Начинается третий эпизод концерта — так было

 

Хор (после очень короткой паузы, на фоне звучащего колоко­ла).

Снег ли, ветер

Вспомним, друзья...

Нам дороги эти

Позабыть нельзя.

Голос девочки. Мама, а на войне страшно?

Голос матери.

Как тебе рассказать?..

(После паузы).

Я только раз видала рукопашный.

Раз - наяву. И тысячу - во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Лучи карманных фонариков в руках стоящего в глубине, с левой стороны сцены хора выхватили из темноты справа, почти у портала, кусок колючей проволоки и держащихся за нее юношу и де­вушку. Снова издали доносится шум далекого боя, да время от вре­мени взлетают, прорезая черноту теневого экрана-задника, осветитель­ные ракеты. Хрупкую фигурку девушки едва прикрывают остатки изо­дранного платья. На юноше клочьями висит разорванная гимнастерка, голова его перевязана потемневшей то ли от крови, то ли от пыли тряп­кой. Поднимающийся туман прикрыл их обнаженные тела. Собственно, об этом можно лишь догадаться. Отчетливо видны только их лица. Снова раздались, но теперь уже далекие, звуки войны. Она. Скоро рассвет... Наш последний рассвет... О н. Не думай об этом... (Стараясь отвлечь ее.) Что ты делала в этот день до войны?

Она. Сегодня какое число?. О н. 9 мая.

О н а 9 мая?... Что я делала?. (Вздохнув.) Что я могла делать... Наверное, готовилась к экзаменам. (После паузы.)... А ты?

О н. Не помню... Наверное, как всегда, сбежал с лекции... (Ус­мехнулся.) на концерт в Колонный зал...

О н а. А я никогда в жизни не была в Колонном зале... Это, наверное, интересно?

Он (после паузы). Очень...

О н а. 9 мая... Каким оно будет?

Тихо зазвучала музыка. И тогда в центре сцены, словно в дымке, возникала танцующая пара. А на теневом заднике-экране в это же время фоном все четче и четче проступает паучий силуэт свастики. Раздается выстрел. Темнота. Погасли фонарики. И уже не видно ни девушки с юношей, ни танцующих. Тишина.

Постепенно светлеет. В центре сцены, перекрывая собой теневой экран-задник, — хор.

В полях за Вислой сонной

Лежат в земле сырой

Сережка с Малой Бронной

И Витька с Моховой.

 

А где-то в людном мире,

Который год подряд,

Одни в пустой квартире,

Их матери не спят.

 

Свет лампы воспаленной

Пылает над Москвой —

В окне на Малой Бронной,

В окне на Моховой.

 

Друзьям не встать. В округе

Без них идет кино.

Девчонки, их подруги,

Все замужем давно.

 

В полях за Вислой сонной

Лежат в земле сырой

Сережка с Малой Бронной

И Витька с Моховой.

 

Но помнит мир спасенный,

Мир вечный, мир живой,

Сережку с Малой Бронной

И Витьку с Моховой.

И опять постепенно темнеет. И вновь вспыхнули в руках хористов огоньки фонариков. Но теперь их лучики, словно пламя свечей, устрем­лены вверх. Слева, на площадке-станке, куда еще не вернулись Барды, сразу, не дав песне закончится, появляются Звонари. 1-й Звонарь.

Вы думаете, павшие молчат? Конечно, да - вы скажете, хористы. Неверно! Звонари. Неверно!

Все Все 1-й

2-й

Звонарь.

Неверно!

Они кричат.

Пока еще стучат

Сердца живых и осязают нервы.

Они кричат И будят нас, живых, Невидимыми, чуткими руками. 3-й.

Они хотят, чтоб памятником им Была Земля С пятью материками.

Горят в руках хористов фонарики. А затем, сразу после слов «С пя­тью материками» они высветили появившихся к этому времени на пра­вой площадке-станке всех Бардов. И опять скорбно зазвучал колокол. Барды (на фоне звона колокола тихо поют).

Над землей бушуют травы.

Облака плывут, как павы.

А одно, вон то, что справа, -

Это - я, это - я, это - я,

И мне не надо славы.

Ничего уже не надо

Мне и тем, плывущим рядом.

Нам бы жить - и вся награда.

Нам бы жить, нам бы жить, нам бы жить.

А мы плывем по небу...

Эта боль не убывает. Где же ты, вода живая? Ах, зачем война бывает? Ах - зачем? Ах - зачем? Ах - зачем? Зачем нас убивают? Облака, облака, облака....

И пока звучит песня, на сцене то чуть темнеет, то чуть светлеет, словно на лица всех, стоящих на сцене, набегают тени от плывущих облаков.

А когда песня кончилась, из зала, держа в руках шкатулку, неожи­данно поднялась на сцену Девушка и подошла к Звонарям. И тогда опять, нарушая воцарившуюся тишину, раздается голос маленькой де­вочки.

Голос девочки. Что у тебя там? Девушка. Письма. Голос девочки. Письма?

Девушка. Да. С той, далекой войны. (Вынула из шкатулки письма.)

Голос девочки. А почему без конвертов и марок? Девушка. Так было.

Голос девочки. А твои письма настоящие? Девушка. Настоящие.

И как будто издали донесся звон теперь уже всех колоколов. Де­вушка молча передала письма Звонарям и, спустившись со сцены, бы­стро пройдя мимо сидящих, вышла из зала.