Единство Православной Церкви и искушение раскола сегодня

 

 

...В наше время с небывалой остротой стоит вопрос о месте Православия в сегодняшнем и завтрашнем мире. Можно сказать, что воинственные устремления против Православия разгораются с новой силой. Русская Православная Церковь получила долгожданную свободу и в обстановке политической и экономической катастрофы, последовавшей за падением коммунистического режима, должна не только выжить, но и восстановить свое почти полностью разрушенное бытие. Вместе с радостным и победным сознанием Торжества Православия в эпоху гонений нельзя не ощущать тлетворного дыхания злых сил, обступающих нас – своекорыстия, предательства, насилия и убийства, нравственного разложения, мафиозной преступности, духовного блуда, доходящего до отвратительного вида сектантства, оккультизма, колдовства и открытого сатанизма, которые беспрепятственно овладевают русской жизнью, бесстыдно и открыто бросая вызов вере в Бога, Церкви и христианской морали. Все более возрастает и воинствующая проповедь инославия на Русской земле, мешая вернуться заблудшему русскому народу в лоно Матери−Церкви...

 

Искушение, обозначаемое как революционно-реформаторское... отличается своей начальной потенцией. Если религиозный национализм возникает на почве борьбы за национальные интересы и стремится к отделению от церковной общности просто по национальному признаку (его не волнуют внутренние проблемы целостного церковного организма), если юрисдикционно-политические расколы порождаются борьбой за власть или какими-либо тактическими ошибками и погрешностями, то революционеров-реформаторов не устраивает весь наличный строй церковной жизни. В основании такого движения находится значительная и очевидная правда: наличная историческая действительность всегда имеет массу пережитков, нестроений, греховных злоупотреблений и несоответствий евангельскому идеалу. Более того, исторические наслоения, открывающиеся исследователю сегодняшней церковной традиции, зачастую свидетельствуют о регрессе духовной жизни, о неправильно понятом или забытом Предании Древней Церкви, о нововведениях, сделанных, например, в Киеве в поздние века под влиянием латинства, об искажающем церковную жизнь влиянии государства петровской эпохи и т. д. Пытливому взору ревнителя церковного благочестия является прямая связь современного духовного неблагополучия с искажениями, вкравшимися в церковную традицию. Очень часто эти искажения и злоупотребления бывают поистине ужасны. И вот интеллигентный священник, недавно получивший «власть вязать и решить» (часто это – неофит, вышедший из безрелигиозной среды и потому не имеющий достаточного духовного чутья), засучив рукава, погружается в работу. Его воспитанный в рационалистической самоуверенности ум рисует стройные проекты реформ, которые очистят и исцелят «больную» Церковь! Работа эта трудная, и казалось бы, увлекательная. Новоявленный «спасатель» Церкви быстро находит себе сподвижников, учеников и последователей. Им нужно пробиться сквозь мрак сегодняшней рутины к светлому победному будущему... До боли знаком этот пафос революционера, его утопии, психология, методы борьбы и т. д. Можно опасаться, как бы и в Церкви не встретить теперь своего рода маленьких эсеров, меньшевиков, большевиков, маленьких лениных, а потом и сталиных. Работа и борьба их захватывают. Быстро, наспех пишутся новые теории, создаются группировки, печатные органы, своя полуподпольная партийная жизнь. В Церкви нет партий, партийных ячеек, но их назначение могут выполнять братства, миссионерские приходы, общины−семьи. И вот возникают новоявленные – полупартийные братства. У них теперь своя жизнь, своя подготовка, своя борьба за «правое дело». Если они будут гонимы, это еще лучше – они станут героями, исподведниками, их дело, считают они, все равно победит. Они уверены, что объективные законы работают на них, что их противники обречены. Что это? Бред сумасшедшего? Галлюцинации из недавнего прошлого?! Увы, все это снова у нас на пороге. У них нет настоящей христианской духовной жизни. Духовная аскеза, известная нам из Предания, им не нужна. Мы имеем дело с революционной идеологией на христианской почве, облаченной на сей раз в священнические рясы. Духовный большевизм без обсуждений осуществляет свою программу. Впрочем, и во многих других «деталях» этот образ поразительно точно передает настроения и поведение новых революционеров-реформаторов церковной жизни.

