Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (мф 5. 5)

— является прямой аллюзией на слова псалма: «А кроткие на­следуют землю и насладятся множеством мира» (Пс 36. 11). Иисус вновь обращается к знакомому Его слушателям образу из Писания. В Псалтири под кроткими понимаются люди, которых Бог направ­ляет к правде и научает путям Своим (Пс 24. 9). Кроткие противо­поставляются нечестивым (Пс 33. 6). В Притчах кротость противо­поставляется зависти, гневу и ярости, необузданности и гордости:

Кроткое сердце — жизнь для тела, а зависть — гниль для костей (Притч 14. 30).

Кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбу­ждает ярость (Притч 15.1).

Кроткий язык — древо жизни, но необузданный — сокрушение духа (Притч 15. 4).

Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми (Притч 16. 19).

Некоторые ветхозаветные тексты о кротости в Новом Завете интерпретируются как прообразы Иисуса Христа. Наиболее из­вестный из них принадлежит пророку Захарии: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах 9. 9; ср.: Мф 21.5).

Символом кротости в Ветхом Завете является агнец: «А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание, и не знал, что они составля­ют замыслы против меня» (Иер 11. 19). Этот же символ указывает на Иисуса Христа (Ин 1. 29, 36; 1 Петр 1. 19; Откр 5. 6 и далее), Который, подобно агнцу, безропотно и безгласно принял крест­ную смерть: «как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзает уст Своих» (Деян 8. 32; ср.: Ис 53. 7).

Поскольку третья заповедь Блаженства является прямой ал­люзией на ветхозаветный текст, смысл выражения «наследуют землю» следует искать в контексте ветхозаветного представления о земле обетованной. Ключевым здесь является образ праотца Авраама, о котором в Послании к Евреям сказано: «Верою Ав­раам повиновался призванию идти в страну, которую имел по­лучить в наследие, и пошел, не зная, куда идет. Верою обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах с Исааком и Иаковом, сонаследниками того же обетования; ибо он ожидал го­рода, имеющего основание, которого художник и строитель Бог» (Евр 11. 8-10). История Авраама, которому Бог повелел идти в неизвестную землю, и вся история его потомков, боровшихся за эту землю, в христианстве переосмысливается как прообраз того духовного путешествия, целью которого является новая земля обетованная — Царство Небесное.

Поэтому можно говорить, что слова «ибо они наследуют зем­лю» семантически близки словам «ибо их есть Царство Небес­ное». Речь идет об одном и том же обетовании, одной и той же цели, которая в Ветхом Завете была выражена в образе земли обе­тованной, а в Новом обретает иное измерение.

В другом месте Евангелия от Матфея Иисус говорит:

Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успо­кою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф 11. 29-30).

Словом «иго» переведено греческое (иуде;, означающее «ярмо» — деревянный хомут для упряжки волов. Термин срортюу переведенный как «бремя», может означать также «тяжесть», «ношу», «кладь». Тот же термин во множественном числе упо­требляется в отношении фарисеев, которые «связывают бремена (срорт(а) тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям» (Мф 23. 4). Слово «обремененные» (necpopTiopEvoi) происходит от того же корня, однако в данном случае указывает на бремя иного рода — бремя и тяжесть земных забот.

Заповеди Иисуса могут казаться трудными для исполнения, но их исполнение приносит покой душе, потому что освобождает ее от бремени земных забот. Средством для достижения этого вну­треннего покоя являются кротость и смирение. Златоуст так пере­фразирует призыв Спасителя:

Не тот или другой приходи, но «придите» все, находящиеся в заботах, скорбях и грехах; «придите» не для того, чтобы Я под­верг вас истязанию, но чтобы Я разрешил грехи ваши; «приди­те» не потому, что Я нуждаюсь в славе от вас, но потому, что мне нужно ваше спасение. Я, говорит, — «успокою вас». Он не сказал: спасу только; но, что еще гораздо важнее, поставлю вас в совершенной безопасности... Не бойтесь, говорит Он, услы­шав об иге: оно благо. Не страшитесь, услышав о бремени: оно легко... Когда будешь предаваться беспечности, тогда будешь унывать. Если же исполнишь заповеданное, бремя будет легким; вот почему Он ныне таковым назвал его. И нам это можно ис­полнить? Если будешь смирен, кроток, скромен. Смирение есть мать всякого любомудрия. Вот почему, как при первоначальном изложении своих божественных законов начал Он со смирения^[203], так и здесь то же делает, и притом обещает великое воздаяние... Чего ты боишься? говорит Он. Неужели ты, возлюбив смирение, будешь умален? Взирай на Меня и учись от Меня всему тому, что Я делаю: и тогда ясно узнаешь, какое великое благо смирение^[204].

12.5. «Блаженны алчущие и жаждущие правды»

Четвертая заповедь говорит о духовном голоде и духовной жажде: