Новгородская и Псковская феодальные республики

 

Русские северо-западные земли привлекают к себе интерес иссле­дователей и литераторов, с одной стороны, своей самобытностью, а с другой — богатством материала для исследования. Время пощадило эти земли больше, чем остальные русские культурные центры. Монголо-татарское нашествие, уничтожившее многие го­рода Руси, не коснулось впрямую Новгородской земли, не затронули ее и опустошительные междоусобные войны русских князей Таким образом, именно благодаря этим обстоятельствам до наше го времени дошли многие письменные памятники периода феодальной раздробленности и более ранние. Великая русская рее публика средневековья интересна своей уникальностью. Европейскому феодализму была известна республиканская форма правления, но случай, когда республика по площади равнялась бы территории целой Франции, исключителен. Своеобразно и право этой земли. Несмотря на тесные торговые связи с западноевропейскими компаниями, законодательство мало что заимствовало из правовых систем Запада. Более позднее право Московского го­сударства тоже не восприняло всех достижений правовой мысли северо-западных республик. Из сказанного не следует, что между Новгородом и остальной Русью лежит пропасть и нет точек со­прикосновения. Напротив, Новгородская земля является неотъем­лемой частью Русского государства, с которым она связана общи­ми корнями. Именно эти связи и обусловили в дальнейшем при­соединение земель северо-западных республик к Москве.

Основные этапы развития Новгорода и Пскова. Причины, вы­звавшие своеобразие развития русских северо-западных земель. были заложены еще в процессе складывания государственности у приильменских славян. В отличие от Приднепровья, где власть в государстве захватили представители военной знати, потомки пле­менных вождей и их дружинников, в Приильменье, как показыва­ют исследования, не было условий для возвышения военной знати. Господствующее положение в государстве заняла старая племен­ная знать.

Новгород — один из древнейших центров Руси. Новгородские земли были обширны, но не очень удобны для земледелия. Поэ­тому наряду с сельским хозяйством развивались рыболовство, со­леварение, охота. После образования Древнерусского государства с центром в Киеве Новгородская земля управлялась обычно кня­зем, присылаемым из Киева. Однако примерно с начала XII в. уп­равление Новгородской землей приобретает своеобразие. Укреп­ление феодального землевладения местной знати, практическое отсутствие княжеских земель, наличие у церкви крупных феодаль­ных вотчин, а также превращение Новгорода в центр торговли с Западной Европой делали его сильным, экономически независи­мым от Киева. Сосредоточение огромных богатств в руках местной знати укрепляло ее в борьбе за политическую независимость Новгорода.

Новгород давно стремился избавиться от власти Киева. Из­вестно, что еще княживший в Новгороде в начале XI в. Ярослав Мудрый пытался прекратить выплаты дани Киеву. Новгород до­бивается права избирать себе посадника (до этого посадник на­значался князем) и архиепископа (ранее новгородский архиепи­скоп назначался киевским митрополитом). В XII в. Новгород ста­новится республикой. Точная датировка этого события в науке спорна, однако очевидно, что ее можно отнести на середину века[l][50]. Более 300 лет просуществовала республика. Внутренние противо­речия, обострение классовой борьбы привели к ее ослаблению. Новгород был присоединен к Московскому государству, несмотря на сопротивление боярства, тяготевшего в большинстве своем к Литве. В 1478 г. Новгородская республика перестала существо­вать. Новгород окончательно вошел в состав Московского госу­дарства.

Псковская феодальная республика получила самостоятель­ность в XIV в. До этого земли Пскова входили в состав Новгород­ской республики, а Псков считался пригородом Новгорода, т.е. за­висимым от него городом. И хотя с XIII в. Псков имел отдельный княжеский стол, на который вполне самостоятельно приглашали князей, Новгород отказывался признать самостоятельность Псков­ской республики. Он был вынужден это сделать в обмен на воен­ную помощь Пскова в борьбе против шведов. Псковская феодаль­ная республика, хотя и отпочковалась от Новгородской, не была точной ее копией. Особенности местоположения и географические условия оказали существенное влияние на социальный и полити­ческий строй Псковской республики. Близость агрессивных сосе­дей обусловила более сильную власть князя, а скудость земельных угодий — отсутствие крупного боярского землевладения, что в свою очередь определило меньшую роль боярства в политической жизни Пскова. Падение самостоятельности Пскова связано с со­биранием русских земель вокруг Москвы. В 1510 г. земли Пскова были присоединены к Московскому государству.

Общественный строй. В Новгороде и Пскове, как и в других районах Руси, существовали светские и духовные феодалы. К духовным прежде всего принадлежали монастыри и высшие ду­ховные иерархи: архиепископ, епископ, настоятели монастырей.

Монастырское землевладение росло достаточно быстро, многие светские феодалы передавали по завещаниям свои земли на помин души, часто монастыри покупали землю, были и случаи захват; ими земель, как общинных, так и незанятых. В то же время мо­настыри редко отчуждали свои владения, в качестве исключения могут рассматриваться сделки по продаже монастырями земли Исключалось и дробление церковных земель, свойственное свет­скому землевладению. Обширные земли давали Новгородской епархии значительные доходы, которые пускались духовенством в торговый оборот. Церковь в Новгороде и в Пскове объявила себя покровительницей торговли. Она являлась хранительницей этало­нов мер и весов, скрепляла международные торговые договоры. Все это делало церковь и высшее духовенство влиятельной силой в обеих феодальных республиках.

К светским феодалам принадлежали бояре, житьи люди (т.е. зажиточные), к ним можно отнести также своеземцев (земцев в Пскове). Особенностью Новгорода и Пскова было отсутствие кня­жеского домена и наличие землевладения городской общины.

Наиболее влиятельную группу феодалов составляли бояре — потомки родо-племенной знати. В основе их политического могу­щества лежало богатство. Первоначально бояре пользовались до­ходами от общественных земель Новгорода, выступавшего как коллективный феодал. Однако к XIV в. сложилось уже и индиви­дуальное землевладение боярства[li][51]. Кроме того, новгородские бояре широко занимались торговлей и ростовщичеством. Они рев­ностно охраняли свои исключительные права занимать высшие выборные должности в республике (пасадника, кончанского ста­росты). Имевшим порой и большие состояния житьим людям путь к этим должностям был закрыт.

Поскольку в Пскове крупное землевладение распространено не было, экономическое господство бояр не стало таким сильным, как в Новгороде. В силу этого роль князя и веча в Пскове была выше, чем в Новгороде.

Житьи люди упоминаются в Новгородской судной грамоте (НСГ) рядом с боярами (ст. 6, 10). они тоже имели земли, насе­ленные крестьянами, оставаясь при этом, как и бояре, горожана­ми. Участвовали житьи люди и в торговле. Однако главным, что определяло их статус, было именно землевладение. Как справедливо подметил еще В.О. Ключевский, житьих людей не случайно после падения Новгорода верстали в служилые люди с поместным окладом, а не записывали в городские посады, как купцов. Однако житьи люди, хотя и были феодалами, имели ограниченные права по сравнению с боярством. Они не могли избираться на высшие государственные должности; до XIV в. из числа житьих людей из­бирали тысяцкого, но затем эта должность была узурпирована бо­ярами.

Известна и такая категория землевладельцев, как своеземцы, или земцы. Исследования показали, что основная масса новгород­ских своеземцев (673 из 780) владела мелкими и мельчайшими вот­чинами, соразмерными с крестьянскими наделами. Около 25% об­рабатывали участки своим трудом без помощи половников и холо­пов. Около 1/3 оставляли свои владения в пользовании крестьян и не жили в вотчинах. Большей частью своеземцы жили в городе. В.О. Ключевский считал, что земцы — крестьяне-собственники. Современные исследователи относят их, однако, к мелким феода­лам[lii][52]. В сельскую общину они не входили, а пользовались приви­легиями члена городской общины. Спорно происхождение свое­земцев. Существует мнение, что своеземцы — это измельчавшие бояре. В.Л. Янин полагает, что своеземцы — измельчавшие житьи люди[liii][53]. Считают возможным и третий путь возникновения своезем­цев: распад коллективной собственности горожан или скупка зе­мель у разорявшихся смердов-общинников. Документы, и прежде I всего новгородские писцовые книги, свидетельствуют, что одной из наиболее древних форм землевладения являлось коллективное землевладение горожан. Так, в коллективной собственности более чем 115 жителей г. Ямы находилось село в 52 крестьянских двора с пашней и, другими угодьями. Распад такой коллективной собст­венности был одним из источников появления мелких вотчин.

Характерной особенностью землевладения в феодальных рес­публиках, на это указывал еще С.В. Юшков, являлось то, что ос­новной землевладельческой группой были горожане. Члены го­родской общины имели исключительное право на приобретение вотчин из земель, тяготеющих к городу. Вече определяло режим этих земель. В случае особых заслуг перед городом вече могло Пожаловать землю. Тем самым проявлялась интересная особен­ность феодальных вотчин вечевого города: это землевладение, свободное от отношений сюзеренитета-вассалитета; вотчинник со­хранял связи лишь со своей городской общиной.

Таким образом, в Новгороде и Пскове трудно отделить фео­далов и городское население, вотчинников и купцов. Но так или иначе купцы в этих республиках играли громадную роль. Основ­ным занятием их была внутренняя и внешняя торговля, однако, как и каждый горожанин, они могли быть землевладельцами. Ста­тьи 17 и 18 НСГ упоминают купца наряду с боярином и житьим при разрешении споров о земле.

Купечество объединялось в корпорации, общества. Центрами корпораций обычно выступали церкви. В Рукописании князя Все­волода XIII в.[liv][54] до нас дошел устав такой корпорации, объединен­ной вокруг новгородской церкви Иоанна Предтечи, построенной на купеческие деньги. Эта корпорация объединяла весьма зажи­точных купцов: вступительный взнос равнялся 50 гривнам серебра (около 10 кг серебра). В уставе определялся порядок управления Иванской организацией. Поскольку купцы объединялись вокруг церкви, то, как и положено прихожанам, избирали старост, причем сразу трех: одного от житьих и «черных» людей и двух от купцов. Старосты разбирали как внутрицерковные проблемы, так и споры иванских купцов с иностранными и новгородскими купцами Иванская организация в решении своих дел была вполне самостоятельна, и посадник не участвовал в рассмотрении таких споров.

Иванское купечество не было единственной купеческой организацией города. Документы позволяют говорить о корпорации купцов, ведших заморскую торговлю, купцов, торговавших скотом

В Новгороде существовали и так называемые черные, малодшие люди, к которым относились мастера, ученики, ремесленники и наймиты. Как члены городской общины они пользовались не­которыми привилегиями, в частности, при покупке земель, тянув­ших к городу, принимали участие в местном самоуправлении, об­ладали податным иммунитетом.

Зависимое население республик включало в себя преж­де всего крестьян, половников, холопов. Большая часть крестьян находилась в зависимости от феодального государства. В докумен­тах они именуются смердами. Смерд должен был выполнять по­винности в пользу государства, платить налоги. Из договора, за­ключенного Псковом с Литвой, видно, что беглого смерда необ­ходимо возвращать «в свой погост». Таким образом, зависимые от отдельных феодалов, как правило, смердами не именовались. В некоторых документах монастырские крестьяне назывались си­ротами. Постепенно увеличивается число крестьян, зависимых от феодалов. Рост вотчинного землевладения происходил разными путями. Наиболее распространенными были самовольный захват крестьянских земель, а также покупка феодалом земельного участ­ка общинника, вышедшего из крестьянской общины, находившей­ся в процессе разложения.

Большое место в Псковской судной грамоте (ПСГ) уделено по­ловникам, т.е. людям, работавшим из половины урожая. В Пскове половники делились на изорников — пахарей, огородников и ко-четников, т.е. рыболовов. Их объединяло то, что они жили не на своей земле, а в селе «государя». Закон устанавливал общие нор­мы, определяющие уход изорника от своего господина: один раз в году, поздней осенью, и при условии выплаты всех долгов.

Одновременно и государь не мог выгнать изорника в другое время. Поземельная зависимость изорника от государя не делала его лицом недееспособным. В науке есть мнение, что степень за­висимости изорника от господина определялась тем, к какой груп­пе феодалов принадлежал хозяин земли, на которой работал изорник. У крупного землевладельца крестьянину жилось хуже, он был связан прочными письменными обязательствами.

Известно, что в Новгороде и Пскове были и холопы. Истори­ческие документы предписывают возвращать беглых холопов их хозяевам. НСГ говорит об ответственности господина за своего холопа в случае совершения последним преступления, преследуе­мого в порядке частного обвинения. В этом случае хозяин холопа уплачивал штраф даже тогда, когда преступление было совершено До поступления в холопство. Холопы в Новгородской республике использовались для обработки земель в феодальных вотчинах.

Государственный строй. В знак независимости от княжеской власти, в связи с установлением республиканского строя, Новго­род стал именоваться Господин Великий Новгород. С достижением независимости Псков тоже стал называться Господин Псков. Высшим органом власти в обеих республиках считалось вече глав­ных городов, т.е. собрание жителей городских общин. Участие Крестьян в вече не предусматривалось. Не имели решающего голо­са и жители других городов, хотя случаи их присутствия на вечевых собраниях Новгорода и Пскова зафиксированы в документах.

О составе веча, его роли в решении государственных вопросов в Научной литературе нет единого мнения. Традиционной является точка зрения, согласно которой в нем могло принимать участие все свободное мужское население города, сходившееся по звону вечевого колокола. В Новгороде вече собиралось на Ярославском дворище на Торговой стороне города или на Софийской площади В Пскове вече собиралось на площади перед Троицким собором

Памятники донесли известия о многочисленных стычках между новгородцами, происходивших на вече. Иногда разногласия были настолько велики, что собирались два веча: одно на Софий­ской, другое на Торговой стороне, а потом они шли навстречу друг другу, чтобы врукопашную на Большом мосту через Волхов выяснить, кто же прав. Лишь вмешательством духовенства удава­лось иногда предотвратить кровопролитие.

Всем этим сведениям, а также многочисленным упоминаниям в документах о присутствии на вече не только «лучших», но и «черных» людей противоречат данные, полученные В.Л. Яниным в результате археологических раскопок на месте Ярославова дво­рища. Установив, что вечевая площадь могла вместить по своим размерам не более 50 человек, он предположил, что на вече при­сутствовали примерно по 100 представителей от каждого конца Новгорода, и уже в XIV в. боярство узурпировало представитель­ство «черных» людей. Очевидно, что на начальной стадии суще­ствования Новгородской республики вече, представляя все слои городской общины и защищая их интересы, проводило политику, направленную на ограничение княжеской власти. Постепенно же власть боярства усиливается, вече становится менее представи­тельным, и к XV в. оно уже превращается в орган, через который боярская олигархия проводит свои решения.

Некоторые особенности имело псковское вече. Отсутствие крупного боярского землевладения в республике делало боярство не настолько сильным, чтобы сосредоточить в своих руках всю политическую власть. Военная опасность, постоянно угрожавшая Пскову, усиливала роль князя, что в свою очередь тоже ослабляло политическую роль боярства. Поэтому вече в Пскове в значитель­но большей степени, чем в Новгороде, учитывало интересы город­ской общины.

Функции веча как высшего органа власти в республиках были весьма многообразны. Оно решало вопросы войны и мира, изби­рало высших должностных лиц, включая и архиепископа. Выборы проходили путем жеребьевки. Сохранились сведения о выборах архиепископа. Имена трех кандидатов записывались на отдельные жеребьи и клались на алтарь новгородского Софийского собора.

Два жеребья должен был снять мальчик или слепой. Кандидат, записанный на оставшемся жеребье, считался избранным. На вече решались вопросы призвания князей, оно же «указывало им путь». Есть сведения и о том, что на вече происходил суд. На нем одоб­рялись или не одобрялись основные внутри- и внешнеполитичес­кие мероприятия, принимались законы.

Вече не было органом, созывавшимся регулярно. Обычно оно собиралось по инициативе высших должностных лиц, они же го­товили повестку дня, проекты решений. От них во многом зависе­ло, что «приговорит» вече. Коллегия, подготовлявшая вече и осу­ществлявшая руководство текущими делами, называлась Осподой, или Советом господ, — в Новгороде и Господой, или Советом бояр, — в Пскове. В Осподу, или Совет господ, входили высшие выборные должностные лица Новгорода: посадник, тысяцкий, кончанские старосты, соцкие. Как убедительно доказал В.Л. Янин, должности эти, хотя и выборные, занимали обычно бояре. Помимо посадника и тысяцкого, избранных на данный момент, в Совет гос­под входили и старые посадники, уже переизбранные. В XV в. нов­городский Совет господ насчитывал более 50 человек. Он заседал в палатах архиепископа и под его председательством. В Пскове в Совет бояр входили князь, посадники, соцкие.

