Приоритеты языковой политики в Северной Осетии

Отправной точкой планирования языковой политики в Республике Северная Осетия — Алания мы считаем следующие положения:

1. Исторические условия развития языковой ситуации в республике обусловили ее диспропорциональный, несбалансированный характер, выражающийся в абсолютном функциональном доминировании русского языка, превратившегося из языка межнационального общения в средство внутринационального общения этнических меньшинств, в том числе, и значительной части осетинского народа.

2. Особенности языковой политики предыдущих исторических этапов, определившие невхождение осетинского языка в социально важные сферы и его вытеснение из других, занятых им в конце XIX — начале XX в.в., привели сначала к его консервации, а затем и регрессу в функциональном отношении, что существенно отразилось и на его внутриструктурном развитии. Язык осетинского народа не смог приобрести качества национального, в первую очередь, литературного языка, сохранив основные черты диалектного состояния. Национальный уровень языковой общности осетинской нации достигается, в основном, за счет русского языка в сочетании с незначительными функциями осетинского.

3. Данные социологических опросов и анализа коммуникативной мощности русского и осетинского языков, оценка их общественного престижа показывают, что тенденция к вытеснению осетинского языка русским имеет обвальный характер, темпы которого привели к тому, что русский язык, по критерию лучшего знания, частоты использования и языка мышления, становится родным языком значительной части осетинского народа, а этнический язык перемещается на позиции неродного для большинства представителей осетинского народа.

4. Совершенно очевидно, что при сохранении существующей тенденции и ее темпов, в течение обозримого исторического будущего существует угроза полного вытеснения осетинского языка из всех сфер использования, в том числе, и из бытовой и его полного замещения русским языком.

5. Подобный исход не соответствует жизненным интересам осетинского народа, с одной стороны, и российского государства, с другой. Мы считаем, что утрата этнического языка неизбежно приведет к утрате этнической культуры и, соответственно, этнического единства и вызовет, во-первых, существенные негативные социальные изменения в осетинском обществе, во-вторых, значительные демографические изменения на Юге России, усиление этнической миграции, возрождение межнациональных конфликтов, активизацию территориальных претензий и, в конце концов, вытеснение ставших социально-этническими маргиналами потомков осетинского этноса. Осетия, как стратегический союзник России, нужна России на Кавказе как раз в виде мощной силы, которая может быть сохранена только в случае развития осетинского этноса, а значит при условии сохранения этнической культуры и языка.

Таким образом, основной целью языковой политики в Северной Осетии мы считаем создание такой языковой ситуации, в которой бы функции осетинского, русского и других языков были сбалансированы таким образом, чтобы их функциональное распределение обеспечивало, с одной стороны, гарантии того, что все эти языка будут динамично развиваться, а, с другой стороны, граждане Осетии будут иметь полноценный языковой доступ к современным достижениям мировой цивилизации.

Последовательность акций имеет определяющее значение. Ни одно мероприятие не должно начинаться, пока другие мероприятия, готовящие для него условия, не будут реализованы. При этом следует отметить, что, как показывает опыт других российских национальных регионов, приступивших в реализации языкового строительства в начале 1990-х годов, самые лучшие планы обречены на провал в случае недостаточно последовательного их претворения. Так, в Чувашии «Закон о языках» был принят уже десять лет назад, впоследствии была разработана Государственная программа реализации этого закона, утверждены комиссии, которые должны были наблюдать за происходящими процессами. Однако сегодня, когда практически все статьи Закона уже вступили в силу, можно констатировать, что значительное число статей этого закона и пунктов Государственной программы не воплощено в жизнь. По мнению газеты «Советская Чувашия» связано это с тем, что «не на высоте оказались депутаты, которые закладывали в «языковую» статью бюджета издевательски мизерные суммы. Прокуратура в упор не видит, что отдельные предприятия и даже целые ведомства свысока смотрят на этот правовой документ. А возложение бремени реализации закона на энтузиастов, работающих лишь на общественных началах, иных результатов дать и не могло» [Советская Чувашия: http].

Реализация языковой политики имеет столь существенные цели, охватывает такой широкий диапазон затрагиваемых социальных сфер, предполагает использование столь важных законодательных и административных полномочий, что их координация требует создания отдельной правительственной структуры, типа Министерства языка, существующего во Франции или, например, Общего Управления языковой политикой, функционирующего в Каталонии, или отдела по развитию языков народов Татарстана Кабинета Министров РТ. Подобная структура могла бы создать и регулировать механизмы реализации всех законодательных актов, обеспечить эффективность реализации языковой политики. Мы предполагаем следующую последовательность языкового строительства:

1. РАЗРАБОТКА И ПРИНЯТИЕ ПАРЛАМЕНТОМ РЕСПУБЛИКИ «ЗАКОНА О ЯЗЫКАХ НАРОДОВ РЕСПУБЛИКИ СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ — АЛАНИЯ».

Основополагающими в этом Законе, на наш взгляд, должны стать следующие положения:

1. Государственными языками Республики Северная Осетия — Алания являются осетинский и русский языки.

Осетинский язык включает два основных диалекта — иронский и дигорс-кий, на основе которых формируются два литературных варианта современного осетинского языка — восточный (на базе иронского диалекта) и западный (на базе дигорского диалекта).

2. Стержнем языковой политики является стратегия сохранения и упрочения сбалансированного двуязычия, при котором обеспечивается и поощряется знание русского и осетинского языков как государственных всем населением Республики Северная Осетия — Алания. Республика Северная Осетия — Алания обеспечивает гарантии и создает все условия для сохранения и всестороннего развития государственных языков республики.

3. Республика Северная Осетия — Алания признает права всех народов, проживающих на территории Республики Северная Осетия — Алания, на сохранение и развитие их языков.

4. Республика Северная Осетия — Алания гарантирует и обеспечивает социальную и юридическую защиту всех языков, независимо от их статуса. Государство также гарантирует и обеспечивает экономическую защиту государственных языков Республики Северная Осетия — Алания.

5. В целях создания сбалансированного двуязычия, обеспечения и поощрения знания государственных языков Республики Северная Осетия — Алания Республика Северная Осетия — Алания участвует в федеральной целевой программе «Русский язык» и разрабатывает и реализует целевые программы по сохранению, изучению и развитию осетинского языка. Средства на финансирование республиканских целевых программ сохранения, изучения и развития осетинского языка, в соответствии с «Законом о языках РСФСР», запрашиваются из федерального бюджета и предусматриваются республиканским бюджетом.

6. По мере создания соответствующих условий деятельность органов государственной власти и местного самоуправления Республики Северная Осетия — Алания планомерно переводится на оба государственных языка Республики Северная Осетия — Алания.

7. Языками профессиональной деятельности устанавливаются государственные языки республики. Определенные ограничения и нормы по использованию языков в сфере профессиональной деятельности могут предусматриваться Положениями о языковых квалификационных требованиях Российской Федерации и Республики Северная Осетия — Алания.

8. Государство обеспечивает на территории Республики Северная Осетия — Алания создание системы воспитательно-образовательных учреждений, иных форм воспитания и обучения на государственных языках республики и оказывает содействие в организации воспитания и обучения на иных языках народов Республики Северная Осетия — Алания.

9. Право граждан на получение образования на государственных языках. Республики Северная Осетия — Алания обеспечивается созданием необходимого числа соответствующих образовательных учреждений, классов, групп, подготовкой соответствующих специалистов, а также условий для их функционирования.

10. Языками обучения и воспитания для детей осетинской национальности являются осетинский и русский языки в соотношении, установленном соответствующими нормативными документами.

11. Право выбора воспитательно-образовательного учреждения с тем или иным языком воспитания и обучения детей неосетинской национальности принадлежит родителям или лицам, их заменяющим.

В целом, предлагается признать основополагающими следующие принципы:

1. Все народы республики имеют равные права на сохранение и развитие своих языков.

2. Республика Северная Осетия — Алания обеспечивает все условия для равного функционирования обоих государственных языков.

3. Республика Северная Осетия — Алания предоставляет другим национальным группам республики возможность для развития своих языков.

4. Изучение государственных языков в любых типах учебных заведений носит обязательный характер.

5. Обучение детей осетинской национальности осуществляется на осетинском и русском языках в определенной последовательности и сочетании.

6. Родителям неосетинской национальности предоставляется право выбора языка обучения своих детей.

Таким образом, во-первых, все языки республики перед законом имеют равные права, но государство берет на себя экономические обязательства по реализации этих прав на территории республики только для государственных языков. Другим этническим группам Республика Северная Осетия — Алания предоставляет право предпринимать действия по сохранению, изучению и развитию своих языков, но она не может брать на себя обязательств по созданию для этого кадровых, материальных и финансовых условий. Это право и обязанность двадцати шести национально-культурных центров, созданных в республике именно с этой целью, а также тех субъектов Российской Федерации и мирового права, диаспоры которых расселены в Северной Осетии. В этом и заключается разница между предоставлением равных прав всем языкам и обеспечением условий для функционирования государственных языков.

