Особенности и цель пророчеств Иеремии.

Книга пророка Иеремии содержит в себе преимущественно предсказания народных бедствий и великих переворотов на земле. Общее положение, в ней возвещаемое, таково: на развалинах всех сопредельных и известных царств возвысится Вавилон; но и он в свое время падет. Только одним Иудеям по семидесятилетнем пленении Иеремия указывает возвращение в отечество и потом благополучные времена. Поэтому в словах призвания Господь сказал Иеремии: Я ставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать (Иер. 1:10). Начав свое служение через 90 лет после разрушения царства Израильского и за сорок лет до плена Вавилонского, при самом возникновении Набопалласаровой династии на Вавилонском престоле, пророк неумолчно возвещал предстоящую судьбу своего несчастного отечества, развращенного Манассией и Амоном и держимого в ослеплении множеством лжепророков; — возвещал для того, дабы указать путь к возможно лучшему выходу из затруднительных и тяжких обстоятельств. Он указывал и соседним народам предстоящие перевороты и возвещал им волю Божию о покорности Навуходоносору, чтобы предохранить их от бесполезного сопротивления и кровопролития (Иер. 27:1-22[415]).

В сам Вавилон он отправил предостережение и утешение: первое — преобладателям и победителям, чтоб отрезвить их от упоения славой и удержать от бесчеловечных жестокостей; второе — побежденным и угнетенным, чтобы они не падали духом и видели зарю своего освобождения в возвещаемой гибели их победителя (Иерем. 50:1-51,[416] 64)

Возвещая наказания от праведного и всевышнего Судии, пророк каждое бедствие принимает к сердцу и говорит языком грозным, решительным и вместе скорбным и жалостливым. Кто даст главе моей воду и глазам моим — источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных дщери, народа моего. Кто дал бы мне в пустыне пристанище путников! Оставил бы я народ мой и отошел бы от них (Иерем. 9:1-2). Гроза правосудия небесного проходит у пророка Иеремии через братски любящее сердце, и он всегда готов молиться и предстательствовать за виновных; поэтому несколько раз слышит от Господа: ты не молись о людях сих (Иерем. 7:16;[417] 11:14;[418] 14:11-12[419]). Таким глубоким участием и сокрушением о судьбе отечества пророк хотел тронуть сердце народа, неуступчивого перед угрозами и гордого своею прежнею славою. Смой злое с сердца твоего, Иерусалим, чтобы спастись тебе: доколе будут гнездится в тебе злочестивые мысли? (Иерем. 4:14). Когда же дело касалось исключительно людей знатных, увлекавших народ в идолослужение и разврат, — тогда речь пророка была сурова, грозна и беспощадна. Сделались тучны, жирны, преступили даже всякую меру во зле, говорит он от лица Господня о вельможах и богачах Иерусалимских (Иер. 5:28). Не Пасхор (incrementum lucis) нарек Господь имя тебе, но "Магор Миссавив," говорит Иеремия нечестивому вельможе, ударившему его в храме Божием и заключившему в темницу за возвещение воли Божией (Иерем. 20:3). Погребением ослиным будет он погребен: вытащат его и бросят далеко за врата Иерусалима, говорит он о нечестивом Иоакиме, царе Иудейском (Иер. 22:19).

Но особенно замечательны жалобы Иеремии на свое пророческое служение, так как оно сделалось для пророка неиссякающим источником горестей и бедствий. Горе мне, взывает он, мать моя, что ты родила меня человеком, который спорит и ссорится со всей землей! Ни кому не давал я в рост, и мне никто не давал в рост: а все проклинают меня (Иер. 15:10).... Ты влек меня Господи, — и я прельщен, Ты сильнее меня — и превозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мной... и подумал я: не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его; но было в сердце моем, как бы огонь горящий, как бы палящий огонь в костях моих, и я истомился, удерживая его и — не мог (Иер. 20:7-9). Такие и другие многие жалобы показывают, что никакой другой пророк не подвергался таким всеобщим и ожесточенным преследованиям, как Иеремия (Сирах. 49:9[420]), и что благодать пророчественная сделала его истинным героем правды, видящим опасности своего дела, но чувствующим святость долга и непоколебимо следующим сему последнему (Иерем. 1:18-19).