Совет господ решал важнейшие вопросы текущей политики, составлял законопроекты. Псковская Господа в более узком со­ставе являлась еще и судебным органом. Решения, которые гото­вил Совет господ для веча, как правило, принимались. Совет, бу­дучи составленным из представителей боярской знати, проводил политику, угодную боярству. По словам В.О. Ключевского, «это была скрытая, но очень деятельная пружина новгородского уп­равления».

Большую роль в управлении играли должностные лица, из­бираемые на вече. Высшим должностным лицом в обеих респуб­ликах были посадники. Вторым лицом в Новгороде был тысяцкий. В Пскове избирали вместо тысяцкого еще одного посадника. Должность тысяцкого, оставшаяся от древней численной системы управления, предполагала наличие в городе 10 сотен. В Пскове же 10 сотен не набиралось. Четко разграничить обязанности по­садника и тысяцкого трудно: посадник выполнял многое из того, что входило в обязанности тысяцкого. Некоторую ясность может внести то, что в немецких текстах посадника именовали бургграфом, т.е. начальником города, а тысяцкого — герцогом, подчерки­вая тем самым его принадлежность к военной администрации.

Посадник избирался из знатных боярских фамилий. Пока он занимал свою должность, он назывался степенным (т.е. сидевшим на «степени», трибуне во время веча); когда избирали нового по­садника, прежнего именовали старым. Посадник обычно служил, «пока люб», смена посадников вызывалась, как. правило, распрями между боярскими родами. Будучи, по сути дела, главой республи­ки, посадник председательствовал на вече, вел международные переговоры, а также участвовал в суде, контролировал князя, в военное время возглавлял полки.

Тысяцкий ведал прежде всего вопросами военного ополчения. Эта должность встречается в летописи впервые под 1191 г. В «Ру­кописании князя Всеволода» тысяцкий упомянут и как выборный от житьих и «черных» людей староста церкви Иоанна Предтечи. Деятельность тысяцкого была связана также с торговлей. Он воз­главлял торговый суд, независимый от посадника. Постепенно и эту должность прибрали к рукам бояре. В пользу посадника и ты­сяцкого шел поземельный налог — поралье.

Своеобразным должностным лицом в Новгороде был архиепи­скоп. Новгородцы добились, чтобы он не назначался митрополи­том, а избирался на вече. Точнее, вече избирало трех кандидатов, жребий же решал, кто именно из них будет владыкой. Митрополит лишь утверждал волю новгородцев. Владыка осуществлял не толь­ко управление новгородской епархией. Он выполнял и светские обязанности: хранил казну и архив, возглавлял дипломатические переговоры.

Особое место в феодальных республиках занимал князь. Его приглашали по договору, в котором устанавливались условия службы. Князь стоял во главе управления и суда, но действовал под контролем посадника и вместе с ним. Он должен был орга­низовывать оборону земли. В Новгороде князь не мог отставлять от должности выборных. Известен случай, когда смоленский князь Святослав Мстиславич, княживший в Новгороде, потребо­вал смены «без вины» новгородского посадника Твердислава. Вече сразу напомнило князю, что он «крест целовал без вины мужа должности не лишать». Не мог князь без согласия посадни­ка самостоятельно назначать на невыборные должности. В дого­ворах подробно предусматривались размеры и источники возна­граждения князей, в частности, дары от волостей, судные и про­езжие пошлины. Специально оговаривалось запрещение князю, его жене и боярам приобретать села в Новгородской земле и при­нимать людей в закладники. Запрещено было князю и вести за-

граничную торговлю без посредничества новгородских купцов. Одновременно он должен был создавать новгородским купцам режим наибольшего благоприятствования в своем княжестве. Не­сколько иным было положение князя в Пскове. Там он мог на­значать своих наместников в пригороды Пскова.