Во-вторых, применительно к государственным языкам речь должна идти об их равенстве, а не равноправии. Здесь следует принять во внимание следующий нюанс: закон, придающий равный статус двум языкам обязывает государство поддерживать не их равноправное, а равное положение, поскольку реальные гарантии для равноценного функционирования языка этнического меньшинства могут быть созданы только при проведении политики наибольшего благоприятствования для миноритарного языка. При этом очевидно, что предоставление преимуществ одному из государственных языков должно рассматриваться как акт защиты более слабого языка, что провозглашение равноправия двух разномощных языков, в реальности, означает предоставление преимуществ доминантному языку. Миноритарный язык никогда не сможет воспользоваться своими правами, если ему не создать более благоприятных условий, как это, например, делается в Финляндии по отношении к весьма развитому шведскому языку. Реализация принципа равноправия при взаимодействии двух неравноценных, разномощных языков никогда не сможет обеспечить их реального функционального равенства. Объективное стремление к равенству в данном случае требует временного приоритета для слабого языка. Достижение сбалансированной языковой ситуации в Северной Осетии возможно только при том условии, что определенный этап реализации языковой политики должен предусматривать определенные, в первую очередь, экономические привилегии для осетинского языка. Мы отдаем себе отчет в том, что сама мысль о привилегированности одного из языков вызывает подсознательное отторжение как проявление ущемления других компонентов языковой ситуации. Но решение этого вопроса должно проходить не на эмоциональном, а на рациональном уровне. «...Элементарная диалектика состоит в том, что создание приоритета для одной нации неизбежно оборачивается ущемлением прав другого или других народов. Хотим мы или не хотим признать, но демократия очень часто проявляет себя как диктатура большинства. Если есть подавляющее большинство, значит, есть и подавляемое меньшинство» [Губогло 1993: 64]. Как известно, сбалансированные многоязычные ситуации довольно редки. Даже в классических примерах Швейцарии и Бельгии отмечаются сдвиги против ретороманского или фламандского и за французский соответственно, обусловленные социально-политическими причинами и фактором престижности. Объективный подход к языковой ситуации в Северной Осетии показывает, что и актуальное положение носит дискриминационный, неравноправный и неравный характер, характеризуется привилегированностью de facto русского языка. Соответственно, выравнивание ситуации неизбежно должно пройти через диаметрально противоположную фазу — фазу приоритетности осетинского языка. И конкретное воплощение это должно найти в разработке и реализации Республиканской целевой программы «Осетинский язык». Это не означает, что интересы другого государственного языка республики будут ущемлены: вопросы дальнейшего совершенствования функциональной сферы русского языка будут осуществляться в рамках федеральной программы «Русский язык», которая с 2000 года активно реализуется в республике. Только в 2001 году в рамках этой программы были профинансированы 3 проекта на сумму в 550 тыс. рублей, предусматривающие проведение научных исследований, региональной научно-практической конференции и цикла телевизионных передач по проблемам двуязычия. Более того, серьезные гарантии для положения русского языка будут созданы после принятия Закона «О государственном языке Российской Федерации». Достаточно сильные позиции русского языка в Северной Осетии, сложившиеся к настоящему времени, объективные внешние и местные факторы гарантируют стабильность развития русского языкового компонента языковой ситуации в республике. Отражают это и результата нашего социологического опроса, согласно которым 97,2% осетин, 91,2% русских и 94,5% представителей других этноязыковых групп считают, что никакой угрозы для русского языка в Северной Осетии не существует.

2. РАЗРАБОТКА И УТВЕРЖДЕНИЕ «КОНЦЕПЦИИ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ РСО — А»

Принятие подобного документа необходимо в качестве дополнения к «Закону о языках народов РСО — А». В отличие от последнего, представляющего конечный результат реализации языкового законодательства, в Концепции должна быть детально изложена динамика реализации языковой политики, ее этапы. Каждый житель республики должен на ее основе получить полное представление, какой будет последовательность и сроки реализации положений Закона о языках и какой будет языковая ситуация в Северной Осетии после полномасштабного введения в действие Закона о языках. Разработка подобной концепции и ее широкая пропаганда позволят, с одной стороны, снять опасения русскоязычного, равно как и значительной части осетинского населения, которые могут быть вызваны неверным представлением о том, что в ближайшей перспективе их положение осложнится необходимостью изучения и использования осетинского языка: они должны ясно понимать, через какое время и в каких сферах такое требование будет предъявляться. С другой стороны, это позволит создать мотивацию к изучению осетинского языка: население республики будет знать, что изучение осетинского языка становится целесообразным и социально необходимым в связи с предстоящим расширением его функций. Более того, тот факт, что через какое-то время знание обоих государственных языков будет являться квалификационным нормативом при приеме на работу в органы государственной власти и местного самоуправления, может кардинально изменить отношение к изучению осетинского языка, как самих осетин, так и представителей других этнических групп.

