Значимость наша в собственных очах

Так велика, как нам не сознать;

Иной сморчок давно в грехах зачах,

И помнит в матерщине только мать.

Но как цепляется за жалкую жизнёжку,

Спит с пистолетом, с финкой под подушкой,

И кажется себе таким хорошим,

Что мило-дорого и недругам послушать.

Мы тянем одеяло на себя,

Готовы лакомым кусочком подавиться.

В душе-берлоге все драконы спят,

В любой момент за нас пойдут со свистом.

Не прикоснись и слова не скажи, –

Такие недотроги из ЦК КПСС,

Мгновенно выхватим мы ятаган-ножи,

Во всём величье не человек, а бес.

Не о другом, а о себе вещаю,

Так и ломился бы бульдозером в карьере;

Мы легче пустоты с нажитыми вещами, –

Со страхом прошлое на нынешнем примерим.

Узнал, услышал: за мои грехи,

Во искупление меня Иисус страдал.

Дела мои как эпикриз плохи,

Другим бы стать, о том не раз рыдал.

Благословен тот дом, и с книгой стол,

Та Книга – Иисусово посланье;

С креста Голгофского меня коснулся стон,

Я с Даниилом пал на согнутые длани.

За пленных там был выкуп совершён,

Моя цена дороже всех сокровищ,

Ценил я ранее лишь хижину-горшок –

С тех пор с душой и телом мы не ропщем.

Пора с земли, пластает боль жильё –

Пусть без меня любуются природой;

Для Господа я ценен и больной,

Без девальвации, дефолтов и за гробом. 15.02.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА.doc

 

ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА – ГРАНИЦА

Есть заповедь, устав, постановленье,

Божественные, нужные, едины.

Поратуй за прямое исполненье,

Познавши золотую середину.

Не солдафонски, тупо, колуном.

Учти нюансы, данную возможность…

Итог подбей в молитве перед сном.

Ни фанатизм не одобряй, ни косность.

 

Уклон, уродство, хромота любая

Во тьме кругами водит до оврага.

Не там поставленная кем-то запятая

Повесит запросто несчастного беднягу.

 

В посте, в молитве, в каждом разговоре

Переступать опасно через грань.

Столб межевой, надежная охрана

От хищников спасают душу-лань.

 

Приобретая опыт отошедших,

Библейскую историю храни.

При переправе реже гибнет пеший -

Опасность перестрелки у границ.

 

Не умиляйся видами на снимке,

Где кошка с мышкой вместе за столом.

Экуменизм с отравою начинки…

Нам Библия, каноны – эталон.

 

На опытных участках опыленье

Даст новые и лучшие сорта,

При полном от похожих удаленьи,-

От духов зла прочерчена черта.

Не угаси курящегося льна,

И трость надломленную не через колено…

Разумностью средина та сильна -

Дух рассудительности назван самым ценным.

ИгЛа (Игнатий Лапкин) (Игнатий Лапкин) 19. 10.01 г. Барнаул

 

Золото ищет геолог в горах.doc

 

Золото ищет геолог в горах,

Шурфом буравит лесные массивы:

«Золота, золота!» А это лишь прах,

Даже по виду не так уж красиво.

Вылила страсть золотого тельца, -

Первосвященник замешан на плавке,

Тысячелетия будут плясать,

Счёт златолюбцам предъявят к оплате.

Золото может ржаветь от крови,

Сам человек от него пожелтеет.

Бедный и тот золотить норовит,

Миллимикроном сусальность приклеить.

Что из него? Ни топор, ни лопата -

То, что из стали – нужнее в работе.

Где, кто считался когда-то богатым?

Как на волков на богатых охота.

Зубы и ложки гремят золотые

У тех, кто спокойно уснуть не желают;

Свои и чужие и с фронта и с тыла,

От жадности искренно воют и лают.

Не золотом нас искупил Иисус

От суетной жизни, бесплодных блужданий,

Но Кровью Христа и в Него облекусь -

Вера в Него - золотой наш фундамент.

Не золота слитки дороже всего,

Что банки швейцарские скрыли в подвалах,

Но Библия – дал нам её Иегова -

Дороже, чем чеки стихи её, главы.

Динария два, но дороже таланта,

Дороже короны земных самодержцев.

В этом уверены даже сектанты,

Кто свыше родился, поверил всем сердцем.

Пятьсот тридцать раз, пятьсот тридцать мест
О золоте в Библии что-то расскажут.

Дороже вселенной Голгофа и крест -

В сравненье о злате не вспомнится даже. 30.11.04. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Зря не скажут.doc

 

« Зря не скажут!» – судит обыватель

До тех пор, пока не зацепило.

Бог допустит и его подхватит

Под колёса, под топор, под пилы.

Скажут и облыжностью обложат

Дужки – две губы, язык-капкан, –

Выведают небыль и размножат,

Лакомая сладость древним сосункам.

Сколько говорено было при Давиде,

Будто жаждет захватить престол.

Тлеет на него смертельная обида, –

Недруги пытались вырвать тот росток.

Если же из вечности взглянуть

На молву, обидные словечки...

Подло, с изощрённостью клянут.

Верного сугубо искалечат.

Только бы поверить, что молва

Гнусная, противная – не липнет.

Лук, чеснок, – не сладкая халва, –

С пользой наибольшей рядом, слитно.

Златоуст, не мало претерпевший

От своих же греков оголтелых,

Ложь сравнил с соломой несопревшей

На костёр – на нашу душу с телом.

Но пройдёт, Бог даст, какой-то срок,

Жизнь подсушит, – вспыхнет в поднебесье.

Скажут: «Жил и среди нас пророк»,

Бесновались рядом люди-бесы.

Зряшное в свой адрес пережжём

Жизнью во Христе с самоотдачей.

Претерпеть, не выпреть на рожон.

Божья правда вспыхнет, не иначе.

Зря не скажем: претерпел всё зря...

С пользой для потомков стать примером,

Не сегодня, в будущем узрят,

Скажут так же: с Богом претерпим. 08.04.08. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

И Бог был с ним.doc

 

« И Бог был с ним»… И жив Иосиф

Во рву, в рабах, в тюрьме и в возвышенье.

Куда бы любящий Создатель ни забросил,

Цел становой хребёт, душа и шея.

Кому-то с ходу может показаться:

Пора пленённого сугубо пожалеть.

В строках Библейских огненная запись,

На память внукам в доме наручник и плеть.

«И Бог был с ним»... В египетской корзинке

Волна баюкает младенца Моисея.

Все крокодилы зряшно пасть разинут,

И бегемоты попусту со всех сторон насели.

И Бог был с ним при казнях фараона,

При зависти и бунте вышедших из рабства.

Кротчайшего и изверги не тронут,

Семи народностям тягаться с ним напрасно.

И Бог был с ним, с избранником Давидом,

Не промахнувшимся при схватке с Голиафом.

А сердце отрока родной отец не видит,

Его и тесть не затянул на плаху.

Бог Иегова всюду с нами и везде,

Со всеми, кто Ему вполне угоден.

Они осмеяны, их так легко раздеть,

Волочь по каменному не часы, а годы.

Ученики Христа – одна святая горстка

Дерзнули вызов бросить всем и вся.

Их задушить, раздеть совсем так просто,

Но Бог прикрыл и пригрозил: «Нельзя!»

И Бог был с ними… в новом измеренье,

Во свете Библии по новому рассудят.

И старые таланты к духовному применят,

Благую весть распространят повсюду.

«И Бог был с ним», – да скажут обо мне

Друзья любезные и недруги слепые.

Такой не тонет с Богом, не сгорит в огне,

А ложь растает, сколько б ни лепили. 14.11.08. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

И болезнь не указ.doc

 

И болезнь не указ, если только по силам…

Но болели цари и вельможи-сатрапы.

И атлантов-гигантов она подкосила,

Разорила в конец, истощив на затраты.

Нет гарантии малой избегнуть болезней,

Сохранить невредимым достоинство духа;

Раздраженны бациллы с причиной пролезли,

Словно в прорву, с прогулки нечаянно ухнем.

Даже сто лет – всего лишь единственный век,

Организм истончится, утонет в морщинах.

Даже если былинный с афиш Пересвет, –

Слуги Божьи болезни навряд ли щадили,

По пустынным углам и по кельям сырым

Смерть посыльных своих в аккурат посылает;

Всё равно для микроба Нарым или Крым,

Но ходить под себя – участь горькая, злая.

Из болезней к кончине составим кат а лог,

Мы не хуже целителей знаем лекарства.
По поблекшим щекам, непредвиденно впалым,

Позвоночник с натуги не выдержит, хряснет.

Аппетит у больных до изжоги негоден,

Столько траты родным на подпитку калеки.

И бесчётно добра на худое изводим,

Что же толку тогда объявиться столетним.

Шар земной – лазарет на космической трассе

Из курящих врачей, пациентов гнилых.

Это значит – грехами, растлением р а спят,

И в новейшее время болезней наплыв.

У пророка Исаии видения здравы,

Человеческий Сын все болезни понёс,

Он единственный делом и тело исправил,

На Голгофе изъязвлен Спаситель Христос.

Ни болезни, ни плача, ни стона пред троном,

Где искупленным жить в обновлённых телах.

К этой мысли с молитвою дело всё стронем,

Исстрадавшись, сотлевши по капле дотла. 22.09.09. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

И где бы я ни был и чем ни занимался.doc

 

И где бы я ни был и чем ни занимался,

Но постоянно мысленно к Апостолам леплюсь.

Понято, и тогда не сыр катался в масле,

Но с ними был Господь – прославленный Иисус.

Они, Апостолы, для нас как эталон,

Канонизированы жизнью, то есть житиями.

Зову их в нынешнее, шёл к ним на поклон,

Хотя бы мысленно то время к нам притянем.

Что ни возьми, хотя бы чуть копни,

У нас, у православных всё не так, не эдак.

На богослуженье нашем столько толстых книг,

О чём Апостолы не знали, ни один не ведал,

Из благовестия меню, их Ангельский режим,

Из проповеди верных – лучшее застолье.

Против Апостольского все премного мы грешим,

И нанесли в богослуженье столько!

Народ безмолвствует ещё в кромешной тьме,

И поп куражится с продымленным кадилом.

Как вывести заблудших без потерь суметь,

О, если бы и ныне на проповедь ходили.

Мои любимые об этом рассужденья,

И обличения, сравненья с тем, что есть,

По вере загружают и ничего за деньги,

Не слышен от свечей вонючий треск.

Всё в первозданной нежности и в нищей простоте,

Нет ни мощей с иконами в мироточенье влипших.

Беседы, проповеди все о Господе Христе –

Колокола и купола с октоихами лишни.

Стою, томлюсь уже полсотню лет,

В семидесятилетие конечное упёршись,

Сумел ли размочалить хотя бы с краю склеп,

Подать из-под стола Апостольского крошки?

Пошли кресты поклонные и крестные ходы,

Ажиотаж паломничества уловляет мёртвых.

Мы обложились гнилью, предстательством худым,

Деяния Апостолов монашеством затёрты. 14.08.09. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

И для чего вся эта канитель.doc

 

« И для чего вся эта канитель,

Растраты щекотливые, смущенье?»

Таких вопросов в каждую бы щель

И скольких бы избегли мы мучений.

В пучину зол впадает сребролюбец,

И остаётся гол, в конце концов.

Известно – с браком поздравляют люди;

Апостол же жалел таких юнцов.

Итоги революции при нас,

В войне победа призрачна в итоге.

Дубину Бог воинственным припас,

И мало кто живой уносит ноги.

На что ни глянь и глаз ни положи,

Везде маячит дымное надменье;

Свинья прирезанная под ножом визжит,

И здесь не может быть иного мненья.

Конечный результат ищи прозреньем:

«Так стило ли строиться без средств?»

Одна нога уже упёрлась в стремя, –

В смущенье, видим намогильный крест.

Так стоило ли биться и хлестаться.

Лукавить и хитрить столь призрачного ради?

Избрав Христа, избегнешь всех напастей.

Приобретённое вотще не будешь тратить.

Что на алтарь Господний и для ближних, –

Не пожалеет душенька о том;

В своих глазах не будешь ты унижен,

Возвысишься молитвой и постом.

Расценивай из вечности поступки,

В том свете Судном всё пересмотри,

Чем наполняются отпущенные сутки…

В капризном карапузе видится старик.

Немилосерден сам к себе слепец,

Пренебрегающий уже готовой мазью,

Рутине прошлого из Библии протест:

«В суетности сквозят одни соблазны!» 6.6.05. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

И если бы Иаков не бежал.doc

 

И если бы Иаков не бежал

От гнева братнего, косматого Исава,

Рахиль и Лию было бы нам жаль,

Разменную монету жадного Лавана.

Перехитрил Иаков даже тестя,

И обобрал не человечьей волей;

Жить оказалось невозможно вместе,

Хотя и мёрз он при стадах на поле.

И если бы Иосифа в рабы

По зависти не продали родные,

От голода бы улеглись в гробы,

И память их развеялась бы с дымом.

В несчастьях верных видится зерно,

И умиление богатства жития.

На испытания роптать святым грешно,

Хотя от страха будешь вопиять.

На каждого избранника есть полк

Отпетых недругов, залётных однодневок,

Потом, когда-нибудь оконтурится толк,

Направо перебросит то, что слева.

Не будь нападок злого фараона,

Да кто бы знал заику-Моисея;

Догнил бы на престоле очень скромно,

Закон Всевышнего бы ни в кого не всеял.

И если бы Давида не столкнули

С насиженного места во дворце,

Псалтири не было бы, только дуля,

На тысячелетия не выписан рецепт.

Не дай. Господь, не наведи затишья

На то, где боль рождает удивленье.

Не посчитать бы испытанье лишним,

Иначе в скукоте и в затхлости сотлеем.

И если бы меня Бог не трепал

В больницах, на этапах, в передрягах,
Давным-давно б уже мертвецки спал,

А так, по милости, лишь на часок прилягу. 05.12.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

И если бы всё было справедливо.doc

 

И если бы всё было справедливо,

Как патриотам вздумалось бубнить,

То революции откуда б привалили,

И выперли бы всюду изверги одни?

Был царь и не один, толклись дворяне,

Бояре некогда, графини, и бароны.

Чем их, столетия спустя, помянем,

А может, помнить – слишком уж нескромно?!

Сыр в масле плавленый купался, плыл,

В нужде жестокой крепостные вяли.

Взрыв дозревал, всё пустят на распыл,

И не останется ни масла и ни сала,

По справедливости ли грабить по закону,

Налогами душить, на войны скопом гнать?!

Напялили России лик иконный, –

Через столетия та ложь ясней видна.

А если бы платили справедливо

И Слово Божие несли во все концы,

В захватнических войнах зря не гибли,

И в суевериях не дали бы застыть...

Пришлось бежать или пойти под меч

С великой неохотой и жутким раскаяньем.

Из прошлого сумели ли урок извлечь?

О горе нам отступникам, пустым и окаянным!

Из бедных и обиженных сошлись когорты,

Их царь учил когда-то стрелять и убивать.

Из детства добрых столько ж перепортил,

С благословением поповским сбил в барак.

Убийц плодили, пьяниц и воров,

Пусть и не в тех размерах, как сегодня;

Факт очевиден, наломали дров,

Нет даже лебеды, а спали с булкой сдобной.

По справедливости Бог разразился гневом:

Вся эмиграция числом пять миллионов

Вдруг распылилась, превратилась в пену…

Прости, прости, Господь! Мы падаем в поклонах. 19.11.08. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

И если бы всё точно написать.doc

 

И если бы всё точно написать,

Что сотворил Иисус, благовествуя,

То на бумагу лес пошёл и сад.

И к целлюлозе больше приплюсуем.

Нюансы и причины у событий тех,

И всех героев жаждущих спасенья:

Как, почему к ним заглянул успех,

К сынам Израиля, потомкам Моисея.

Не о количестве лишь сбывшихся чудес,

Но и о качестве помеченного Богом.

Отростки те проклюнулись вот здесь,

Как бы само собою ненароком.

Всех биографий тамошних не счесть,

Какие отзвуки от дивных исцелений!

И почему к ним именно пришла благая весть,

Что за событие влекло, что за сцепленье?

И если бы писатели и умные поэты,

С тех пор не сочиняли ровно ничего,

Писали лишь о подлинном, об этом,

Не то что всеяно умышленно врагом.

И тем таких, сюжетов на века,

Кто как прозрел от проповеди чей-то;

О прошлом так коснулись лишь слегка, –

На повесть ту истратилась лишь щепка.

А далее развитие божественных талантов,

Жизнь каждого на несколько томов.

Всё выше досягаемая планка.

И каждый в бой на смертный час готов.

А, может, в памяти Божественной отнюдь

Ничто и ни о ком не утерялось?

Уверовавший каждый стал человек и людь,

Что с тем народом в человеках сталось?

И если бы... Поторопись успеть

Вместиться в общий хор Христом спасённых.

Рыбак бессмертный в вечность тянет сеть.

Мы все писатели – об этом будем помнить. 20.11.07. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

И если бы змей.doc