 Новгородская феодальная республика была огромной по мас­штабам средневековой Европы страной, она достигала Белого моря, простиралась за Уральские горы. Сам Новгород был круп­ным, густонаселенным городом, возникшим в результате сраще­ния нескольких поселений. Он делился на пять концов. В.Л. Янин предположил, что эта административно-территориальная едини­ца образовалась на базе поселков, население которых состояло из бояр и зависимых от них людей, живших в барских усадьбах. В противоположность концам население сотен составляли «чер­ные» люди, платившие в XII в. подати князю и подчинявшиеся княжеской администрации. Вскоре, однако, сотни перешли в под­чинение концам. На концах были свои вечевые собрания. Тот факт, что кончанское вече избирало старост из бояр, объясняется авторитетом богатства и знатности, желанием иметь в Совете гос­под такого представителя, к мнению которого бы прислушива­лись. Псков тоже делился на концы, но их у него было шесть.

Старая десятичная система управления вписалась в новое ад­министративно-территориальное устройство; в конце было две сотни. Сотни имели свои сходы и избирали сотских. В военное время они составляли базу новгородского ополчения. Концы де­лились на улицы, управляемые уличанским вече и избираемым на нем старостой.

Управление обширными землями Новгородской республики осуществлялось из Новгорода с одновременным предоставлением землям известной самостоятельности. Документы позволяют сде­лать вывод, что земли имели связи с концами Новгорода и Пскова, последние осуществляли управление и суд на прилежащих к ним землях.

Кроме столичных, в обеих республиках были и другие города, находившиеся в зависимости от Новгорода и Пскова, их концов, называемые пригородами. На каждый конец Пскова в последней трети XIV в. приходилось по два пригорода. Они имели свое ве­чевое устройство, но вместе с тем центральная власть назначала в них наместников.

Система органов, осуществляющих правосудие в Новгороде и Пскове, имела свои особенности. Для нее характерно широкое участие в правосудии веча, правда, со временем все более убы­вающее. Как свидетельствуют летописи, вече осуществляло суд по наиболее опасным для государства преступлениям. Известны слу­чаи, когда на вече производилось и дознание. Ни в Новгороде, ни в Пскове князья не имели права судить единолично, что специ­ально записывалось в договорах с ними. Но они судили вместе с посадниками, а также представителями бояр и житьих людей. На местах дела тоже рассматривались коллегиально княжескими людьми и представителями пригородов.

Тысяцкий и два купеческих старосты осуществляли суд торго­вый. Статьи 5 и 6 «Рукописания князя Всеволода» подчеркивают независимость этого суда от посадника. Только в случае соверше­ния преступления, в котором были замешаны новгородские и ино­странные купцы, суд по делу осуществлял посадник совместно с тысяцким и купеческими старостами.

Традиционно споры между духовенством, церковными людь­ми, а также дела, подлежащие церковной юрисдикции, решались церковным судом. До 1385 г. такой суд вершил московский мит­рополит у себя или во время своих поездок в Новгород. С 1385 г. право суда было передано новгородскому архиепископу, который судил с участием представителей бояр и житьих людей. Дела, в которых одна сторона подлежала церковной юрисдикции, а дру­гая — светской, рассматривались смешанным судом, состоящим из представителей духовенства и городских властей. ПСГ знает и суд братчины. Исследователи видят в нем пережиток древнего общин­ного института. Ю.Г. Алексеев установил, что братчина — это со­седская территориальная община сельчан или уличан, совпадаю­щая с церковным приходом. Суду братчины подлежали мелкие ссоры, кражи на пиру.

Право. О праве Новгорода и Пскова можно судить главным образом по Новгородской и Псковской судным грамотам, между­народным договорам и другим дошедшим до нас документам. Сле­дует заметить, что даже крупнейшие и важнейшие из этих доку­ментов дошли до нас не полностью: от НСГ сохранился лишь от­рывок, содержащий 42 статьи, а ПСГ, хотя сохранилась целиком и даже в двух списках, имеет большие дефекты в тексте. Спорна и датировка обоих памятников права. Обычно их относят к кон­цу XV в.

В Новгороде и Пскове действовали и другие правовые сбор­ники, прежде всего Русская Правда, Мерило Праведное, Кормчая Книга. Если Русская Правда — в первую очередь памятник уго-

ловного и процессуального права, то ПСГ восполняет существен­ные пробелы в области гражданского права, что определялось раз­витием товарно-денежных отношений в Пскове.

