Билет 20. Апологетика, патристика и схоластика о соотношении веры и разума.

Апологетика (от греч. аpologeomai – защищаюсь, оправдываюсь) возникла во II-III вв. н.э. Представители апологетики:

(Юстин Мученик, Татиан Сириец, Афиногор, Тертуллиан и др.) стали первыми ярыми защитниками христианства от нападок его многочисленных врагов в лице римских властей, различных языческих религий, а также все еще мощной античной рационалистической традиции.

Наиболее ярким представителем апологетов был Квинт Тертуллиан (ок. 160 – 220 гг.н.э.). Провозглашая полную подчиненность разума вере, он считает, что христианство не нуждается ни в каких теоретических обоснованиях своей истинности: с появлением Христа необходимость философии с ее стремлениями к теоретическому и доказательному знанию исчезла. Истина Христа опирается не на понятийные формы знания, она является практически-нравственным регулятивом, понятна и доступна каждому, а философское знание лишь порождает различные ереси.

Патристика (III-VIII вв.н.э.) – первый период в развитии западноевропейского средневекового богословия и философии, представленный трудами святых отцов (лат. «pater» – отец) и учителей церкви. С философской точки патристика представляет интерес как становление принципиально нового типа философствования – философствования не с позиций разума, а с позиций веры.

Основными представителями патристики являлись: Климент Александрийский, Ориген, Дионисий Ареопагит, Иоанн Дамаскин, святой Амвросий, святой Иероним и святой Аврелий Августин. Творческое наследие Аврелия Августина обширно, но наибольший философский интерес представляют два его сочинения – «О граде Божьем», 426 г. и «Исповедь», 400 г.

Патристика в лице Аврелия Августина переориентирует мировоззренческие основания европейской культуры. Характерными чертами этого явилось:

1 – возникновение традиции рефлексивного нравственного самоанализа,

2 – введение в понятие «человек» неизвестной для античной культуры новой структуры -«души».

 

Христианство внесло свои коррективы в трактовку форм и

целей человеческого познания. Наиболее принципиальным моментом является введение понятия «вера» в гносеологическую проблематику. Проблема соотношения разума и веры трактовалась по-разному в истории средневековья. Наиболее ярко несовместимость философии и религии, а, следовательно, разума и веры выражена Тертуллианом (160-222 гг.) в его известной фразе «Верую, потому что абсурдно».

Гносеологическая позиция Августина менее категорична и может быть подытожена его фразой «Верую, чтобы понимать». Он полагает, что сущность человеческой души заключается не столько

в разуме, сколько в воле. Разум пассивен и несовершенен, он отражает лишь то, что находится вне человека. Существует нечто, более высокое и совершенное, чем разум. Это – истина, идеальный образ предмета, содержащийся в мыслях Бога. Истина может быть постигнута лишь в краткие моменты озарений, которым обязательно предшествует душевное потрясение и огромное напряжение воли.

Проблема соотношения веры и разума является основной для средневековой дискуссии о статусе универсалий. Предмет дискуссии был обозначен еще в III в. н.э. философом Порфирием, который сформулировал следующие вопросы: 1) существуют ли роды и виды (универсалии) самостоятельно, или же они существуют только в мыслях, 2) если они существуют, то это тела или бестелесные вещи, 3) обладают ли они отдельным бытием или же существуют в чувственных предметах и наряду с ними. Данная проблема является специфическим, артикулированным в языке средневековья, продолжением античной полемики платонизма и аристотелизма по вопросу о соотношении общего и единичного. Средневековый реализм, находящийся под влиянием платонизма, и господствовавший в период патристики, утверждает, что универсалии (общие понятия) обладают статусом самостоятельного существования. Напротив, номинализм (аристотелевская традиция) был наиболее типичным для среднего и позднего средневековья. Он настаивал на том, что реальностью обладают лишь единичные вещи, а универсалии являются лишь именами этих вещей. Номинализм был осужден на Суассонском соборе в 1121 году. Но он не исчез, наоборот, в XIII веке и еще более в XIV веке позиции номинализма укрепились, появился ряд компромиссных соединений реализма и номинализма.

 

Второй этап в развитии средневековой западноевропейской

философии называется схоластикой. Термин происходит от термина «schole» – школа, учение, и может быть условно переведен как «ученое богословие».