 

«Стойте и держите предания» (2 Сол. 2, 15), – говорит нам апостол. У реформаторов отсутствует чувство Предания Церкви, хотя именно знамя Предания развивается над их учреждениями. Они ссылаются на Предание Древней Церкви, мнят себя харизматиками и дерзость свою отождествляют с дерзновением древних святых. В действительности, они революционеры-мечтатели, которые во имя будущих воздушных замков беспощадно рушат и топчут народные святыни, во имя маленькой группки своих последователей пренебрегают многомиллионным народом Божиим, считая его «неполными членами Церкви»! Поневоле вспомнишь холодное и презрительное фарисейское слово: «Но этот народ невежда в законе, проклят он» (Ин. 7, 49).

 

Но Предание Церкви – это не первые три-пять веков, а все то, что вошло в церковную сокровищницу за почти двухтысячелетие ее истории. История же Церкви – это история жизни Тела Христова, Богочеловеческого таинственного и сложного организма, который питается благодатию Божией и утверждается подвигами святых. Сколько мучеников с глубокой древности и до недавнего времени проливали свою кровь и отдали свою жизнь за Церковь Христову! Кто сосчитает молитвы и труды преподобных, созидавшие церковную жизнь и продлившие саму историю этого мира! Неужели зря они умирали в лагерях и тюрьмах, зря трудились? Неужели они не знали Христа, не чувствовали, чего ждет от них Церковь?

 

Есть реальная история Церкви, таинственная жизнь которой познается через духовное Предание, наследие и духовное преемство святых. Страшно все это подменять утопическими схемами, рационалистическими экстраполяциями в первые века. «С точки зрения Православия нет другой Церкви, нельзя создавать другую Церковь, нельзя ее заново возродить как «свою», – говорит отец Иоанн Мейендорф и продолжает: «Существует особый соблазн духовный – сектантский. Это – то, что они (сектанты. – Сост.) стремятся и мечтают о создании какой−то идеальной общины, где все будут святыми. Такой церкви нет, и никогда не будет, и никогда не было» (Прот. Иоанн Мейендорф. Православная Церковь в современном мире. М. ПСТБИ. 1994). Страшно воображать себя богословом, пророком, харизматиком, когда не умел понять рядом с тобой живших праведников.

 

Вряд ли были когда-нибудь в истории Церкви три года, за которые открылись бы тысячи храмов и 200 монастырей, при самой удручающей нищете церковного народа. Не является ли это чудо свидетельством удивительно интенсивной жизни нашей Церкви, действия благодати Божией в ней! И как тяжело слышать приговор Матери-Церкви из уст того, кто недавно только получил от нее дар священства, а теперь, объявляет себя обладателем пророческой харизмы, вещает, что «живое» – это только то, что делает он, только оно и будет жить! Все же, что вне поля его деятельности, обречено умереть или превратиться в православное гетто.

 

Духовная слепота, нечувствие к окружающей духовной жизни, неспособность критически оценить самих себя и свою деятельность, – вся эта духовная паранойя становится уделом реформаторов. Они не понимают, что все их рационалистические начинания, проникнутые гордыней, могут привести только к расколу, к новым страданиям Церкви и ее чад. Они хотят и готовят раскол, который будет «спасать Церковь» или создаст новую «живую Церковь». Все это с некоторыми отличиями уже было в истории, и если вспомнить ее уроки, то можно с большой уверенностью сказать, что будет дальше.

 

Церковь не может быть ответственной за то, что в нее входят люди, склонные к прельщению, одержимые духом гордыни. Но Церковь может испытывать их прежде, чем давать им священный сан, и может позаботиться о том, чтобы не так легко им было прельщать ищущих Бога, но ничего еще не знающих и потому попадающих в сферу их влияния людей. Все проблемы, которые стоят в церковной жизни сегодня, которые являются удобным предлогом для деятельности раскольников, необходимо вслух обсуждать в Церкви. Реформаторская деятельность тоже должна быть обсуждена и оценена Церковью, и должно звучать церковное свидетельство истины, ведь одно из самых главных свойств и призваний Церкви в этом мире – свидетельствовать истину...

