Кто такой Мелетий Метаксакис?

 

Его имя в миру — Эммануил Метаксакис. Он родился 21 сентября 1871 г. в селе Парсас на о. Крите. В 1889 г. он поступает в семинарию Всесвятого Креста в Иерусалиме. В 1892 г. принимает монашеское пострижение с именем Мелетий и рукополагается в иеродиаконы. В 1900 г. заканчивает богословский факультет Креста и назначается Иерусалимским патриархом Дамианом на должность секретаря Св. Синода. В 1908 г. за "противобожегробскую деятельность" Мелетий изгоняется из святых мест патриархом Дамианом вместе с тогдашним архимандритом Хризостомом, будущим Афинским архиепископом. В 1910 г. Мелетий Метаксакис избран Китийским митрополитом на о. Кипре. Еще в предвоенные годы митрополит Мелетий начинает успешные переговоры в Нью-Йорке с представителями Епископальной церкви Америки с целью "расширения взаимоотношений между двумя Церквами".

 

После смерти патриарха Иоакима III (13.11.1912 г.) Мелетий выдвигает свою кандидатуру на Константинопольский престол. Но Св. Синод решает, что "с канонической точки зрения" он "не может быть зарегистрирован как кандидат на патриарший престол в Константинополе". В 1918 г. благодаря своим политическим знакомствам и связям он противозаконно возводится на архиепископский престол в Афинах, но после очередной политической перемены лишен кафедры. Будучи Афинским архиепископом, Мелетий с группой своих единомышленников посещает Англию и ведет переговоры в благосклонном смысле о воссоединении англиканства с Православной Церковью. В феврале 1921 г. Мелетий посещает США. В сообщении тогдашнего греческого посла в Вашингтоне, отправленном начальнику Фессалоникийской префектуры 17 декабря 1921 г., говорится, что Мелетий "в богослужебном облачении принимал участие в богослужении в англиканском храме, коленопреклоненно молился вместе с англиканами перед их престолом и целовал его, затем произнес проповедь и благословил находящихся в храме".

 

Между тем 21 ноября 1921 г. Св. Синод Элладской Церкви издает распоряжение "о произведении следствия против Мелетия". Однако в то же самое время, как следствие проводится в ущерб Метаксакису, совсем неожиданно, 25 ноября 1921 г. он избирается Константинопольским патриархом. Независимо от этого Св. Синод Элладской Церкви 29 декабря 1921 г. низвергает из священного сана Мелетия Метаксакиса за ряд церковных проступков и за учинение раскола. Несмотря на это решение, 24 января 1922 г. совершается интронизация Мелетия Метаксакиса на Вселенский патриарший престол. Под сильным нажимом разных политических сил низвержение Мелетия было противоканонично снято Элладской Церковью 24 сентября 1922 г. В незаконный выбор Мелетия патриархом вмешиваются политические круги около Венизелоса, а также Англиканская церковь. Вот что рассказывает об этих событиях митрополит Константинопольского патриаршего Синода Герман (Каравангелис): "В 1921 г. мое избрание Вселенским Константинопольским патриархом было несомненно. Из 17 голосов... 16 были за меня. Тогда один мой друг, мирянин, предложил мне больше 10 000 лир для того, чтобы я отказался в пользу Мелетия Метаксакиса. Естественно, я отверг его предложение с негодованием и отвращением. Однако неожиданно, ночью перед выборами меня посетила дома делегация общества "Национальной обороны" и стала горячо просить меня снять свою кандидатуру в пользу Мелетия Метаксакиса. Члены делегации сказали, что он имеет возможность внести для нужд Патриархии 100 000$ и, поскольку у него самые приятельские отношения с протестантскими епископами в Англии и Америке, он был бы полезным для национальных целей. Поэтому национальные интересы требуют, чтобы патриархом был выбран Мелетий Метаксакис. Таково было и желание Елевферия Венизелоса. Всю ночь я думал над этим предложением, — продолжает митрополит Герман. — В Патриархии царил экономический хаос. Афинское правительство перестало посылать субсидии, а других доходов не было. Подобающее регулярное жалование не было выплачено за 9 месяцев, благотворительные учреждения Патриархии находились в тяжелом экономическом положении. Ради этого и ради народного блага, — рассказывал введенный в заблуждение иерарх,— я принял предложение..." Таким образом, к общему изумлению, на следующий день, 25 ноября 1921 г. Мелетий Метаксакис стал Константинопольским патриархом.

