Исполнение приказа или распоряжения

 

К числу обстоятельств, исключающих преступность деяния, впервые в истории отечественного уголовного права отнесено исполнение приказа или распоряжения *(563). Согласно ч. 1 ст. 42 УК РФ не является преступлением причинение вреда правоохраняемым интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение.

Уголовно-правовые принципы регулирования причинения вреда вследствие исполнения приказа были сформулированы в международном уголовном праве в связи с учреждением и функционированием Международного военного трибунала в Нюрнберге, созданного после окончания Второй мировой войны. Нацистские военные преступники, будучи привлеченными к ответственности, ссылались на то, что они были простым орудием незаконных приказов своих руководителей. Вопрос об ответственности исполнителей преступных приказов был предметом специального рассмотрения трибунала, в Уставе которого сказано: "Тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или по приказу начальника, не освобождает его от ответственности, но может рассматриваться как довод для смягчения наказания, если Трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия" *(564).

По такому пути и пошло уголовное законодательство как ряда зарубежных стран, так и российское. Вопрос об исполнении приказа как обстоятельстве, исключающем уголовную ответственность, неоднократно обсуждался в советской юридической литературе. Ученые пришли к выводу, что если приказ законный, а его исполнение обязательно, то ответственность за причиненный вред исключается. В случаях же выполнения преступного приказа ответственности подлежат как начальник, отдавший такой приказ, так и его исполнитель. Вместе с тем высказывалось мнение, согласно которому исполнение приказа не может признаваться обстоятельством, исключающим опасность деяний, так как причинение вреда при этом не признается общественно полезным, что характерно для других обстоятельств (необходимая оборона, задержание преступника). Поэтому предлагалось причинение вреда при исполнении приказа рассматривать по правилам крайней необходимости либо с точки зрения субъективной стороны (отсутствие или наличие вины относительно преступного характера приказа) *(565).

Дальнейшие разработки данной проблемы в доктрине уголовного права, а также изучение материалов практики привели к выводу о необходимости законодательного определения условий правомерности причинения вреда при исполнении приказа или распоряжения *(566).

Причинение вреда правоохраняемым интересам при исполнении приказа (распоряжения) не влечет уголовной ответственности, если приказ является законным, т.е. отданным в установленном порядке лицу, обязанному его выполнить, в рамках компетенции, с соблюдением надлежащей формы. Приказы (распоряжения) являются законными, если они не противоречат действующим нормативным актам и носят обязательный характер, что обеспечивается возможностью наступления юридической ответственности (дисциплинарной, административной, уголовной) в случаях их невыполнения.

Обязательность приказа (распоряжения) определяется в отношении военнослужащих федеральными законами "О воинской обязанности и военной службе", "О статусе военнослужащих" и другими законами и уставами; в отношении государственных служащих - Федеральным законом "Об основах государственной службы Российской Федерации"; в отношении работников различных предприятий - трудовым законодательством, правилами внутреннего распорядка и пр.; в отношении любых граждан - такими, например, нормативными актами, как Закон РФ "О милиции", Правилами дорожного движения, иными законодательными актами, регулирующими, в частности, деятельность представителей власти, и пр.

В литературе предлагалось выделить две группы критериев правомерности причинения вреда при исполнении обязательных приказов и распоряжений. Это критерии, относящиеся к приказу или распоряжению и относящиеся к исполнению приказа.

К первой группе предлагается отнести: а) обязательность приказа (распоряжения) и б) отсутствие заведомо незаконного для исполнителя характера приказа или распоряжения.

Ко второй группе - а) относимость действий (бездействия) именно к исполнению приказа или распоряжения и б) отсутствие в действиях (бездействии) исполнителя признаков умышленного преступления *(567).

Представляется, что изложенные условия правомерности позволяют провести четкую границу между повлекшим причинение вреда правоохраняемым интересам исполнением приказа (распоряжения) как обстоятельством, исключающим преступность деяния, и исполнением приказа (распоряжения), влекущим уголовную ответственность.

О понятии признака обязательности приказа (распоряжения) уже было сказано. Однако даже в случае, когда приказ (распоряжение) был отдан компетентным лицом с соблюдением предписанной законом формы, его исполнение не исключает ответственности, если очевиден его незаконный или даже преступный характер.

В соответствии с ч. 2 ст. 42 УК РФ лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.

В случаях исполнения преступного приказа (распоряжения) к ответственности за вред, причиненный правоохраняемым интересам, должны быть привлечены как исполнитель приказа (распоряжения), так и лицо, отдавшее его. При этом лицо, отдавшее преступный приказ (распоряжение), является организатором преступления, совершенного исполнителем, естественно, при наличии умышленной вины. При этом незаконность приказа (распоряжения) должны осознавать они оба. Об этом свидетельствует указание законодателя на признак заведомости. Совершение в результате исполнения незаконного приказа (распоряжения) неосторожного преступления уголовной ответственности не влечет.

В УК РФ в гл. 33 "Преступления против военной службы" предусмотрена ответственность за "неисполнение подчиненным приказа начальника, отданного в установленном порядке, причинившее существенный вред интересам службы" (ст. 332). Учитывая ст. 9 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил РФ, согласно которой "право командира (начальника) отдавать приказ и обязанность подчиненного беспрекословно повиноваться являются основными принципами единоначалия", ответственность за заведомо незаконный приказ несет отдавшее его лицо. Требования ст. 42 УК полностью распространяются и на военнослужащих. Поэтому неисполнение ими заведомо незаконного приказа (распоряжения) исключает уголовную ответственность.

До принятия действующего УК в теории уголовного права обсуждался вопрос относительно различной степени обязательности исполнения приказов (распоряжений) военнослужащих и гражданских лиц. Это нашло отражение в Теоретической модели Уголовного кодекса, в ч. 1 ст. 55 которого говорится: "Не является преступлением причинение общественно вредных последствий лицом, действующим во исполнение обязательного для него приказа или распоряжения за исключением явно незаконного либо преступного приказа (распоряжения)". В ч. 2 этой же статьи устанавливается, что "Ответственность военнослужащих за общественно опасные действия наступает с учетом положений Дисциплинарного устава Вооруженных Сил СССР" *(568).

Новый УК обоснованно и справедливо установил одинаковые критерии правомерности исполнения приказа (распоряжения) для военных и гражданских лиц, исходя из конституционного принципа равенства всех граждан перед законом.

В тех же случаях, когда подчиненный принуждается к выполнению преступного приказа, например, под угрозой оружия, причинение вреда рассматривается по правилам крайней необходимости, т.е. вред, причиненный в результате исполнения преступного приказа, должен быть меньше предотвращенного угрожаемого вреда. В любом случае выполнения преступного приказа (распоряжения) соблюдение условий крайней необходимости освобождает исполнителя от ответственности за вред, причиненный в результате исполнения такого приказа или распоряжения. "По правилам доктринального толкования положения комментируемой статьи имеют высшую силу по сравнению с требованиями уставов, так как:

а) Уголовный кодекс является федеральным законом;

б) он принят позже, чем уставы, содержащие безоговорочное требование выполнения приказа (распоряжения)" *(569).

Причинение вреда правоохраняемым интересам в результате исполнения незаконного приказа (распоряжения) при отсутствии условий правомерности рассматривается законодателем как обстоятельство, смягчающее наказание (п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК РФ).

В уголовно-правовой литературе делается попытка подвести под признаки исполнения приказа или распоряжения исполнение профессиональных обязанностей. Однако сами же авторы отмечают, что "условия правомерности исполнения профессиональных обязанностей и исполнения приказа либо иного распоряжения начальника различны" *(570).

Приведенные же примеры (хирург вскрывает грудную клетку больного для оказания ему помощи, милиционер задерживает преступника, причиняя вред его здоровью, военнослужащий убивает противника в боевой операции, часовой применяет оружие против нападающего на пост) свидетельствуют о наличии не обстоятельств, регламентированных ст. 42 УК, а иных обстоятельств, исключающих преступность деяния, таких, как необходимая оборона, задержание преступника, обоснованный риск и др. К тому же характеристика исполнения профессиональных обязанностей как обстоятельства, предусмотренного ст. 42 УК, представляет собой распространительное (расширительное) толкование закона. Выделение этого обстоятельства в качестве самостоятельного не основано на законе.

