Форма государственного единства

 

Февральская революция не внесла принципиальных изменений в организацию государственного единства. Принято считать, что до революции Российская империя была унитарным государством. Это не совсем точно, поскольку ее унитаризм нарушался наличи­ем Великого княжества Финляндского, имевшего широкие права внутри империи, а также существованием зависимых государств в Средней Азии — Хивинского ханства и Бухарского эмирата. Ста­тус среднеазиатских полугосударств в литературе спорен. Некото­рые авторы считают их вассальными, другие же — протекторатами России. На положении протектората находился и Урянхайский край (Тува) — с 1914 г. Положение всех этих субъектов права сразу после Февраля не изменилось.

Многонациональное Российской империи в пределах ее гу­берний была давней и хорошо известной. Русские в империи со­ставляли меньшинство. Мы уже говорили о почти неуклонном расширении Российского государства на протяжении веков и о статусе народов, в нее входивших. Однако статус инородцев в конце XIX в. заметно ухудшился. Александр III, а затем и Нико­лай II повели курс на русификацию страны. Между тем у многих народов развиваются буржуазные отношения, и национальная буржуазия ищет место под солнцем за счет вытеснения русских капиталистов. Эти и некоторые другие факторы обусловливают возникновение и развитие национальных движений, которые вы­двигают различные лозунги, в том числе и государственно-право­вого порядка. Национальные движения усиливаются в годы пер­вой российской революции, а также и после Февраля.

В зависимости от местных условий, социального характера тех или иных национальных групп и других факторов лозунги на­циональных движений заметно различаются. Некоторые народы (евреи, отчасти армяне) выдвигали скромные требования нацио­нально-культурной автономии. Другие (например украинцы, та­тары) — хотели автономии территориальной. Имели определен­ное распространение и федералистские тенденции. В наиболее развитых районах (Финляндия, Польша) дело доходило и до тре­бования отделения, сепарации.

Национальные идеи неизбежно отражались в программах по­литических партий России. Если взять наиболее крупные всерос­сийские организации и посмотреть их справа налево, то картина будет выглядеть следующим образом. В наиболее правой из серь­езных буржуазных партий — партии октябристов, господствовала идея «единой-неделимой», т.е. октябристы не хотели менять ни­чего в форме государственного единства России. Сходна была по­зиция кадетов (конституционных демократов) — «Партии народ­ной свободы», правда, этой буржуазно-интеллигентской органи­зации приходилось считаться с тем, что внутри нее имелись оп­ределенные национальные звенья, например украинские кадеты. Приходилось считаться и с польским движением, достаточно по­пулярным в русских интеллигентских кругах. Тем не менее для поляков кадеты предлагали первоначально не больше, чем куль­турную автономию, ни о какой политической автономии, не гово­ря о большем, не могло быть и речи. Правда, после Февраля ка­деты в этом вопросе несколько полеведи, допуская уже и более серьезные изменения в правовом статусе Польши[clvi][156].

Близкие позиции занимали так называемые народные социа­листы — социалисты только по названию.

Среди социалистических партий серьезное внимание нацио­нальному вопросу уделяли эсеры (социалисты-революционеры).

Они хорошо знали местные условия и предлагали широкий выбор решений национального вопроса, допуская и федерацию, и раз­ные формы автономии, и пр.

Важно отметить взгляды партии большевиков, ибо ей вскоре придется претворять их в жизнь. РСДРП с самого начала имела в своей программе пункты по национальным вопросам. Главным из них являлось право наций на самоопределение вплоть до отде­ления и образования независимых государств. Справедливо пола­гая, что лишь немногие народы России захотят отделиться от нее, большевики предлагали для остальных территориальную автоно­мию. Федерацию до Февральской революции В.И. Ленин и партия большевиков отвергали, полагая, что она ослабит единство госу­дарства и помешает экономическому развитию страны. Но в се­редине 1917 г. В.И. Ленин, учитывая развитие национальных от­ношений в стране, уже допускает возможность и федерации.

