Задерживается только лицо, совершившее преступление

В соответствии с законом, личностью задерживаемого может быть только лицо, совершившее преступление, а не какое-либо другое правонарушение (административный или дисциплинарный проступок, гражданско-правовой деликт, малозначительное деяние, предусмотренной ч.4 ст.11). Очевидно, что указанное требование закона для осуществления правомерного насильственного задержания предполагает наличие у субъекта задержания твердой уверенности, что именно данное лицо совершило преступление. Не вызывает сомнений условие, что это одно из наиболее сложных с позиции практического применения положений ст.35 УК.

Преступное деяние может выражаться как в совершении оконченного преступления, так и приготовлении к нему (за исключением приготовления к совершению преступления, не представляющего общественной опасности – ч.2 ст.13 УК) или покушении на его совершение. При этом не имеет значения вид соучастия, если преступление совершается или совершено несколькими лицами. Анализ этого условия нормы позволяет сделать вывод, что причинение вреда лицу в целях его задержания (а не пресечения) на законодательно определенных стадиях неоконченной преступной деятельности (приготовление, покушение) будет соответствовать условиям ст.35 УК тогда, когда между этими стадиями и моментом задержания есть хотя бы незначительный разрыв во времени. В противном случае причиненный вред должен оцениваться по правилам о необходимой обороне.

Вред причиняется преступнику, пытающемуся скрыться

Если преступная деятельность прервана по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного лица (покушение, приготовление), или объективная сторона конкретного преступления выполнена полностью и лицо с этих моментов пытается скрыться и таким путем избежать ответственности – налицо один из обязательных признаков правомерности причинения вреда.

Это условие прямо названо в законе. О стремлении лица уклониться от задержания и доставления его в соответствующие органы власти или от отбывания уже назначенного наказания могут свидетельствовать различные действия. Например, отказ от устного предложения следовать в органы милиции, попытка скрыться, физическое сопротивление (без признаков посягательства), призывы к другим лицам освободить от задержания, наличие информационных сообщений о побеге лица из-под стражи, мест лишения свободы, постановлений органов дознания, следствия, суда об объявлении розыска и др.

При обстоятельствах, когда вред причиняется непосредственно на стадиях неоконченного преступления, т.е. преступные действия не прекратились и фактически содержат в себе признаки общественно опасного посягательства, тогда содеянное подлежит оценке, как отмечалось выше, по условиям необходимой обороны (ст.34УК). Следовательно, причинение преступнику, совершившему преступление любой категории тяжести, физического вреда в случаях, когда он не уклоняется от ответственности или после его задержания, может рассматриваться как расправа (самосуд) и подлежит квалификации как умышленное преступление на общих основаниях.

Как показывает практика, в деятельности оперативных подразделений немалый объем работы занимает розыск и задержание лиц, скрывшихся от исполнения судебных приговоров. В то же время, из нормы не вытекает достаточно ясное условие, что положения ст.35 УК в равной степени распространяются и на эту категорию лиц.

Своевременность задержания

В рамках условий правомерности причинения вреда принципиальное значение имеет такое условие, как своевременность задержания. Например, в соответствии с ч. 1 ст. 38 УК Украины время задержания преступника ограничивается словами «непосредственно после совершения посягательства». Надо полагать, что украинский законодатель имел в виду случаи, когда преступление к моменту задержания было уже окончено, так и случаи, когда оно было к этому моменту пресечено на стадии приготовления или покушения.

Думается, что слова закона «непосредственно после совершения посягательства» должны означать, что преступник после окончания посягательства остается в поле зрения лиц, пытающихся его задержать, или они знают, где он спрятался, куда побежал и т.п., то есть по терминологии криминалистики, задержание проводится по «горячим следам». Однако, подобная формулировка ставит под сомнение правомерность причинения вреда преступнику, например в ситуации, когда потерпевший (обычный гражданин) опознал его через год и попытался самостоятельно задержать. Еще сложнее в этой части выглядит конструкция параллельно исследуемой ст.31 УК Латвии, в которой идет речь о задержании лица, «совершающего или совершившего преступное деяние». Если преступник задерживается в момент совершения преступления, т.е. общественно опасного посягательства, тогда обоснованно ли квалифицировать причиненный вред по ст. 31 УК? Думается, что предпочтение в таких ситуациях нужно отдавать все же норме о необходимой обороне.

В ст.35 УК РБ законодатель непосредственно не посчитал необходимым ограничивать субъектов задержания временными рамками. Конечно, в интересах правосудия особенно важно задержание лица сразу после совершения преступления. Но так не всегда получается. Вопрос о предельной, максимальной длительности официального преследования в уголовном праве решен в других нормах УК: о сроках давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 83 УК) и исполнения обвинительного приговора (ст.84 УК), а также об иных, имеющих уголовно-правовое значение, обстоятельствах (декриминализация деяния, вынесение оправдательного или отмена обвинительного приговора, издание соответствующего акта амнистии или помилования). Эти сроки давности и иные правовые обстоятельства могут понимать и знать профессионалы (к сожалению, и не всегда безошибочно), а как разбираться с ситуациями, если вред при задержании причинили частные (обычные) граждане по истечении нормативно установленных сроков, о которых они не имели по понятным причинам ни малейшего представления? Будет ли это добросовестным заблуждением? Вправе ли мы требовать с обычных граждан знания специальных норм уголовного права? Очевидно, что в этой части норма нуждается в корректировке.

На уровне теоретического толкования остается вопрос о правомерности причинении вреда при задержании лиц, не являющихся субъектами составов преступлений (невменяемый, малолетний), при их попытке скрыться после совершения общественно опасного деяния, например, достаточно агрессивного характера (лишение жизни, причинение телесных повреждений и др.). Если в ст.34 УК (Необходимая оборона) законодатель конкретно указал на «… защиту от общественно опасного посягательства», то в ст. 35 УК речь идет о правомерности причинения вреда лицу, «совершившему преступление».

Спорным и фактически оставленным на судейское усмотрение остается и такой вопрос: какое преступление по категориям (ст. 12 УК) должен совершить субъект, чтобы причиненный вред при его задержании был оправданным с позиций реализации принципа неотвратимости ответственности за совершение преступления любой степени общественной опасности? Если руководствоваться буквальным толкованием нормы, тогда можно считать, что право на задержание возникает при совершении субъектом любого преступления, в том числе и с неосторожной формой вины. В условиях отсутствия объемной судебной практики, анализ которой позволил бы сделать какие-либо предварительные обобщающие выводы в этой части применения ст. 35 УК, можно высказать только личное мнение о практической нецелесообразности, а соответственно, и о недопустимости по общему правилу применения насильственных действий в отношении лиц, совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности, или за которые не предусмотрено наказание в виде лишение свободы, или очевидность которых достаточно затруднительна.