Об исполнении приказа как обстоятельстве, освобождающем от ответственности, говорилось в Уложении 1845 г.: "...не почитается преступным деяние, учиненное во исполнение закона или приказа по службе, данного подлежащей властью в пределах ее ведомства, с соблюдением установленных на то правил и не предписывающего деяния явно преступного". При этом, "...если исполнение заведомо незаконного приказа ни в коем случае не может уничтожить преступности деяния, то оно может вызвать снисхождение к совершившему, так как такой приказ часто может близко соприкасаться с психическим принуждением" *(571). Отдельно от исполнения приказа рассматривалось дозволение власти на совершение преступного деяния. Этот вопрос решался следующим образом: если дозволение было дано лицом, имевшим на то право в пределах его компетенции, то ответственность получившего дозволение исключалась. В противном случае ссылка на дозволение значения не имела.

Статьи об освобождении от уголовной ответственности за общественно опасное деяние, совершенное во исполнение законного приказа, имеются и в УК зарубежных стран.

Такая статья имеется, например, в УК ряда стран СНГ - Казахстана, Белоруссии, Узбекистана. В ч. 3 ст. 39 УК Кыргызстана, например, содержится следующее уточняющее положение: "Ответственность наступает лишь в том случае, если факт совершения им деяния содержит состав иного преступления".

Достаточно четкая формулировка рассматриваемого обстоятельства содержится в УК Франции: "Не несет уголовной ответственности лицо, совершившее действие по приказу законной власти, за исключением случаев, когда такое действие является явно незаконным" (ч. 2 ст. 122-4). В данном случае законодатель устанавливает два критерия правомерности: 1) лицо должно действовать по приказу законного органа власти, т.е. того органа, чье функционирование соответствует требованиям закона, и 2) сам приказ должен быть законным, т.е. соответствовать действующему законодательству.

Так же решен этот вопрос и в УК Голландии:

"1. Лицо, которое совершает правонарушение, выполняя официальный приказ, отданный компетентными властями, не подлежит уголовной ответственности.

2. Незаконный официальный приказ не освобождает от уголовной ответственности, если только подчиненный добросовестно не предполагал законность этого приказа, и он выполнил его" (ст. 43).

Уголовный закон Латвии признает выполнение преступного приказа или распоряжения оправданным лишь в случаях, когда исполнитель не сознавал преступный характер приказа или распоряжения, и его преступный характер не был очевиден. Из этого положения Уголовного закона Латвии делается исключение в случаях совершения преступлений против человечества и мира, военных преступлений и геноцида (ст. 34). При совершении этих преступлений исполнение преступного приказа и распоряжения ни при каких условиях правомерным в Латвии не признается.

К основаниям, освобождающим от уголовном ответственности, УК Испании относит действия, совершенные во исполнение своего долга или законного осуществления своего права, профессиональных или должностных обязанностей (п. 7 ст. 21). Очевидно, что под действие данной нормы подпадает и исполнение приказа.

Глава 12 Саркисова Э.- РБ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ИСКЛЮЧАЮЩИЕ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ

 

§ 1. Понятие, виды и значение обстоятельств, исключающих преступность деяния

В отдельных случаях уголовный закон допускает совершение действий, формально содержащих признаки преступления, но в силу определенных обстоятельств не признает их общественно опасными, а, следовательно, и преступными. Это относится к тем случаям, когда причинение вреда охраняемым законом обществен­ным отношениям рассматривается как общественно-полезная дея­тельность либо когда лицо вынуждается в связи с возникшей ситу­ацией причинить существенный вред таким отношениям.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния — это та­кие ситуации, предусмотренные в уголовном законе, при воз­никновении которых причинение существенного вреда право-охраняемым объектам признается правомерным, вследствие чего совершенное деяние не считается преступным.

В УК впервые, в самостоятельной гл. 6 предусмотрены в системе и во взаимосвязи обстоятельства, исключающие преступ­ность деяния, определены условия правомерности причинения вреда при таких обстоятельствах, установлена ответственность за причиненный вред в случаях, если были нарушены условия право­мерности его причинения.

К обстоятельствам, исключающим преступность деяния, уго­ловный закон относит следующие: необходимую оборону (ст. 34); задержание лица, совершившего преступление (ст. 35); крайнюю необходимость (ст. 36); пребывание среди соучастников преступ­ления по специальному заданию (ст. 38); обоснованный риск (ст. 39); исполнение приказа или распоряжения (ст. 40).

Все эти обстоятельства предусмотрены в уголовном законе лишь потому, что они связаны с причинением существенного вреда общественным отношениям, охраняемым уголовным законом, в связи с чем совершенные действия при указанных обстоятельствах формально содержат признаки преступлений, хотя таковыми и не являются. Но чтобы исключить уголовную ответственность за эти действия, необходимо установить, что лицо действовало в услоьи­ях наличия обстоятельств, исключающих преступность деяния, что оно не превысило установленных законом пределов допустимости правомерного поведения. Сделать это можно на основании норм УК, которыми и регулируются вопросы, связанные с указанными обстоятельствами.