Из особенностей изложения и внешнего состава книги достойно внимания:

1) что язык пророка Иеремии, по замечанию блаженного Иеронима, не столь изящен и правилен, как язык Исаии, Осии и некоторых других пророков. Sermone apud Hebraeos Isaia et Osee ex quibusdam aliis prophetis videtur esse rusticior, говорит блаженный Иероним и присовокупляет пояснение, что эта простота речи (simplicitas eloquii) зависит от происхождения пророка из незнатного и бедного селения Анафофа (Praefat. in librum leremiae); но при таковом обяснении Иеронимовом следует иметь в виду, что сильные простонародные обороты речи Иеремия употребляет по причине развращения современников, сделавшихся невнимательными и нечувствительными к изяществу и увлекательности красноречия;

2) порядок изложения пророческих речей не хронологический; например, с двадцать первой по двадцать третью главу изложены пророческие речи, произнесенные во времена Седекии, последнего царя Израильского (царств. 617-606 г. до Рождества Христова); а в следующих затем четырех главах с двадцать четвертой по двадцать седьмую изложены речи, произнесенные во времена предшественника его Иоакима (царст. 628-617 г. до Рождества Христова); в сорок четвертой главе изложено слово к иудеям, удалившимся в Египет по разрушении Иерусалима, а в следующей затем сорок пятой главе изложено утешение Варуху, данное в четвертый год царствования Иоакима, следовательно за восемнадцать лет до разрушения Иерусалима; таковое расположение речей сделано, вероятно, по сходству излагаемых предметов и обстоятельств произнесения;

3) что начиная с двадцать пятой главы расположение книги в переводе Семидесяти несогласно с еврейским текстом; напр. сорок шестая глава стоит на месте двадцать шестой, а пятидесятая глава еврейского текста считается у Семидесяти двадцать седьмой. Славянский наш перевод и Римская Вульгата согласны с текстом Еврейским. Поэтому очевидно, что славянский перевод исправлен по Вульгате в этом случае или самими переводчиками или последующими справщиками и издателями. Вообще перевод Семидесяти в книге Иеремии и количественно и качественно уклоняется от существующего еврейского текста более, нежели в других священных книгах, так что в греческом не достает весьма многих изречений, находящихся в еврейском. Вероятно это различие произошло от троекратного изложения пророчеств самим Иеремией, согласного в главном и существенном, но допускавшего некоторое различие в частностях, так что перевод Семидесяти представляет краткое, а существующий еврейский текст — пространное изложение из составленных Иеремией.

Примечание 1. Вероятное хронологическое распределение пророческих речей Иеремии может быть представлено в следующем виде:

 

1) К тринадцатому году Иосии относится — 1 гл.

К остальным восемнадцати годам царствования сего государя относятся речи, изложенные в 2-12 гл.

2) К первым трем годам царя Иоакима относятся пророческие речи, содержащиеся в 13-20 гл.

К тем же временам можно отнести 22, 23, 26 гл.

К четвертому году Иоакима принадлежат 25, 35 и 36 гл.

3) К началу царствования Седекии принадлежит 24 гл.

К трем первым годам его царствования 24 гл.

К четвертому году 29-31 гл.

К девятому году 27 и 28 гл.

К девятому и десятому (с 3-го стиха до конца) 37 гл.

К десятому году 21, 32 и 33 гл.

К десятому и одиннадцатому 38 гл.

К одиннадцатому году царствования Седекии 39 гл.

4) Пророчества, произнесенные после разрушения Иерусалима в 40-44 гл.

5) Пророчества частные, относящияся к Варуху в 45 гл. и к языческим народам в 46-51 гл.

 

В конце книги, именно в пятьдесят второй главе, содержится краткое обозрение истории царствования Седекии и участи иудеев в Вавилоне до тридцать седьмого года переселения Иоакима царя или до первого года царствования Евильмеродаха. Следовательно надобно думать, что Иеремия дожил до первого года царствования Евильмеродаха, если не допускать, что последняя глава приписана в книгу Иеремии рукой Ездры из четвертой книги царств, как весьма полезное дополнение, указывающее исполнение существенных пророчеств Иеремии.

 

Приимечание 2. Разность текста Еврейского и перевода Семидесяти заключается в следующем. До пятнадцатого стиха двадцать пятой главы изложение одинаково; но с пятнадцатого стиха счет идет:

 

По тексту Еврейскому	По переводу Семидесяти
гл. XXV с 15 стиха	гл. XXXII
XXVI	XXXIII
XXVII до 19 стиха	XXXIV
с 19 по 22 ст. нет по Римскому изданию, а по Александрийской рукописи есть.
XXXIII	XXXV
XXIX	XXXVI
XXX	XXXVII
XXXI	ХХХVIII
XXXII	XXXIX
XXXIII до 14 стиха	XL
с 14 стиха по 26 в Римском и здании нет, а в рукописи Александрийской читается.
гл. XXXIV	гл. XLI
XXXV	XLII
XXXVI	XLIII
XXXVII	XLIV
XXXVIII	XLV
XXXIX	XLVI
с 3 ст. по 14 в Римском издании недостает; а в Александрийской рукописи есть все.
XL	XLVII
XLI	XLVIII
XLII	XLIX
XLIII	L
XLIV, XLV	LI с особым счетом стихов
XLVI	XXVI
XLVII	XXIX
(первые 7 ст. остались из 49 главы).
XLVIII	XXXI
XLIX	XXX
(кроме 7-27стих., отнесенных к 29 гл.).
	XXV
L	XXVII
LI	XXVIII
LII	LII