 

Неканоничность сего выбора обнаруживается и в следующем факте. За два дня до этого, 23 ноября 1921 г., в Константинопольском Синоде было внесено предложение по каноническим причинам отложить избрание патриарха. Большинство из членов Синода голосовало за принятие этого предложения. Однако в самый день выбора голосовавшие в пользу этого предложения были заменены другими архиереями, что обеспечило избрание Мелетия патриархом. По этому поводу 20 декабря 1921 г. в Салониках состоялось заседание большей части архиереев Константинопольской патриархии. Они объявили, что "выбор Мелетия Метаксакиса проведен при явном нарушении Священных Канонов", и предложили произвести "действительный и каноничный выбор Константинопольского патриарха".

 

Несмотря на все это, Мелетий закрепляется на патриаршем престоле. В 1922 г. под его давлением Константинопольская Церковь без предварительного уведомления прочих поместных Православных Церквей признает оспариваемую даже и Римом действительность англиканской иерархии. В 1923 г. он проводит "Всеправославный" конгресс (10 мая–8 июня). 1 июня духовные лица и миряне, негодующие против патриарха-новатора, созывают митинг, который заканчивается нападением на Патриархию с целью низвержения Мелетия и изгнания его из Константинополя. 1 июля 1923 г., под предлогом болезни и необходимости лечения, Мелетий Метаксакис покидает Константинополь. А 20 сентября 1923 г. уходит в отставку с должности Вселенского патриарха.

 

В 1926 г. Мелетий избран вторым кандидатом на овдовевший Александрийский патриарший престол. Первым избранником был Нубийский митрополит Николай. Согласно установленной практике, патриархом должен быть провозглашен первый кандидат. Однако египетские власти с опозданием на целый год утверждают "избрание" Мелетия (20 мая 1926 г.). Вызывая недовольство, он вводит в епархии Александрийского патриархата новый календарь. Еще будучи Вселенским патриархом, Мелетий устанавливает связи с русскими обновленцами. В послании обновленческого Синода по поводу избрания Мелетия на Александрийскую кафедру, между прочим, говорится: "Священный Синод (обновленческий. — Авт.) с сердечной признательностью вспоминает о той моральной поддержке, которая была оказана Вашим Блаженством, в бытность Вашего Блаженства Константинопольским Патриархом, Священному Синоду вступлением в каноническое общение с ним как единственно законным органом Русской Православной Церкви"3 (см. приложение).

 

В 1930 г. во главе церковной делегации Мелетий Метаксакис принимает участие в Ламбетской конференции4 и ведет переговоры о "воссоединении" англикан с Православной Церковью.

 

Будучи уже смертельно больным, Мелетий выставляет свою кандидатуру на место Иерусалимского патриарха, но избрания не удостаивается. По этому поводу митрополит Керкиры Мефодий Кондостанос (1942-1967 гг.) пишет: "Беглец со святых мест, из Китии, из Афин, из Константинополя, Мелетий Метаксакис, — непостоянный и неспокойный властолюбивый дух, злой демон, не поленился и из Александрии навязаться в своем стремлении занять Иерусалимский патриарший престол"5. Мелетий Метаксакис умирает 28 июля 1935 г. и похоронен в Каире.

 

После всех этих данных из биографии Мелетия едва ли кто-либо удивится факту, что он был масоном. Непосредственно после его избрания Китийским митрополитом Мелетий принимает масонское посвящение в Константинополе и становится членом масонской ложи "Гармония", о чем сообщает журнал "Pythagore-Equerre" (том 4. ч. 7–8, 1935 г.)6.