Между тем после Февральской революции национальные дви­жения по всей стране усиливаются и обостряются. Требования в национальных районах становятся все более решительными. Ак­тивизируются закавказские, среднеазиатские, поволжские нацио­налисты.

Временное правительство, однако, не хочет реагировать на все эти явления. Больше того, оно принимает активные меры против попыток финнов реализовать свою независимость. Доводами в на­циональной политике правительства являются несвоевременность решения национальных вопросов до окончания войны и невоз­можность решения их без Учредительного собрания — «хозяина земли русской».

Такая политика проводится не только Временным правитель­ством первого состава, кадетско-октябристским, что было бы вполне понятно, но и позже, когда оно стало коалиционным, включило в себя меньшевиков и эсеров, из которых первые тоже признавали право наций на самоопределение, а вторые, как уже говорилось, имели широкую программу реорганизации формы го­сударственного единства России.

В силу всего сказанного форма государственного единства России до самого Октября остается юридически неизменной, хотя практически на национальных окраинах и делаются попытки рас­шатать это единство.

Впоследствии, уже находясь в эмиграции, один из видных чле­нов Временного правительства, лидер кадетов П.Н. Милюков, горько сожалел, что они в 1917 г. не выдвинули лозунг федерации,

народов развиваются буржуазные отношения, и национальная буржуазия ищет место под солнцем за счет вытеснения русских капиталистов. Эти и некоторые другие факторы обусловливают возникновение и развитие национальных движений, которые вы­двигают различные лозунги, в том числе и государственно-право­вого порядка. Национальные движения усиливаются в годы пер­вой российской революции, а также и после Февраля.

В зависимости от местных условий, социального характера тех или иных национальных групп и других факторов лозунги на­циональных движений заметно различаются. Некоторые народы (евреи, отчасти армяне) выдвигали скромные требования нацио­нально-культурной автономии. Другие (например украинцы, та­тары) — хотели автономии территориальной. Имели определен­ное распространение и федералистские тенденции. В наиболее развитых районах (Финляндия, Польша) дело доходило и до тре­бования отделения, сепарации.

Национальные идеи неизбежно отражались в программах по­литических партий России. Если взять наиболее крупные всерос­сийские организации и посмотреть их справа налево, то картина будет выглядеть следующим образом. В наиболее правой из серь­езных буржуазных партий — партии октябристов, господствовала идея «единой-неделимой», т.е. октябристы не хотели менять ни­чего в форме государственного единства России. Сходна была по­зиция кадетов (конституционных демократов) — «Партии народ­ной свободы», правда, этой буржуазно-интеллигентской органи­зации приходилось считаться с тем, что внутри нее имелись оп­ределенные национальные звенья, например украинские кадеты. Приходилось считаться и с польским движением, достаточно по­пулярным в русских интеллигентских кругах. Тем не менее для поляков кадеты предлагали первоначально не больше, чем куль­турную автономию, ни о какой политической автономии, не гово­ря о большем, не могло быть и речи. Правда, после Февраля ка­деты в этом вопросе несколько полеведи, допуская уже и более серьезные изменения в правовом статусе Польши[clvii][157].

Близкие позиции занимали так называемые народные социа­листы — социалисты только по названию.

Среди социалистических партий серьезное внимание нацио­нальному вопросу уделяли эсеры (социалисты-революционеры).

Они хорошо знали местные условия и предлагали широкий выбор решений национального вопроса, допуская и федерацию, и раз­ные формы автономии, и пр.

Важно отметить взгляды партии большевиков, ибо ей вскоре придется претворять их в жизнь. РСДРП с самого начала имела в своей программе пункты по национальным вопросам. Главным из них являлось право наций на самоопределение вплоть до отде­ления и образования независимых государств. Справедливо пола­гая, что лишь немногие народы России захотят отделиться от нее, большевики предлагали для остальных территориальную автоно­мию. Федерацию до Февральской революции В.И. Ленин и партия большевиков отвергали, полагая, что она ослабит единство госу­дарства и помешает экономическому развитию страны. Но в се­редине 1917 г. В.И. Ленин, учитывая развитие национальных от­ношений в стране, уже допускает возможность и федерации.

Между тем после Февральской революции национальные дви­жения по всей стране усиливаются и обостряются. Требования в национальных районах становятся все более решительными. Ак­тивизируются закавказские, среднеазиатские, поволжские нацио­налисты.

Временное правительство, однако, не хочет реагировать на все эти явления. Больше того, оно принимает активные меры против попыток финнов реализовать свою независимость. Доводами в на­циональной политике правительства являются несвоевременность решения национальных вопросов до окончания войны и невоз­можность решения их без Учредительного собрания — «хозяина земли русской».

Такая политика проводится не только Временным правитель­ством первого состава, кадетско-октябристским, что было бы вполне понятно, но и позже, когда оно стало коалиционным, включило в себя меньшевиков и эсеров, из которых первые тоже признавали право наций на самоопределение, а вторые, как уже говорилось, имели широкую программу реорганизации формы го­сударственного единства России.

В силу всего сказанного форма государственного единства России до самого Октября остается юридически неизменной, хотя практически на национальных окраинах и делаются попытки рас­шатать это единство.

Впоследствии, уже находясь в эмиграции, один из видных чле­нов Временного правительства, лидер кадетов П.Н. Милюков, горько сожалел, что они в 1917 г. не выдвинули лозунг федерации,

который мог оказать им поддержку на национальных окраинах. Это, конечно, справедливая, но далеко не полная самокритика — у партии кадетов были и другие ошибки, с неизбежностью выте­кавшие из ее социальной природы.

В проекте конституции, который разрабатывался особой ко­миссией Временного правительства, состоявшей по преимуществу из кадетов, затрагивались вопросы организации государственного единства, но дело там сводилось к областной автономии вообще и особой автономии Финляндии, исключающей попытки ее отде­ления[clviii][158].

Эти идеи отражали настроение и в самом Временном прави­тельстве. Не желая в корне менять форму государственного един­ства, оно пошло на некоторые уступки местам. Так, в марте — апреле была создана административная автономия для Кавказа и Средней Азии. Были образованы комитеты, которые должны были учитывать местные особенности и пожелания буржуазно-феодаль­ных группировок.

В этих условиях на местах развернулось движение за создание новой формы государственного единства явочным путем. При этом здесь причудливо переплетались идеи национально-культур­ной, областной автономии (с национальным и без него привкусом) и даже федерации. Вместе с тем автономные объединения в усло­виях классовой борьбы 1917 г. носят и разный социальный харак­тер; с одной стороны, создаются советские объединения, стараю­щиеся противопоставить себя буржуазному Временному прави­тельству, с другой — буржуазно-националистические, стремящие­ся оторваться от революционного центра.

Явочным порядком возникали автономные объединения у бурят, алтайцев, хакасов, киргизов (вернее, казахов, которых по дореволюционной традиции называли киргизами), якутов. Этот процесс проходил в контакте с сибирским областничеством, кото­рое хотело включить местные национальные объединения в некий сибирский штат, входящий в качестве члена в Российскую Феде­рацию.

Созданный 6 марта бурятский национальный комитет высту­пил за образование бурятского законодательного собрания (сей­ма), но с ограниченной компетенцией: земельный и религиозный вопросы, народное образование и здравоохранение. Создавалась

структура административного деления с соответствующими орга­нами. Эту систему органов одобрил бурятский съезд в Иркутске 7-12 апреля, который избрал национальный комитет и комиссию по выборам в Учредительное собрание. Съезд забайкальских бурят в Чите постановил созвать национальную думу. Одновременно де­лались попытки восстановить старые родовые институты — думы. Временное правительство отвергало эти покушения на автономию.

Бурятская автономия была чем-то средним между националь­но-культурной и национально-территориальной, поскольку буря­ты жили отдельными группами, общинами и родами, разбросан­ными на сотни километров друг от друга, притом эта автономия носила на себе явные следы остатков феодализма. Власть в мест­ных объединениях бурят принадлежала тайшам и найонам-феода-лам, выросшим из родо-племенной структуры. Эту автономию свя­зывало только единство культуры, в том числе языка и религии.