 

Такая разница перевода Семидесяти с подлинным текстом вероятно произошла от переписчиков, быть может по желанию восстановить предполагаемый ими хронологический порядок и сходство пророчеств. Ordinem visionum, qui apud Gracos et Latinos omnino confusus est, ad pristinam fidem correximus, говорит блаженный Иероним (Praefat. in. libr. leremiae). Следовательно существующий порядок Вульгаты в книге Иеремии обязан своим началом блаженному Иерониму.

 

18. Разделение и содержание книги Иеремии.

Книгу пророка Иеремии разделяют на пять частей, из которых в первую ставят пророчества, произнесенные во дни Иосии; ко второй относят пророчества, произнесенные при Иоакиме; к третьей при Седекии; в четвертую ставят пророчества, произнесенные после разрушения Иерусалима, а в пятую — пророчества частные, относящиеся к Варуху и языческим народам. Такое разделение, правильное по теории, было бы удобно, если бы книга Иеремии изложена была в хронологическом порядке; а при нынешнем ее изложении нельзя указать — где кончается одна и начинается другая из вышеупомянутых частей.

К существующему порядку текста книги Иеремии удобоприложимо только разделение ее на три части, из которых в первой излагается призывание пророка к общественному служению (Иер. 1:1-19); во второй части содержатся пророческие речи и символические действия, обращенные к Иудеям, и описываются некоторые обстоятельства осады и разрушения Иерусалима и бедствия самого Иеремии (Иер. 2:1-45:5); а третью часть составят пророчества о судьбе сопредельных языческих царств и народов, как-то: Египтян, Филистимлян, Моавитян, Аммонитян, Сириян, Кидарян и Вавилонян (Иерем. 45:1-51:64). Последняя или пятьдесят вторая глава, заимствованная из последней книги Царств (4 Цар. 24:18-25:30), составляет заключение книги, показывающее точность исполнения предсказаний пророка Иеремии о судьбе иудеев.

 

Часть первая.

Она содержится в первой главе и изображает призывание Иеремии к пророческому служению. Указав свое происхождение от Хелкии, священника Анафофского (1:1), и обозначив время своего служения в Иудее с тринадцатого года Иосии до разрушения Иерусалима (1:2-3), Иеремия показывает, что по определению Бога вечного и всеведущего он еще прежде рождения освящен и поставлен пророком (1:4-5[421]), подобно тому как и апостол Павел о своем призвании говорит: благоволил Бог, избравший меня от чрева матери моей и призвавший благодатию Своею (Галат. 1:15[422]). Призываемый со смирением отвечал: о, Господи Боже, я не умею говорить, ибо я еще молод (1:6). Но Господь указал, что от пророка требуется преимущественно послушание, а не искусство в слове; коснулся рукою уст Иеремии и сказал: вот Я вложил слова Мои в уста твои. Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать (1:7-10).

К этоиу присовокупил Господь два видения. Первое видение жезла орехового или миндального (по еврейски scheked бодрствующий, неусыпный) показало, что Господь не замедлит исполнить Свои угрозы в определенное время (Миндальное или амигдальное дерево ранее прочих пробуждается от зимнего сна: в Январе цветет, а в Марте дает плоды. Жезлы начальников обыкновенно делались из этого дерева в знак бдительности. Числ. 17:6-8.). Второе видение котла, поджигаемого от севера, показывало, что от севера, т.е. из северной части Ассирийского или Вавилонского царства, откроется бедствие на всех обитателей сей земли (1:11-14[423]). Потом в пояснение вышесказанного второго видения возвещается, что Господь соберет все царства земные от севера (omnes familias regnorum Aquilonis) для исполнения праведного наказания над Иерусалимом и городами Иудиными (1:15-16[424]); пророку заповедуется мужество и неустрашимость и обещается особенное покровительство: они ратовать будут на тебя, но не превозмогут тебя, говорит Господь Иеремии, ибо Я с тобою, чтобы избавить тебя (1:17-19).

 

Вторая часть.

Вторая часть книги пророка Иеремии простирается с начала второй по сорок пятую главу; в ней излагается служение Иеремии среди иудеев. Она подразделяется на три отделения.