 

В 1967 г. учредительный комитет "Масонского бюллетеня", органа великой ложи Греции, поручает масону Александру Зервудакису написать монографию и в ней "изобразить еще одну сияющую звезду, которая блеснула и озарила небосклон Греческой Православной Церкви"7. Зервудакис составляет обширную биографию Мелетия Метаксакиса, с которым он встречался еще в Константинополе в трагические для Греции дни, после ее поражения в войне с Турцией в 1922 году. "Я его приветствовал так, как масон приветствует масона, — пишет Зервудакис. — Он улыбнулся и сказал мне: «Вижу, что вы меня понимаете»". Из монографии Зервудакиса мы узнаем, что Мелетий впервые встретился с масонами в Константинополе в 1906 г. Прямое сотрудничество Мелетия с греческими масонскими кругами в Константинополе относится к 1908 году. Масоны, с которыми он поддерживал контакт, начали действовать усиленно, чтобы заставить "исследовательский и любознательный дух Мелетия... решиться... последовать примеру очень многих английских и других иностранных епископов и... посвятить себя таинствам, скрытым в масонстве". Мелетий записан в Константинопольскую ложу "Гармония" под № 44. Масонское посвящение он принимает в 1909 г. По этому поводу Зервудакис подчеркивает: "Я помню, с какой гордостью и радостью все братья говорили о посвящении Мелетия, избранного тогда в нашу ложу". "После своего посвящения, — продолжает Зервудакис, — брат Мелетий развивал масонскую деятельность везде, где бы он ни находился во все время своей бурной жизни. Очень немного таких, – пишет в заключение греческий масон, – которые, как брат Мелетий, приняли масонство и сделали его своим жизненным опытом. И было для нас настоящей потерей то, что он был призван... так скоро в вечность..."

 

Главными соратниками противозаконно избранного на Константинопольский престол Мелетия в проведении календарной реформы были уже упоминаемый архиепископ Хризостом Пападопулос, неканонично избранный на Афинскую кафедру, и проф. Афинского Богословского факультета Гамилькар Аливизатос.

 

Именно ими была задумана и осуществлена церковно-календарная реформа, проведенная на "Всеправославном" конгрессе в 1923 г. Оба "иерарха" поддерживали тесные связи с протестантами Англии и Америки. Оба получили свои кафедры при активном вмешательстве светской власти. Поэтому и оба должны были подчиняться выдвинувшим их кандидатуры масонским и политическим кругам.

 

"Люди, получившие власть, являются рабами тех, кто дал им свое благоволение", — говорит святитель Василий Великий.

 * * *

 

Еще в 1919 году, во время своего неканонического пребывания на афинском архиепископском престоле, "вольный каменщик" Мелетий Метаксакис поднимает перед Синодом Элладской Церкви вопрос об изменении церковного календаря. Мелетий предлагает создать комиссию для изучения этого вопроса. Синод Элладской Церкви одобряет его предложение и издает соответствующее распоряжение. Организованная комиссия посылает Синоду следующий окончательный текст: "По мнению комиссии, перемена юлианского календаря, если это не противоречит каноническим и догматическим основаниям, может осуществиться при условии согласия всех остальных Православных автокефальных Церквей и, прежде всего, с согласия Константинопольской патриархии, которой было бы необходимо предоставить инициативу всякого рода действий в этой области, при условии не переходить на григорианский календарь, а составить новый, более точный в научном отношении календарь, свободный и от других недостатков обоих употребляемых календарей — юлианского и григорианского". Это внутренне неустойчивое и дипломатически взвешенное в своих выражениях предложение, без особой аргументации считает необходимой перемену церковного календаря. Одновременно с этим оно старается сохранить нужное приличие, говоря о канонических и догматических основаниях и требуя соборного решения. Впоследствии эти условия будут полностью забыты. Решения комиссии были новым шагом к столь желанной Мелетием и его "товарищами" календарной реформе.

 

После своего молниеносного и незаконного восшествия на Константинопольский престол, Мелетий Метаксакис продолжает работать упорно и методично в этом направлении. Он берет на себя рекомендуемую комиссией при Синоде Элладской Церкви инициативу и в послании от 3 февраля 1923 г. "к Блаженнейшим и Высокопреосвященнейшим предстоятелям Святых Православных Церквей Александрии, Антиохии, Иерусалима, Сербии, Кипра, Греции и Румынии" ставит вопрос об изменении церковного календаря.

