Закавказские государства и право

 

Если Русь в конце XIV в. нанесла первый сокрушительный удар по монголо-татарам на Куликовом поле, но не смогла все же ос­вободиться от ордынского ига, то власть монголов в Закавказье и Средней Азии в это время пала в результате крушения державы Хулагидов. Однако вслед за тем Закавказье и Средняя Азия, осо­бенно вторая, оказались в сфере деятельности Тимура и его по­томков.

Тем не менее в XV в. восстанавливается и существует государ­ство Ширван, а также грузинские царства и княжества. Но тогда же Закавказью начинает угрожать Турция, только что разделав­шаяся с Византией. В этих условиях некоторые грузинские прави­тели пытаются завязать связи с европейскими державами, надеясь на их помощь. Не получив ее, Грузия обращает взор на север. Например, Кахетинское царство среди первых послало своих представителей в 1491 г. в Москву. Кахетинский царь Александр (1476-1511) надеялся установить дружеские связи с Иваном III, что было очень важно для Грузии, поскольку Московское госу­дарство стало уже заметной силой в Европе. В XVI в. русские купцы установили широкие торговые связи с Азербайджаном и Арменией. В 1564 г, армяне и грузины обратились за помощью к Ивану IV, но он, поглощенный своими войнами, не смог помочь южным соседям.

В начале XVI в. на территории Южного Азербайджана и Пер­сии возникло персидское государство Сефевидов. Уже вскоре оно вступило в соперничество с османской Турцией за обладание За­кавказьем. Турки одержали верх, захватив все Закавказье. Впро­чем, на этом дело не закончилось, и на протяжении последующих веков Закавказье остается ареной борьбы между его южными со­седями.

В этой борьбе народы не были лишь пассивным объектом раз­дела сфер влияния между Персией и Турцией. Они активно со­противлялись обоим захватчикам. Нередко народы Закавказья и соединяли свои усилия в борьбе с общим врагом. Так, в начале XVIII в. картлийский царь Вахтанг VI объединился против персов с армянским ополчением Карабаха. В XVIII в. армяне совместно с азербайджанцами боролись в Карабахе против турецких окку­пантов.

В то же время захватчикам помогали постоянные раздоры между различными правителями закавказских царств и княжеств. В этих раздорах приняли участие и дагестанские феодалы, зани­мавшие стратегически важные проходы из Закавказья на Север­ный Кавказ, что мешало, в частности, связям Закавказья с Рос­сией, которая со все нарастающей энергией старалась расширить сферу своего влияния на Закавказье.

Стремление России совпадало с интересами закавказских на­родов, видевших в ней спасительницу от персидского и турецкого ига. Закавказские монархи вновь, как и в предыдущие века, обра­щаются к российским царям с просьбами о все более тесном объ­единении. Так, в 1638 г. царь Мегрелии просил Михаила Федоро­вича принять его в подданство России[lxix][69]. В 1641 г. русский царь направил грамоту кахетинскому царю Таймуразу I, в которой, вспоминая о переговорах еще Ивана IV с грузинами, принимал этого монарха с его землями в подданство России[lxx][70].

В 1653 г. в российское подданство была принята Имеретия[lxxi][71].

Подобного рода акты издавались и в последующие десятиле­тия, однако по большей части не имели практического значения: Россия еще была недостаточно сильна, чтобы реально осущест­влять свою сеньориальную власть над присоединяющимися зем­лями, защитить их от персидских и турецких захватчиков. В 1724 г. она признала всю Грузию владением Турции. Только в самом конце XVIII и особенно в XIX в. Закавказье постепенно перехо­дит под руку Российской империи.

В ХIV-XVIII вв. государственность, хотя по большей части в Форме феодальной зависимости от Персии или Турции, имела в основном Грузия, раздробленная на множество царств и кня­жеств. В меньшей степени то же можно сказать и об Азербайджане. Армения в это время своей государственности вообще не сохранила.

Грузинские государства и право. Общественный строй. Подобно Руси, в Грузии класс феодалов распадался на крупных — дидебулов, впоследствии именовавшихся тавадами, средних — аз-науров, делившихся в свою очередь на различные группы, и мел­ких феодалов — мсахури, подобных русским тиунам, стоявшим на грани между феодалами и зависимыми людьми.

