Превышение мер, необходимых для задержания

Предел допустимости причиняемого вреда при задержании преступника определяется через сформулированное в ч. 2 ст.35 УК понятие, которое в доктрине уголовного права нередко называется эксцессом мер по задержанию. Расшифровка этого термина означает очевидное (явное) несоответствие объема примененного насилия характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, обстановке задержания и личности задерживаемого, т.е. когда последнему без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызванный обстановкой вред. Несоразмерность избранных средств данным о преследуемом преступлении в практике выражается в использовании субъектом задержания чрезвычайно сильных мер и усилий воздействия, как правило, на физиологию задерживаемого, в результате чего преступнику причиняется излишне тяжкий вред.

Второй, не менее значимый в правовом отношении признак эксцесса - явное несоответствие причиненного вреда обстановке задержания, которая может характеризоваться многими, имеющими существенное значение, обстоятельствами: место задержания (безлюдное или многолюдное), время задержания (ночь, день), поведение задерживаемого (агрессивность, угрозы, демонстрация опасных средств защиты), вооруженность сторон, наличие специальной подготовки у задерживающего, психофизиологическое состояние сторон, число правонарушителей, их пол, возраст и др.

Объем причиненного вреда может зависеть и от личности преступника. Если это, например, лицо, неоднакратно судимое за тяжкие преступления, известное в криминальной среде своей повышенной агрессивностью и безжалостным отношением к другим, то применение к такому субъекту и несколько большего вреда, чем тот, который был необходим для его задержания, следует признать оправданным. Следовательно, с учетом совокупности изложенных обстоятельств задержания, возможно причинение преступнику более тяжкого вреда, чем вред, причиненный преступлением.

К сожалению, в этой части нормы основополагающие (как бы базовые) правовые термины носят оценочный характер, что и создает трудности в правоприменительной деятельности. Юристам хорошо известны ситуации, что там, где принципиальный правовой вопрос регламентируется нормой оценочной конструкции, где нет четких обозначений ее границ, всегда возникают предпосылки и возможность расширительного толкования нормы или наоборот.

С точки зрения судебной практики и теоретически можно выделить три вида превышения мер при задержании:

1) задерживаемому лицу, совершившему относительно не тяжкое преступление, причиняется для его задержания достаточно тяжкий вред здоровью, значительно превышающий степень опасности совершенного преступления;

2) при наличии возможности для задержания причинить незначительный вред здоровью фактически причиняется заведомо больший вред;

3) тяжкий вред причиняется лицу, когда ни характер совершенного преступления, ни обстановка задержания, ни другие обстоятельства не вызывали причинения такого объема вреда.

В отличие от ст. 38 УК РФ, белорусский законодатель за причинение явно излишнего вреда при задержании установил уголовную ответственность на привилегированной основе со значительным снижением наказания только в случаях умышленного лишения жизни либо причинения тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения (ст.ст. 142 и 151 УК). Причинение при таких условиях чрезмерного вреда по неосторожности не влечет уголовной ответственности.

Следует отметить, что российский законодатель превышение пределов задержания лица, совершившего преступление (или осужденного) включил в УК в качестве обстоятельства, смягчающего наказание при совершении иных преступлений (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК). УК РБ к обстоятельствам, смягчающим ответственность в рамках анализируемого института, отнес только совершение преступления при нарушении условий правомерности крайней необходимости, пребывания среди соучастников преступления по специальному заданию, обоснованного риска, исполнения приказа или распоряжения (п.9 ч.1 ст.63).

 

ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ПОЛОЖЕНИЙ СТ. 38 УК РБ: СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ

В.А. Куряков, старший преподаватель кафедры уголовного права и криминалистики юридического факультета Полоцкого государственного университета

В современном арсенале форм и методов борьбы правоохранительных органов с преступностью в ее наиболее общественно опасных проявлениях особое место занимают мероприятия оперативно- розыскного характера

Следует отметить, что длительный период государство считало нецелесообразным на законодательном уровне признавать публично факт осуществления подобной деятельности, и в особенности использования негласной помощи граждан в борьбе с преступностью, ограничившись регулированием этой сложной профессиональной деятельности на уровне ведомственных нормативных актов с грифами «секретно».

Как следствие, отсутствие законодательной основы организации оперативно-розыскной деятельности практически исключало возможность обеспечения действенной правовой защиты негласного сотрудника в случае совершения им преступления в период его пребывания в преступной среде по специальному заданию.

]В 1999 г. году в новой редакции Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в котором законодатель в ст.10 прямо указал, что «Для защиты жизни и здоровья граждан, их конституционных прав и законных интересов, а также для обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств допускается вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам личности или государства должностным лицом органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, либо лицом, оказывающим ему содействие, совершаемое при правомерном выполнении указанным лицом своего служебного или общественного долга» [3].

Введенный в действие с 1 января 2001 г. новый Уголовный кодекс Республики Беларусь (далее по тексту – УК) в главе 6 предусматривал уже специальную уголовно-правовую норму: ст. 38. Пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию [ 4 ]

Сложная по своему правовому содержанию норма, на наш взгляд, нуждается в ее глубоком научно-теоретическом исследовании. Причина – исключительная новизна этого института уголовного права и, как представляется, фактически полное отсутствие судебной практики.

По нашему мнению, объема разъяснений основных положений ст.38 УК в рамках официального Комментария к Уголовному кодексу РБ все же недостаточно для исчерпывающего понимания правового содержания всех обязательных признаков, включенных законодателем в диспозицию ст. 38 УК. [ 6].

Необходимо отметить, что ст. 38 УК по конструктивным особенностям описания содержательной части относится к норме с бланкетным видом диспозиции, поэтому ее анализ будет проводиться в неразрывной связи с рядом положений Закона РБ «Об оперативно-розыскной деятельности».

В рамках проводимого анализа рассмотрим отдельные положения ст.38 УК с соблюдением определенной последовательности.

Как отмечалось выше, законодательное закрепление возможности оперативного внедрения сотрудников в преступные формирования получило свое отражение в Законе РБ «Об оперативно-розыскной деятельности). В п.13 ст. 2 Закона к субъектам внедрения законодатель отнес как профессиональных сотрудников, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, так и лиц, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе.

В реальной практике субъектами, выполняющими специальные задания в преступной среде, как правило, являются или граждане, негласно сотрудничающие с правоохранительными органами и внедренные в преступное формирование, или же завербованные конкретные участники преступных групп.

Во многих литературных источниках, а также в специальных нормативных актах закрытого типа обобщенно субъектов оперативного внедрения называют еще «агентами».

В соответствие с ч.1 ст.38 УК и теорией уголовного права все эти виды сотрудников являются специальными субъектами и в уголовно-правовом понимании охватываются термином «лицо».

Как видно из названия нормы, ее положения распространяются на лицо, которое совершило преступление в период его нахождения в преступной среде ( пребывание среди соучастников) по специальному заданию.

Законодатель в ст.38 УК не раскрывает признаки обстоятельств, при наличии которых возникает уголовно-правовое состояние «пребывание среди соучастников».

Из пятнадцати предусмотренных Законом «Об ОРД» видов оперативно-розыскной деятельности наиболее приемлемым применительно к положениям ст.38 УК подходит такой вид, как оперативное внедрение.

Законом (п.13 ст.2) этот вид оперативно-розыскной деятельности определен как «проникновение в преступное формирование сотрудника органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, или лица, оказывающего ему содействие на конфиденциальной основе для пресечения преступной деятельности участников этого формирования».

Лексическое значение слов «внедряться», «проникнуть» частично раскрывается в словаре С.И.Ожегова:

Внедряться – «Войти, укрепиться в чем-нибудь»

Проникнуть – «во что-то. Попасть, пробраться куда-нибудь внутрь, достичь чего-нибудь. Распространиться где-нибудь, попав куда-нибудь. Понять, разгадать, углубившись, вникнув во что-нибудь» [9, с.75].

Оперативное внедрение агента в преступное формирование представляет собой сложный многоплановый процесс, осуществляется с сохранением в тайне достоверных данных в отношении лиц, непосредственно осуществивших это проникновение. Разглашение таких сведений, относящихся к категории государственной тайны, влечет наступление уголовной ответственности по ст.ст.373 или 374 УК.

Одним из принципиальных условий для применения положений ст.38 УК является точное установление наличие факта правомерности пребывания лицав преступной среде. Основанием такой правомерности является выполнение специального задания.

В ст. 38 УК это правовое условие не раскрывается и правоприменитель отсылается к нормам действующего законодательства. По нашему мнению – это Закон «Об ОРД».

Обобщенно содержание задания сформулировано в ст. 38 УК словами: «задание по предупреждению или раскрытию преступления». Законодатель, не конкретизируя преступления по категориям общественной опасности, таким образом формально допускает возможность использования рассматриваемого метода оперативно-розыскной деятельности для предупреждения или раскрытия преступлений любой категории тяжести.

Законодатель в ст. 38 УК РБ точно не определил уголовно-правовые границы преступной среды, в которую по специальному заданию для предупреждения или раскрытия преступления внедряется агент. Фраза нормы «и действуя с другими его участниками», выраженная во множительном числе, по нашему мнению предполагает ситуацию, что есть лица (два и более), которые готовят или совершили преступление и именно в их среду внедряется агент.

Следовательно, налицо признаки уголовно-правового соучастия, когда преступления совершаются группой (ст.17 УК), организованной группой (ст.18 УК) или преступной организацией (ст.19 УК). По мнению автора, криминологический и уголовно-правовой срез преступности в рамках двух последних форм соучастия и является прежде всего основным объектом оперативного внедрения.

Но эта позиция может встретить обоснованные возражения. Смоделируем ситуацию, когда может возникнуть необходимость оперативной разработки не преступного формирования, а конкретного лица, совершившего индивидуально, например, серию особо тяжких преступлений, и для его изобличения не представляется возможным другим способом получить бесспорные доказательства преступной деятельности.

Ключевым в реализации положений ст.38 УК РБ является ответ на вопрос: почему лицо, совершившее преступление, не подлежит уголовной ответственности?

Ответ дает законодатель, отмечая, что преступление совершается вынужденно.

В Словаре русского языка С.И. Ожегова называется такой термин: « Вынужденный … – недобровольный» [10, с.100].

Участие агента в преступном формировании, члены которой и объединяются именно для совершения преступлений, предполагает чаще всего неизбежность его причастности к преступной деятельности подобного формирования.

Такая причастность, безусловно, должна носить только вынужденный характер. Вынужденность соучастия обосновывается тем, что, исходя из конкретной ситуации лицо, выполнявшее специальное задание, иным путем (например, отказом, уклонением от соучастия под какими-либо надуманными предлогами и др.) не смогло бы вызвать к себе необходимого уровня доверия, утвердиться в преступной среде в качестве «своего человека», снять возникшие подозрения и продолжить выполнение специального задания.

Отказ создаст реальную угрозу разоблачения агента со всеми вытекающими из этого негативными последствиями.

Как следует из нормы, фактически государство при соблюдении всех положений ст.38 УК прощает причинение любого вреда (физического, материального, морального), за исключением умышленного вреда, соответствующего по характеру и степени общественной опасности тяжким и или особо тяжким преступлениям (ст.12 УК), связанным с посягательством на жизнь или здоровье человека.

При умышленном нарушении условий правомерности наступает уголовная ответственность на общих основаниях. Однако и здесь законодатель не оставляет агента без поддержки, признав совершение преступления при нарушении условий правомерности обстоятельством, смягчающим ответственность (п.9 ч.1 ст.63 УК).

Также нет никаких правовых препятствий при нарушении агентом пределов правомерности распространить на него положения ст.70 УК – Назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление.

11 -

Вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если не были превышены ее пределы, не подлежит возмещению (ст. 935 ГК). Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть возмещен лицом, причинившим вред. Обязанность возмещения такого вреда суд может возложить и на третье лицо, в интересах которого действовал причинитель вреда. Суд может также освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и лицо, причинившее вред (ст. 936 ГК).

 

§ 5. Пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию

УК Республики Беларусь в числе обстоятельств, исключаю­щих преступность деяния, впервые предусмотрено такое обстоя­тельство, как пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию (ст. 38). Это обусловлено потребностями оперативно — розыскной деятельности, для осуществления кото­рой Законом Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. «Об опера­тивно-розыскной деятельности (в ред. Законов от 16 июня 2000 г. и от 9 августа 2004г.) в числе различных оперативно-розыскных мероприятий предусмотрено оперативное внедрение (п. 13 ч. 1 ст. 11). Такое внедрение производится должностными лицами органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в преступные объединения в целях раскрытия и предупреждения преступлений.

Указанное обстоятельство, хотя и сходно по своей юридической природе с обстоятельствами, исключающими преступность деяния, вместе с тем, таковым не является. Оно считается обстоятельством, исключающим уголовную ответственность за совершенные пре­ступления.