Таким образом, «Концепция языковой политики РСО — А» призвана обеспечить идеологическую функцию опережающего повышения социального престижа осетинского языка

3. РАЗРАБОТКА И ПРИНЯТИЕ РЕСПУБЛИКАНСКОЙ ЦЕЛЕВОЙ ПРОГРАММЫ «ОСЕТИНСКИЙ ЯЗЫК».

Принятие такой программы диктуется необходимостью четкой координации и планирования мероприятий в области возрождения и развития осетинского языка.

Основными задачами Программы могут быть:

— определение основных принципов государственной политики в области осетинского языка, обеспечивающих создание условий для его нормального функционирования и развития как национального языка осетинского народа и государственного языка Республики Северная Осетия — Алания, для оптимального взаимодействия осетинского и русского как государственных языков, включая изучение и творческое использование опыта других республик Российской Федерации и зарубежных стран в сфере языковой политики;

— разработка правовой системы, обеспечивающей эффективное функционирование и развитие осетинского языка, законодательных актов, регулирующих использование осетинского языка в образовании, в издательской деятельности, в средствах массовой информации, в деловой корреспонденции, положений о соблюдении норм осетинского языка;

— создание Республиканского Центра нормирования осетинского языка при Правительстве Республики Северная Осетия — Алания для организации работы по всем направлениям нормотворческой деятельности;

— формирование системы языковой подготовки и переподготовки работников административного управления и общественного самоуправления для внедрения делопроизводства на осетинском языке;

— создание и внедрение «Концепции национального образования» республики;

— координацию научно-исследовательских работ в области осетинского языка и осетиноведения;

— реализацию языковой программы кадрового переоснащения различных отраслей общественной деятельности:

— развитие функциональной сферы осетинского языка в средствах массовой информации и т.д.

Координацию всех направлений реализации программы могла бы осуществлять Дирекция программы.

4. ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ КАМПАНИЯ ПО ПРОПАГАНДЕ «ЗАКОНА О ЯЗЫКАХ» И ПРОГРАММЫ «ОСЕТИНСКИЙ ЯЗЫК».

Сотрудничество государственных, общественных, просветительских органов и учреждений с населением республики при реализации языковой политики имеет чрезвычайно важное значение. Необходима постоянная, кропотливая, аккуратная работа по разъяснению целей и задач проводимой языковой политики, которая должна исключить неправильную оценку происходящих событий, не допустить зарождения напряженности в межнациональных отношениях. Актуальность подобных мероприятий становится очевидной при ознакомлении с тем, как разные этноязыковые группы воспринимают языковую ситуацию в республике, в целом, и состояние осетинского языка, в частности. Так, если 66,7% осетин оценивают состояние осетинского языка как критическое, то с точки зрения представителей других национальностей ситуация представляется значительно более благополучной: мнение о том, что ему ничто не угрожает, разделяют 46,9% русских, 88% ингушей и 59,4% представителей других этноязыковых групп. Соответственно, существует необходимость разъяснения неосетинскому населению реального положения осетинского языка и возможных негативных последствий языковой и культурной ассимиляции осетинского этноса, в том числе, и для других этнических групп. Более того, разумный подход, в целом, к языковому реформированию общества и, в частности, к иноязычным этническим группам может привлечь их на свою сторону в вопросах возрождения осетинского языка, расширения его функциональных сфер. В случае успеха это может привести к добровольному изучению осетинского языка неосетинским населением, что будет иметь позитивные последствия для общей динамики языкового строительства, поскольку повысит престиж родного языка и у самих осетин. Координировать идеологическую программу могла бы Дирекция программы «Осетинский язык» совместно с соответствующими государственными структурами.

Наряду с этим должна быть развернута широкомасштабная кампания в средствах массовой информации, направленная на возрождение чувства национального достоинства осетинского народа, гордости за историческое прошлое своего народа и успехи земляков-современников.