 

В послании указываются следующие мотивы для календарной реформы: вопрос о календаре существует давно, "но особую важность приобретает в наши дни", когда "становится все более явной необходимость употребления единого общего календаря, одинакового с календарем, которым пользуются в остальной части Европы и Америки. Православные государства одно за другим воспринимают "европейский календарь". Трудность употребления двух календарей в общественной жизни очевидна. Поэтому отовсюду отправляются к Церкви пожелания и просьбы найти способ установить один общий календарь в светской и религиозной жизни, не только для того, чтобы православному быть в гармонии с самим собою как гражданину и христианину, но и чтобы способствовать... всехристианскому единству, при котором все призванные во имя Господа, могли бы праздновать в один и тот же день Его Рождество и Воскресение"8. Те же самые мотивы патриарх Мелетий приводит и в своем вступительном слове при открытии "Всеправославного" конгресса.

 

Очевидно, что прямые основания для церковно-календарной реформы имеют свои корни не в Предании, богословии, литургической жизни и канонических нормах Православной Церкви, а в горизонтальных измерениях полурелигиозного, полусветского мышления, в экуменическом культе политико-религиозной идеи "христианского единства".

 

В своем послании Метаксакис призывает "предстоятелей Святых Православных Церквей дать свое согласие на создание Комиссии с участием представителей от каждой из них для заседания в Константинополе сразу же после предстоящего праздника Божественной Пасхи, чтобы обстоятельно изучить календарный вопрос и другие спешные всеправославные вопросы и указать способ их канонического разрешения".

 

Послание Мелетия не встречает положительного отзвука со стороны старейших после Константинополя древних патриархатов: Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Однако, несмотря на это, 10 мая 1923 г. в Константинополе под председательством Мелетия Метаксакиса вышеупомянутая комиссия начинает свою работу. В ее заседаниях принимают участие 9 членов: шесть епископов, один архимандрит и двое мирян.

 

Вот имена ее участников.

 

От Константинопольской патриархии: патриарх Мелетий IV — председатель, Кизический митрополит Каллиник, В.Антониадис — мирянин, проф. Халкинского богословского института.

 

От Кипрской Церкви: Никейский митрополит Василий (впоследствии Вселенский патриарх 1925–1929 гг.).

 

От Сербской Церкви: Черногорский и Приморский митрополит Гавриил (впоследствии Сербский патриарх, †1952), д-р Милутин Миланкович — мирянин, проф. математики и механики в Белградском университете.

 

От Элладской Церкви: Драчковский митрополит Иаков.

 

От Румынской Церкви: архимандрит Юлий (Скрибан).

 

Церковный форум такого состава назвать "Всеправославным" есть, мягко говоря, произвол. На нем отказались присутствовать представители трех старейших после Константинопольского патриархатов: Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Не участвовали в конгрессе и Московская Патриархия, Синайская архиепископия, а также Болгарская Православная Церковь (Вселенская Патриархия тогда считала ее схизматической). Надо отметить отсутствие там не только более половины поместных Православных Церквей, но и сомнительные полномочия самих участников. По мнению проф. С.Троицкого, выдающегося богослова и канониста, выяснявшего церковно-правовую сторону рассматриваемого вопроса, члены конгресса не имели права выражать мнение своих Церквей, т.к. поместные Церкви тогда еще не выработали на основании предварительно созванных местных архиерейских соборов свое определение по вопросам, вошедшим в программу конгресса. При этом положении делегаты могли по существу выражать "только свое частное, личное мнение"9 или, в лучшем случае, мнение своих Синодов, которые однако не имели права решать общецерковные канонические, а еще менее – догматические вопросы. Проф. Троицкий оценивает с церковно-правовой точки зрения "Всеправославный" конгресс как "частное собрание нескольких лиц, которые поставили перед собою задачу рассмотреть некоторые вопросы, волнующие в настоящий момент Православную Церковь, и выразить свое мнение по этим вопросам"10. Однако, вопреки этой канонической неправомерности конгресса в отношении состава и полномочий, патриарх Мелетий самоуверенно заявил в одном из своих выступлений: "Мы работаем как комиссия всей Церкви"11.