Пребывание среди соучастников преступления по специаль­ному заданию — это такое обстоятельство, исключающее уголовную ответственность, когда лицо, выполняющее в со­ответствии с законом специальное задание по предупрежде­нию и раскрытию преступления и действуя с другими его участниками, вынужденно совершает преступное деяние.

Условия правомерности причинения вреда при данном обсто­ятельстве можно подразделить на две группы:

• условия правомерности, относящиеся к факту пребывания лица среди соучастников преступления;

• условия правомерности, относящиеся к совершению пре­ступления лицом, пребывающим среди соучастников.

К первой группе относятся следующие условия:

1) лицо пребывает среди соучастников преступления в со­ответствии с законодательством;

2) целью пребывания среди соучастников преступления явля­ется выполнение специального задания по предупреждению и раскрытию преступления;

3) пребывающим среди соучастников преступления является должностное лицо органов, осуществляющих оперативно-розыс­кную деятельность.

Ко второй группе относятся следующие условия:

1) преступление совершается совместно с другими соучастни­ками;

2) лицо совершает преступление вынужденно;

3) совершенное преступление не должно относиться к особо тяжким или тяжким преступлениям, связанным с посягательством на жизнь или здоровье человека.

Как уже указывалось, Законом «Об оперативно-розыскной де­ятельности» предусматривается оперативное внедрение как одна из форм оперативно-розыскных мероприятий. Такое внедрение производится с целью выполнения специального задания по пре­дупреждению и раскрытию преступлений и реализуется должнос­тным лицом органов, осуществляющих оперативно-розыскную де­ятельность (сотрудниками органов внутренних дел, государственной безопасности и др.). Оно проводится только с разрешения руково­дителей соответственно Министерства внутренних дел, Комитета государственной безопасности, Государственного комитета погра­ничных войск, Службы безопасности Президента Республики Бе­ларусь и других органов, перечисленных в ч. 7 ст. 13 указанного Закона.

Вторую группу условий правомерности составляют условия, относящиеся к совершению преступления лицом, пребывающим среди соучастников преступления. Совершенное преступление исключает уголовную ответственность лица, пребывающего среди соучастников, только в том случае, если лицо, действуя с другими соучастниками, не имеет никаких возможностей, чтобы избежать содеянного (вынужденность совершения преступления). При этом уголовная ответственность не исключается, если лицо, хотя и вы­нужденно, но совершает тяжкое или особо тяжкое преступление, связанное с посягательством на жизнь или здоровье человека. Со­вершение такого преступления лицом, нарушившим условие пра­вомерности пребывания среди соучастников преступления по спе­циальному заданию, рассматривается законом как обстоятельство, смягчающее ответственность (п. 9 ч. 1 ст. 63 УК).

 

§ 6. Обоснованный риск

Обоснованному риску посвящена ст. 39 УК, впервые предус­мотревшая это обстоятельство, исключающее преступность дея­ния. В теории же уголовного права ему уделялось большое внима­ние. При этом риск в уголовном праве назывался по-разному — хозяйственный, профессиональный, оправданный и т.п. В УК он получил название обоснованного риска.

Согласно ст. 39 УК обоснованный риск — это такое обстоя­тельство, исключающее преступность деяния, когда лицо, дей­ствуя в общественно полезных целях, причиняет вред охраняе­мым законом общественным отношениям, если поставленная цель не могла быть достигнута без риска, а лицо предприняло все меры для предотвращения такого вреда.

Рисковать — это значит сознательно ставить под угрозу при­чинения вреда какое-либо отношение (благо, ценность). Интенсив­ное развитие общества в любой его сфере в современных условиях, прогресс невозможны без совершения рискованных действий, оп­равдываемых важными и полезными целями, во имя которых они совершаются. В любой сфере общественного развития (в произ­водстве, хозяйственной деятельности, в научно-технической сфере, в медицине, в коммерческой деятельности и т.п.) риск поощряется только в том случае, если он оправдан, если поставленные общес­твенно полезные цели были связаны с минимальными негативны­ми последствиями. Если действия, связанные с риском, имеют своим последствием причинение существенного вреда правоохраняемым объектам, то они попадают в поле зрения уголовного права. Одна­ко уголовная ответственность за такие последствия зависит от соблюдения условий, предписанных УК применительно к риско­ванным действиям. Иными словами, УК устанавливает условия, при соблюдении которых риск признается обоснованным, а причи­нение вреда не влечет уголовной ответственности.