1) Пророческие речи и символические видения (всего шестнадцать): произнесенные прежде разрушения Иерусалима (2:1-35,19); в них содержится предуведомление о приближающемся нашествии Вавилонян со всеми ужасными спутниками — голодом, моровою язвою, опустошением всей земли, разрушением Иерусалима и храма за нечестие, идолопоклонство, разврат и презрение истины; с другой стороны возвещается отклонение опустошений, если Иудеи исправятся и добровольно покорятся Вавилонянам; — возвещается безопасность остающимся в Иудее беднякам и предсказывается возвращение из плена чрез семьдесят лет;

2) Краткое описание осады и разрушения Иерусалима Навуходоносором; — бедствий, постигших пророка, и удаление Иудеев в Египет (36:1-43,7); не военные подвиги и не искусство осажденных пророк изображает здесь; но описанием некоторых частных обстоятельств указывает бесхарактерность, вероломство, жадность, мстительность, суеверие, лицемерие, мелочные раздоры и распри, — словом, все нравственное безобразие тогдашних Иерусалимлян, коим они навлекли на себя столь строгое наказание,

3) Пророческие речи, произнесенные к Иудеям, бежавшим в Египет (43:8-45,5); здесь изображается та мысль, что пощаженный Правосудием Божиим грешник сам устроит себе соответственное наказание теми мерами, которые примет к своей безопасности вопреки воле Божией.

 

Пророческие речи.

Первая пророческая речь излагается с начала второй по шестую главу. Время произнесения ее не обозначено с точностью, хотя говорится, что изложенное в ней возвещено в царствование Иосии. Из содержания этой речи можно заключать, что она произнесена вскоре после призвания Иеремии к пророческому служению, а именно, или в том же 13 или в следующем 14 году царствования Иосии. Упомянув о великих благодеяниях Божиих, показанных иудейскому народу, пророк обличает как народ, так и пастырей или правителей его в том, что без всякого повода они оставили Бога истинного и учредили у себя разнообразное идолослужение, ибо сколько у тебя городов, столько и богов у тебя, Иуда, и по числу путей Иерусалимских ходил во след Ваала (2:1-28); не вразумились наведенными на них наказаниями, считая себя несогрешившими (2:29-37[425]) и даже невинными (3:1-5[426]).

Они не вразумились примером Израильтян, отведенных в плен Ассириянами, и сделали извинительными их преступления, так что некоторые Израильтяне по одному с города и по два из племени будут возвращены в землю отцов своих (3:6-4:2[427]). Посему жители царства Иудина должны покаяться; иначе постигнет их пленение, от коего не защитят приискиваемые ими сильные союзники, вероятно Египтяне (4:3-31[428]).

Во всем Иерусалиме от простолюдина до вельможи нет ни одного человека истинно благочестивого и весь дом Иудин отступил от Бога (5:1-14[429]); за то придет народ сильный и знаменитый и опустошит все их царство (5:15-19[430]). Весть об этом нашествии завоевателей (данная чрез Исаию и других пророков, предшествовавших Иеремии) должна бы заставить благоговеть пред Иеговою; но Иудеи беспечно остаются во грехах и как будто стараются навлечь на себя тяжкое наказание (5:20-6:18[431]).

Слушай, земля: вот, Я приведу на народ сей пагубу, плод помыслов их; ибо они слов Моих не слушали и закон Мой отвергли (6:19); заменили благочестие внешними действиями и знаками, как-то: принесением кадила или фимиама из Савеи, Кинамона или благовонной трости заграничной, жертвами и всесожжениями, которые без внутреннего благочестия неугодны Богу. Все они непослушны и строптивы. Отверженным серебром назовут их, ибо Господь отверг их (6:20-30).

Вторая пророческая речь излагается от начала седьмой до конца десятой главы. Время произнесения ее не обозначено; а из содержания можно заключить, что она произнесена прежде торжественного восстановления завета в 18-й год царствования Иосии; ибо пророк говорит в ней, что идолослужение еще продолжается в долине Енномовой, на требищах Тафеф, хотя народ и стал приходить в храм Господень; покланялся Богу наружно, не оставляя идолослужения внутренне: это-то лицемерное служение и обличается в сей речи.

Пророк показывает, что обманчива надежда говорящих: здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень и не исправляющих своего поведения (7:1-11[432]). Как отвергнута скиния Силомская (Псал. 77:60[433]) и все семя Ефремово или царство Израильское, так отвергнуты будут и они за непослушание закону и пророкам, за пристрастие к идолопоклонству. Пророк получает повеления: Ты же не проси за этот народ... и остриги волоса твои и брось, и подними плач на горах; первое для устрашения иудеев, как думает святой Иоанн Златоуст (Беседа 14 на послание к Римлянам); второе в знамение отвержения их, как пояснил сам пророк (7:12-31[434]). Ибо вскоре требище Тафефово (на коем приносили детей в жертву Молоху со времен Соломона, 3 Цар. 11:5-7[435]) и долина Енномова наполнится трупами (7:32-34;[436] 4 Цар. 23:10[437]); даже кости царей Иудейских будут извержены из гробов алчными завоевателями, которые будут искать там сокровищ и драгоценностей, которые клали вместе с телами умерших при погребении (8:1-2[438]).

Поскольку народ предался заблуждениям бесповоротно или нераскаянно, то и отдан будет в руки завоевателя неотразимого или непобедимого, подобного змию, не слушающему заклинания (8:3-20[439]). Это упорство или нераскаянность особенно плачевны, потому что иудеи имеют средства к исправлению (8:21-22[440]) и однако же продолжают оставаться в гибельном развращении (9:1-6[441]); за то и будут частью рассеяны между язычниками, а частью истреблены мечом (9:7-16[442]). Приглашайте плакальщиц; учитесь сами и дочерей своих учите их искусству; ибо мертвецы ваши будут валяться на поле, как сено позади жнущего или подкашивающего, и не будет собирающего (9:17-22[443]). Не в мудрости военной, не в силе или отваге и не в богатстве, но в исполнении заповедей Божиих найдут свою безопасность иудеи, когда посетит Господь всех, иже обрезанную имут плоть свою (следовательно могли иметь о Всевышнем понятие и благоговеть пред Ним, каковы Египтяне, Иудеи, Идумеи, Аммонитяне и Моавитяне), и всех стригущих волосы на висках (с подлинника: всякого из них, загнанного в дальний уголок мира), обитающих в пустыне или ищущих убежища в Аравии (9:23-26).

От этого грядущего наказания не защитят идолы (10:1-15[444]); может защитить один Господь, наказывающий за упорство в беззакониях (10:16-22[445]). Речь свою пророк заканчивает следующею молитвою: знаю, Господи, что не в воле человека путь его, что не во власти идущего давать направление стопам своим; по толкованию святого Иоанна Златоуста: знаю, что не все зависит от нас; но иное от нас, а иное от Бога; избирать лучшее, желать, стараться, трудиться — это зависит от нашей воли; а доводить свои желания до конца, не допускать падений и достигать успеха в делах — это зависит от благодати Божией (Беседа на Иерем. 10:23). По снисхождению к таковой слабости нашей наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем, чтобы не умалить меня (10:23-25).

Третья пророческая речь излагается в одиннадцатой и двенадцатой главах. Пророк напоминает, что клятвенное установление завета (при Синае) и многократные, а лучше сказать, непрестанные напоминания пророков требовали искреннего и точного исполнения законов; а Иудеи вместо того сполна предались идолослужению и разврату — за это и постигнет их наказание (11:1-17[446]). Не сам по себе знает это Иеремия, незлобивый и доверчивый как агнец, но ему открывает Господь, Который сообщил и то, что соседи его, мужи Анафофские, действительно ищут души его, а не стращают только, говоря: да не пророчествуешь о имени Господнем, или же умрешь в руках наших (11:18-23[447]); — что сами родственники злоумышляют против него; — что в Иерусалиме предстоят ему еще большие опасности и бедствия (12:1-6[448]). Поэтому пророк оставил свой дом и родное селение в знак переселения, предстоящего всем Иудеям (12:7-17[449]). Отсюда очевидно, что третья пророческая речь произнесена перед переселением Иеремии из Анафофа в Иерусалим, вероятно, спустя немного времени после призвания к пророческому служению, может быть в одно время со второю речью.

Четвертая пророческая речь, соединенная с символическим действием, излагается в тринадцатой главе. По повелению Божию пророк покупает новый чресленник или пояс; носит его некоторое время на себе; потом относит в Вавилонию и зарывает его у реки Евфрата в каменной расселине; спустя некоторое времени идет туда, откапывает чресленник и находит, что чресленник сгнил, что ни на что уже не потребен или годен ему (Иер. 13:1-7). Тогда Господь объявил Иеремии: так сокрушу Я гордость Иуды и великую гордость Иерусалима, этот негодный народ, который… живет по упорству сердца своего, будет как этот пояс, который ни к чему не годен. (13:8-10). При этом объяснено, что как чресленник или пояс крепко держится на чреслах мужа, так Господь прилепил Себе весь дом Израилев и дом Иудин (13:11[450]); а они как мехи или кувшины наполняются вином непослушания и идут во тьму или самоослепление, которому попустит Господь довести их до гибели или до унизительного рабства (13:12-27[451]).