Расцвет схоластики приходится на IX-XIII вв. Наиболее значимыми представителями данной философии являлись Иоганн

Скот Эриугена, Ансельм Кентербирийский, Пьер Абеляр, Уильям Оккам, Дунс Скот, Роджер Бэкон. Своей наивысшей формы схоластика достигла в учении Фомы Аквинского.

Иоанн Скот Эриугена (ок. 810-877), один из основателей

схоластики, исходя из идеи объединения Бога и природы, утверждает, что итинная вера и истинная философия не противоречат друг другу, т.к. истинная философия есть религия и философствование вне веры невозможно.

Радикальную позицию в вопросе о соотношении веры и разума занимает Пьер Абеляр (1079-1142), настаивающий на автономии разума. Разум стоит выше веры, поэтому церковная догматика может быть подвержена критике. По мнению Абеляра, Библия – единственное безусловное Боговдохновенное Слово, сомневаться в котором немыслимо. Отношение к любому иному тексту должно основываться не на слепой вере, а на его осмысленном усвоении. Необходимое условие осмысленности – диалектика, способствующая развитию критичности и самостоятельности мышления.

В дискуссии об универсалиях Абеляр пытается соединить позиции крайнего номинализма и крайнего реализма. Он полагает,

что общие понятия – результат абстрагирующей способности разума и выражаются в словах, имеющих определенный смысл, общий для той совокупности предметов, который ими обозначается. Таким образом, универсалии существуют лишь в уме человека, однако обладают универсальным смыслом. Такая позиция получила название концептуализма.

Роджер Бэкон (1215-1292) акцентирует внимание на прикладном характере знания, утверждая, что знание должно быть направлено не только на небесное, но и на сугубо земное – оно должно приносить пользу человечеству и облегчать жизнь. Цель его философии – борьба с невежеством и утверждение «положительного» знания. Р. Бэкон активно выступает против теории «двойственной истины» и попыток разграничить знание и веру. Теология для Бэкона не только не может ограничивать научное знание, не только не должна вмешиваться в его компетенцию, но сама беспомощна без научной аргументации.

В отличие от большинства философов средних веков, ограничивающих гносеологическую проблематику вопросом о соотношении разума и веры (воли), Р. Бэкон вводит в сферу философско-теологических дискуссий вопрос о статусе и возможностях опытного (эмпирического) познания, основное преимущество которого философ видит в возможностях его непосредственной проверки. Экспериментальное знание – главное в методологии Бэкона. Сам термин «опыт» трактуется им весьма широко. Он говорит о существовании двух видов опыта – внутреннего и внешнего, соответствующего двум типам реальности – Богу и творению. Посредством внутреннего опыта (озарения) постигаются истины благодати, посредством внешнего – познание природы. Божество же недоступно ни внешнему, ни внутреннему опыту, оно открывается человеку только в состоянии мистического экстаза и мистической интуиции.

Своей высшей формы схоластическая философия достигает в учении Фомы Аквинского (1225-1274 гг.). Фома Аквинский дает свой вариант ответа о соотношении разума и веры: «Вера должна потесниться, чтобы дать место разуму». По мнению Аквинского, именно Бог является своего рода гарантом того, что рациональное познание является достоверным и не противоречит теории откровения; также как и вера, разум может привести человека к Богу. Подобный вариант решения вопроса о соотношении веры и разума называется теорией гармонии веры и разума: вера и разум отделены друг от друга и существуют самостоятельно, между ними не может быть противоречия, ибо эти области несоизмеримы.

Философия и наука полностью зависят от разума, однако вера превосходит человеческое разумение, ибо основана на откровении. Если кажется, что некая истина, открытая разумом, противоречит вере, то это означает, что истина разума является лишь ложной истиной. Никогда разум не сможет доказать, что ошибается вера, тогда как вера всегда может доказать обратное. Оба вида истин отделены друг от друга и стоят на различных ступенях, ведущих к Богу. В этой связи существует два вида теологий: теология откровения, ведущая к Богу и диктующая догматику веры, и теология естественного бытия, основанная на «свете разума», позволяющая понять не самого Бога, а лишь его деяния.

Сфера человеческого знания обязательно начинается с чувственного восприятия материального, чувства обеспечивают нас собственными впечатлениями, разум же выделяет из этих впечатлений то всеобщее, что в них содержится. Именно наличие материи не позволяет человеку интуитивно созерцать Благое. Наш опыт показывает нам лишь частное благо, и человек самостоятельно должен отыскивать те проявления благого, которые связаны с Высшим Благом.