В соответствии со ст. 39 УК риск, последствием которого яви­лось причинение вреда охраняемым уголовным законом интере­сам, признается обоснованным при следующих условиях:

1) при риске преследуется общественно полезная цель;

2) поставленная цель не может быть достигнута действиями, не связанными с риском;

3) совершенное с риском деяние соответствует современным научно-техническим знаниям и опыту;

4) лицо, допустившее риск, предприняло все возможные меры для предотвращения вреда правоохраняемым интересам;

5) лицо, подвергавшееся риску, должно дать согласие на то, чтобы его жизнь или здоровье были поставлены в опасность;

6) риск не должен быть заведомо сопряжен с угрозой экологи­ческой катастрофы, общественного бедствия, наступления смерти или причинения тяжкого телесного повреждения лицу, не выра­зившему согласия на то, чтобы его жизнь или здоровье были поставлены в опасность¹.

Является ли цель, на достижение которой направлены дей­ствия, связанные с риском, общественно полезной, следует уста­навливать в каждом конкретном случае в зависимости от сложив­шихся в обществе представлений о полезном. Если врач, делая операцию на сердце тяжело больному, рискует, поскольку может наступить смерть этого больного, его действия оправдываются целью продлить его жизнь. Но только этой цели для обоснованнос­ти риска недостаточно. Если бы она могла быть достигнута и ины­ми средствами, не связанными с риском, а лицо все же совершает рискованные действия, либо лицо предпринимает действия, не со­ответствующие современным научно-техническим знаниям или у него недостаточно опыта, чтобы такие действия совершить, то на­лицо несоблюдение второго и третьего условий признания риска обоснованным.

Необходимо также устанавливать, были ли предприняты ли­цом все возможные меры для предотвращения вреда правоохраня­емым интересам.

^1 В литературе указанные условия подразделяются на группы. Например, А.Л. Савенок выделяет три группы условий правомерности риска: отно­сящиеся к оправданности риска; относящиеся к необходимости риска и относящиеся к причиненному вреду (см.: Савенок, А.Л. Риск: социаль­но-правовые аспекты. Мн, 1999. С. 36).

В тех случаях, когда при совершении действий, связанных с риском, ставятся под угрозу жизнь или здоровье человека, необхо­димо, чтобы лицо, подвергавшееся риску дало согласие на совер­шение таких действий. Если согласия лица не получено, то риск не может быть признан обоснованным, равно как и в тех случаях, когда он сопряжен с угрозой экологической катастрофы либо общественного бедствия при наличии осознания таких послед­ствий лицом, совершающем рискованные действия (например, проведение сложных технических экспериментов, связанных с использованием атомной энергии, и т.п.).

 

§ 7. Исполнение приказа или распоряжения

Исполнение приказа или распоряжения — это такое обстоя­тельство, исключающее преступность деяния, когда лицо причи­няет вред охраняемым уголовным законом интересам, действуя во исполнение обязательного для него приказа или иного распо­ряжения, отданных в установленном порядке.

Условия правомерности причинения вреда при исполнении приказа или распоряжения предусмотрены в ст. 40 УК. Их можно разделить на две группы:

1) относящиеся к характеристике приказа или распоряжения;

2) относящиеся к исполнению приказа или распоряжения.
Первую группу составляют признаки приказа или распоряже-
ния, которые должны:

а) быть отданы начальником в рамках его компетенции своему
подчиненному с соблюдением установленного порядка;

б) быть обязательными для исполнения;

в) носить законный характер по своей форме и не быть оче-
видно незаконными по своему содержанию;

г) не носить явно преступного характера.
Вторую группу составляют следующие условия:

а) приказ или распоряжение исполняется подчиненным в
строго предписанных ему рамках;

б) исполнитель приказа или распоряжения не осознает неза-
конный характер их содержания.

В ст. 40 УК имеются в виду лишь такие приказ или распоряже­ние, которые отдаются лицом, уполномоченным в соответствии со своей компетенцией давать в установленной форме и с соблюдени­ем установленного порядка указания своим подчиненным. Данные приказы или распоряжения являются обязательными для исполне­ния лицами, подчиненными своему начальнику, отдавшему приказ или распоряжение. По своей форме они являются законными, и их неисполнение влечет дисциплинарную, административную или уго­ловную ответственность. Например, самостоятельным воинским преступлением является открытый отказ от исполнения приказа на­чальника либо иное умышленное неисполнение приказа (ст. 438 УК), а также неисполнение приказа начальника, совершенное по небрежности или легкомыслию (ст. 439 УК).