В городах жили купцы и ремесленники. Верхушка купечества была привилегированной, в частности, она использовалась для различных государственных поручений в международных сноше­ниях. Средние торговцы — моколаке тоже обладали некоторыми правами. Были среди торговцев и крепостные царя, дидебулов, церкви.

Городские ремесленники объединялись в цехи.

Сословие крестьян (глехов) постоянно расширялось за счет по­саженных на землю военнопленных, обедневших мсахури и т.п.

К XVIII в. сословный строй в Грузии особенно четко офор­мляется. Как тавады, так и азнауры делятся на три группы. Их статус особенно ярко выступает при установлении платы за убий­ство. Так, за первейших князей платили 15 360 руб. серебром[lxxii][72], за каждую следующую группу феодалов и других людей всякий раз вдвое меньше. За крестьян, стоявших на последней ступеньке фе­одального общества, платили в 128 раз меньше, чем за тавадов.

Подобно Руси, в Грузии существовали две формы феодального землевладения — вотчина и поместье.

Сложная иерархия имела место и среди духовенства. Во главе грузинской церкви стояли два первосвященника, которые, как и в армянской церкви, назывались католикосами, — картлийский и абхазский. Они приравнивались по своему правовому положению к грузинским царям. Ниже стояли архиепископы, митрополиты, епископы и пр. Самый низ духовенства составляли простые свя­щенники, по «удовлетворению за кровь» приравнивавшиеся к третьестепенным азнаурам.

Городское население стало тоже делиться на разряды, которых было четыре. Первоклассные купцы приравнивались к второ­классным азнаурам, торговцы последнего разряда — к крепост­ным крестьянам.

Самый низший слой городского общества составляли деклас­сированные элементы, именовавшиеся глахаками.

Крестьяне делились на разряды, как это было и в других го­сударствах. Верхушку их составляли крестьяне царского домена, которые освобождались от барщины и оброка, но зато несли во­инскую повинность и использовались царями для борьбы с непо­корными князьями. Основная же масса глехов выполняла обыч­ные феодальные повинности — барщину и оброк. Наихудшее по­ложение было у дворовых крестьян. Особую группу составляли азаты, которые по своему положению сближались с мсахури.

Государственный строй. Вопрос о форме грузинского государства в данный период представляется весьма сложным. Похоже, что оно все еще оставалось раннефеодальным. Во вся­ком случае Грузия, в отличие, скажем, от Литвы, не дошла до ста­дии сословно-представительной монархии. Думается, что это было обусловлено двумя взаимосвязанными факторами. С од­ной стороны, Закавказье большую часть времени находилось под властью отсталых держав — персидской и турецкой, где господ­ствовал деспотический режим. Ни о каком сословном представи­тельстве не могло быть и речи. С другой стороны, уровень раз­вития самого грузинского общества тоже был недостаточно высок. Города Грузии постоянно подвергались разграблению за­хватчиками и не могли нормально функционировать, а городское население, как мы уже заметили, стояло не слишком высоко на феодальной лестнице. В то же время противоречия между азна-урами и тавадами были не настолько остры, чтобы заставлять первых противостоять вторым. В XVIII в. царь объединенной Картли-Кахетии Ираклий II делает попытки достигнуть абсолю­тизма, но довольно безуспешно.

Соответственно этому форма государственного единства бы­ла достаточно типичной для раннефеодального государства. Она определялась отношениями сюзеренитета-вассалитета. Степень единства время от времени менялась то в сторону усиления цент­рализации, то в направлении дальнейшего феодального распада. Так, в начале рассматриваемого периода относительно единое грузинское государство распалось на три самостоятельных царства — Картли, Кахетию, Имеретию — и княжество Самцхе-Саатабаго, причем каждое из них тоже разделилось на крупные княжеские владения. В XVII в. и позже делаются попытки объединить грузинские царства и княжества, однако единого государства создать так и не удалось.

В свою очередь грузинские государства большую часть време­ни были вассалами персидских или турецких монархов. В силу этого грузинские земли облагались тяжкими поборами, а иногда принуждались и к военной помощи персам или туркам. В некото­рых городах стояли гарнизоны захватчиков. В случаях, когда гру­зинское или армянское население оказывало сопротивление окку­пантам, неоднократно проводились репрессивные походы на тер­риторию Грузии. Подобно тому, как это делалось во времена Зо­лотой Орды на Руси, персы и турки порой предпринимали реп­рессии просто для устрашения.