 

И как "орган" церковного законодательства конгресс 1923 г. является уродливым прецедентом. Созванный и начавший свою деятельность как "Комиссия Православных Церквей" или "Всеправославная комиссия", на третьем своем заседании 18 мая 1923 г., он переименован во "Всеправославный конгресс". Проф. Троицкий отмечает, что впервые в истории Православной Церкви, в которой до сих пор был только один орган общецерковного законодательства — соборы, сейчас эту задачу берет на себя какой-то "Всеправославный конгресс", учрежденный по примеру панагликанских конгрессов... и политических конгрессов и конференций. В своем меморандуме от 14 июля 1929 г. к Архиерейскому собору Элладской Церкви Кассандрийский митрополит Ириней (†1945) с негодованием пишет: "Какое право имел этот пришлец (Мелетий Метаксакис) без мнения митрополитов Вселенского престола созвать Всеправославный конгресс? И согласно какому закону или канону предстоятель одной поместной Церкви мог отменить решение всех восточных патриархов по вопросу календаря и пасхалии, принятое выдающимися патриархами — Константинопольским Иеремией II, Александрийским Мелетием Пигасом, Антиохийским Иоакимом и Иерусалимским Софронием? Допустимо ли в гражданских делах, чтобы низшая судебная инстанция отменяла решение высшей?"

 

Обобщая, скажем: согласно святым канонам церковные вопросы поместного и вселенского значения обсуждаются и решаются единственно Собором епископов, имеющих паству и епархии, а не "конгрессами", "совещаниями" или "конференциями". С церковно-правовой точки зрения "Всеправославный" конгресс в Константинополе неканоничен по своему составу, полномочиям и функциям. Поэтому его решения, принятые совершенно неправомерно, как бы от лица всей Православной Церкви, не могут иметь никакого значения для поместных Православных Церквей. Ниже мы увидим, что и сами решения по своему содержанию находятся в резком противоречии с канонами Православной Церкви.

 

Очертим бегло работу Конгресса 1923 г. Она протекает в 11 заседаниях от 10 мая до 8 июня 1923 г. и не ограничивается только вопросом о реформе церковного календаря. На втором заседании 11 мая 1923 г. Патриарх Мелетий перечисляет следующие "канонические и церковные вопросы", по которым комиссия должна была выработать свое мнение:

 

1. Вопрос о перемещении больших праздников в память святых на ближайший воскресный день с целью уменьшить количество неприсутственных дней.

 

2. Препятствия к браку.

 

3. Вопрос о браке духовных лиц:

 

а) епископский сан и брак;

 

б) второй брак овдовевших диаконов и священников;

 

в) необходимо ли таинству священства непременно следовать после таинства брака?

 

4. Вопрос о богослужениях.

 

5. Посты.

 

6. Необходимость созывать каждый год всеправославные соборы.

 

К шести вышеупомянутым пунктам добавляются еще и вопросы о возрасте рукоположения, о подстрижении волос клириков и их одежде. Все они, во главе с вопросом о календаре, ставятся на обсуждение со следующими, присущими послевоенному "православному" либерализму, обновленческими тенденциями:

 

– отменой церковного юлианского календаря для неподвижных и подвижных праздников, с допущением возможности, чтобы Пасха стала неподвижным праздником, зафиксированным в определенный воскресный день;

 

– готовностью принять всякую новую, более совершенную в научном отношении календарную систему, не исключая даже отказа от седмичного порядка дней;

 

– допущением женатого епископата, второго брака священнослужителей, соответственно — брака после рукоположения;

 

– сокращением продолжительности богослужений и постов.

 

Обсуждается также и возможность объединения англикан с Православной Церковью. Так, например, на пятом заседании конгресса 23 мая 1923 г. присутствует в качестве гостя бывший оксфордский епископ Гор вместе с сопровождающим его англиканским священником Бэкстоном. Гость занимает место справа от патриарха Мелетия и вручает ему два документа. Один из них содержит подписи 5000 англиканских священников, которые объявляют, что на их взгляд не существует препятствий для полного объединения с православными. Другой документ представляет собою доклад об условиях объединения. Гор выражает свою большую радость, что присутствует на Всеправославном конгрессе, "собравшемся для того, чтобы обсудить различные церковные вопросы и, главным образом, вопрос о календаре. Для нас, живущих на Западе, – подчеркивает англиканский епископ,– было бы большим духовным удовлетворением иметь возможность праздновать совместно (с православными) главные христианские праздники: Рождество, Воскресение, и Пятидесятницу". Напомним, что сам Мелетий Метаксакис указал в своем послании к предстоятелям семи поместных Православных Церквей, что календарная реформа необходима, "чтобы содействовать всехристианскому единству, чтобы все, призванные именем Господа, праздновали в один и тот же день Его Рождество и Воскресение". Всего лишь спустя три года после оглашения энциклики Константинопольской патриархии от 1920 г. осуществляется первый шаг к сближению с инославными, предусмотренный ею, — "принятие единого календаря для одновременного празднования великих христианских праздников". Впрочем, неудивительно, что задолго до того, как конгресс принял эти решения, патриарх Мелетий обращается к англиканскому епископу Гору, прося его уведомить Кентерберийского архиепископа, что "мы расположены принять новый календарь, который бы Запад изобрел в будущем". Тенденция, предначертавшая решение "Всеправославного" конгресса по календарному вопросу, здесь выражена с полной откровенностью.

 * * *

 

Главный вопрос, который обсуждает Константинопольский конгресс, – это принятие т.н. "новоюлианского", или "исправленного юлианского" календаря проф. М.Миланковича — одного из участников конгресса. Этот календарь фактически совпадает с григорианским до 2800 года, когда появится в высокосных годах разница в один день, которая, однако, будет выравнена в 2900 году. Удивительная изобретательность! Таким образом, становится возможным "одновременное празднование главных христианских праздников" с инославными, и в то же самое время православные традиционалисты могут быть убеждены, что папский календарь не принят. Впрочем, еще во время конгресса патриарх Мелетий старается в классическом иезуитском стиле успокоить противников календарной реформы. На IV заседании конгресса 21 мая 1923 г. он оглашает телеграмму Иерусалимского патриарха Дамиана следующего содержания: "Перемена церковного календаря не приносит никакой пользы и не будет принята нашей патриархией, т.к. она ставит нас в слишком невыгодное положение во Всесвятых паломнических местах по отношению к латинянам". "Согласно этой телеграмме, — заявляет Мелетий, — Иерусалимская Церковь не желает, чтобы мы перешли на григорианский календарь и праздновали Пасху всегда вместе с латинянами. Учитывая, однако, то, что мы не принимаем григорианский календарь, и что через определенное число лет наступит разница между латинянами и православными в праздновании Пасхи, претензии Иерусалимской Церкви отчасти удовлетворены". Правда, Мелетий "пропускает" уточнение, что "определенное число лет" есть, в сущности, целые девять веков!

 

Константинопольский конгресс 5–6 июня 1923 г. принимает следующие решения, которые немедленно посылаются афинскому архиепископу Хризостому Пападопулосу:

 

1. Об исправлении юлианского календаря и об определении празднования Св. Пасхи "на основании астрономических вычислений".

 

2. Об условиях, при которых Православная Церковь участвовала бы в обсуждении нового календаря, "более совершенного в научном и практическом отношении".

 

3. О браке священников и диаконов после рукоположения.

 

4. О втором браке овдовевших священников и диаконов.

 

5. Определения разнородного содержания: о нижней границе возраста рукоположения в три степени священства; о волосах и внешнем виде клириков; о сохранении монашеских обетов; о препятствиях к браку; о праздновании памяти святых в течение недели как присутственных днях; о постах.

 

6. О праздновании 1600-й годовщины Первого Вселенского Собора в Никее (325—1925 гг.); о созыве Всеправославного собора.

 

7. По вопросу о решении живоцерковнического собора, бывшего в Москве в июне 1923 г., который лишил сана находящегося в тюрьме Всероссийского патриарха Тихона.

 

Решение об "исправлении" юлианского календаря, которое отменяет и юлианскую пасхалию, заканчивается текстом: "Эта реформа юлианского календаря не является препятствием для его дальнейшего видоизменения, каковое желали бы принять все Христианские Церкви". Эта идея развита более подробно и конкретно во втором решении, где говорится дословно следующее: "Всеправославный конгресс в Константинополе... просит Вселенскую патриархию после предварительного обмена мнениями с прочими Православными Церквами сообщить Обществу народов, что Православная Церковь с охотой желает принять будущий новый календарь, насколько его приняли бы все Христианские Церкви... Православная Церковь предпочитает календарь, в котором сохранен порядок дней недели, не связывая себя однако этим мнением, если другие Церкви согласятся принять новый календарь, который отменяет порядок дней недели". Далее в решении указывается, что с согласия "Христианских Церквей" Православная Церковь готова праздновать Пасху Христову как неподвижный праздник в определенный воскресный день, с пожеланием, чтобы "такой неподвижный воскресный день Пасхи соответствовал бы действительному воскресному дню Воскресения Господня, определенного посредством научных методов".

 

В том же самом духе православного модернизма, полного внушений о "созвучии с современностью" и об "экуменической широте", выдержаны и следующие четыре решения Конгресса 1923 г. В полном противоречии с церковным Преданием и канонами (26-м Апостольским правилом, 3-м и 6-м правилами VI Вселенского собора) третье и четвертое решение Конгресса допускают брак священников и диаконов после рукоположения, а также и второй брак для овдовевших клириков.

 

В пятом решении считается правильным для духовных лиц стричь волосы и вне храма носить светскую одежду; поместные Церкви призываются сами решать каждый отдельный случай празднования памяти святых в будние дни "до тех пор, пока будет найден и принят новый календарь, предусматривающий празднование определенных праздников только в воскресенье, для того чтобы уменьшить количество неприсутственных дней". На практике это потребовало бы создать новый месяцеслов и Типикон. В шестом решении выражается просьба к Вселенской патриархии взять на себя инициативу по созыву Всеправославного собора для разрешения "всех вопросов, занимающих в настоящий момент Православную Церковь".

 

"Все это не присуще Соборной Церкви" — этими словами святителя Афанасия Великого можно вкратце оценить деятельность и решение "Всеправославного" конгресса 1923 г.

 

И действительно, первые пять решений этого конгресса находятся в полном противоречии с Преданием и каноническими нормами Соборной Православной Церкви. Отмена юлианской пасхалии — вразрез с 7-м Апостольским правилом и с решением I Вселенского собора, на которое ссылается 1-е правило Антиохийского собора, — потенциально накладывает на Константинопольский конгресс тяжелые канонические санкции. Упомянутые правила категорически запрещают праздновать Пасху Христову в один и тот же день с иудейской. При новоюлианской (= григорианской) пасхалии Воскресение Христово иногда празднуется в один и тот же день с иудейской пасхой, а часто и ранее ее. Стоит отметить, что, согласно постановлению свв. отцов Антиохийского собора, нарушители определения о праздновании Пасхи должны быть отлучены от Церкви без предварительного рассмотрения совершенного ими нарушения. Такой строгий приговор встречается в канонах чрезвычайно редко. В подобном же духе составлены и соборные постановления — Сигилионы Восточных патриархов от 1583 г. и 1848 г., а также и Окружное послание Вселенского патриарха Кирилла V от 1756 г., категорически осуждающие принявших григорианский календарь и пасхалию.

 

Страшась этих санкций и сознавая свою огромную каноническую ответственность в случае перемены единственной канонической пасхалии — юлианской, ни одна из поместных Православных Церквей, принявших новый календарь для праздников неподвижного минейного круга (за исключением Финляндской Церкви), не дерзнула ввести и григорианскую пасхалию. Таким образом на практике новостильные церкви стали пользоваться в одном и том же году одновременно двумя календарями: григорианским для неподвижных праздников и юлианским — для подвижных.

 

Ни одна из Поместных Церквей не приняла и решений Конгресса, упомянутых в пунктах 3, 4 и 5-м, из-за их вопиющих противоречий с церковным Преданием и канонами.

 

Даже если не считаться с отмеченной неправомерностью Константинопольского конгресса относительно состава и полномочий, само содержание его деятельности, его противоканонические решения красноречиво свидетельствуют о его полной несостоятельности, об антиправославной сущности этого Конгресса, назвавшего себя (какая ирония!) "Всеправославным".

 

Впрочем, еще во время его работы поднимается сильная волна негодования. Сам Афинский архиепископ Хризостом Пападопулос, один из инициаторов календарной реформы, пишет: "К сожалению Восточные патриархи, не принявшие участие в Конгрессе, с самого начала отвергли одним словом все его решения". А масон А.Зервудакис в своей монографии о Мелетии Метаксакисе отмечает: "Но Мелетий Метаксакис встретил большое сопротивление, когда пожелал применить в Константинополе некоторые образцы из Америки, а также и вследствие его новаторских взглядов относительно календаря, пасхалии, брака клириков и пр., которые он развил на Всеправославном конгрессе и которые породили проблемы и сильное сопротивление".