Однако по своему содержанию такие приказы или распоряже­ния причиняют вред охраняемым уголовным законом интересам. Поэтому в ст. 40 УК предусматривается, что лицо, не исполнившее заведомо незаконный приказ или распоряжение, не подлежит уго­ловной ответственности. В случаях же, когда лицо все же исполняет незаконные приказ или распоряжение, зная, что они являются неза­конными, в результате чего причиняет вред охраняемым уголовным законом интересам, оно подлежит ответственности, но данное обсто­ятельство рассматривается как смягчающее ответственность (п. 9 ч. 2 ст. 63 УК).

Например, врач, работающий в психиатрической больнице, по распоряжению главного врача этой больницы либо высших должнос­тных лиц Министерства здравоохранения, помещает в эту больницу психически здоровое лицо либо удерживает его в этой больнице, сомне­ваясь, но не будучи уверенным в наличии для этого оснований. Другой пример. Работник жилищно-эксплуатационной службы по распорялсе-нию начальника этой службы нарушает неприкосновенность жилища, незаконно вторгаясь в жилую квартиру против воли проживающих в ней лиц. В таких случаях уголовную ответственность за содеянное должно нести лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение.

В тех же случаях, когда лицо совершает умышленное преступле­ние, исполняя заведомо преступный приказ или распоряжение, оно подлежит уголовной ответственности на общих основаниях (как исполнитель преступления). Лицо, отдавшее заведомо преступный приказ, должно нести уголовную ответственность как организатор преступления.

Статья 40 УК распространяется на сферу не только воинских, но и общегражданских отношений.

 

Литература

Акимочкин, В. Нападение и защита // Рос. юстиция. 1998. № 1. С. 15-16.

Битеев, В., Мазин, П., Пономарев, Г. Крайняя необходимость и обоснованный риск в медицинских отношениях // Уголов. право. 2001. № 3. С. 22-25.

Баулин, Ю.В. Право граждан на задержание преступника. Харь­ков, 1986.

Баулин, Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность дея­ния. Харьков, 1991.

Бушуев, Г.В. Социальная и уголовно-правовая оценка причинения вреда преступнику при задержании. Горький, 1976.

Гринберг, М.С. Проблема производственного риска в уголовном праве. М., 1963.

Гринберг, М. Об обстоятельствах, исключающих преступность де­яния // Соц. законность. 1989. № 3. С. 29-30.

Гринберг, М.С. Должностные преступления и крайняя необходи­мость // Сов. государство и право. 1989. № 5. С. 64-72.

Данилюк, СЕ. Пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию // Теоретическое и правовое обеспечение ре­формы в сфере борьбы с преступностью в Республике Беларусь: мате­риалы междунар. науч.-практ. конф. Мн., 1999. С. 39-44.

Звечаровский, И., Чайка, Ю. Законодательная регламентация института необходимой обороны // Законность. 1995. № 8. С. 33-35.

Звечаровский, И. Ответственность за нарушение условий право­мерности необходимой обороны // Там же. 1998. № 8. С. 10-11.

Диденко, В.Н. Правомерность причинения вреда преступнику при задержании: учеб. пособие. Киев, 1984.

Долежан, В. Профессиональный или хозяйственный риск? // Соц. законность. 1989. № 3. С. 26.

Долежан, С Правомерность причинение вреда в критических условиях борьбы с преступностью // Сов. юстиция. 1990. № 6. С. 13-16.

Дубинина, М. Разграничение превышения пределов необходимой обороны и состояния аффекта // Соц. законность. 1970. № 9. С. 67.

Келина, С. Профессиональный риск как обстоятельство, исключа­ющее преступность деяния // Сов. юстиция. 1988. № 22. С. 16-18.

Козак, В.Н. Право граждан на необходимую оборону. Саратов, 1972.

Козак, В.Н. Вопросы теории и практики крайней необходимости // Саратов, 1981.

Красиков, А.Н. Сущность и значение согласия потерпевшего в со­ветском уголовном праве // Саратов, 1976.