В грузинских государствах существовало административно-территориальное деление. Самой крупной административной еди­ницей было эриставство. Эриставства делились на округа, а они на ущелья. Существовало и военно-административное деление на сардарства, которых в конце XVIII в. в Картли и Кахетии было пять.

Государственный механизм грузинских царств, который мы рассмотрим преимущественно на примере Картли, соответствовал своей эпохе. Все грузинские государства были, конечно, монархия­ми. Их руководители осуществляли законодательную, исполни­тельную и судебную функции. Все крупные законодательные акты носят обычно имена того или иного монарха — Георгия V Блиста­тельного, Беки и Агбуги, Вахтанга VI. Царь объединенной Картли-Кахетии в XVIII в. Ираклий II на основе собственной судебной практики издавал законы по отдельным более или менее конкрет­ным вопросам. При этом он постоянно и чуть ли не ежедневно сам принимал участие в судопроизводстве. Интересно, что в Грузии су­дебными полномочиями обладали и царицы, причем не тогда, когда они были полновластными монархами, как известная нам Тамар, а именно тогда, когда они выступали как царские жены. Царица считалась вторым по рангу судьей, но судила только по гражданским делам и при том только в пределах своего домена.

Судебными правами в XVIII в. обладали и царевичи, правда, обычно по поручению царя или царицы. Они судили и по граж­данским, и по уголовным делам, причем как в своей резиденции, так и выезжая на места[lxxiii][73].

Еще при царице Тамар был учрежден Дарбази, который обыч­но называют Государственным советом. Его можно сопоставить, хотя и с определенными оговорками, пожалуй, с Боярской думой; поскольку здесь заседали крупнейшие князья, представители высшей администрации, начальники областей — эриставы. Этот орган существовал также в Восточной и Западной Грузии.

Менее важные вопросы решались в совете визирей — саавизиро. в который входили шесть визирей и другие сановники. Саавизиро был постоянно действующим органом. Функции отдельных визирей были более или менее разделены. Важнейшим из них был первый, которого называли даже «отец царя». Он назначался изепископов, и к его компетенции относились высший надзор за управлением, финансами, некоторые судебные функции, внеш­няя политика, церковные дела, руководство секретариатом царя, функции второго визиря не совсем ясны, похоже, что он руково­дил одной крупной областью. Третий визирь возглавлял военные ведомства и считался главнокомандующим. Четвертый визирь за­нимался полицейскими делами, пятый — специально финансовым ведомством, а шестой заведовал дворцовыми слугами. Все визири имели в своем подчинении множество чиновников, из которых не­которые специально обслуживали личные нужды царя (постель­ничий, чиновники, ведавшие оружием, охотой, винами, хранитель царских ценностей и пр.). Царь Ираклий II в конце XVIII в. создал уже более совершенные органы отраслевого управления, ведав­шие внешними сношениями, государственными доходами и воен­ными делами.

Местное управление осуществлялось наместниками царя — эриставами и эриставами эриставов (в наиболее крупных облас­тях). Они обладали широкими полномочиями, в том числе воен­ными и судебными, но стремились к расширению своих прав, до­биваясь превращения из простых кормленщиков в самостоятель­ных правителей.

В свою очередь Ираклий II, который хотел укрепить государ­ство, постарался ликвидировать эриставов во многих областях. Он заменил их чиновниками — моуравами, права которых были мень­ше, чем эриставов.

Моуравы первоначально были лишь хозяйственными управи­телями царей, преимущественно в домене. Превращение в органы Местного самоуправления, естественно, расширяло их права, осо­бенно судебные. Они стали судить по гражданским, прежде всего хозяйственным, делам. Некоторые авторы полагают, что моуравы занимались и уголовными делами. Суд моуравов был коллегиальным. Иногда собирались для этого два-три моурава, иногда же один моурав приглашал для этих целей кого-то из местных чиновников.

 Дидебулы и азнауры в своих вотчинах имели и иммунитетные права по управлению и суду.

В Грузии со временем появились специальные должностные лица, выполнявшие судебные функции, — мдиванбеги. Они дей­ствовали как в Тбилиси, так и в других городах, причем число их постепенно росло, достигнув в середине XVIII в. тридцати. Мди­ванбеги действовали как единолично, так и коллегиально, а в конце XVIII в. было создано «Собрание судей Грузии», охватив­шее и картлийских, и кахетинских мдиванбегов. При судах состо­яли судебные исполнители — ясаулы. Учреждение мдиванбегов было шагом по пути к отделению суда от администрации, не до­стигшим, однако, существенных результатов[lxxiv][74].