 

Напомним, что еще 1 июня 1923 г. духовные лица и миряне собрались в Константинополе на митинг, который перерос в нападение на Патриархию с целью низвержения Мелетия и изгнания его из города.

 

Несмотря на это, 25 июля Константинопольский Синод, еще под председательством Мелетия, обращается письменно к поместным Православным Церквам, заявляя, что ожидает их "общего одобрения" решения о церковно-календарной реформе, для того, чтобы оповестить "решение Конгресса как решение Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви" (sic!). Эта амбиция масона Мелетия Метаксакиса встречает, однако, серьезный отпор. Александрийский патриарх Фотий (1900–1925 гг.) в своем послании от 25 июня 1923 г. к Антиохийскому патриарху Григорию IV (1906–1928 гг.) определяет календарную реформу как "бесцельную, неканоническую и вредную" 12. По словам патриарха Фотия, постановления Константинопольского конгресса "пахнут ересью и схизмой". Со своей стороны, патриарх Григорий IV в послании Вселенскому патриарху от 7 октября 1923 г. указывает, что решение об изменении календаря принято поспешно и что его применение преждевременно и сомнительно. Иерусалимский патриарх Дамиан (1897–1931 гг.) в телеграмме Константинопольскому патриарху от 6.9.1923 года также подчеркивает: "Для нашего Патриархата невозможно принять изменение церковного календаря, так как оно ставит нас в слишком невыгодное положение во Всесвятых паломнических местах по отношению к латинянам и из-за опасности прозелитизма".

 

Патриарх Мелетий IV не стесняется прибегнуть и к обману, чтобы достичь свои антиправославные реформаторские цели. Письмом от 10.7.1923 г. он пытается обмануть Финляндского архиепископа Серафима, что новое времяисчисление принято для церковного употребления согласно якобы общему мнению и решению Православных Церквей. Таким же способом был введен в заблуждение и русский патриарх Тихон. Считая, что календарная реформа воспринята всей Православной Церковью, он издает распоряжение ввести новый календарь в Русской Православной Церкви. Народ, однако, решительно воспротивился этому нововведению. Когда же впоследствии выяснилась истина, патриаршее распоряжение было отменено. От имени русских иерархов Заграницей Киевский митрополит Антоний объявил, что решения Константинопольского конгресса "о реформе церковного календаря не могут быть приняты Русской Православной Церковью Заграницей, поскольку они противоречат свв. канонам и древней церковной практике, освященной Вселенскими соборами".

 

В письме от 8/21.6.1923 г. Сербский патриарх Димитрий уведомляет Мелетия Метаксакиса, что он может согласиться с решением Конгресса о календарной реформе только "при условии, что оно будет применено одновременно во всех Православных Церквах". Кипрский архиепископ Кирилл в телеграмме и письме от 23.8/5.9.1923 г. предлагает "отложить выполнение принятых решений до тех пор, пока будет достигнуто согласие всех Церквей, дабы избегнуть печального разъединения и схизмы в Православной Церкви". Единственно Бухарестский митрополит Мирон (Кристя) в письме от 17.12.1923 г. сообщает, что Румынская Церковь приняла решение Конгресса и что оно будет применено в 1924 г.

 

Факт, что поместные Церкви были подвергаемы внешнему давлению с целью заставить их принять решение о календарной реформе, выявляется в следующем откровенном признании Афинского архиепископа Хризостома Пападопулоса: "Послы Румынии и Сербии в Афинах постоянно спрашивали Афинского архиепископа, чем объяснить такую задержку в осуществлении решения Конгресса". А в одном докладе Элладской Церкви после введения нового календаря в ее пределах (1924 г.) читаем: "К сожалению... это изменение (календаря. — Авт.) осуществилось не путем исследования и предварительной подготовки, а, главным образом, под воздействием внешних факторов ". Впрочем, грубое вмешательство светских властей при принудительном введении нового календаря для церковного употребления в Греции, Румынии и Финляндии было связано, как известно, с волною насилия против православных, дерзнувших отстаивать свою отеческую веру.

 

Сам Афинский архиепископ Хризостом Пападопулос, один из активнейших сторонников календарной реформы, находит целесообразным обсудить еще раз церковно-календарный вопрос на Архиерейском соборе Элладской Церкви в связи с настойчивым требованием Александрийск