Значение обстоятельств, исключающих преступность деяния, состоит в том, что они позволяют гражданам, в том числе и специаль­но уполномоченным лицам принимать активное участие в проти­водействии преступной деятельности, ее предупреждении и пресе­чении, защищать более ценные правоохраняемые блага и интересы. Сами по себе совершаемые лицами действия, направленные на пресечение общественно опасных посягательств, на задержание преступников, на спасение наиболее важных ценностей и благ, даже и сопряженные с причинением вреда, являются в целом общественно полезными. В силу этого закон позволяет при опреде­ленных обстоятельствах причинять такой вред, но устанавливает условия правомерности его причинения.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, следует отличать от иных обстоятельств, при наличии которых исключает­ся уголовная ответственность. Например, законом в целях стиму­лирования прекращения лицом начатой преступной деятельности предусмотрен институт добровольного отказа от преступления (ст. 15 УК), при наличии которого совершенное преступное деяние (приготовление к преступлению или покушение на преступление) не влечет уголовной ответственности. В целях оказания содей­ствия в раскрытии совершенных преступлений и пресечения даль­нейшей преступной деятельности закон предусмотрел институт де­ятельного раскаяния, при наличии которого лицо подлежит освобождению от уголовной ответственности за совершенное преступление в случаях, прямо указанных в примечаниях к неко­торым статьям Особенной части УК, а также в ст. 20 УК, предус­матривающей освобождение от уголовной ответственности участни­ка преступной организации или банды. Во всех указанных случаях совершенные деяния признаются преступными, но добровольный отказ от преступления либо деятельное раскаяние виновного явля­ется основанием не привлечения его к уголовной ответственности либо освобождения от таковой.

Терминологически отличие обстоятельств, исключающих пре­ступность деяния, от иных обстоятельств, наличие которых исклю­чает уголовную ответственность, выглядит следующим образом: «не является преступлением» (это относится к обстоятельствам, исключающим преступность деяния); «не влечет уголовной ответ­ственности» (при добровольном отказе от преступления); «осво­бождается от уголовной ответственности» (при наличии деятель­ного раскаяния).

Законодатель также использует термин «не подлежит уголов­ной ответственности». Это относится к тем случаям, когда имеет место невменяемость (ст. 28 УК) либо состояние, приравненное к ней (ч. 3 ст. 27 УК). Указанный термин использован и примени­тельно к такому обстоятельству, включенному в систему обстоя­тельств, исключающих преступность деяния, как пребывание сре­ди соучастников преступления по специальному заданию (ст. 38 УК). Это объясняется тем, что совершенное деяние лицом, пребы­вающим среди соучастников преступления по специальному зада­нию, не исключает его преступности, хотя и совершается вынуж­денно. Поэтому отнесение данного обстоятельства в группу обсто­ятельств, исключающих преступность деяния, весьма условно.

Теории уголовного права известны и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. К ним в разное время ученые относили и те обстоятельства, которые ныне урегулированы уголов­ным законом (например, обоснованный риск), и те обстоятельства, которые остались неурегулированными (например, согласие потер­певшего). Характеристика обстоятельств, не предусмотренных в УК, содержится в учебнике по Общей части уголовного права¹.

 

§ 2. Необходимая оборона и условия ее правомерности

Необходимой обороне посвящена ст. 34 УК.

Необходимая оборона — это правомерная защита жизни, здоровья, прав обороняющегося или другого лица, интере­сов общества или государства от общественно опасного по­сягательства путем причинения вреда посягающему.

Для того чтобы причинение вреда посягающему было призна­но правомерным, необходимо соблюдение определенных условий, которые разработаны теорией уголовного права на основании норм законодательства и практики его применения. Такие условия при­нято называть условиями правомерности необходимой обороны и подразделять их на две группы: относящиеся к посягательству и относящиеся к защите от посягательства.

Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. В.М. Хомича. С. 266-269.

Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству, состоят в том, что оно должно быть:

1) общественно опасным;

2) наличным;

3) действительным.

