II.2. Древнегреческая философия и споры о природе названия.

 

Грамматика как наука о языке оформилась в Древней Греции только в эллинистическую эпоху (III-I вв. до н.э.), однако задолго до этого времени у греков поддерживалось постоянное любопытство к явлениям, относящимся к области языка. После крушения микенской культуры греки заимствовали у финикийцев консонантное письмо и, значительно его усовершенствовав, создали свой алфавит с символами, обозначающими не только согласные, но и гласные звуки. Самые ранние алфавитные греческие надписи относятся к VIII в. до н.э. При том, что создание греческого алфавита относится обычно к IX /X в. до н.э. "От древних греков вплоть до настоящего времени ничего нового не произошло во внутреннем развитии письма. Собственно говоря, мы отображаем на письме согласные и гласные звуки точно таким же образом, как это делали древние греки" [Gelb I.J. A study of writing. The foundations of grammatology. London, 1952. P.184].

У Гомера и Гесиода возможно найти следы попыток осмыслить значение некоторых имён собственных (например, Одиссей – и причастная форма 'ненавистный'; Афродита – и слово 'пена'). Так, толкование имени "этимология" свидетельствует о зарождающейся рефлексии над языком в истории древнегреческой мысли. Но древняя греческая этимология, как образ философствования, стремилась через такой разбор слов прийти к познанию существующего мира, ибо для мифологического мышления "имя нераздельно связано с вещью, является носителем его свойств, магическим заместителем" [Тронский И.М. Из истории античного языкознания//Советское языкознание. Т.2. Л., 1936. С.24]. Разграничение между названиями у богов и названиями у смертных встречается не только в гомеровском эпосе [Илиада XX,71; Одиссея X,302], такое же разграничение можно найти в некоторых архаичных памятниках индоевропейских и неиндоевропейских языков [Иванов Вяч.Вс. Зачатки исследования языка у хеттов //История лингвистических учений. Древний мир. Л., 1980. С.38]. Под названиями, принадлежащими языку богов, понимались особо значимые, священные слова, словно бы дающие людям магическую власть, духовную силу над вещами и т.д. Попытки осмысления имён уже сами по себе были причиной к началу наблюдений над языком. Древнегреческих мыслителей V в. до н.э. волновал вопрос о характере отношения между словом и обозначаемым им предметом. Спор шёл между стремящимися дать разумное обоснование (связь между предметом и его названием была основана по "природе"-"φύσει") и теми, кто утверждал, что эта связь основана на принятом соглашении, на "законе" ("νόμω").

Великий Парменид из Элеи (к.VI в.- н.V в.до н.э.) утверждал, что наша речь, как и наше восприятие, относится к призрачному миру явлений. Гераклит из Эфеса (VI-V в. до н.э.) усматривал то, что высший закон, управляющий миром, называется λόγος (слово/речь/мысль/мышление < от глагола λέγω "говорю"). Между этими положениями несомненно существует глубокое различие, по Гераклиту, речи людей способны правильно передавать объективную истину, а для Парменида людские речи – ложны в своей основе, как и всё, что относится ко сфере воспринимаемого чувствами мира явлений. Но это были зёрна тех великих расхождений, которые обнаружатся позднее. Так Демокрит (последняя треть V в. до н.э.) по пересказу неоплатоника Прокла (V в. н.э.) хотя и был сторонником теории об условной связи между явлением и его именем (доводы об омонимии, полионимии, переименовании и т.п.), но утверждал, что слова подобны образам чувств и представляют лишь приблизительное, не вполне тождественное изображение вещи, тем не менее определённое соответствие между словом и вещью, по Демокриту, всё же имеется. Назвать имена мыслителей, придерживающихся противоположной точки зрения, т.е. теории о "природной" связи предмета и наименования, намного труднее. Возможно, что это были Кратил, Продик, Антифсен. Определённо известно, что в последние десятилетия V в. до н.э. многие проблемы, связанные с языком, достаточно глубоко волновали умы образованных людей древнегреческого общества.

 

II. 3. Вопросы языкознания в логике и поэтике Аристотеля.

 

В огромном наследии Аристотеля (384-322 г. до н.э.) нет ни одного сочинения, посвящённого целиком или в основных своих частях проблемам языка, поскольку к этому времени язык не стал ещё предметом особой научной дисциплины.

В великом споре о естественном или условном свойстве связи между предметом и его наименованием Аристотель неизменно занимает вполне определённое место: он твёрдый сторонник точки зрения об условной связи и наиболее последовательный противник теории, утверждающей естественную связь между вещью и её именем. По Аристотелю, связь между предметом и его наименованием носит сугубо условный, "договорный" характер, в этой связи нет ничего, идущего от природы. Рассмотрение звуков речи он относит к сфере метрики, а проблемами грамматики занимается либо в связи с логическими исследованиями (трактат "Об истолковании"), либо в связи с изучением художественной речи (в "Поэтике"). Классификацию звуков речи Аристотель производит не только на основе акустических признаков, известных его предшественникам, но присоединяет к ним новые артикуляционные признаки. Наряду со знаменательными разрядами слов (именем и глаголом), о которых упоминает Платон, Аристотель выделяет также служебные разряды. В сочинениях Аристотеля содержатся первые попытки определения разных грамматических категорий. В ряде сочинений Аристотеля нашли отражение зачаточные представления о словоизменении и словообразовании. К выдающимся достижениям Аристотеля в области изучения явлений языка следует отнести разработку проблем лексической и грамматической многозначности.

 

II.4. Вопросы грамматики в учении стоиков.