Пятая пророческая речь излагается в четырнадцатой и пятнадцатой главах и произнесена по случаю бездождия. Изобразив бедствия засухи (14:1-6[452]), пророк взывает к Богу, могущему спасти Иудеев от гибели (14:7-9[453]). Но слышит ответ, что грехи народа навлекают на него наказание (14:10[454]), так что молитва за него не будет услышана (14:11- 12[455]).

Указав на лжеучителей, вводящих народ в заблуждение, пророк снова взывает к милосердию Божию; но слышит ответ, что если бы Моисей и Самуил стали ходатайствовать, и тогда Господь не отменил бы определенного наказания (15:1-9[456]). А посему Иеремии, как бы обязанному умолять Бога за на род, как сделали некогда Моисей (Числ. 14:12-20[457]) и Самуил (1 Цар. 7:8-12;[458] 12:17-23[459]), и опасавшемуся мщения по случаю вышеозначенного неуспеха, возвещается совершенная безопасность: они будут ратовать на тебя, но не одолеют тебя, ибо Я с тобою, сказал Господь Иеремии (15:10-21).

Шестая пророческая речь излагается в шестнадцатой и семнадцатой главах. Пророк возвещает данное ему от Господа повеление не вступать в брак и не принимать участия ни в радостях, ни в обрядах сетования в знак того, что у отверженного народа не будет радостей; и не найдет он утешения в горе (16:1-9[460]); причиною отвержения указывает идолопоклонство и крайнее упорство народа (16:10-21[461]), выставленное как будто на показ многочисленными жертвенниками Астартам (17:1-4[462]). Признаком упорства служит то, что от находящих бедствий надеются спастись при помощи людей (вероятно чрез союз с Египтянами), а оставили Господа, без Коего нет спасения, — и злоумышляют против Его пророка, напоминающего им об Всевышнем (17:5-18[463]). В заключение пророк Иеремия объявляет всенародно, что единственное условие безопасности для Иудеев есть соблюдение закона Моисеева, например, самой ближайшей заповеди о святости субботнего дня, теперь столь явно и постоянно нарушаемой (17:19-27[464]).

Седьмая пророческая речь с изложением сопровождавших ее обстоятельств излагается с восемнадцатой по двадцатую главу. В этой речи — два символических действия, имеющих между собою тесную связь, т.е. показывающие, что сокрушение сердечное и после падения может приобрести небесную защиту, тогда как упорство поведет к безвозвратной гибели.

Первое символическое действие состоит в следующем. Пророк приходит в дом горшечника и видит, что вновь отделанный сосуд еще мягкий (символ души, способной к покаянию и восприятию благодати спасающей) упал и сплюснулся или обратился в глыбу глины, — и что горшечник поднял эту глину и сделал из нее другой сосуд по своему желанию и усмотрению. Тут пророку было объявлено, что точно также и Господь может разбившееся или расстроившееся царство Иудейское устроит вновь, если Иудеи покаются (18:1-17[465]); а что от покаяния они очень далеки, — это показывают их умыслы на погибель пророка, возвещающего им истину (18:18-23[466]).

Во втором символическом действии, наоборот, пророк берет глиняный сосуд или кувшин уже обожженный (символ упорства и нераскаянности); в сопровождении старейшин идет на долину Енномову (обычное место идолослужения); там, обличив идолопоклонство и упорство, разбивает сосуд вдребезги и объявляет, что также сокрушится народ Иудейский и город Иерусалим, как сокрушен горшечников сосуд, который уже не может быть восстановлен (19:1-13[467]). А степень ожесточения и упорства Иудеев пророк изображает следовавшим затем обстоятельством своей жизни. Когда, возвратившись с долины Енномовой, Иеремия повторил вышеизложенное пророчество во храме (19:14-15[468]): тогда Пасхор, начальник в доме Господнем (1 Парал. 24:5-14[469]), ударил его, в знак всенародного поругания, и заключил в темницу (20:1-2[470]). Наутро, выведенный из темницы, пророк объявил этому начальнику, что не Пасхор (mcrementum lucis, иначе is, qui pallorem parit) нарек Господь имя тебе, но "Магор Миссавив," или переселенцы отовсюду; — что Иудея отдана будет в руки царя Вавилонского, — и что сам Пасхор с семейством отведен будет в плен (20:3-6[471]). По случаю этого частного оскорбления и для полноты изображения упорства своих сограждан Иеремия показывает здесь же, что во избежание неприятностей он многократно решался не говорить народу во имя Господне; но каждый раз чувствовал, как будто огонь горящий в своем сердце и не мог не проповедовать воли Божией, несмотря на явную злобу и крайнее ожесточение слушателей, которые доводили его по временам до того, что он, подобно многострадальному Иову, проклинал день своего рождения (20:7, 18[472]).

Восьмую пророческую речь составляют откровения воли Божией, изложенные с двадцать первой по двадцать четвертую главу и произнесенные по тому случаю, что перед нашествием Навуходоносора царь Седекия послал к Иеремии вопросить Бога: может быть, Господь сотворит с нами что-либо такое, как все чудеса Его (21:1-2)? Дав через посланных ответ, что царь и народ достанутся в руки Навуходоносора, что благоразумнее добровольно отдаться ему, нежели ожидать осады, и что единственное средство к облегчению участи города заключается в нравственном исправлении народа (21:1-14[473]), пророк сам идет во дворец царский и там в довольно пространной речи убеждает всех начальников народа творить суд и правду; обличает господствующие злоупотребления и беззакония и возвещает предстоящий плен (22:1-30[474]); в частности пастырям и вождям за расточение овец паствы возвещает особенно строгое наказание (23:1-2[475]); народу, по неведению согрешившему и имеющему покаяться, — возвращение в отчизну и дарование Пастыря из дома Давидова (23:3-8[476]); а лжепророкам и кощунствовавшим над пророческими откровениями — безвозвратную погибель (23:9-40[477]).

Наконец, под образом двух корзин с разными смоквами, поставленными пред храмом Господним, объявляет, что отведенные в плен вместе с Иехонией и оплакиваемые всеми гораздо счастливее оставшихся в Иерусалиме с Седекией; потому что первые уже одумались и сделались способными к исправлению, тогда как последние упорствуют и за то подвергнутся не переселению, а рассеянию между народами (24:1-10[478]).

В этой речи содержится пророчество об Иисусе Христе: вот наступают дни, глаголет Господь, и восставлю Давиду Отрасль праведную (отрасль, потомка) и царствовать будет Царь... и будет производить суд и правду на земле (Иерем. 23:5-6). Оно почти с буквальною точностию повторено Иер. 33:15-16,[479] а сокращенно Иер. 30:8-10.[480] Ветхозаветная Церковь понимала эти места о Мессии, как можно видеть из Халдейского парафраза, в коем сл о ва: восставлю Давиду Восток праведный переведены так: “ восставлю Давиду Мессию праведных. ” Подтверждением этого служат как все места Нового Завета, где Христос называется сыном или потомком Давидовым (Лук. 1:68-70;[481] Матф. 22:42;[482] 21:9, Лук. 18:38[483] и проч.), так и всеобщая уверенность Иудеев первого века в том, что Мессия родится из Давидова потомства (Матф. 12:23;[484] 15:22;[485] 21:9 и проч.), бывшая причиною того, что император Домициан повелел умертвить всех потомков Давида, между прочими и Симеона, сродника Господня, второго епископа Иерусалимского.

Девятая пророческая речь произнесена на вся люди Иудины в четвертый год царствования Иоакима и изложена в двадцать пятой главе. Здесь Иеремия напоминает Иудеям, что уже двадцать третий год он неутомимо проповедует; равно и другие посланные Богом пророки (напр. Софония, Аввакум, Иезекииль, современники Иеремии) требуют, чтоб Иудеи отвратились оть пути своего злого или лукаваго; но сии последние не слушают увещаний и продолжают навлекать на себя гнев небесный (25:1-7). За сие упорство, согласно с предшествовавшими предостерегательными предсказаниями, Господь отдает Иудеев в рабство царю Вавилонскому на семьдесят лет (25:8-14). Это пленение распространится на Египтян, Аравитян, на царей земли Уц (Иов. 1:1), на Филистимлян, Идумеев, Моавитян, Аммонитян, Еламитян и на всех царей восточных ближних и дальних; а царь Сесах или царь Вавилонский после всех упьется из чаши гнева Божия, так что всякая неправда на земле понесет соответственное наказание (25:14-38).

Десятая пророческая речь изложена в двадцать шестой главе и произнесена в начале царствования Иоакима, следовательно, ранее предыдущей. По повелению Божию пророк с сего времени стал неумолкая внушать народу, приходящему в храм, что если Иудеи не станут исполнять закона и не будут послушны наставлениям пророков: то храм Иерусалимский будет как Силом, запустевший после взятия ковчега Филистимлянами (1 Цар. 4:1-22[486]). Тогда жрецы и лжепророки схватили Иеремию и потребовали ему смертной казни. Но старейшины и князья народа при рассмотрении этого дела обратили внимание на подобное по содержанию пророчество Михея, произнесенное во времена благочестивого Езекии (Мих. 3:12[487]). Поскольку Езекия не казнил пророка Михея, говорили старейшины, но по его слову принес покаяние, то и на Иеремию нельзя произнести смертного приговора: потому что он говорит также во имя Божие (26:1-19[488]). Но этот приговор проистек не от личного беспристрастия и правосудия судей; ибо Урия, сын Самеов, из Кариафиарима, пророчествовавший теми же словами как Иеремия, не мог спастись от мщения даже бегством в Египет; следовательно покровительство старейшин народа, оказанное в сем случае Иеремии, не было простым делом человеческим (26:20-24[489] ср. Иерем. 15:20-21[490]).

Одиннадцатая пророческая речь с сопровождавшими ее обстоятельствами излагается в двадцать седьмой и двадцать восьмой главах. По означению в первом стихе она произнесена в начале царствования Иоакима; но далее в третьем и двенадцатом стихе она относится ко временам Седекии; следовательно, она была повторена (Иерем. 27:12[491]), а может быть Седекия имел еще другое имя — Иоакима. По случаю прибытия послов от царей Идумейского, Моавитского, Аммонитского, Тирского и Сидонского, вероятно, склонявших Седекию к союзу против Навуходоносора, Иеремия возложил себе на шею узы и ярмо и отправил по экземпляру таковых же к вышеозначенным царям с объявлением определения небесного, что все народы отданы в рабство царю Вавилонскому, сыну его и сыну сына его, доколе не придет время отомщения и его земле его и ему самому (27:1-7); — что народы, не покоряющиеся царю Вавилонскому, истреблю их рукою его, т.е. будут совершенно истреблены; — что не следует слушать лжепророков, говорящих: не послужите царю Вавилонскому (27:8-11[492]). С целью удержать от предлагаемого пагубного союза эта речь была особо повторена Седекии (27:12[493]) с изъяснением, что не следует внимать лжепророкам, предсказывающим победу союзникам а лучше добровольно покориться царю Вавилонскому; иначе и остальные сосуды и сокровища храма непременно отнесены будут в Вавилон (27:13-22[494]).

Но начальники и народ предпочитали внимать лжепророкам, ворожившим счастье и славу отечеству. Ободряемые общим вниманием, лжепророки сделались самоуверенны и дерзки. Так, в четвертый год Седекии, Анания, лживый пророк Гаваонитский, всенародно в храме предсказывал возвращение всех пленников Иудейских, уведенных в первые три переселения (28:1-4[495]). Иеремия скромно останавливал его и старался образумить (28:5-9[496]); но Анания оказался тут столь самоуверенным и дерзким, что сдернул клады с шеи пророка Иеремии, которые он носил в знак предстоящего рабства, и разбил их о помост храма, сказав: так сокрушу ярмо Навуходоносора, царя Вавилонского, через два года, сняв его с выи всех народов (28:10-11). Тогда Иеремия, по повелению Божию, вновь устроил себе клады и при том железные в знамение более тяжелого рабства, предстоявшего Иудее; Ананию же обличил в самозванстве и возвестил ему скорую смерть, которая и постигла сего лжепророка в седьмом месяце того же года (28:12-17[497]).

Двенадцатую пророческую речь составляет послание к пленникам, отведенным в Вавилон с Иехониею. Послание отправлено с послами царя Седекии к царю Вавилонскому (29:1-3[498]). В сем послании пророк убеждает пленников покориться своей судьбе, обзаводиться в Вавилоне хозяйством, жить там мирно до истечения седмидесяти лет, молиться о мире тех городов, в которых они поселены; а не слушать лжепророков Ахиева и Седекию, обещающих скорое освобождение и возвращение на родину, которых за то сжег царь Вавилонский (29:4-23[499]). Получив такое послание, Шемаия Нехеламитянин (Семей Еламитянин) просил Иерусалимского Первосвященника воспретить Иеремии пророчествовать; за это Иеремия возвещает Шемаии прекращение потомства, ибо он говорил вопреки Господу (29:24-32[500]).

Тринадцатая пророческая речь излагается в тридцатой и тридцать первой главах; время произнесения ее не обозначено; впрочем из содержания ее можно заключать, что эта речь произнесена во времена Седекии, когда царство Иудейское за три предшествовавших переселения лишилось лучших своих граждан, и совершенно подчинилось языческим политике и нравам и как будто лишилось Божиих обетований — по крайней мере оно не обращало на них внимания, будучи совершенно подавлено заботами о своих международных отношениях.