 

Необходимо создать дееспособную литургическую комиссию из специалистов, которые действительно чувствуют Церковное Предание и дорожат им... компетентно объясняя, что так же невозможно сейчас отказаться от церковнославянского языка, как и отказаться от древних икон. Это ни в коей мере не умаляет необходимости работать над текстом, делая его понятным современным людям, исправляя трудные места в древних переводах. Но легко показать, что масляная натуралистическая живопись вместо древних икон, так же как романтическая полифония в итальянском стиле вместо древнего церковного пения, нисколько не подняли духовную жизнь в Русской Церкви. Скорее наоборот! Точно так же все внешние реформы – языковые, литургические, общинно-приходские, катехизические и другие – сами по себе ничего не дадут для повышения уровня духовной жизни, но только вызовут разногласия, расколы, потерю единства. Второй Ватиканский Собор, проведший в жизнь Римско-католической церкви революционные литургические реформы, привел к величайшему кризису католицизма, когда 40 процентов духовенства сняли с себя сан. Напротив, подлинный подвиг духовной жизни сам собой рождает духовное творчество, которое легко облечется в необходимые новые формы, не вызывая ни у кого протеста. Весь исторический опыт Церкви учит тому.

 

Протоиерей Димитрий СМИРНОВ

В угоду духу века сего

 

 

...Перенесемся в нынешнюю столицу. Здесь наблюдаются некоторые тенденции, которые при развитии могут привести к расколу. Я хочу поделиться своими соображениями по поводу процессов, которые происходят в общине московского священника Георгия Кочеткова, а лучше сказать, в "церкви" отца Георгия, ибо у него имеется уже целая сеть общин, о чем и не подозревает, кажется, церковная иерархия. И еще хочу кратко остановиться на том, что происходит в приходе храма Космы и Дамиана, где настоятелем отец Александр Борисов. Дерзаю думать, что я представляю общину числом около полутора тысяч человек. Пусть простит меня отец Георгий, что я слово "община" употребляю в общецерковном понимании, а не в его знаковой системе.

 

К сожалению, невозможно кратко проанализировать то, что происходит в общинах отца Георгия, но это не значит, что такой анализ не был сделан ранее. Чтобы не было соблазна обвинить меня в голословности, буду опираться на печатные издания. Передо мной сборник материалов, изданный Сретенским братством отца Георгия "Община в Православии". Я отметил там многие места, которые явно свидетельствуют об очень тяжелой тенденции. Кратко ее можно выразить словами самого духовного руководителя братства: "Мы с вами свято уверены, что приходская система в старом смысле себя исчерпала". Я, конечно, и раньше знал о подобных идеях отца Георгия, но не думал, что новая модель уже создана и продолжает расти, причем очень быстро. Существует уже множество общин на огромной территории: в Москве, Петербурге, Мурманске, Екатеринбурге и во многих других местах. Как правило, будущие члены общины проходят тотальную подготовку через систему "оглашения" и "катехизации", и, когда они "дозревают", создается новая община во главе с "пресвитером", который в знак своего пресвитерского достоинства носит наперсный крест установленного образца. Все "пресвитеры" духовно подчинены отцу Георгию, и только он имеет право сказать решающее слово о том, стал ли некий "неполный" член церкви "полным" наконец. Для желающих повысить свой духовный и интеллектуальный уровень существует высшая школа, созданная также на основе новой концепции Церкви. Проходящий ее полный курс становится апологетом идей отца Георгия и может уже сам начать деятельность по "оглашению" и "катехизации", правда, под неусыпным контролем главы "церкви".

 

Я много раз пытался повлиять на отца Георгия, но он полностью уверен в правильности выбранного пути и не намерен отступать. При этом я прекрасно осознаю всю бесполезность таких попыток, ибо он неспособен слушать не только своих старых друзей, но и признанных церковных авторитетов. Хотя от отца Георгия часто можно слышать, что на свою деятельность он благословлен отцом Всеволодом Шпиллером, что он "ученик" отца Николая Афанасьева. На знамени отца Георгия можно прочесть имена и архимандрита Тавриона (Батозского), и протоиерея Иоанна Мейендорфа, и протопресвитера Александра Шмемана, и протопресвитера Виталия Борового, слава Богу, ныне здравствующего.