Куликов, С. Причинение вреда при задержании преступника // Сов. юстиция. 1981. № 22. С. 14.

Миронов, СИ. Необходимая оборона по уголовному праву Англии и США: особенности регулирования // Государство и право. 2002. № 6. С. 61-67.

Михайлов, В. Выполнение профессиональных функций как обсто­ятельство, исключающее преступность деяния // Уголов. право. 2002. № 2. С. 51-54.

Мороз, В.В., Пекарская, О.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Мн., 2002.

Орехов, В.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб., 2002.

Орешкина, Т. Причинение вреда при исполнении приказа или распоряжения // Уголов. право. 2000. № 4. С. 24-28.

Орешкина, Т. Обоснованный риск в системе обстоятельств, исклю-чаюгдих гфеступность деяния // Уголов. право. 1999. № 1. С. 17-24.

Паше-Озерский, Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходи­мость по советскому уголовному праву. М., 1962.

Побегайло, Э.Ф., Ревин, В.П. Необходимая оборона и задержание преступника в деятельности органов внутренних дел. М., 1987.

Попов, А. Возможна ли необходимая оборона в драке? // Закон и право. 2002. № 5. С. 25-26.

Пушечников, А.Г. Необходимая оборона по советскому уголовно­му праву. Алма-Ата, 1979.

Савенок, АЛ. Риск: социально-правовые аспекты. Мн., 1999.

Савенок АЛ. Отличие крайней необходимости от обоснованного риска / Теоретическое и правовое обеспечение реформы в сфере борь­бы с преступностью в Республике Беларусь: материалы межд. науч.-практ. конф. Мн., 1999. С.46-47.

Самороков, В.И. Риск в уголовном праве // Государство и право. 1993. № 5. С. 103-112.

Саркисова, ЭА. Необходимая оборона: проблемы совершенствова­ния // Судовы весшк. 1993. № 2. С.48-50.

Сидоров, Б. Причинение вреда при задержании преступника // Сов. юстиция. 1990. № 3. С. 24-28.

Скорилкина, П., Коломенский, П. Значение уголовно-правового института задержания лица, совершившего преступление в практичес­кой деятельности органов внутренних дел // Уголов. право. 2000. № 4. С. 33-36.

Смоленцев, Е. Практика применения судами законодательства о необходимой обороне // Соц. законность. 1984. № 12. С. 3-9.

Соловей, Ю.П. Правовое регулирование применения милицией силы // Государство и право. 1993. № 4. С. 106-116.

Тишкевич, И.С. Защита от преступных посягательств. М., 1961.

Тишкевич, И.С. Условия и пределы необходимой обороны. М., 1969.

Тишкевич, И.С. Оборона от нападения преступника. Мн., 1972. Тишкевич, И.С. Право граждан на задержание преступника. Мн., 1974.

Ткачевский, ЮМ. Оправданный профессиональный и производ­ственный риск как обстоятельство, исключающее уголовную ответ­ственность // Вестник Москов. ун-та. Сер. 11. Право. 1991. № 3. С. 16-22.

Ткаченко, В.И. Необходимая оборона по уголовному праву. М., 1979.

Ткаченко, В. Необходимая оборона // Законность. 1995. № 1. С. 48-51.

Фаргиев, И. Состояние аффекта и превышение пределов необхо­димой обороны. Вопросы разграничения составов: комментарий УК РФ // Рос. юстиция. 2001. № 1. С. 55-56.

Храмов, С. Убийство при превышении мер, необходимых для за­держания лица, совершившего преступление // Судовы весшк. 2002. № 4. С. 60-61.

Шурдумов, А. Обоснованный риск // Уголов. право. 2002. № 3. С. 60-62.

Юшков, Ю.Н. Институт необходимой обороны и его роль в борьбе с преступностью в современных условиях // Государство и право. 1992. № 4. С. 61-66.

Юридическая природа и содержание института обстоятельств, устраняющих общественную опасность и противоправность деяния. Баку, 1988.

Якубович, ММ. Вопросы теории и практики необходимой оборо­ны. М., 1961.

Якубович, ММ. Необходимая оборона и задержание преступника. М., 1976.

Якубович, ММ. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. М., 1979.

Якубович, ММ. Учение о необходимой обороне в советском уго­ловном праве. М, 1967.

Янушко, В.И., Мороз В.В. Риск при задержании подозреваемого на транспорте. Мн, 1995.