По мере развития института мдиванбегов идет вытеснение из судебной сферы моуравов, хотя даже в XVIII в. число последних достигало 70.

В Грузии, как и на Руси, существовал церковный суд. Судеб­ные функции выполняли настоятели монастырей, священники, епископы, католикос, церковный собор. В XVIII в. был создан специальный орган — дикастерия, в который вошли 14 представи­телей церковной верхушки.

Церковный суд занимался делами духовных лиц, а также на основе иммунитетного права подвластных церкви людей, в том числе крестьян церковных вотчин.

Церковный суд имел разнообразную компетенцию. В нее вхо­дили, в частности, имущественные отношения, семейные дела. Особую группу составляли чисто духовные нарушения — проступ­ки против религии и церкви, недостойное поведение священно­служителей и т.п.

В некоторых случаях создавались временные церковно-государственные судебные органы.

В Грузии, как и во всех феодальных государствах, существова­ла вотчинная юстиция. Феодалы обладали широкими судебными правами по отношению к своим крепостным. Из их юрисдикции исключались, по существу, лишь дела об убийствах и преступле­ния против центральной власти, т.е. вотчинной юстиции был подсуден широчайший круг гражданских и уголовных дел. В XVIII | были, правда, случаи, когда крестьяне жаловались на своего владельца по поводу нарушения им традиционных порядков крестьяновладения. Известен также один случай, когда и владелец жало-вался царю на невыполнение крестьянами их обязанностей.

Право. В отличие от предыдущего в данный период в Грузии создаются крупные памятники права. Первым таким актом, в котором систематически излагаются нормы уголовного и про-цессуального права, стали законы царя Георгия V Блистательного, созданные в XIV в. Они предназначались преимущественно для _горских племен, где еще сильно было действие обычного права.

Большое значение имели законы, изданные примерно в то же время в Самцхе-Саатабаго князем Бекой и его внуком Агбугой. В них содержатся нормы развитого феодального права. В середи­не XVI или начале XVII в. были изданы так называемые Законы католикосовы.

Но самым крупным памятником права рассматриваемого пе­риода явились Законы Вахтанга VI, созданные в 1703-1709 гг. Это сложный акт, объединяющий законы Моисеевы, законы византий­ские, законы армянские, Законы католикосовы, законы царя Ге­оргия V, законы Беки и Агбуги. Сборник завершался разделом, подготовленным самим Вахтангом, который занимает наибольшее место и обычно называется Уложением Вахтанга. Сам составитель сборника скромно рекомендовал судьям пользоваться теми его разделами, которые больше им нравятся. Думается, что это объ­ясняется учетом разнообразия этнического и конфессионального многообразия тогдашней Грузии. Несмотря на то что законы были созданы тогда, когда в других странах, в том числе в России, офи­циальные акты публиковались уже типографским способом, сбор­ник Вахтанга известен нам только в рукописном виде, причем в списках, заметно различающихся между собой.

Касаясь содержания перечисленных законов, следует отме­тить, что законы Георгия V Блистательного отличаются большой архаичностью. Подобно Русской Правде, они содержат по пре­имуществу нормы уголовного и процессуального права, но в от­личие от нее отстают по характеру институтов на несколько веков. Если на Руси кровная месть была отменена, как отмечалось, еще в ХI в., то в Грузии она достаточно широко применялась и в XIV в. Любопытно также, что уголовное право широко применяет имущественные наказания — «удовлетворение за кровь». Подобно вире Русской Правды, оно взыскивается прежде всего за убийство, причем по социальному принципу: чем выше на общественной лестнице стоит человек, тем больше за него платят. Кроме того, возмещение за кровь является и своеобразной единицей измерения опасности преступления. За те или иные уголовно наказуемые деяния устанавливается ответственность, измеряемая половиной третью, четвертью или иной частью возмещения.

Характерной особенностью законов Георгия является включе­ние в них преступлений против семьи и половых преступлений которые на Руси относились к сфере канонического права, хотя Грузия была православной страной, как и Русь.

Подобно Русской Правде, законы Георгия ограничивают про­центы по займам, устанавливая, однако, очень невысокий пре­дел — 20%.

Судебник Беки и Агбуги, созданный немного позже законов Георгия, тем не менее отличается от них как размером, так и раз­работкой правовых институтов. Здесь больше внимания уделено гражданскому праву. Кроме договора займа, регламентируются купля-продажа, наследование.

Основное внимание в Судебнике Беки и Агбуги уделяется, ко­нечно, уголовному праву. Как и в законах Георгия, наказания -— главным образом имущественные, построенные по тому же прин­ципу. Однако применялись и некоторые другие. Кровная месть допускалась не только за убийство, но и за некоторые иные пре­ступления (например, за воровство, грабеж и разбой). Имело место, хотя и редко, изгнание, выжигание глаз и такая экзотичес­кая мера, как вождение обнаженным по улице с веревкой на шее (за некоторые половые преступления).

Система преступлений тоже была более сложна. Традиционно для феодализма большое внимание уделялось убийству. За него предусмотрено возмещение за кровь. Более подробно, чем в зако­нах Георгия, была разработана система и других преступлений против личности. Известное по русскому праву вырывание боро­ды имеет здесь свою модификацию — подрезание или выщипыва­ние, наказуемые тоже достаточно сильно — возмещением, равным санкции за нанесение двух ран. Наказуемы уже клевета и ложный донос. Если на Руси специально предусматривалась кража из цер­кви, то в Грузии — ее поджог. Много внимания уделено преступ­лениям против семьи и половым преступлениям. Предусмотрены оставление жены, сводничество, прелюбодеяние, наказуемые по-разному в зависимости от объекта преступления (например, за со­жительство с попадьей). Из государственных преступлений пред­усмотрен лишь один состав — измена.

В Уложении Вахтанга можно отметить серьезное развитие всех отраслей права, существовавших при феодализме в соответствующей его стадии. Большое внимание уже уделяется гражданскому праву, вещному, обязательственному и наследственному. Предус-_М0трены более широкий круг договоров и более подробная их рег­ламентация. Купля-продажа оформляется письменным докумен­том (купчей). Предусмотрен в Уложении и договор мены. Тради­ционно много внимания уделено займу. Притом вопрос о процен­тах решается отлично от предшествующего законодательства. Уло­жение устанавливает уровень процентов от 12 до 30, оставляя оп­ределение конкретного размера на совести кредитора. В отличие от русского права, много внимания уделено договору хранения.

Уложение Вахтанга знает обязательства из причинения вреда.

Специальный раздел и много конкретных статей посвящены наследственному праву. Оно традиционно для феодализма разли­чает порядок наследования по социальному, половому и семейно-правовому принципам.

Вахтанг, следуя своим предшественникам, семейно-правовые вопросы не оставляет церкви, а решает их сам, но традиционным методом.

Уголовное право тоже построено по еще более подчеркнутому социальному принципу. Ответственность зависит от общественно­го положения объекта и субъекта преступления. При этом, что уже отмечалось, социальный статус человека как раз и определя­ется мерой вознаграждения за его убийство.

В системе преступлений на первом месте стоят, как и прежде, преступления против личности, в первую очередь убийство. По­дробно рассматриваются и телесные повреждения, некоторые из которых по мере наказания приравниваются к убийству (повреж­дение обоих глаз, обеих рук или обеих ног). Как особый состав, наказуемый весьма тяжко, предусматривается продажа чужой жены или сына (в рабство).

Среди имущественных преступлений выделяются в первую очередь кража, простая или квалифицированная. Как и на Руси, весьма серьезным преступлением считался поджог. Правда, в от­личие от русского права, за него полагается лишь имущественное наказание — все то же возмещение за кровь.

В Уложении предусмотрены два состава государственных пре­ступлений и довольно обширный раздел о половых правонаруше­ниях.

Что касается наказаний, то основу их по-прежнему составляют имущественные. Правда, здесь следует оговориться. Дело в том, что упоминавшееся «удовлетворение за кровь» лишь с определенной натяжкой можно назвать наказанием. В отличие от древне­русских вир и продаж, здесь деньги идут не государству, а потер­певшему или его семье, т.е. носят, скорее, гражданско-правовой чем уголовно-правовой характер.

Правда, в Уложении Вахтанга имеются и уже более широко применяются и классические для феодализма членовредительные наказания. Например, изменнику отрубали ноги.

Характер процессуального права не очень четко выражен, но все-таки его можно считать в основном состязательным.

Азербайджанские государства и право. В XVI в. персы захва­тили Ширван и сделали его своим наместничеством. Такая же судьба постигла другие азербайджанские и дагестайские княжест­ва — Ганджинское, Дербентское и пр. Подобно Грузии, Азербайд­жан становится ареной борьбы между Персией и Турцией, но в XVIII в. сначала Петру I, а затем Екатерине II удается взять под свою руку часть Азербайджана. Впрочем, эти земли были скоро снова потеряны.

Общественный строй. В азербайджанских княжествах он был сходен с грузинским, хотя, конечно, имелись и свои замет­ные особенности. Сословная структура здесь была менее четкой. Тем не менее, как и в Грузии, класс феодалов распадался на не­сколько категорий. Верхушку его составляли ханы, которых можно разделить на владетельных и титулярных. Первые стояли во главе ханств, а вторые были просто носителями титула, полу­ченного от персидских шахов. Ниже ханов стояли беки — средние и даже мелкие феодалы. Они были потомственными и личными, т.е. не передающими свой титул по наследству. Беки обладали обычными правами феодалов, а главной обязанностью их была военная служба, на которую они приходили со своими нукера­ми — военными слугами.

Духовенство, как и во всех мусульманских странах, пользова­лось большим влиянием и привилегиями. В частности, оно распо­ряжалось так называемыми вакуфными землями, получая с них основательные доходы.

Крестьяне тоже делились на различные категории. Верхушка их несла минимальные крестьянские повинности, но зато должна была служить в войске в качестве нукеров. Основная масса крес­тьян несла обычные феодальные повинности и была фактически прикреплена к земле, хотя шариат и не признавал крепостного права. Часть крестьян не имела своей земли и работала на гос­подской в качестве издольщиков, подобно псковским изорникам.

В Азербайджане сохранились и рабы, но, как и русские холо­пы, они использовались преимущественно для домашних услуг.

Государственный строй. Как и в Грузии, азербайджан­ские земли не были объединены в единое государство. В XVI в. здесь существовали Ганджинское, Шекинское, Ширванское (Ше­маханское), Кубинское, Бакинское, Карабахское, Нахичеванское ханства, находившиеся в вассальной зависимости от Персии. Фе­одальная раздробленность Азербайджана, как и Грузии, обуслов­ливалась недостаточным экономическим развитием, слабостью экономических связей, поэтому даже постоянная внешняя угроза не могла сплотить Азербайджан.

Сведения о государственном механизме азербайджанских ханств очень скудны. Конечно, система органов власти и управ­ления в разных ханствах различалась, но если обобщить, то можно отметить некоторые характерные черты. Во главе каждого госу­дарства стоял хан, который имел при себе несложный администра­тивный аппарат. При ханах из его приближенных беков обычно создавался своеобразный совет, который часто назывался дива­ном. Правой рукой хана был визирь. Во всех азербайджанских го­сударствах существовала должность назира — главного казначея.   Существовали также должности церемониймейстера, шталмейсте­ра и другие, на которые назначались в зависимости от их уровня беи и нукеры. Как видим, здесь еще присутствует дворцово-вотчинная система, свойственная раннефеодальному государству.

Административно-территориальными единицами — махалами управляли должностные лица, носившие разные наименования. Они обладали финансовыми и полицейскими функциями, а также приводили в исполнение судебные приговоры.

Городами управляли специальные должностные лица — калантары. Селения возглавляли старшины — юзбаши. Должности местных управителей постепенно стали наследственными. Опла­чивались они по системе кормления, хотя, в отличие от русских кормленщиков, занимали свои должности постоянно.

Государственные финансы складывались из податей и тамо­женных пошлин, собиравшихся специальными должностными лицами.

Войска азербайджанских ханств состояли из ханской дружины, а также из ополчений ханских вассалов — беков и меликов.

Право определялось, как и в предыдущий период, прежде всего системой шариата. При этом в Азербайджане сложились два течения мусульманства — суннитское и шиитское. Сохранялся, однако, и адат — обычное право, имевшее соответственно более архаичный характер. Адат применялся в большей мере к земельным отношениям и в уголовном праве, в меньшей — в сфере обязатель­ственного, наследственного и семейного права.

Имело значение и законодательство персидских шахов и ту­рецких султанов, вассалами которых были те или иные азербайд­жанские ханы. Эти законы назывались фирманами. Свои законо­дательные акты издавали и азербайджанские ханы.