В соответствии с первым условием посягательство должно быть общественно опасным, т.е. обладать признаком общественной опасности, присущей преступлению. Это означает, что посягатель­ство способно причинить существенный вред отношениям, охраня­емым уголовным законом. Иными словами, посягательство должно подпадать под признаки общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом. Поэтому в случаях, если совершается какое-либо другое правонарушение (например, адми­нистративный проступок) либо малозначительное деяние, не обла­дающее общественной опасностью, присущей преступлению, то состояние необходимой обороны исключается.

Следует также иметь в виду, что необходимость защиты возникает не от любого преступления, а от преступления, которое подпадает под понятие «посягательство», т.е. такого действия, в ре­зультате которого может быть немедленно причинен вред. Нет не­обходимости защищаться путем причинения вреда лицу, соверша­ющему, например, дачу или получение взятки, дачу заведомо ложных показаний, фальшивомонетничество, контрабанду и т.п. Хотя эти и многие другие преступления причиняют существенный вред охраняемым законом общественным отношениям, момент причинения вреда отдален от самих действий, что не требует не­медленного отражения таких «посягательств» путем причинения вреда лицу, их совершающему. Поэтому общепринято не считать в таких случаях возникновение состояния необходимой обороны.

Многие ученые признавали и признают в последнее время, что состояние необходимой обороны возникает и в тех случаях, если имеет место общественно опасное посягательство, подпадающее под признаки преступления, однако преступлением оно не являет­ся. Это относится к случаям общественно опасных посягательств со стороны невменяемых или лиц, не достигших возраста уголов­ной ответственности. Однако аргументы в пользу этой позиции не представляются достаточно убедительными. Например, в учебнике по Общей части уголовного права говорится, что «хотя закон и разрешает причинять вред малолетним и невменяемым при отра­жении посягательств с их стороны, целесообразно из моральных соображений причинять им минимально возможный вред и только в случае необходимости, т.е. при отсутствии возможности пресечь посягательство без причинения вреда»¹. Вместе с тем, указанная оговорка приближает состояние необходимой обороны и крайней необходимости в указанных случаях. Кроме того, нельзя согла­ситься с тем, что закон разрешает причинять вред малолетним и невменяемым. Такого разрешения в законе не содержится. Об этих случаях в нем вообще не упоминается.

Аналогичная позиция содержится в Курсе уголовного права, где, в частности, отмечается, что «наделена рядом особенностей не­обходимая оборона против явно невменяемых или малолетних. В подобных случаях по мере возможности необходимо уклоняться от такого посягательства, а если это исключено, то стремиться в процессе необходимой обороны причинить минимальный вред по-

сягающему»².

Основная суть первого условия правомерности необходимой обороны состоит в том, что посягательство должно быть объектив­но общественно опасным, независимо от того, признается оно преступлением или нет. Общественно опасный характер этого по­сягательства лицо, его отражающее, должно осознавать. Стремле­ние же причинить как можно меньший вред посягающему в том случае, если посягательство исходит, например, от невменяемого, может поставить это лицо в непредсказуемые условия, в результа­те чего оно может лишиться жизни либо будет причинен тяжкий вред его здоровью. Кроме того, для правомерности необходимой обороны не требуется, чтобы лицо, отражающее общественно опас­ное посягательство, осознавало его преступность.

Второе условие правомерности необходимой обороны заклю­чается в наличности общественно опасного посягательства. Налич­ным посягательство признается в трех случаях:

• когда имелась реальная угроза посягательства;

• когда посягательство уже началось;

• когда посягательство уже окончилось, но обороняющемуся не был ясен момент его окончания.

^1 Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. В.М Хомича. С. 238. ^2 Курс уголовного права: в 5 т. Т. 1. Общая часть. Учение о преступлении / под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. С. 465; См. также: Наумов,А.В. Российское уголовное право: курс лекций: в 2 т. Т. 1. Общая часть. М., 2004.

С. 315-316.

Во всех этих трех случаях можно говорить о наличии состоя­ния необходимой обороны.

О реальной угрозе посягательства свидетельствуют действия лица, непосредственно направленные на причинение вреда, т.е. когда лицо уже совершает неоконченное покушение на преступле­ние (например, прицеливается из оружия, чтобы убить человека, за­носит над жертвой нож с целью причинения вреда здоровью и т.п.).

Начавшимся посягательством считаются действия нападаю­щего, который уже приступил к выполнению его объективной сто­роны (например, стал избивать жертву, напал на человека с целью похищения имущества и т.п.).