Западная Европа хорошо знала римское частное право и, ес­тественно, пользовалась пригодными нормами. Русская же прак­тика самостоятельно выработала целый ряд оригинальных инсти­тутов, вытекающих из потребностей жизни.

В гражданском праве получили закрепление институ­ты вещного права, т.е. права на вещи, центральным из которых являлось право собственности. В законе впервые появляется тер­мин, обозначающий движимое имущество, — живот. В ПСГ есть и термин, определяющий недвижимость, — отчина. Большое вни­мание уделялось земле как объекту права собственности. Часто упоминается в ПСГ и движимое имущество, из которого особо выделялся скот.

Среди способов приобретения права собственности ПСГ упо­минает давность владения. Этот древнейший способ был закреп­лен в ней в отношении пахотной земли и рыболовного участка водоема. При этом закон перечисляет ряд условий, без соблюде­ния которых невозможно приобретение права собственности по давности. Основным же способом приобретения права собствен­ности являлись договоры и наследование. ПСГ известны также находка и приплод.

Право на чужие вещи представлено в ПСГ кормлей, т.е. по­жизненным правом пользования недвижимостью. Имущество пе­реходило в кормлю, как правило, после смерти собственника. Ю.Г. Алексеев говорит и о возможности продажи в кормлю. Суп­руг мог завещать пережившему супругу свою землю в пожизнен­ную кормлю; при отсутствии завещания земля тоже переходила в кормлю пережившему супругу. Продажа кормли запрещалась.

Развитие товарно-денежных отношений обусловило достаточ­но высокий уровень обязательственного права. Усложнение хо­зяйственной жизни общества вело к совершенствованию способов заключения договоров. Вместо громоздких, сопряженных с обряд­ностью, привлечением свидетелей способов заключения догово­ров появляются удобные письменные способы оформления раз­личных сделок. Рост числа купеческих операций, увеличение Числа их участников приводили к необходимости более серьезного оформления договоров.

Основным способом заключения договора становится запись — Письменный документ, копия которого, скрепленная печатями, сдавалась в архив. Записью оформлялись договоры купли-продажи земли, хранения, займа на большие суммы, изорничество и пору­чительство; при помощи записи оформлялось завещание. Состав­ление записи было довольно сложным делом, но этот документ нельзя было оспорить. Оформление договоров на незначительные суммы (займы до одного рубля) осуществлялось при помощи доски, т.е. неформального письменного документа. Доска была до­казательством, которое можно было оспорить. Сохранялась и уст­ная форма заключения сделок. Вероятно, наиболее распростра­ненной она была в сельской местности, поскольку в ПСГ она встречается в связи со спором изорника с господином по поводу покруты. В случае устного оформления договора требовалось че­тыре-пять свидетелей.

Серьезное внимание уделялось способам обеспечения испол­нения обязательств. В ПСГ достаточно много места отведено по­ручительству и залогу. Поручительство (порука) применялось в случаях, когда сумма долга не превышала одного рубля. Возможен был залог движимого имущества и недвижимого. Залог недвижи­мого имущества не сопровождался передачей имущества кредито­ру, движимое имущество, напротив, передавалось. Судя по оби­лию статей, посвященных закладу, споры здесь были довольно частыми.

Законодательству и практике Новгорода и Пскова было из­вестно большее число видов договоров, чем Русской Правде. Один из самых распространенных договоров — купля-продажа. Купля-продажа движимости осуществлялась на торгу, без лишних фор­мальностей. Договор заключался в устной форме, свидетели были необязательны. Добросовестного приобретателя закон защищал. В случае обнаружения скрытых недостатков вещи договор растор­гался.

Купля-продажа земли оформлялась записью. Как показывают исследования, состав продаваемых угодий был различен. В Двин­ской области, например, в них входили обычно двор, пахотные земли, сенокосные и промысловые угодья[lv][55]. Субъектами договора купли-продажи земли могли быть близкие родственники. Извест­ны случаи, когда сторонами были супруги, однако женщины могли в этой сделке выступать лишь в качестве продавца. Оформлялась сделка при свидетелях обеих сторон и скреплялась печатью архи­епископа или его наместника. В договоре могло быть оговорено, что земля продается «одерень» или «в веки», т.е. без права выкупа. При отсутствии этого условия выкуп не допускался.

Существенные особенности имел договор купли-продажи, за­ключаемый с иностранными купцами, в Новгороде. Признавалась законной только мена, а не торговля; обмен товара на товар, кре­дитные сделки запрещались. Закон устанавливал, что немецкий купец должен иметь свидетеля, он мог три дня осматривать товар. Передача товара обязательно происходила на немецком дворе. Оформление сделки представляло собой выражение сторонами согласия перед свидетелями, сопровождаемое обрядом рукобитья. После того как русский купец выносил товар с немецкого двора, сделка считалась необратимой. Лишь с середины XV в. на немец­ком дворе начали осуществляться письменное оформление сде­лок, регистрация их в памятных книгах. Договор мены регулиро­вался аналогично договору купли-продажи.

Договор дарения оформлялся, особенно когда касался земли, грамотами, называвшимися «данные», составлявшимися в присут­ствии свидетелей и с обязательным приложением печати. Как пра­вило, таким образом оформлялись вклады в монастыри на помин души. Однако допускались случаи заключения договора дарения упрощенно. ПСГ разрешает оформление договора на дому в при­сутствии священника или свидетелей, не являющихся родственни­ками. Вероятно, это допускалось при болезни или затруднитель­ности для дарителя покинуть дом. Сделка была действительной лишь в случае дарения родственнику, а не постороннему. Племян­ник, упоминаемый в документе, понимался как человек одного рода, племени.

Договор займа был хорошо известен русскому раннефеодальному праву. ПСГ использует для его обозначения два термина: «заим» и «ссуда». Порядок оформления договора зависел от раз­меров займа. Займ до одного рубля не требовал оформления за­писью, свыше одного рубля запись была обязательна, за исключе­нием займа между купцами. В этом случае достаточно было при споре предъявить доску. ПСГ, в отличие от Русской Правды, не устанавливала предельного размера процентов. Они предусматри­вались соглашением сторон. Допускалось досрочное прекращение обязательства по инициативе любой стороны. Однако в случае Прекращения договора по инициативе кредитора он лишался пра­ва на проценты.

Серьезное внимание уделено в ПСГ договору хранения. Он перестает быть дружеской услугой, порядок его заключения строго формальный. Договор оформлялся записью, где были перечис­лены все ценности, сдаваемые на хранение. Только в некоторых исключительных случаях допускалась передача вещей без записи. В этом случае применялись такие доказательства, как присяга, по­единок.

Имущественный наем, не упоминавшийся в Русской Правде, знаком ПСГ. Здесь имеется в виду наем помещения. Наниматель-подсуседник по закону может в случае потребности предъявлять иск хозяину.

Своеобразным был договор изорничества. Изорник, одна из категорий половников, заключал договор, по которому за пользо­вание землей обязывался отдавать хозяину половину или иную часть урожая. Изорник при этом часто брал покруту — нечто по­добное купе Русской Правды.

Распространенным видом договора был личный наем. Договор заключался обычно устно, однако возможна была и запись. Закон ставил обе стороны в равное положение, предоставляя им право отстаивать свои интересы, хотя на практике различные категории наймитов имели разный статус.

Наследственное право допускало оба известных порядка на­следования.

При наследовании по закону имущество переходило родствен­никам умершего, которые совместно с ним вели хозяйство. В этом случае предусматривался облегченный порядок решения споров о наследстве; вместо письменных доказательств достаточно было свидетельства сторонних людей. Наследство в случае перехода его по закону к близким родственникам без нужды не дробилось, по­скольку, вероятно, рассматривалось как единое хозяйственное целое.

Завещание оформлялось в письменной форме и называлось ру­кописанием. Как показывают исследования дошедших до нас за­вещаний, среди наследников называются прежде всего близкие за­вещателя: жена, дети, брат, мать. Имеются случаи завещания иму­щества племяннику и крестнику. При отсутствии близких родст­венников имущество могло быть завещано дальним, а также людям, не состоявшим в родстве с завещателем. Обычно основное место в завещании занимало распределение между наследниками земли. Часть земли передавалась церкви на помин души. Распре­деление между наследниками, порой даже не родственниками, до­статочно крупных состояний требовало соблюдения больших фор­мальностей. Завещания удостоверялись священником, свидетелями (в Пскове они отсутствуют), обязательна была печать намест­ника новгородского владыки.