 

Приведем, к примеру, две цитаты, которые отчетливо демонстрируют отношение только двух из этого блистательного ряда. Все эти пастыри сумели бы дать лучшую отповедь спекуляциям на их именах, но и двух свидетельств, я думаю, достаточно. Итак, протоиерей Иоанн Мейендорф. "Заметка о Церкви" ("Вестник РХД". № 141. С. 78–82) посвящена статье отца Георгия Кочеткова, напечатанной под псевдонимом С. Т. Богданов. "Мне кажется необходимым выразить не только некое удивление, но и решительное несогласие с основным выводом статьи. Я не буду останавливаться на неясных выражениях, объясняемых, вероятно, богословской неопытностью автора, а ограничусь главным... Я так решительно не согласен с выводами статьи С.Т.Богданова: принципиальное принятие двух паралллельных форм церковного устройства — "синагогально-синаксарную" и "экклисическую" (зачем такие чудовищные неологизмы?). Деление это неприемлемо принципиально, т.к. Церковь — одна, а выделение "синагогально-синаксарного" устройства для особой группы "уже усовершившихся и освятившихся" было бы своеобразным гностическим элитизмом. Формы такого элитизма известны с древности и всегда отвергались "кафолическим" христианством... Но говорить, что "экклисическое" устройство с его догматами, канонами, чинными уставами, апостольской преемственностью иерархии, и т. д." есть как таковое всего лишь "ветхозаветная реальность", неверно и опасно и даже, с православной точки зрения, чудовищно ".

 

Теперь послушаем, что говорит отцу Георгию протопресвитер Виталий Боровой (выступление на Втором Преображенском Соборе Преображенского братства 17–18 августа 1991 г.): "Имейте в виду, что очень многие положения, которые здесь были высказаны, вызовут несогласие и возражения и даже, в некотором смысле, обоснованные сомнения и возражения. Я, например, тоже могу разложить по полочкам все ваши предложения, хотя они мне идейно близки, как вы знаете. Но если разложить их по порядку, возникает целый ряд и сомнений, и возражений, и советов... Я скажу так: хотите вы или не хотите, но основой жизни будущей Церкви у нас в силу необходимости, и просто экзистенционально, будет и должен быть приход... Но имейте в виду, что если хотя бы десятую часть из того, о чем мы говорили, вы попробуете осуществить в приходах, то тут же вам всем будет и конец. Потому что в приходах это, к сожалению, неприемлемо, т, к, люди там не подготовлены. Это, может быть, в вашей общине сейчас собрались единомышленники, а если открыть вашу церковь всем и в нее придут люди с разных сторон и увидят то, о чем вы говорили, отец Георгий, то... меня, например, это не будет шокировать, т. к. я понимаю и знаю историю и все прочее, но другие сразу же подадут жалобу Святейшему Патриарху".

 

Отец Георгий не внял ни одному из ученейших богословов ХХ столетия протоиерею Иоанну Мейендорфу, ни "идейно близкому" протопресвитеру Виталию Боровому. Теперь, я думаю, пришло время сказать о том, как воспринимается его деятельность церковным народом.

 

Послушай и не обижайся, дорогой отец Георгий. Твои титанические по масштабу и затраченной энергии труды видятся всем, кого я об этом спрашивал, как зловредная деятельность, направленная на подрыв церковных устоев. Воспринимаются, как намеренное создание параллельной церковной структуры для дальнейшего революционного переворота с целью поменять полуторатысячелетнее приходское церковное устройство на какое-то таинственное "синагогально-синаксарное". Выработанная тобою система оглашения приводит неофита не к современной церковной традиции, но к вымышленной тобой "псевдоапостольской", которая так же похожа на первохристианство, как недружеский шарж на самого человека. Твой эксперимент над очень дорогим, что сохранилось в Церковном Предании — имеется в виду богослужение, — воспринимается только как кощунство. Неужели ты думаешь, что то, что Церковь отстояла от большевиков ценой жизни сотен тысяч своих мучеников, она отдаст тебе для революционных вивисекций? Богослужение, на которое ты посягнул, не твое, а наше, и нам больно, когда режут по живому.