Окончившимся посягательство признается в том случае, когда нападающий уже причинил вред правоохраняемому отношению и не пытается продолжать свое посягательство. Однако в этом слу­чае наличным оно будет признано лишь тогда, если обороняющий­ся не понял, что посягательство уже окончено (например, нанеся несколько ударов потерпевшему, посягающий не намеревается продолжать совершение своих общественно опасных действий, но обороняющийся думает, что он еще не окончил своего посягатель­ства и будет дальше наносить удары).

В случае же, когда посягательство окончено, и обороняющему­ся это понятно, наличие состояния необходимой обороны исклю­чается. Ответственность за причинение вреда посягающему в та­ких случаях наступает на общих основаниях. Но нападение на защищаемые законом ценности и блага и действия обороняющего­ся, направленные на отражение такого посягательства, как прави­ло, создают состояние аффекта, т.е. внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями на­падающего. Поэтому в случаях причинения вреда нападающему в состоянии аффекта уже после прекращения посягательства ответ­ственность может наступать только за убийство или причинение тяжкого либо менее тяжкого телесного повреждения. При этом та­кие преступления рассматриваются законом как преступления со смягчающими обстоятельствами.

В связи с этим крайне важно устанавливать состояние аффек­та, в котором находилось лицо после окончания общественно опасного посягательства. Так Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» подчеркивал, что в целях правильной юридической оценки действий лица в таких случаях суды с учетом всей обстановки происшествия должны выяснять, не совершены ли им эти действия в состоянии внезапно возникше­го сильного душевного волнения, вызванного общественно опас­ным посягательством.

Следует иметь в виду также и то, что после окончания общес­твенно опасного посягательства, когда оно уже не признается на­личным, состояние необходимой обороны может перерасти в состояние задержания лица, совершившего преступление, когда при соблюдении необходимых условий причинение вреда этому лицу признается правомерным. Поэтому важно в каждом конкрет­ном случае устанавливать, с какой целью действовало лицо, причи­нившее вред нападающему: с целью его задержания либо с целью мести.

Третье условие правомерности необходимой обороны, относя­щееся к общественно опасному посягательству, касается его реаль­ности, что означает существование посягательства в реальной дей­ствительности, а не в воображении обороняющегося лица. В жизни могут возникнуть такие ситуации, когда лицо обороняется от якобы существующего в действительности посягательства в силу своего собственного заблуждения (ошибки). Подобные ситуации принято называть мнимой обороной. При этом лицо может добро­совестно заблуждаться, поскольку при сложившихся обстоятель­ствах оно не должно было и не могло сознавать, что общественно опасное посягательство в реальной действительности отсутствует. В таких случаях его действия по отражению якобы посягательства рассматриваются как совершенные в состоянии необходимой обо­роны и при соблюдении всех других условий причинения вреда исключают преступность деяния.

Если же будет установлено, что лицо в сложившейся обста­новке должно было и могло сознавать отсутствие общественно опасного посягательства, то причинение вреда рассматривается как преступление, совершенное по неосторожности. Данное правило закреплено в ст. 37 УК, предусматривающей ошибку в наличии и других обстоятельств, исключающих преступность деяния (крайняя необходимость и задержание лица, совершившего преступление).

Условия правомерности необходимой обороны, относящие­ся к защите от общественно опасного посягательства, состоят в том, что:

1) при необходимой обороне защищаются жизнь и здоровье
обороняющегося или другого лица, их права (например, право
собственности, право на свободу и т.п.), а также интересы общества
или государства;

2) вред причиняется нападающему, а не третьим лицам;

3) при причинении вреда не должно быть допущено превыше­ния пределов необходимой обороны.

Первое условие правомерности необходимой обороны, относя­щееся к защите от общественно опасного посягательства, опреде­ляет круг объектов, которые могут защищаться путем причинения вреда нападающему К ним в первую очередь относятся жизнь и здоровье как самого обороняющегося лица, так и других лиц. Кро­ме этого, защищаться могут права обороняющегося и других лиц. Как правило, — это наиболее важные права, которым в процессе посягательства может быть причинен существенный вред.

Например, гражданин вправе защищать право собственности, право на свободу, право на неприкосновенность жилища и иных законных владений и иные важные права как свои, так и других лиц, которым грозит причинение существенного вреда. Необходи­мая оборона предполагает и защиту интересов общества или госу­дарства. Например, если лицо препятствует путем причинения вреда гражданину Республики Беларусь, пытавшемуся выдать го­сударственную тайну иностранному государству, иностранной ор­ганизации или их представителям, либо пресекает такими же спо­собами захват государственной власти неконституционным путем, диверсию или другие посягательства на интересы государства, то оно действует правомерно, находясь в состоянии необходимой обороны.

