Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Зарубежные детские писатели второй половины XIX—XX вековСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Начиная со второй половины XIX века в истории мировой детской литературы появляются тенденции к расширению стилевых и жанровых возможностей. Какое-либо одно литературное направление уже не может обозначить собой эпоху. Детская книга нередко становится творческой лабораторией, в которой вырабатываются формы, приемы, ставятся смелые лингвистические, логические и психологические опыты. Активно формируются национальные детские литературы, особенно заметно своеобразие традиций в детских литературах Англии, Франции, немецкоязычных, скандинавских и западнославянских стран. Так, своеобразие английской детской литературы проявляется в богатой традиции литературной игры, основанной на свойствах языка и фольклора. Для всех национальных литератур характерно широкое распространение нравоучительных произведений, среди них есть свои достижения (например, роман англичанки Ф. Бёрнет «Маленький лорд Фонтлерой»). Однако в современном детском чтении в России более актуальны произведения зарубежных авторов, в которых важен «иной» взгляд на мир. Эдвард Лир (1812—1888) «прославил себя чепухой», как он писал в стихотворении «Как мило знать мистера Лира...». Будущий поэт-юморист родился в многодетной семье, не получил систематического образования, всю жизнь страшно нуждался, но без конца путешествовал: Греция, Мальта, Индия, Албания, Италия, Франция, Швейцария... Он был вечным странником — при этом с кучей хронических болезней, из-за чего врачи прописывали ему «абсолютный покой». Лир посвящал стихи детям и внукам графа Дерби (своих у него не было). Сборники Лира «Книга абсурда» (1846), «Чепуховые песенки, истории, ботаника и алфавиты» (1871), «Смехотворная лирика» (1877), «Еще более чепуховые песенки» (1882) завоевали большую популярность и выдержали множество изданий еще при жизни поэта. После его смерти они многие годы ежегодно переиздавались. Прекрасный рисовальщик, Лир сам иллюстрировал свои книги. Альбомы его зарисовок, сделанных во время странствий, известны во всем мире. Эдвард Лир — один из предшественников направления абсурда в современной английской литературе. Он ввел в литературу жанр «лимерик». Вот два образца этого жанра:
У одной юной леди из Чили Мать за сутки прошла сто две мили, Сиганув без разбора Через сто три забора, К удивленью той леди из Чили. * * * Престарелая леди из Халла Покупала для кур опахало И, чтоб в жаркие дни Не потели они, Опахалом над ними махала. (Перевод М.Фрейдкина)
Лимерики — малая форма народного творчества, издавна известная в Англии. Первоначально она появилась в Ирландии; место ее возникновения — городок Лимерики, где подобные стихи распевали во время празднеств. Тогда же сложилась их форма, предполагающая обязательное указание в начале и в конце лимерика местности, в которой происходит действие, и описание какой-нибудь странности, присущей жителю этой местности. Льюис Кэрролл — псевдоним знаменитого английского сказочника. Его настоящее имя — Чарлз Латуидж Доджсон (1832— 1898). Он известен как ученый, сделавший ряд крупных открытий в математике. Четвертое июля 1862 года памятно для истории английской литературы тем, что в этот день Кэрролл и его друг отправились с тремя дочерями ректора Оксфордского университета на лодочную прогулку по Темзе. Одна из девочек — десятилетняя Алиса — и стала прототипом главной героини сказок Кэрролла. Общение с обаятельной, умной и воспитанной девочкой вдохновило Кэрролла на множество фантастических выдумок, которые сплелись сначала в одну книгу — «Алиса в Стране Чудес» (1865), а затем и в другую — «Алиса в Зазеркалье» (1872). О творчестве Льюиса Кэрролла говорят как об «интеллектуальных каникулах», которые разрешил себе солидный ученый, а его «Алису...» называют «самой неисчерпаемой сказкой мира». Лабиринты Страны Чудес и Зазеркалья бесконечны, как и сознание автора, развитое интеллектуальным трудом и фантазией. Не следует искать в его сказках аллегорий, прямых связей с фольклорными сказками и нравственно-дидактического подтекста. Автор писал свои веселые книжки для развлечения маленькой подруги и себя самого. Кэрролл, как и «король бессмыслицы» Эдвард Лир, был независим от правил викторианской литературы, требующих воспитательной цели, респектабельных героев и логичных сюжетов. Вопреки общему закону, по которому «взрослые» книги порой становятся «детскими», сказки Кэрролла, написанные для детей, с интересом читаются и взрослыми и оказывают влияние на «большую» литературу и даже науку. «Алису...» скрупулезно изучают не только литературоведы, лингвисты и историки, но и математики, физики, шахматисты. Кэрролл сделался «писателем для писателей», а его шуточные произведения — настольной книгой многих литераторов. Сочетание фантазии с честной «математической» логикой породило совершенно новый тип литературы. В детской литературе сказки Кэрролла сыграли роль мощного катализатора. Парадокс, игра с логическими понятиями и фразеологическими сочетаниями стали непременной частью новейшей детской поэзии и прозы. Русских литераторов сказки Кэрролла привлекли в XX веке. Одна из первых попыток перевести «Алису...» была сделана поэтессой Серебряного века П. Соловьевой-Allegro — для журнала «Тропинка» (1909). Это она нашла стиль перевода особо трудных мест кэрролловской сказки, ныне общепринятый, — средствами пародии на русские лирические стихи (например, «Вечерний суп, вечерний суп, когда я был и мал и глуп...»). Сказка «Аня в Стране Чудес», переведенная В. Набоковым, в значительной степени адаптирована и русифицирована. Новый перевод английских стихов осуществил С. Маршак. Вслед за ним стихи Кэрролла переводили Д. Орловская, О. Седакова. Классический перевод книг об Алисе был сделан Н. Демуровой; ее перевод предназначен для взрослых и подростков. Маленьким детям адресовали свои переводы-переложения Б. Заходер и Л. Яхнин. В малышовых русских вариантах «Алисы...» акцент сделан, в частности, на парадоксах английского и русского языков. Заходер вслед за Набоковым создавал шутливую стилизацию хрестоматийных строк русской лирики. Например, четыре начальные строки известного стихотворения А.К. Толстого «Колокольчики мои, / Цветики степные! / Что глядите на меня, / Темно-голубые?..» превратились у Заходера в четверостишие:
Крокодильчики мои, Цветики речные! Что глядите на меня, Прямо как родные?
Время от времени по ходу повествования Заходер дает свои пояснения, — впрочем, совершенно в духе Кэрролла. Ситуация, когда идеальный герой вдруг оказывается в среде, полной незнакомых ему правил, условностей и конфликтов, была хорошо разработана еще в русской классике XIX века (вспомним хотя бы роман Достоевского «Идиот»). Может быть, поэтому «Алиса...» легко прижилась в России. Особенность Страны Чудес или Зазеркалья состоит в том, что все правила, условности и конфликты меняются там на ходу, и Алиса не в состоянии понять этот «порядок». Будучи девочкой рассудительной, она всякий раз пытается логическим путем решить задачку. Например: как выбраться из слезного моря? Плавая в этом зазеркальном море, Алиса размышляет: «Вот глупо будет, если я утону в собственных слезах! В таком случае, — подумала она, — можно уехать по железной дороге». Абсурд спасительного вывода продиктован логикой ее опыта: «Алиса всего раз в жизни была на взморье, и потому ей казалось, что все там одинаково: в море — кабинки для купания, на берегу — малыши с деревянными лопатками строят замки из песка; потом — пансионы, а за ними — железнодорожная станция» (перевод Н.Демуровой). Если к морю можно приехать на поезде, то почему нельзя вернуться тем же путем? Вежливость (высшая добродетель английских девочек викторианской эпохи) то и дело подводит Алису, а любопытство вызывает невероятные последствия. Почти ни одно ее умозаключение не проходит проверку жесточайшей логикой встреченных ею странных героев. Мышь, Белый Кролик, Синяя Гусеница, Королева, Шалтай-Болтай, Чеширский Кот, Мартовский Заяц, Болванщик, Черепаха Квази и другие персонажи — каждый строго спрашивает девочку по поводу малейшей обмолвки, языковой неточности. Они заставляют девочку понять буквальный смысл каждой фразы. Можно, например, «терять время», «убивать время», а можно с ним подружиться, и тогда после девяти часов утра, когда нужно идти на занятия, наступает сразу полвторого — обед. Однако при столь логично построенных умозаключениях все герои Страны Чудес и Зазеркалья — безумцы и чудаки; своим поведением и речами они и создают антимир чепухи и небыли, в котором блуждает Алиса. Она иногда пытается призвать к порядку безумных героев, но сами ее попытки лишь усугубляют нелепости в этом перевернутом мире. Главный герой сказки Кэрролла — английский язык. Игра со словом лежит в основе его творческого метода. Герои — ожившие метафоры, алогизмы, фразеологические обороты, пословицы и поговорки — окружают Алису, тормошат ее, задают странные вопросы, отвечают ей невпопад — в соответствии с логикой самого языка. Безумцы и чудаки Кэрролла состоят в прямом родстве с персонажами английского фольклора, восходящими к народной культуре балагана, карнавала, кукольного представления. Динамичность и остросюжетность действию придают в основном диалоги. Кэрролл почти не описывает героев, пейзажи, обстановку. Весь этот алогичный мир и образы его героев создаются в диалогах, похожих на дуэль. Выигрывает тот, кто умеет обвести вокруг пальца соперника-собеседника. Вот диалог Алисы с Чеширским Котом:
— Скажите, а кто тут кругом живет? — спросила она. — В этой стороне, — Кот помахал в воздухе правой лапой, — живет некто Шляпа. Форменная Шляпа! А в этой стороне, — и он помахал в воздухе левой лапой, — живет Очумелый Заяц. Очумел в марте. Навести кого хочешь. Оба ненормальные. — Зачем это я пойду к ненормальным? — пролепетала Алиса. — Я их... Я лучше к ним не пойду... — Видишь ли, этого все равно не избежать, — сказал Кот, — ведь мы тут все ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная. — А почему вы знаете, что я ненормальная? — спросила Алиса. — Потому что ты тут, — просто сказал Кот. — Иначе бы ты сюда не попала. (Перевод Б.Заходера)
Кэрролл создал мир игры «в нонсенс» — в чепуху, вздор, бессмыслицу. Игра состоит в противоборстве двух тенденций — упорядочения и разупорядочения действительности, одинаково присущих человеку. Алиса воплощает своим поведением и рассуждениями тенденцию упорядочения, а обитатели Зазеркалья — противоположную тенденцию. Иногда верх одерживает Алиса — и тогда собеседники тут же переводят разговор на другую тему, начиная новый раунд игры. Чаще же всего Алиса проигрывает. Но ее «выигрыш» состоит в том, что она продвигается в своем фантастическом путешествии шаг за шагом, от одной ловушки к другой. При этом Алиса вроде бы не делается умнее и не набирается настоящего опыта, зато читатель благодаря ее победам и поражениям оттачивает свой интеллект. Джозеф Редьярд Киплинг (1865—1936) провел детские годы в Индии, где служил чиновником его отец-англичанин, и навсегда полюбил эту страну, ее природу, ее людей и культуру. Родился он в год, когда вышла в свет «Алиса в Стране Чудес» Кэрролла; очень рано познакомился с этой книгой и знал ее чуть ли не наизусть. Как и Кэрролл, Киплинг любил развеивать въевшиеся в обыденное сознание ложные представления и понятия. Творчество Киплинга — одно из самых ярких явлений неоромантического направления в английской литературе. В его произведениях показан суровый быт и экзотика колоний. В своей поэзии и прозе писатель утверждал идеал силы и мудрости. Примером такого идеала для него были люди, выросшие вне разлагающего влияния цивилизации, и дикие звери. Он развеял расхожий миф о волшебном, роскошном Востоке и создал свою сказку — о Востоке суровом, жестоком по отношению к слабым; он рассказал европейцам о могучей природе, требующей от каждого существа напряжения всех физических и духовных сил. В течение восемнадцати лет Киплинг писал сказки, новеллы, баллады для своих детей и племянников. Мировую известность получили два его цикла: двухтомная «Книга джунглей» (1894— 1895) и сборник «Просто так» (1902). Произведения Киплинга зовут маленьких читателей к размышлениям и самовоспитанию. До сих пор английские мальчики заучивают наизусть его стихотворение «Если...» — заповедь мужества. В названии «Книги джунглей» отразилось стремление автора создать жанр, близкий древнейшим памятникам литературы. Философская идея двух «Книг джунглей» сводится к утверждению, что жизнь дикой природы и человека подчиняется общему закону — борьбе за жизнь. Великий Закон джунглей определяет Добро и Зло, Любовь и Ненависть, Веру и Неверие. Сама природа, а не человек, является творцом нравственных заповедей (именно поэтому в произведениях Киплинга нет и намека на христианскую мораль). Главные слова в джунглях: «Мы с тобой одной крови...». Единственная правда, существующая для писателя, — живая жизнь, не скованная условностями и ложью цивилизации. Природа имеет в глазах писателя уже то преимущество, что она бессмертна, тогда как даже прекраснейшие человеческие творения рано или поздно обращаются в прах (на развалинах некогда роскошного города резвятся обезьяны и ползают змеи). Только огонь и оружие могут сделать Маугли сильнее всех в джунглях. Писателю были известны реальные случаи, когда дети взращивались в стае волков или обезьян: эти дети уже не могли стать настоящими людьми. И все-таки он создает литературный миф о Маугли — приемном сыне волков, который живет по законам джунглей и остается при этом человеком. Повзрослев и возмужав, Маугли уходит из джунглей, потому что ему, человеку, вооруженному звериной мудростью и огнем, уже нет равных, а в джунглях этика охоты предполагает честную борьбу достойных противников. Двухтомная «Книга джунглей» представляет собой цикл новелл, перемежающихся стихотворными вставками. Не все новеллы повествуют о Маугли, часть из них имеет самостоятельные сюжеты, например новелла-сказка «Рикки-Тикки-Тави». Своих многочисленных героев Киплинг поселил в дебрях Центральной Индии. Авторский вымысел опирается на множество достоверных научных фактов, изучению которых писатель посвятил много времени. Реализм изображения природы согласуется с ее романтической идеализацией. Другая «детская» книга писателя, получившая широкую известность, — сборник сказок, названный им «Просто так» (можно перевести и «Просто сказки», «Простые истории»). Киплинга увлекало народное искусство Индии, и в его сказках органично сочетаются литературное мастерство «белого» писателя и мощная выразительность индийского фольклора. В этих сказках есть нечто от древних легенд — от тех сказаний, в которые верили и взрослые на заре человечества. Основные герои — животные, со своими характерами, причудами, слабостями и достоинствами; они похожи не на людей, а на самих себя — еще не прирученных, не расписанных по классам и видам. «В самые первые годы, давно-давно, вся земля была новенькая, только что сделанная» (здесь и далее перевод К. Чуковского). В первозданном мире звери, как и люди, делают первые шаги, от которых всегда будет зависеть их дальнейшая жизнь. Правила поведения только-только устанавливаются; добро и зло, разум и глупость только определяют свои полюса, а звери и люди уже живут на свете. Каждое живое существо вынуждено находить собственное место в не устроенном пока мире, искать свой образ жизни и свою этику. Например, Лошадь, Собака, Кошка, Женщина и Мужчина имеют разные представления о добре. Мудрость человека состоит в том, чтобы «договориться» на веки вечные со зверями. В ходе повествования автор не раз обращается к ребенку («Раз как-то жил, мой бесценный, в море Кит, который поедал рыб»), чтобы сложно заплетенная нить сюжета не была утеряна. В действии всегда много неожиданного — такого, что разгадывается лишь в финале. Герои демонстрируют чудеса находчивости и изобретательности, выбираясь из сложных ситуаций. Маленькому читателю как будто предлагается подумать, что еще можно было бы предпринять, чтобы избежать дурных последствий. Слоненок из-за своего любопытства навсегда остался с длинным носом. У Носорога шкура оказалась в складках — из-за того, что он съел пирог человека. За маленькой оплошностью или виной — непоправимое большое следствие. Впрочем, оно не портит жизнь в дальнейшем, если не унывать. Каждый зверь и человек существуют в сказках в единственном числе (ведь они еще не представители видов), поэтому их поведение объясняется особенностями личности каждого. А иерархия зверей и людей выстраивается согласно их сообразительности и уму. Сказочник повествует о древних временах с юмором. Нет-нет да и появляются на его первобытной земле детали современности. Так, глава первобытной семьи делает замечание дочке: «Сколько раз я тебе говорил, что нельзя говорить простонародным языком! "Ужасть" — нехорошее слово...» Сами сюжеты остроумно-поучительны. Представить мир иным, чем его знаешь, — уже одно это требует от читателя яркого воображения и свободы мысли. Верблюд без горба, Носорог с гладкой шкурой, застегнутой на три пуговицы, Слоненок с коротким носом, Леопард без пятен на шкуре, Черепаха в панцире на шнурках. Неизвестная география и неисчисляемая годами история: «В те дни, бесценный мой, когда все жили счастливо, Леопард обитал в одном месте, которое называлось Высокой Степью. Это была не Нижняя Степь, не Кустистая и не Глинистая Степь, а голая, знойная, солнечная Высокая Степь...» В системе этих неопределенных координат, на фоне голого ландшафта особенно выпукло, контрастно выделяются своеобразные герои. В этом мире еще все можно переделать, внести поправки в созданное Творцом. Сказочная земля Киплинга подобна детской игре своей живой подвижностью. Киплинг был талантливым рисовальщиком, и самые лучшие иллюстрации к собственным сказкам нарисовал он сам. Творчество Редьярда Киплинга пользовалось особенно большой популярностью в России в начале XX века. Его ценили И. Бунин, М. Горький, А. Луначарский и др. А. Куприн писал о нем: «Волшебная увлекательность фабулы, необычайная правдоподобность рассказа, поразительная наблюдательность, остроумие, блеск диалога, сцены гордого и простого героизма, тонкий стиль или, вернее, десятки точных стилей, экзотичность тем, бездна знаний и опыта и многое другое составляют художественные данные Киплинга, которыми он властвует с неслыханной силой над умом и воображением читателя». В начале 20-х годов сказки и стихи Р. Киплинга были переведены К. Чуковским и С. Маршаком. Эти переводы и составляют большую часть его произведений, издаваемых у нас для детей. Алан Александр Милн (1882—1956) был математиком по образованию и писателем по призванию. Его произведения для взрослых сейчас забыты, а сказки и стихи для детей продолжают жить. Однажды Милн подарил жене стихотворение, которое затем не раз перепечатывалось: это был его первый шаг к детской литературе (жене он посвятил и своего знаменитого «Винни-Пуха»). Их сын Кристофер Робин, родившийся в 1920 году, и станет главным героем и первым читателем историй о себе самом и своих друзьях-игрушках. В 1924 году появился в печати сборник детских стихов «Когда мы были совсем маленькими», а три года спустя вышел еще один сборник под названием «Теперь нам уже 6» (1927). Милн посвятил много стихов медвежонку, названному в честь медведицы Винни из Лондонского зоопарка (ей воздвигнут даже памятник) и лебедя по имени Пух. «Винни-Пух» представляет собой две самостоятельные книги: «Винни-Пух» (1926) и «Дом в Медвежьем Углу» (1929; другой перевод названия — «Дом на Пуховой опушке»). Плюшевый медведь появился в доме Милнов на первом году жизни мальчика. Затем там поселились осел, поросенок. Папа для расширения компании придумал Сыча, Кролика и купил Тигру и Кенгу с малышом Ру. Местом обитания героев будущих книг стала Кочфордская ферма, приобретенная семьей в 1925 году, и окрестный лес. Русским читателям хорошо известен перевод Б.Заходера под названием «Винни-Пух и все-все-все». Этот перевод был специально сделан для детей: усилена инфантильность героев, добавлены некоторые детали (например, опилки в голове медвежонка), произведены сокращения и изменения (так, вместо Сыча появилась Сова), а также написаны свои варианты песенок. Благодаря переводу Заходера, а также мультфильму Ф. Хитрука Винни-Пух прочно вошел в речевое сознание детей и взрослых, стал частью отечественной культуры детства. Новый перевод «Винни-Пуха», сделанный Т. Михайловой и В. Рудневым, вышел в свет в 1994 году. Однако далее речь пойдет об «узаконенном» в детской литературе переводе Заходера. А. А. Милн построил свое произведение как сказки, рассказанные отцом сыну, — прием, использованный и Р. Киплингом. Поначалу сказки прерываются «реальными» отступлениями. Так, в «действительности» Кристофер Робин спускается по лестнице и тащит за ногу плюшевого медведя, и тот «бумкает» головой по ступенькам: это бумканье мешает медведю как следует сосредоточиться. В папиной сказке мальчик попадает из помпового ружья в Винни-Пуха, повисшего под воздушным шариком, а после второго выстрела Пух наконец падает, считая головой ветки дерева и при этом на ходу пытаясь думать. Тонкое папино замечание остается для сына так и непонятым: добрый и любящий мальчик беспокоится о том, не причинил ли выстрел (вымышленный!) Винни-Пуху боль, однако минутой позже папа снова слышит, как бумкает головой медведь, поднимающийся по лестнице вслед за Кристофером Робином. Писатель поселил мальчика и его медведя вместе с другими героями-игрушками в сказочном Лесу. Там есть своя топография: Пуховая опушка, Дремучий лес, Шесть Сосен, Унылое место, Зачарованное место, где растет то ли 63, то ли 64 дерева. Лес пересекает Река и течет во Внешний Мир; она — скрытый от понимания маленького читателя символ времени, жизненного пути, стержня Вселенной. Мост, с которого герои бросают палочки в воду, символизирует детство. Лес — психологическое пространство детской игры и фантазии. Все, что совершается там, есть миф, рожденный воображением Милна-старшего, детским сознанием и... логикой героев-игрушек: дело в том, что по мере повествования герои выходят из подчинения автора и начинают жить своей жизнью. Время в этом Лесу также психологично и мифологично: оно движется только в пределах отдельных историй, ничего не меняя в целом. «Давным-давно — кажется, в прошлую пятницу...» — так начинается одна из историй. Герои знают дни недели, часы определяют по солнцу. Это цикличное, замкнутое время раннего детства. Герои не взрослеют, хотя возраст каждого определен — по хронологии появления рядом с мальчиком. Кристоферу Робину шесть лет, его самому старому другу медвежонку — пять, Пятачку кажется, что ему «ужасно много лет: может быть, три года, а может быть, даже четыре!», а самый крошечный Родственник и Знакомый Кролика настолько мал, что только однажды видел ногу Кристофера Робина и то сомневается в этом. Вместе с тем в последних главах намечается некоторая эволюция героев, связанная с началом учебы Кристофера Робина: Винни-Пух начинает здраво рассуждать, Пятачок совершает Великий Подвиг и Благородный Поступок, а Иа-Иа решает чаще бывать в обществе. Система героев строится по принципу психологических отражений «я» мальчика, слушающего сказки о своем собственном мире. Герой сказок Кристофер Робин — самый умный и храбрый (хотя он далеко не все знает); он — объект всеобщего уважения и трепетного восторга. Его лучшие друзья — медведь и поросенок. Поросенок воплощает в себе вчерашнее, почти младенческое «я» мальчика — его былые страхи и сомнения (главный страх — быть съеденным, а главное сомнение — любят ли его близкие?). Винни-Пух же — воплощение «я» нынешнего, на которое мальчик может переносить свое неумение сосредоточенно думать («Ах ты, глупенький мишка!» — то и дело ласково произносит Кристофер Робин). Вообще проблемы ума и образования наиболее значимы для всех героев. Сова, Кролик, Иа-Иа — это варианты взрослого «я» ребенка, в них отражаются и какие-то реальные взрослые. Эти герои смешны своей игрушечной «солидностью». И для них Кристофер Робин является кумиром, однако в его отсутствие они всячески пытаются укрепить свой интеллектуальный авторитет. Так, Сова говорит длинные слова и делает вид, что умеет писать. Кролик подчеркивает свой ум и воспитанность, однако он не умен, а просто хитер (Пух, завидующий его «настоящим Мозгам», в итоге верно замечает: «Наверно, поэтому-то он никогда ничего не понимает!»). Умнее прочих ослик Иа-Иа, но его ум занят только «душераздирающим» зрелищем мировых несовершенств; его взрослой мудрости не хватает детской веры в счастье. Время от времени в Лесу появляются чужаки: реальные (Кенга с малышом Ру, Тигра) или выдуманные самими героями (Бука, Слонопотам и др.). Чужаки поначалу воспринимаются болезненно, со страхом: такова психология раннего детства. Их появление окутано непостижимой для героев-игрушек тайной, ведомой только Кристоферу Робину. Фантомы детского сознания разоблачаются и исчезают. Реальные же пришельцы поселяются в Лесу навсегда, образуя отдельную семью (остальные герои живут поодиночке): мама Кенга с малышом Ру и взятым на воспитание Тигрой. Кенга — единственная настоящая взрослая среди всех, потому что она — мама. Крошка Ру отличается от маленького Пятачка тем, что ему нечего бояться и не в чем сомневаться, так как мама и ее карман всегда рядом. Тигра — воплощение абсолютного незнания: он даже не видел раньше своего отражения в зеркале... Тигра учится по ходу, чаще всего — на ошибках, доставляя другим множество хлопот. Этот герой нужен в книге для окончательного утверждения пользы Знаний (закономерно, что Тигра появляется в Лесу, когда Кристофер Робин начинает свое систематическое образование). В отличие от Винни-Пуха, который помнит, что у него в голове опилки, и потому скромно оценивает свои возможности, Тигра ни на миг не сомневается в себе. Винни-Пух делает что-либо лишь после серьезных размышлений; Тигра же вовсе не думает, предпочитая сразу действовать. Таким образом, подружившиеся Тигра и Ру представляют собой пару героев, противоположную паре Винни-Пух и Пятачок. Кенга же с ее хозяйственно-материнским практицизмом — своего рода антитеза образу папы-сказочника. Все герои лишены чувства юмора; напротив, они с крайней серьезностью подходят к любому вопросу (это делает их еще смешнее и инфантильнее). Они добры; им важно чувствовать себя любимыми, они ждут сочувствия и похвалы. Логика героев (кроме Кенги) по-детски эгоцентрична, поступки, совершаемые на ее основе, нелепы. Вот Винни-Пух делает ряд умозаключений: дерево само жужжать не может, а жужжат пчелы, которые делают мед, а мед существует для того, чтобы он его ел... Далее медведя, притворившегося тучей и взлетевшего к пчелиному гнезду, ждет в буквальном смысле серия сокрушительных ударов. Зло существует только в воображении, оно расплывчато и неопределенно: Слонопотам, Буки и Бяка... Важно, что и оно в конце концов рассеивается и оборачивается очередным смешным недоразумением. Традиционный сказочный конфликт добра и зла отсутствует; его заменяют противоречия между знанием и незнанием, воспитанностью и невоспитанностью. Лес и его обитатели сказочны потому, что существуют в условиях больших тайн и маленьких загадок. Освоение мира играющим ребенком — таков главный мотив всех историй, всех «Очень Умных Разговоров», разных «Искпедиций» и т.п. Интересно, что сказочные герои никогда не играют, а между тем их жизнь — это большая игра мальчика. Стихия детской игры невозможна без детской же поэзии. Винни-Пух сочиняет Шумелки, Кричалки, Ворчалки, Пыхтелки, Сопелки, Хвалебные песни и даже теоретизирует: «Кричалки — это не такие вещи, которые вы находите, когда хотите, это вещи, которые находят вас». Его песни — истинно детское стихотворчество в отличие от последнего в книге стихотворения, сочиненного Иа-Иа; Пух искренне считает, что оно лучше его стихов, а между тем это неумелое подражание ослика взрослым поэтам. «Винни-Пух» признан во всем мире как один из лучших образцов книги для семейного чтения. В книге есть все то, что привлекает детей, но есть и то, что заставляет переживать и размышлять взрослых читателей. Недаром автор посвятил сказку свой жене и матери Кристофера Робина. Однажды он объяснил свое решение жениться именно на ней: «Она смеялась моим шуткам». Астрид Линдгрен (1907 — 2002) — общепризнанный классик детской литературы. Шведская писательница дважды удостоена Международной премии имени X. К. Андерсена. Первая же книга — «Пеппи — Длинныйчулок», вышедшая в 1945 году, — принесла ей мировую славу. Написанная, как и «Пеппи...», в 1944 году книга «Бритт-Мари изливает душу» была свидетельством того, что молодая писательница обладала уникальным даром по-своему видеть жизнь детей и взрослых. Девочка по прозвищу Пеппи — Длинныйчулок известна детям всего мира. Она, как и Карлсон, — ребенок без взрослых и потому свободна от опеки, критики, запретов. Это и дает ей возможность совершать необыкновенные чудеса, начиная с восстановления справедливости и заканчивая богатырскими подвигами. Линдгрен противопоставляет энергичность, здравомыслие, раскованность своей героини скучной обыденности патриархального шведского городка. Изобразив духовно сильного ребенка, да еще и девочку, в мещанской обстановке, писательница утвердила новый идеал ребенка, способного самостоятельно решать любые проблемы. Обыкновенная жизнь обыкновенной семьи — фон для развития событий в большинстве книг Линдгрен. Превращение обычного мира в необычный, веселый, непредсказуемый — вот мечта любого ребенка, осуществленная сказочницей. «Три повести о Карлсоне, который живет на крыше» (1965 — 1968) — вершина творчества Астрид Линдгрен. Писательница сделала важное открытие в области детства: оказывается, ребенку мало тех радостей, которые могут доставить ему даже самые любящие взрослые; он не просто осваивает взрослый мир, а пересоздает его, «улучшает», дополняет тем, что необходимо именно ему, ребенку. Взрослые же почти никогда до конца не понимают детей, не вникают в своеобразные тонкости детской системы ценностей. С их точки зрения, Карлсон — персонаж отрицательный: ведь он то и дело нарушает правила хорошего тона, этику товарищества. Малышу приходится отвечать за то, что натворил его друг, и даже самому сожалеть об испорченных игрушках, съеденном варенье и т.п. Однако он охотно прощает Карлсона, потому что тот нарушает запреты, внушаемые взрослыми, но непонятные ребенку. Нельзя ломать игрушки, нельзя драться, нельзя питаться одними сладостями... Эти и другие взрослые истины — совершенная чепуха для Карлсона и Малыша. «Мужчина в самом расцвете сил» излучает здоровье, самоуверенность, энергию именно потому, что признает лишь собственные законы, к тому же и их легко отменяет. Малыш, конечно же, вынужден считаться со множеством условностей и запретов, придуманных взрослыми, и, только играя с Карлсоном, становится самим собой, т.е. свободным. Время от времени он вспоминает о родительских запретах, но тем не менее восхищен проделками Карлсона. В портрете Карлсона подчеркнуты полнота и пропеллер с кнопкой; и то и другое — предмет гордости героя. Полнота ассоциируется у ребенка с добротой (у мамы Малыша — полная рука), а уж способность летать при помощи простого и безотказного приспособления — воплощение детской мечты о полнейшей свободе. Карлсон обладает здоровым эгоизмом, тогда как родители, проповедующие заботу о других, в сущности, скрытые эгоисты. Они предпочитают подарить Малышу игрушечного щенка, а не настоящего: им так удобнее. Их волнуют лишь внешние стороны жизни Малыша; их любви мало для того, чтобы Малыш был действительно счастлив. Ему нужен настоящий друг, избавляющий от одиночества и непонимания. Внутренняя система ценностей Малыша гораздо ближе к устройству жизни Карлсона, чем к ценностям взрослых. Книги Линдгрен с удовольствием читают и взрослые, потому что писательница разрушает многие стереотипы в представлении об идеальных детях. Она показывает реального ребенка, который намного сложнее, противоречивее и загадочнее, чем принято думать. В сказке «Пеппи—Длинныйчулок» героиня — «сверхсильная», «сверхдевочка» — поднимает живую лошадь. Этот фантастический образ подсмотрела писательница у играющего ребенка. Поднимая свою игрушечную лошадь и перенося ее с террасы в сад, ребенок воображает, что несет настоящую живую лошадь, а значит — такой он сильный! Перу Линдгрен принадлежат и другие книги для детей, в том числе младшего и среднего школьного возраста: «Знаменитый сыщик Калле Блюмквист» (1946), «Мио, мой Мио» (1954), «Расмус-бродяга» (1956), «Эмиль из Лённеберги» (1963), «Мы на острове Сальтрока» (1964), «Братья Львиное Сердце» (1973), «Рони, дочь разбойника» (1981). В 1981 году Линдгрен выпустила в свет также новую большую сказку — свою вариацию на сюжет «Ромео и Джульетты». Марсель Эме (1902—1967) — младший ребенок в многодетной семье кузнеца из Жуаньи, далекой французской провинции. Когда ему было два года, умерла мать, и ребенка принялся воспитывать дед по матери, черепичный мастер. Однако на долю ребенка выпало остаться вскоре сиротой вторично. Какое-то время ему пришлось жить в интернате. Он хотел стать инженером, но из-за болезни вынужден был прекратить учебу. Затем была служба в армии, в занятой французами части побежденной Германии. Не складывалась вначале и жизнь в Париже, куда Эме устремился с намерением стать профессиональным литератором. Пришлось побывать и каменщиком, и продавцом, и статистом в кино, и мелким газетным репортером. В 1925 году все же вышел его первый роман, замеченный критикой. А в 1933 году — уже первый успех: Эме стал лауреатом одной из крупнейших литературных наград страны — Гонкуровской премии за роман «Зеленая кобыла», произведение, принесшее автору не только национальную, но и мировую славу. С этих пор он начал зарабатывать на жизнь только своим пером. Кроме рассказов и повестей он пишет пьесы и киносценарии, а также детские сказки. Впервые он собрал их вместе в одну книгу в 1939 году и назвал ее «Сказки кота на деревне» (в русском переводе — «Сказки кота-мурлыки»). Приключения героинь этих сказок — Дельфины и Маринетты — столь же невероятны и неожиданны, сколь и неимоверно смешны. Причем часто юмористическая окрашенность усиливается в них благодаря элементам чудесного, волшебного. Для этого писатель использует фольклорные мотивы, в частности легенды, услышанные в детстве от бабушки. Благодаря занимательным сюжетам и юмору, а также прекрасному прозрачному стилю сказки Эме, моралистические по своей направленности, воспринимаются прежде всего как великолепные высокохудожественные произведения. Построенные на иронии и юморе, они лишены героических или лирических мотивов традиционных сказок. Сказочная в них только атмосфера, в которой происходит действие, живут герои — дети и звери. И тут же существует вполне обычный, без волшебных происшествий мир взрослых. При этом оба мира обитают раздельно, даже как бы противопоставлены друг другу. Это помогает писателю выбирать для своих сказок счастливые концовки; ведь сказочное у него четко отделено от действительности, где счастливый исход какой-то ситуации часто бывает просто нереален. Исследователи неизменно отмечают отсутствие в сказках Эме какой-либо мизантропии, порой свойственной его «взрослым» произведениям. Пожалуй, лишь в отношении родителей своих героинь-девочек писатель позволяет себе нек
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-12-26; просмотров: 2325; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.221.27.56 (0.018 с.) |