Временное правительство попыталось перехватить инициативу созданием земств. Но вожди бурят использовали земства для ус­тановления собственной власти, приспособив земскую организа­цию к своей родо-племенной.

Съезд алтайцев, проходивший в июле 1917 г. в Бийске, учредил Алтайскую горную думу и одобрил создание национальных волос­тей шорцев в Кузнецком уезде. Минусинские и ачинские хакасы начали объединяться в национальные уезды, возглавленные зем­ствами, хотя и не признанные Временным правительством.

В марте - апреле 1917 г. в Семипалатинске и Акмолинске были созданы киргизские, т.е. казахские, комитеты.

Иначе развивалось государственное строительство в районах, более развитых в социально-экономическом и политическом от­ношениях. Здесь ставились задачи не узко национальные, а клас­совые: делались попытки создания советской государственности (чаще всего), а вместе с тем появились государственные образо­вания контрреволюционного направления[clix][159].

Местные маленькие республики, руководимые Советами, воз­никали еще в 1905 г. Этот опыт был подхвачен и в 1917-м. Приме­ром тому может служить Кагульская республика (Молдавия), со­зданная в мае 1917 г., а также советские образования в Кронштад­те, Кирсанове (Тамбовщина), Переяславле, в станице Урюпинской на Дону. Они не признавали Временного правительства и пыта­лись проводить определенные социальные преобразования.

В то же время стали выдвигаться идеи и делаться попытки их осуществления со стороны буржуазных, в том числе и национа­листических, кругов. Еще в апреле 1917 г. лидеры кубанского ка­зачества на заседании войсковой рады поставили вопрос о пре­вращении России в федеративное государство. В августе на госу­дарственном совещании в Москве это же предложение сделал представитель Оренбургского казачьего войска. В сентябре кон­ференция представителей Дона, Кубани и Терека в Екатеринода-ре угрожала ввести федерацию в России явочным порядком. Было принято решение о создании федеративного Юго-Восточ­ного союза казачьих правительств. В конце сентября на конфе­ренции представителей Дона, Кубани, Терека, Астрахани и гор­цев Кавказа был разработан текст договора о создании регио­нальной федерации, который был подписан 20 октября во Влади­кавказе. Договор предусматривал взаимную помощь казачьих ав­тономий в военно-политических вопросах и в сношениях с цент­ральным правительством. Высшим органом федерации объявля­лась конференция представителей союзных правительств, ее ис­полнительным органом становилось Объединенное правительство. Уральское казачье правительство письменно сообщило о присо­единении к федерации. Была достигнута договоренность о вхож­дении в союз с Украинской центральной радой, а также с Закав­казским комиссариатом — организацией тамошних националис­тов. Это «правительство» договорилось даже с консулом США в Тифлисе об оказании помощи, но зарубежного признания все же не добилось.

 Более серьезно обстояло дело на Украине. Уже 7 марта 1917 г. буржуазными и мелкобуржуазными организациями национали­стического толка была образована Украинская центральная рада. В апреле состоялся Всеукраинский национальный съезд, который ввел в состав Центральной рады 150 своих представителей Съезд образовал комитет и комиссии: организационную, военную, народного просвещения, юридическую, финансовую. Центральная рада организовала националистические кружки в воинских частях, которые разваливали армию, пытаясь выделить из нее украинцев для создания собственных вооруженных сил.

В украинском движении существовали разные течения — от сепаратистов, «самостийников», до автономистов. Первое движе­ние не имело массовой базы, зато второе пользовалось большей поддержкой народа, добиваясь создания территориальной авто­номии для всех районов, где население говорит на украинском языке, включая Кубань. Оно предлагало создать сейм, наделенный законодательными правами. Украинский войсковой съезд в мае 1917 г. потребовал провозглашения России федерацией.

В конце мая Временное правительство единогласно отвергло автономию Украины. Тогда 10 июня Рада провозгласила ее явоч­ным порядком, но вскоре сдала позиции. Уже 3 июля она объяви­ла себя органом Временного правительства. Состоялось соглаше­ние Центральной рады с Временным правительством, по которому за Украиной признавалось право на административную автоно­мию. На практике обе стороны тянули одеяло на себя: Централь­ная рада продолжала добиваться политической автономии, а Вре­менное правительство пыталось исключить из нее национальные мотивы.

Высшим органом управления для Украины признавался Гене­ральный секретариат, который избирала Центральная рада и ут­верждало Временное правительство. Органами отраслевого управ­ления стали генеральные секретари. Трое из шести секретарей должны были быть неукраинцами. Определялись отношения с центральной властью страны: генеральные секретари подчинялись соответствующим ведомствам Временного правительства, но отве­чали перед Центральной радой, которой принадлежало право их смены. Все органы управления на Украине должны были подчи­няться Генеральному секретариату, и Временное правительство должно было сноситься с ними через посредство Генерального секретариата.

Характерно, что в ведение Центральной рады отдавались толь­ко Киевская, Подольская, Волынская, Полтавская и часть Черни­говской губерний. Харьковская, Екатеринославская и южные гу­бернии не входили в компетенцию Центральной рады.

На практике Временное правительство не соблюдало соглаше­ние с Центральной радой.

Наиболее решительно поступили сепаратисты Финляндии. Надо сказать, что здесь сепаратистские настроения распространя­лись на достаточно широкие круги финского населения, хотя оно обладало такими правами, которыми не пользовалось и русское население империи. При этом стремление к отделению пропове­довалось не столько буржуазными партиями, сколько местными социал-демократами, которые первоначально обладали в сейме абсолютным большинством (103 из 200 мандатов). Здешние соци­алисты не вняли ленинской идее об интернациональном объеди­нении народов.

Надо сказать, что Временное правительство попыталось взять инициативу в свои руки. Еще 7 марта оно отменило изданный при Столыпине закон, уничтожавший права финляндского сейма, и приняло «Акт об утверждении конституции Великого княжества Финляндского». Закон исключал суверенность Финляндии, огра­ничивался автономией и обещанием в будущем расширить права сейма в отношении суда, свободы печати, союзов, доходов и рас­ходов казны.

Закон Финляндского сейма, принятый 18 июля, шел, вообще говоря, в русле мартовского акта Временного правительства. Он провозглашал полновластие сейма во всех вопросах, кроме внеш­неполитических и военных. Несмотря на это, Временное прави­тельство отвергло ходатайство об его утверждении; распорядилось о роспуске сейма и назначило новые выборы. Финские социал-де­мократы не проявили решимости бороться за свои требования ре­волюционным путем. Они ограничились лишь попытками само­вольно созвать распущенный сейм. Попытки эти были пресечены вооруженной силой. После выборов нового сейма, в котором со­циал-демократы уже не имели большинства, руководящие органы Финляндии вступили в переговоры с Временным правительством о взаимоотношениях с Россией.

Таким образом, после Февральской революции и в результате деятельности Временного правительства форма государственного единства в России сколько-нибудь существенно не изменилась. Однако подспудно и все более прорываясь на поверхность, шли процессы, раскачивающие единство России и ее бюрократический унитаризм. На повестку дня вставал вопрос о революционном пре­образовании организации государственного единства.

 

Право

 

У буржуазии не было намерений коренным образом ломать право, действовавшее во времена царизма. Оно могло выполнять волю и нового господствующего класса. Идеологи буржуазии в обосно­вание отказа Временного правительства от существенных шагов по изменению законодательства выдвинули идею непрерывности правопорядка, согласно которой в государстве должно сохранять­ся действие старых законов вплоть до созыва Учредительного со­брания. Только оно правомочно внести те или иные изменения в законодательство.

Оставались в силе основные источники права, которые дейст­вовали при царизме. Все же в области государственного права произошли существенные изменения, которые вводились иногда путем принятия Временным правительством соответствующих актов. Иногда оно санкционировало то, что уже было совершено непосредственно действиями революционных масс. Таким обра­зом, наиболее одиозные монархические законы отменялись, всту­пали в действие новые правовые нормы.

Прежде всего последовала отмена Основных государственных законов 1906 г., которые подробно регламентировали права импе­ратора, имущественные и другие права императорской семьи, за­крепляли сложившуюся при царе организацию государственного аппарата, права и обязанности важнейших центральных государ­ственных органов.

Временное правительство разработало и утвердило Положе­ние о выборах в Учредительное собрание, исходившее из принци­пов всеобщих, равных, прямых выборов при тайном голосовании, наиболее демократичное для своего времени.

Неизмеримо увеличился по сравнению с прошлым объем прав граждан. В первые дни и месяцы после победы Февральской бур­жуазно-демократической революции российские граждане полу­чили весьма широкие политические права: свободы слова, печати, собраний, демонстраций и др. Некоторые из политических свобод предусматривались еще царским законодательством, но в услови­ях царизма они осуществлялись с большими препятствиями.

Летом 1917 г., когда Временное правительство, благодаря под­держке меньшевиков и эсеров, почувствовало себя достаточно ок­репшим, оно перешло в наступление на демократические завое­вания революции. 28 июля 1917 г. правительство предоставило военному министру и министру внутренних дел право не допус­кать и закрывать всякие собрания и съезды, «которые нецелесо­образны по мотивам военной и государственной безопасности». Одной из причин принятия этих мер являлось стремление поста­вить в нелегальное положение VI съезд РСДРП(б).

Временное правительство не стремилось к установлению пол­ного равноправия граждан России. Сохранялось сословное деле­ние в обществе и связанные с этим привилегии. Оставались не­зыблемыми различные титулы и звания (граф, князь и др.).

Буржуазному правительству пришлось узаконить созданные революционным творчеством пролетариата фабрично-заводские комитеты как органы рабочего представительства. Однако в соответствующем законодательном акте ограничивались функции фаб-завкомов, которые в связи с этим были вынуждены многие меро­приятия проводить явочным порядком (установление рабочего контроля за производством и распределением, введение 8-часово­го рабочего дня на предприятиях и пр.).

Временное правительство создало специальный орган — Юри­дическое совещание, на которое возлагалась выработка проектов наиболее важных законодательных актов, в том числе и к предсто­ящему, но все время откладываемому Всероссийскому Учреди­тельному собранию. Первоначально Юридическое совещание за­нялось подготовкой Положения о выборах в Учредительное собра­ние, потом для этого был создан специальный орган — Особое со­вещание. Юридическое совещание собирало материалы, выясняло мнение различных общественных слоев, обсуждало в комиссиях отдельные вопросы, имеющие значение для законодательства.

Юридическое совещание образовало комиссию, состоящую из специалистов в области государственного права, для подготовки текста проекта конституции. Комиссия подготовила проект, кото­рому не суждено было стать законом. По проекту Россия объяв­лялась республикой во главе с президентом, избираемым непо­средственно Учредительным собранием. Предполагался также двухпалатный парламент. Права президента в проекте очень на­поминали компетенцию царя, предусмотренную Основными зако­нами Российской империи 1906 г. Верхняя и нижняя палаты были похожи на Государственный совет и Государственную думу. Ко­миссия Юридического совещания за основу взяла царское зако­нодательство, но несколько изменила его.

По требованию масс Временное правительство 12 марта 1917 г. отменило смертную казнь с заменой ее срочной или пожизненной каторгой. После июльских событий правительство усиливает реп­рессии в отношении военнослужащих, не желающих продолжать кровопролитную войну. 12 июля 1917 г. последовало введение смертной казни на фронте за ряд государственных и воинских пре­ступлений. Одновременно создавались так называемые военно-ре­волюционные суды для применения немедленной репрессии в от­ношении революционно настроенных военнослужащих. В этих судах практически отсутствовало право обвиняемого на защиту, устанавливалась чрезвычайно упрощенная процедура рассмотре­ния уголовных дел, приговоры не подлежали обжалованию.

С точки зрения буржуазии идеальными в области уголовного права и уголовного процесса являлись разработанные еще при царизме Уголовное уложение 1903 г. и Судебные уставы 1864 г. По мнению Юридического совещания, требовалось лишь немного улучшить текст некоторых статей. Пока же на практике следст­венным органам и судам рекомендовалось применять эти доку­менты в прежних редакциях.

Некоторые изменения в уголовное законодательство Времен­ное правительство все же внесло. В июле — августе 1917 г. усили­ваются уголовные репрессии по ряду преступлений. К ним отно­сились призывы к убийству, разбою, грабежу и другим тяжким преступлениям. Устанавливалась уголовная ответственность (ка­торга) за агитацию против политики правительства. Аналогичную цель преследовали и такие новые составы преступлений, как при­зыв к дезорганизации, анархии.

Закон от 19 июля 1917 г. установил уголовную ответственность за забастовки железнодорожников.

2 августа 1917 г. военный министр и министр внутренних дел получили право в административном порядке арестовывать и вы­сылать лиц, действия которых будут признаны опасными. Уста­навливая эти меры, правительство подготавливало мероприятия по очистке Петрограда от нежелательных элементов путем высыл­ки многих тысяч революционно настроенных рабочих. Такие меры Временному правительству все же не удалось провести, но многих большевиков на основании закона от 2 августа 1917 г. арестовали и содержали в тюрьме.

4 августа 1917 г. Временное правительство приняло еще один закон об усилении уголовной ответственности (пожизненная или срочная каторга) за насильственное посягательство на изменение существующего строя в России. Вполне ясно, что этот закон пре­дусматривал прежде всего расправу с большевиками.

Путем усиления уголовной репрессии Временное правительст­во делало безуспешную попытку остановить развитие революци­онного движения в стране, предотвратить надвигающуюся социа­листическую революцию.

 

Возрождение Советов

 

Практически одновременно с системой диктатуры буржуазии складываются другие, принципиально отличные от нее органы власти — Советы рабочих, солдатских, крестьянских и иных депу­татов.

В конце февраля 1917 г. Петроград охватила всеобщая стачка рабочих, проходившая под лозунгом «Долой самодержавие!» и переросшая в вооруженное восстание, поддержанное солдатами гарнизона. В ходе него уже 24 февраля на заводах начали избирать депутатов в Петроградский Совет. Выборы продолжались и в пос­ледующие дни, правда, первые депутаты были зарегистрированы лишь 27 февраля. Организация Советов, как и сама революция, началась стихийно, снизу, однако вскоре они были возглавлены левыми политическими партиями, прежде всего социалистически­ми. Днем 27 февраля в Таврический дворец — резиденцию Госу­дарственной думы — явились только что освобожденные из тюрь­мы восставшими члены «рабочей группы» Центрального военно-промышленного комитета. Они объединились с меньшевистскими депутатами Государственной думы, а также деятелями професси­онального и кооперативного движения. Это собрание образовало Временный исполнительный комитет Совета рабочих, который обратился к рабочим и солдатам Петрограда с призывом изби­рать депутатов в Совет, первое заседание которого назначалось на 7 часов того же вечера. Указывались уже и нормы представи­тельства, а также место заседания — помещение Государственной думы, что было очень символично. Еще днем восставшие солдаты взяли под свою охрану Таврический дворец. Заседание Совета на­чалось в 9 часов вечера. На нем присутствовали первоначально около 50 депутатов. Большинство депутатских мест заняли мень­шевики и эсеры, поэтому и председателем исполкома Совета был избран член Государственной думы Н.С. Чхеидзе (меньшевик), а его заместителями тоже депутаты Государственной думы — тру­довик, вскоре ставший эсером, А.Ф. Керенский и меньшевик Н.Д. Соколов. В состав исполкома вошли всего два большевика.

Если Временное правительство стремилось обеспечить юриди­ческую преемственность с царизмом, то Советы 1917 г. возродили идею, которая возникла в массах еще в 1905 г. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов стал первым органом ре­волюционной власти. Но вслед за ним, и очень скоро, по всей стране создаются Советы рабочих, солдатских, крестьянских и раз­личных других депутатов. Первоначально Петроградский Совет выполнял функции руководителя советской системы, которая скоро стала упорядочиваться. Советы возникали в населенных пунктах, гарнизонах, воинских частях, в том числе на фронте, хотя носили порой разные наименования. Проявилась тенденция к их объединению, консолидации, созданию именно системы органов.

Например, сельские Советы одной волости решали созвать свой волостной съезд; Советы нескольких волостей, в свою очередь, со­бирались на уездные съезды Советов, а уездные — на губернский. В конце концов были созваны всероссийские съезды Советов.

В отличие от Советов 1905 г., новые Советы сразу стали со­здаваться как объединенные: если раньше существовали отдельно Советы рабочих, Советы солдатских, Советы крестьянских депу­татов, то новый, Петроградский Совет сразу объединил рабочих и солдат. Другие Советы последовали его примеру. Полного объ­единения всех родов Советов, правда, не произошло, но скоро сло­жились две основные системы: Советы рабочих и солдатских де­путатов и крестьянские Советы. Конечно, строгого разграничения между этими системами не было, но тем не менее во всероссий­ском масштабе сложились руководящие органы именно по назван­ным объединениям. В мае 1917 г. был созван Всероссийский съезд крестьянских Советов, а в июне — Советов рабочих и солдатских депутатов.

Советы создавали свои исполнительные органы — исполни­тельные комитеты. Это касалось и съездов Советов. Поскольку съезды Советов — волостные, уездные, губернские, — позаседав, распускали своих депутатов по домам, то возникла потребность в постоянно действующих органах, которые исполняли бы их реше­ния. Так появились уездные, губернские и иные исполнительные комитеты Советов. Во главе обеих систем стали соответственно Центральный Исполнительный Комитет крестьянских Советов и ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, избранные назван­ными съездами. В июне 1917 г. Исполком Советов крестьянских депутатов принял решение о необходимости объединения с ЦИК рабоче-солдатских Советов[clx][160]. Практически это объединение про­изошло уже после Октября.

Все советские органы были выборными. Выборы проходили в порядке, который подсказывало народное творчество, т.е. перво­начально без каких-то особых правил. Постепенно жизнь выраба­тывала такие правила, которые потом сложились в более или менее упорядоченное избирательное право.

Первые Советы рабочих депутатов обычно избирались по предприятиям, на собраниях трудовых коллективов, в которых иногда участвовали, а иногда и не участвовали служащие, солдатские комитеты — по воинским подразделениям и частям, крес­тьянские Советы — на сельских сходах. Таким образом складыва­лась избирательная система, при которой избирали и избирались все трудящиеся, но в выборах не участвовала буржуазия (кроме сельских Советов, в выборах которых участвовали все крестьяне, в том числе и зажиточные, сельская буржуазия). Мы видим, что новое избирательное право формировалось как классовое, а не об­щенародное. Трудящиеся в рамках своего класса обладали всеоб­щим избирательным правом независимо от пола, национальности, вероисповедания и всех других цензов, кроме, пожалуй, возрас­тного, который был достаточно зыбким.

Что касается принципа равенства избирателей,,то его трудно было соблюсти в условиях, когда нормы представительства во всех Советах были достаточно пестрыми. Постепенное формирование системы Советов снизу вверх привело и к возникновению прин­ципа многостепенности выборов — от Сельсоветов до Всероссий­ского съезда Советов. Порядок голосования тоже был различным. Чаще, однако, применялось открытое голосование, обусловленное массовой неграмотностью трудящихся, а также митинговым харак­тером первых избирательных собраний.

Советы, рожденные революцией, сразу стали органами власти. При этом возникла своеобразная ситуация, когда Временному правительству принадлежала номинальная власть, а Советам — фактическая. Сложилось известное двоевластие. Правда, А.Ф. Ке­ренский в своих мемуарах с раздражением утверждал, что ника­кого двоевластия не было, просто Советы «мешали» Временному правительству[clxi][161]. Такое утверждение содержит в себе, однако, эле­мент признания: если «мешали», то, значит, могли мешать, т.е. были какой-то силой.

И действительно, в первые месяцы революции Советы стали реальными хозяевами на предприятиях, транспорте, в воинских частях. Впрочем, со временем власть стала все больше переходить от Советов к органам Временного правительства, и это было сде­лано не без воли руководства самих Советов.