 

Я знаю и свидетельствую, что ты не злонамеренный человек, но как ты по-детски наивен. Ты, не имеющий музыкального слуха, не можешь оценить всю бездарность твоего заплетающегося "внемлем" вместо "вонмем" – так поверь на слово. Среди внешних, неофитов и даже заклятых врагов Церкви Русской ты уже имеешь много сторонников, а авторитета внутри Матери-Церкви для тебя не существует. Даже всеми любимый и благоговейно чтимый старец-исповедник архимандрит Иоанн (Крестьянкин) назван в одном из твоих выступлений "айболитом". Одумайся, покайся. Бог милостив! И не изображай, пожалуйста, из себя непонятого страдальца за истину. Все давно проанализировано и понято. Твое пастырство, которое можно условно назвать интеллектуально-душевной прелестью, уже создало внутри Церкви оппозицию, которая жаждет революционных изменений и судит обо всем и обо всех в Церкви, хотя принадлежит ей по крещению всего лишь год-два. Весь вред твоей деятельности не только в упрямой революционности, не только в опасности появления новой мистической секты из твоих раскачивающихся на богослужении и впадающих в транс неофитов, но в раболепстве перед духом времени, который есть дух князя века сего. Именно поэтому тебя всегда будут защищать и внешние, и враги Христа. Мне хотелось бы довести до твоего сведения вот что: новая духовность, рождающаяся в твоих общинах, воспринимается всей остальной Церковью, как чуждая и враждебная ей по ДУХУ. Ты — молодой священник, не являющийся в Русской Церкви никаким авторитетом, ни как богослов, ни как пастырь. Поэтому твоя деятельность воспринимается как дерзкое самочиние, и на дух не приемлется Церковью.

 

Теперь, совсем кратко, об экуменических воззрениях отца Александра Борисова, которые он изложил в своей книге "Побелевшие нивы". Она читается с интересом, и в ней содержится много правильных наблюдений. Но в целом, конечно, она пропитана идеями реформации в самом что ни на есть протестантском духе. Для того чтобы защитить себя от будущей критики, отец Александр почему-то выбирает примитивный прием, известный нам из тяжелого российского коммунистического вчера. Он пишет: "Духовенство, принадлежащее к другой группе (я тоже себя отношу к этой группе. — о.Д.С.), которую можно условно назвать "правые" (приятно быть правым! — о.Д.С.) характеризуется прежде всего крайне консервативными ортодоксальными (??!! — о.Д.С.) взглядами, в большинстве своем — это люди со средним образованием, хотя в последнее время, некоторые и с высшим (ну точно про меня! — о.Д.С.). В количественном отношении они составляют что−нибудь около пятой части. Эта группа особенно активных ортодоксов (ну хоть бы постеснялся! — о.Д.С.) особенно интересна для нас (интересно, для кого "для нас"? — о.Д.С.), поскольку именно она, в основном, делает погоду в нашей Церкви (о, если бы так! – о.Д.С.), удерживая ее в состоянии крайнего консерватизма. К ним принадлежит большинство монашествующих, и это естественно, т.к. стремятся к монашеству и тем более удерживаются в нем в наших условиях, как правило, все люди крайне консервативной ориентации". И вот одним из самых главных признаков тех, "кто делает погоду" в Русской Церкви, отец Александр видит... антисемитизм. Все мы прекрасно знаем, что значит в конце ХХ века кого−то обвинить в антисемитизме. Знает это и отец Александр и сознательно идет на эту клевету. По−моему, это политический донос, который, как, наверное, думает отец Александр, защитит его от консерваторов. Но консерваторы не нападают на Вас, отец Александр, а только спрашивают: "Что Вы делаете? Какие Ваши цели?"

 

Ваша пастырская деятельность, отец Александр, вызывает множество вопросов у ортодоксальных то есть православных, христиан. Почему у Вас в храме распространяется инославная литература? Почему совершаются пятидесятнические радения? Почему детский журнал "С нами Бог", выпускаемый Вами, содержит кощунственные картинки и кроссворды? Почему в Вашем храме продают пластинку с записями так называемого "христианского рока"? (Этот вопрос можно адресовать и к священнику Всеволоду Чаплину, который на конверте этого диска выступает с апологией оного, и к протоиерею Валентину Чаплину — духовнику православного молодежного движения, под грифом которого выпущена эта пластинка.) Почему в Вашем храме работает группа NFP, обучающая вашу паству "безопасному" от рождения детей сексу? Почему, в конце−то концов, Вы пишете, издаете и распространяете в ортодоксальном храме антиправославные книжки? И почему Вы думаете, дорогой отец Александр, что ортодоксальные христиане совершенно равнодушны к тому, что творится в ортодоксальных храмах?

 

Да, видимо, не случайно на обложке книги отца Александра Борисова оказалась фотография отца Георгия Кочеткова. Хотя масштаб их деятельности разный и направление разное, но перед нами один и тот же психологический тип личности. Тип самочинного революционера-реформатора, имеющего только один авторитет — самого себя. Не случайно они как бы не замечают тех, кто для них сохранил и отстоял Святое Православие — святых мучеников российских. Один смотрит, как ему кажется, в апостольский век, другой — на протестантский и католический Запад. Почему эти молодые священники, — по времени хиротонии они едва достигают пятилетнего возраста, — ринулись от православной духовности "на сторону далече"? Почему не замечают своего, близкого, родного? В силу того что дух времени для них является своим, а дух Церкви Православной таковым не стал. Вот для таковых, молодых (не по возрасту, а по духовному развитию) и существует традиция, церковное Предание, только благоговейно впитав которое, можно воспринять подлинно церковную духовную жизнь. А им не терпится, они уже не юноши, они светски образованы, им некогда. По гордости они считают себя много умнее других, "отсталых консерваторов". Они не хотят приобщиться к духу Предания, им лучше Предание перекроить по своей мерке, согласно духу времени. Им некогда задуматься над тем, что, может быть, в этих "консерваторах" не одна только косность и тупость? Может быть, они тоже живые, добрые, интеллигентные люди? И среди ортодоксов есть не только кандидаты биологии, но и доктора разных замечательных наук. И "эти консерваторы", помимо всего прочего, заботятся о том, как выглядят в глазах простого верующего народа, который и составляет основу Тела Церкви, священники Кочетков и Борисов. И просят их не возмущать церковную жизнь. Пожалеть Матерь-Церковь и народ, составляющий ее. Отказаться от своего реформаторства "во что бы то ни стало и любой ценой". Большевизмом и так пропиталась вся российская действительность. Пожалуйста, давайте хоть жизнь Церкви охраним от него. Хватит революций! А то получается, что вам бы только ваши схемы провести в жизнь, а о том, что будет с Церковью, с народом Божиим, вы не думаете.

 

В заключение скажу, что идеи, с которыми мы сталкиваемся при изучении деятельности этих двух священников, носятся в воздухе и внушаются князем воздушным. Причем наивно думать, что только эти два пастыря являются носителями новой духовности. Эти идеи уже достаточно распространены в нашей родной Церкви и представляют собой серьезнейшую проблему, с которой еще столкнемся не раз. Если эта тенденция возобладает, то раскол Русской Православной Церкви неизбежен, возможно, уже через 10–15 лет. Если же Русская Церковь не сможет сопротивляться в силу утраты к тому времени духовной силы и раскола не произойдет, то потери будут ужасны. Утратив свое духовное богатство, которое мы унаследовали от наших добропобедных мучеников, Русское Православие разделит участь тех Церквей, которых одолел дух века сего. Оскудеет святостью Церковь Русская, перестанет рождать в недрах своих людей Божиих, и будут возникать одни только "деятели". И поглотится и растворится в бурном духе времени тихий и кроткий дух Христов, и захватит всех дух антихриста. Это, конечно, не значит, что "врата ада одолеют" Церковь, просто виноградник перейдет к другим виноградарям. Да не будет! Постоим за веру православную!