического прогресса, первая из которых объединяет процессы в основном интегративные, приводящие к размытию границ внутри человечества, а вторая, наоборот, процессы дезинтегративные, отделяющие и отдаляющие группы людей друг от друга.

Очевидными примерами технологий, способствующих интеграции являются транспортные, а также коммуникационные технологии. В последнее время особое значение приобрела глобальная сеть Интернет. Она позволяет, в частности, объединяться людям с общими интересами независимо от того, в какой стране и на каком расстоянии друг от друга они живут. При этом ничто не мешает одному человеку участвовать (с различной активностью) во многих таких «группах по интересам».

Естественным препятствием для такой интеграции до сих пор является языковый барьер. Однако с ожидаемым появлением эффективных систем онлайн-перевода в реальном времени и этот барьер должен пасть.

Вероятным следствием интеграции будет снижение культурного разнообразия, подтягивание всех сторон жизни к тем обществам и социальным группам, где прогресс максимален. Это хорошо видно на примере современной глобализации, сопровождающейся некоторой «американизацией» затронутых социумов.

В то же время, сама природа научно-технического прогресса как самоускоряющегося процесса может привести к тому, что неоднородность в его распределении между государствами, культурами и общественными группами будет возрастать. Там, где прогресс продвинулся наиболее далеко, он происходит наиболее быстро. Соответственно, разрыв между этими двумя полюсами развития и отсталости растет все быстрее. Применительно к отставанию в информационных технологиях это явление получило название «цифровой разрыв» (digital divide). Оно, однако, охватывает и остальные области.

По мере ускорения научно-технического прогресса, эта неоднородность может возрастать. Она способна приводить к нарастанию отставания друг от друга не только государств, но и слоев внутри них — этнических групп, конфессий, субкультур, групп с различным уровнем и профилем образования, возрастов. Все это не может не иметь своим следствием возникновение новых напряженностей и конфликтов, образование сект и экстремистских группировок включая антипрогрессивные («неолуддиты»).

Впрочем, нельзя не упомянуть и о попытках развитых стран и многих правительств развивающихся стран сократить этот разрыв, чему также способствуют и вышеупомянутые интегративные процессы.

Впрочем, судя по всему, нет оснований ожидать появления каких либо серьезных барьеров (кроме возможного «самоотгораживания» от прогресса) или резких разрывов. Скорее всего, правильнее говорить о растущем более или менее равномерном «растяжении» человечества по шкале развития от обществ и слоев отсталых до находящихся «на острие прогресса».

Трансгуманисты видят средство от разрастания подобных конфликтов в прогнозировании научно-технического прогресса, включая прогнозирование долгосрочное (на десятилетия), в заблаговременном изучении ожидаемого влияния его на человека и общество, в построении сценариев возможного хода событий, в поиске путей реализации желаемых сценариев и исключения нежелательных, в упреждающей разработке механизмов регулирования функционирования и развития общества в новых условиях.

Нередко причиной для недоразумений является отношение трансгуманистов к религии. Нужно сказать, что большинство трансгуманистов является неверующими (атеистами, агностиками или позитивистами) или относятся к религии безразлично, не придавая ей практического значения. Впрочем, то же самое можно сказать и вообще о большинстве представителей естественнонаучной интеллигенции, по крайней мере, в России. Тем не менее, среди трансгуманистов имеются представители всех основных современных религий. Так, один из ведущих современных трансгуманистов, философ Ник Бостром — буддист, существуют группы трансгуманистов-христиан, трансгуманистов-йогов и трансгуманистов-даосистов (в Китае). Трансгуманисты обычно охотно сотрудничают с близкими по взглядам религиозными группами (например, с последователями Н. Федорова в России, в большинстве своем православными христианами).