Второе условие правомерности необходимой обороны, относя­щееся к защите от общественно опасного посягательства, характе­ризует направленность причинения вреда Он может быть причи­нен только нападающему (посягающему), а не третьим лицам, что обусловлено необходимостью пресечения посягательства, исходя­щего непосредственно от посягающего лица Однако следует иметь в виду, что если посягательство исходит не от одного, а от несколь­ких лиц, то вред может быть причинен как одному из этих лиц, так и нескольким лицам одновременно.

Например, Б, возвращаясь поздно вечером домой, был подвер­гнут разбойному нападению со стороны трех лиц. Один из них схва­тил Б. за руки и стал крепко держать их, второй продемонстриро­вал перед Б. холодное оружие, а третий стал требовать деньги. Обороняясь, Б. нанес наотмашь несколько сильных идаров двоим из нападавших, выбив одному глаз, а второму — несколько зубов.

Третье условие касается пределов допустимости причинения вреда, что непосредственно связано с определением объема причи­ненного вреда, его соответствия вреду, который мог наступить при общественно опасном посягательстве, и способами и средствами защиты от общественно опасного посягательства

При необходимой обороне причиненный посягающему вред может иметь самый различный характер: смерть, причинение те­лесных повреждений различной тяжести, повреждение или уничто­жение имущества и т.п. Для того чтобы признать причинение тако­го вреда правомерным (допустимым), не требуется обязательного его соответствия вреду, причинение которого было пресечено в состоянии необходимой обороны. Вред причиненный может быть и больше вреда предотвращенного. Человек может защищать, например, свою свободу, причиняя вред здоровью или жизни напа­дающего. Не требуется также обязательного соответствия между способами и средствами защиты и нападения. Обороняющийся мо­жет применить, например, оружие или другие средства против не­вооруженного нападающего. Он вправе причинить вред нападаю­щему и тогда, когда у него есть возможность избежать нападения иными способами (без причинения вреда нападающему), напри­мер, спастись бегством, обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Эти обстоятельства следует иметь в виду при установлении факта превышения пределов необходимой обороны, понятие кото­рого содержится в ч. 3 ст. 34 УК.

Превышение пределов необходимой обороны — это явное для обороняющегося лица несоответствие защиты характе­ру и опасности посягательства, когда посягающему без не­обходимости умышленно причиняется смерть или тяжкое телесное повреждение.

Рассматривая вопрос о наличии или отсутствии состояния превышения необходимой обороны, необходимо установить^-

1) имело ли место несоответствие защиты характеру и опас­ности посягательства;

2) было ли это несоответствие явным для обороняющегося лица;

3) выражалось ли оно в том, что обороняющемуся без необхо­димости и притом умышленно причинена смерть или тяжкое те­лесное повреждение.

Установление наличия превышения пределов необходимой обороны — процесс достаточно сложный, требующий учета всех обстоятельств происшедшего и условий правомерности необходи­мой обороны в совокупности.

Несоответствие защиты характеру и опасности посягательства определяется прежде всего посредством установления значимости за­щищаемого объекта, объема вреда, который мог быть причинен в ре­зультате посягательства, и объема причиненного вреда посягающему.

Как следует из положения ч. 3 ст. 34 УК, причиненный в состоянии превышения пределов необходимой обороны вред мо­жет выразиться лишь в смерти или тяжком телесном повреждении. Поэтому для установления несоответствия защиты характеру и опасности посягательства следует определить, какое по значимос­ти благо защищалось и какой вред мог быть причинен ему в ре­зультате нападения. Если это благо по своей значимости явно не соответствовало жизни и здоровью человека и если ему угрожало причинение вреда, явно не соответствующего смерти или тяжкому телесному повреждению и при этом не было необходимости в при­чинении такого вреда, то налицо превышение пределов необходи­мой обороны.

Пленум Верховного Суда СССР в вышеупомянутом постанов­лении при решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны обязывал суды учи­тывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожавшей обороняюще­муся, его силы и возможность по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реаль­ное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т.д.)¹. Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превы­шением пределов необходимой обороны в том случае, когда причи­ненный им вред оказался большим, чем вред предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия з