Теории богодухновенности Священного Писания в XVIII-XX вв.

 

Отличительным видовым признаком книг Священного Писания является их богодухновенность (2Тим. 3:16), то есть единственным подлинным автором этих книг является Сам Бог.

Споры о «технологии» богодухновенности начались, по сути, во времена Реформации. В значительной мере это было связано с принятым Реформацией принципом, согласно которому только Писание (то есть Библия) служит авторитетным источником вероучения (у православных и католиков огромную роль играет церковное Предание)*. Если так считать, то, действительно, крайне важным становится проведение четкой границы между Писанием и всем остальным. Поэтому Лютер и Кальвин, отталкиваясь от текстов (2 Петр 1:20-21 и 2 Тим 3:16), повторили слова о библейских писателях как инструменте, на котором играл Дух. Их последователями в XVII — XVIII вв. (М. Хемниц, И. Герхард и др.) была выработана теория, основанная на методах схоластического богословия, которого мы не найдем у раннехристианских авторов.

Одновременно появились и другие теории — например, что Дух передал библейским авторам лишь содержание Откровения, а они записали его своими словами. Такая теория отдает должное стилистическому разнообразию библейских книг: в самом деле, почему Дух диктовал Луке иначе, чем Матфею? Однако эта точка зрения была отвергнута основными столпами Реформации: «Святой Дух вдохновлял пророков и апостолов не только в том, что касается содержания и смысла Писания или значения слов, так что они могли по своей собственной воле облекать и украшать эти мысли своим собственным стилем и словами, но Святой Дух действительно поддерживал, вдохновлял и диктовал самые слова, всякое и каждое выражение по отдельности», — вот что утверждал в конце XVII века протестантский богослов Й. Квенштедт.

Интересно, что при этом статус такого продиктованного свыше текста Ветхого Завета присваивался именно еврейской Библии в том виде, в каком она окончательно сложилась в иудейской среде в VI — X вв. от Р. Х. (так называемая Масоретская Библия), спустя века после разделения иудаизма и христианства. Впрочем, сами описания буквальной диктовки вполне соответствуют традиционным иудейским представлениями о Торе, непосредственно продиктованной Моисею на горе Синай. Такая точка зрения была принята и католиками на Тридентском соборе 1546 г.; но уже в 1870 г. на I Ватиканском соборе определение о «диктовке Святого Духа» было заменено на «вдохновение Святого Духа». Среди православных, пожалуй, и не было таких активных споров о «технологии» боговдохновенности, — вероятно, потому, что Писание воспринималось не как нечто, противостоящее Преданию, то есть опыту церковной жизни, а как центральная часть этого Предания. Таким образом, Писание не отгораживалось от Предания стеной, не противопоставлялось ему.

Во второй половине XIX — начале XX вв. споры о природе богодухновенности приняли на Западе достаточно острый характер. С одной стороны, возникло, прежде всего в протестантской среде, либеральное направление, которое видело в Библии документ, практически не отличавшийся от любого другого исторического памятника, а в богодухновенности — всего лишь некий изначальный импульс, побудивший автора взяться за работу. Господь открывает людям некоторую Истину, а дальше они своими словами, как могут и умеют, записывают то, что им открылось. Разумеется, при таком подходе Библия, по сути, не отличается от какого-нибудь иного произведения, в котором мы видим отсвет Откровения — ведь любой поэт или художник может черпать свое вдохновение свыше.

Как реакция на эту крайность, в протестантизме возникло движение, настаивавшее на понимании Библии как буквально продиктованного Богом текста. Оно получило название «фундаментализма», поскольку его сторонники последовательно отстаивали самый фундамент своей веры, каким они его видели.* Но постепенно выработался средний, уравновешенный взгляд на вопрос о природе богодухновенности. Так, у католиков II Ватиканский собор (1965 г.), утверждая безошибочность книг Писания в деле спасения, в то же время признавал человеческую ограниченность авторов библейских книг. Но еще задолго до того многие православные богословы настаивали именно на таком подходе: Библия писалась людьми, которые не были, в отличие от Бога, всеведущими. Они ничего не знали об Америке или об Австралии, о современной ядерной физике или о генетике; они описывали свой собственный мир. Сегодня у нас гораздо больше, чем у них, знаний в сфере естественных наук, но в деле богопознания мы по-прежнему остаемся их учениками.

Да и сами библейские авторы явственно выделяют в своем тексте Божественное и человеческое начала. В 15-й главе Иеремии мы видим пример диалога пророка и Бога, и такой пример — далеко не единственный. Или возьмем вот эти слова апостола: Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия, дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя. Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю (1 Кор 1:14-16). Совершенно очевидно, что это не глас с неба, а личный рассказ Павла; более того, он сначала думает, что крестил только Криспа и Гаия, потом вспоминает, что еще крестил Стефанов дом, и заканчивает признанием: он и сам точно не помнит, может быть, там был кто-то еще. Это слова человека, чья память несовершенна, а вовсе не всеведущего Бога.

Другое дело, что такие детали не имеют никакого вероучительного значения и потому нет оснований говорить, что Павел мог что-то «напутать» в самом своем богословии — нет, он безусловно передавал людям Слово Божие, но делал это не механически, не теряя при этом индивидуальности.

 

Билет.

Буквально-исторический метод толкования Священного Писания. Выделение жанров (поучение или заповедь, историческое повествование, притча, прямое пророчество). Опасность буквализма: важность учета контекста.

 

Антиохийская истолковательная школа – метод буквального толкования сводился к тому, чтобы по возможности связно и ясно представить себе ход библейских событий и прямой смысл учения, изложенного в Ветхом Завете. Этот метод был разработан в III и IV веках сирийскими Отцами Церкви (Антиохийская и Эдесская школы), из которых наиболее известен прп. Ефрем Сирин (306–379). Сирийцы были близко знакомы с обычаями Востока, что позволяло им лучше, чем эллинистическим авторам, реконструировать картину библейского мира. Но факт многозначного смысла Писания зачастую оставался вне поля зрения этих экзегетов. Представители этой школы, используя филологические и исторические методы, рассматривали в первую очередь буквальный и душевный смыслы Священного Писания: основной целью душевной экзегезы – уяснение правил добродетельной жизни => она носит нравоучительный характер. Виднейший представитель – Иоанн Златоуст.

Буквальный метод используется, чтобы раскрыть собственный, первоначальный смысл текста, доносимый самой буквой. Этот метод может быть приложим к любому тексту Писания и используется в отношении всех без исключения книг как Ветхого, так и Нового Завета. Задача этого метода - выяснить прямой, непосредственный, буквальный смысл текста.

При буквальном толковании текста важно сразу же определиться с тем, какой жанр имеет текст, и в зависимости от этого привлекать соответствующий научный аппарат и инструментарий. При буквальном толковании толковании могут быть выделены следующие жанры:

Поучение или заповедь закона

Это высказывание в Священном Писании учения о Боге, его отношении к миру, о должном поведе­нии верующего. Во многих случаях поучение или заповедь достаточно просты и их буквальный смысл вы­яснить нетрудно. «Не убий» — понятно, что в буквальном смысле речь идет о физическом убийстве и имен­но человека, а не другого существа, хотя в переносном — аллегорическом — смысле можно говорить о ду­ховном убийстве, когда человека духовно сломали.

Но нередко нужно толкование. Необходим как правило филологический и богословский анализ.

Историческое повествование

Повествования о каких-либо событиях Ветхого или Нового Завета, с описанием действий, сообщени­ем исторических имен, дат, географических названий. Для толкование исторического повествования при­влекаются данные истории, археологии, филологии.

Притча - Притчи – краткие поучения, высказанные не прямо, а в образной, иносказательной форме. Притча является иллюстрацией духовной истины, взятой из хорошо известного человеческого опыта. Она объясняет известное, опираясь на неизвестное.

В Ветхом Завете было предсказано, что Иисус Христос будет учить притчами (Пс. 77:2). Спаситель Сам объяснил, почему Он учит притчами: чтобы дать понимание истины тем, кто верит, и скрыть его от тех, кто не верит (Мф.13,10-17; Мк.4,10-12).

Пророческие указания Ветхого Завета, прежде всего — о Мессии, которые позволяют утверждать, что Иисус из Назарета и был ожидавшимся Израилем Мессией. Из Евангелия видно, что в эпоху Иисуса Христа в качестве прямых указаний понимались слова Исайи (7:14) о рождении Мессии от Девы (см. Мф. 1:23), пророчество Михея (5:1) о рождении Спасителя в Вифлееме (причем так понимали это пророчество книжники, см. Мф. 2:6), образ Ангела Господня в книге Малахии (Мал. 3:1) как Предтечи Мессии (см. Мф. 11:10 и Мк. 1:2), а также описание святым пророком Исайей в 53 главе его книги страданий и смерти Мессии за грехи человеческие (Деян. 8:32).

Недостаточность буквально-исторического толкования, оперирующего исключительно к тексту Биб­лии, причем, как правило - к тексту на языке оригинала, и призванного установить как буквальный, изна­чальный смысл того или иного стиха Библии, так и обстановку, в которой он был написан, вполне очевидна в силу герменевтического принципа «текст не существует вне контекста». Поэтому исследователи при анализе значений библейских слов соотносят слова из разных книг Писания, а толкуемое слово обязательно рассматривают в контексте всей фразы, в которой оно находится, а нередко - в контексте всей главы, свя­щенной книги и исторически-культурной обстановки того времени. Однако иногда даже контекста всего Священного Писания оказывается недостаточно для выяснения точного смысла.

 

2. Александрийский греческий перевод Библии (70 толковников), его происхождение, язык и значение. Работа Оригена, Лукиана, Исихия над текстом 70-ти.

 

Первое место по древности, общераспространённости и достоинству у христианских библиологов отводятся в истории переводов Александрийскому греческому переводу 70 ти толковников.

О происхождении перевода древнейшее свидетельство находится в письме некоего Аристея, участника события, которое с сокращением повторяет И. Флавий. Египетский царь Птоломей II Филадельф (285-246) на девятом году своего правления посетил знаменитую александрийскую библиотеку и спросил библиотекаря её Димитрия Фалерийского о составе библиотеки. Димитрий Фалерийский ответил, что в библиотеке находится 200 тысяч книг и что желательно ещё приобрести иудейские законы, которые пока недоступны грекам, потому что написаны на непонятном для греков еврейском языке. Птоломей, похвалив Димитрия за заботу о собрании книг, выразил своё согласие на приобретение перевода иудейских книг. В Иерусалим было отправлено торжественное посольство во главе с Аристеем и Андреем, приближёнными Птоломея, с богатыми дарами для Иерусалимского храма и первосвященника Елеазара.

Первосвященнику вручено было от Птоломея письмо с просьбою прислать подлинные списки еврейского закона и мудрых мужей, которые, зная еврейский и греческий языки, составили бы согласно с подлинником точный перевод еврейских книг на греческий язык, "чтобы им могли пользоваться как евреи, расселённые по разным областям греческого царства, так и любознательные греки".

Первосвященник Елеазар по просьбе Птоломея отправил в Александрию посольство из 72 толковников — старцев, хорошо знавших еврейский и греческий языки, которые взяли с собою пергаментный список закона, написанный золотыми буквами.

По прибытии в Египет 72 переводчика были помещены на острове Фаросе, где они ежедневно собирались и проверяли (делаемые, вероятно, порознь) свои переводы и вместе устанавливали текст перевода.

Когда перевод был окончен, для его оценки собраны были все александрийские иудеи; выслушав в присутствии переводчиков весь перевод, они одобрили его за полное согласие с еврейским подлинником. После этого прочитали его иудейские начальники, затем снова внимательно просмотрели сами переводчики и, наконец, в совершенно исправном виде представили самому Птоломею, который пришёл в необыкновенный восторг от совершенства перевода, а тем более от содержания еврейского закона, и удивился, что такие замечательные книги были так долго в неизвестности.

Такое же сказание, со слов Аристея, о происхождении перевода 70 ти находится у Филона, с добавлением, что переводчики на острове Фаросе при составлении перевода были вдохновляемы Богом, пророчествовали, переводили книги каждый отдельно, но, несмотря на это, составили вполне тождественный и точный подлиннику перевод, возбуждающий общее удивление и веру в боговдохновенность его, и поэтому на острове Фаросе бывает ежегодное празднество иудеев и даже неиудеев, причём "чествуется место, на котором воссиял свет перевода" (О жизни Моисея. II, 5).

В таком же духе повторяют это свидетельство и св. отцы (Иустин, Ириней, Климент. Алекс., Кирилл Иерус., Августин) с добавлением, что каждый из 72 х переводчиков работал в отдельной комнате.

Какую же историческую достоверность имеет повествование Аристея? Уже бл. Иероним заметил противоречие между первоначальным рассказом Аристея и позднейшими наслоениями: "не знаю я, кто первый выдумал, что переводчики были размещены по разным кельям, когда и Аристей и Флавий говорят, что они находились в одном здании и не пророчествовали".

Не входя в подробный разбор всех критических возражений за и против достоверности этого сказания, приведём лишь положительные данные в его пользу, насколько их можно найти в древней истории.

Прежде всего, согласно этому сказанию, в Александрии жило много иудеев. В Египет они начали переселяться ещё по разрушении Иерусалима Навуходоносором (Иереем. 41, 17; 43 44 гл.), а позднее Александр Македонский много иудеев поселил в Александрии. У александрийских иудеев был свой синедрион, и было построено много синагог. Еврейский язык у александрийских иудеев в обычном обращении заменялся греческим, который многие из них знали лучше, чем еврейский, а поэтому у них, естественно, возникло желание иметь священные книги на общепонятном для всех их греческом языке.

С другой стороны, необходимость в переводе книг еврейского закона могла возникнуть и для греческого правительства Египта. Согласно рассматриваемому сказанию, у Птоломея I Лага была превосходная александрийская библиотека, которую дополнял и с охотою увеличивал Птоломей II Филадельф. Особенно усердно собиратели александрийской библиотеки заботились о приобретении законодательных книг, так как Птоломей I Лаг и его преемники составляли новое египетское законодательство и, по свидетельству Плутарха, собирали законодательные сочинения всех народов и тщательно изучали их.

Участие в составлении перевода 72 х мужей, упоминаемое, кроме Флавия, многими отцами церкви, тоже может считаться вполне достоверным в этом сказании, также как и место его происхождения — Александрия.

Руководствуясь рассмотренными свидетельствами, начало составления перевода 70 ти толковников следует отнести к первым десятилетиям III века до Р.Х., примерно около 275-260 гг.

В таком объёме ветхозаветные книги были переведены 70 ю толковниками? Иосиф Флавий ясно говорит, что они перевели только одни книги еврейского "закона". Рассказ Аристея, что пергаментный свиток "закона", написанного золотыми буквами, взятый переводчиками, также даёт основание разуметь один закон.

О времени перевода всех остальных книг Ветхого Завета древность не сохранила сведений. Можно думать, что они были переведены при Птоломее II Филадельфе и его ближайших преемниках, Птоломее III Евергете (245-221) и др., возможно, под руководством ближайших сотрудников 72 толковников. Поэтому весь Александрийский греческий перевод в христианской богословской литературе обычно называется переводом 72 толковников, или сокращенно Семидесяти (Септуагинта).

Окончательное собрание всех книг этого перевода, канонических и неканонических, следует отнести к довольно позднему времени, а именно, к первым векам по Р.Х., так как о некоторых неканонических книгах встречаются упоминания лишь у христианских писателей II и III вв.

Язык перевода 70 ти толковников обычно называется общим греческим языком —   т.е. языком общеупотребительным в разговорной и литературной речи народов, входивших в состав необъятной монархии Александра Македонского. Этот общий язык образовался из элементов классического греческого языка, но с множеством позднейших изменений его в греческой литературе и в разговорной речи, привнесённых из местных языковых элементов народов Востока и Запада.

Еврейский элемент отразился на переводе 70 ти в его словоупотреблении. Так, многие еврейские слова оставлены в Септуагинте без перевода, например,  — евр. — саббат; фесах и мн. др. Очевидно, они употреблялись в таком значении в разговорной речи александрийских иудеев и всем были понятны.

Некоторые греческие слова, под влиянием языка священных писателей, были переосмыслены и получили в переводе особенное значение, свойственное лишь оригинальным еврейским, соответствующим им, словам. Напр. слова  и , в соответствие еврейскому -дабар, у 70 ти получили значение: "дело, событие"; , в соответствие еврейскому — зера — "потомство"; , в соотв— дерех — "жизнь, поведение";  в соотв, — керен, — "сила";  в соотв — берит, — завет с Богом людей и мн. др.

Вообще язык перевода 70 ти — это язык переводный, следующий течению речи еврейского оригинала.

Грамматика перевода 70 ти значительно отступает от классической греческой грамматики, вследствие сильного влияния еврейского языка и его грамматики. Она оказала влияние на новозаветный и христианский язык последующего времени.

Многим греческим словам в переводе 70 ти придаётся особое высшее духовное значение, какого они не имели в классической греческой литературе, например,  = помазанник, царь и Мессия;  — завет и т.д.

3начение перевода 70 ти очень велико. В глазах вообще всех христиан он приобрёл особо важное значение по своему употреблению в священных книгах Нового Завета. Апостолы в своих писаниях приводили ветхозаветные изречения в большинстве по тексту перевода 70 ти и тем самым освятили его употребление христианами (Деян. 2, 24 = Пс. 15, 10 — "не даси преподобном у твоему видети истления"; "тело же совершил Ми еси" — Евр. 10, 5 = Пс. 39, 5 и мн. др.). По вычислению греческого учёного Экономоса из 235 ветхозаветных цитат в Новом Завете 215 взяты из Септуагинты, и только 20 приводятся по еврейскому тексту.

Влияние терминологии и вообще языка перевода 70 ти на новозаветный язык и терминологию общепризнано. Так, все собственные имена (Моисей, Иерусалим, Аарон и пр.), богослужебные термины (скиния, кивот, кадило и пр.) — священные должности (иерей, архиерей и пр.) — перешли в язык новозаветных писателей, а от них и в православно-богословский язык из перевода 70 ти. По меткому выражению св. Феофана, "перевод 70 ти дал порфиру новозаветному учению" (Душеполезное Чтение, 1876, 2, 1 20 стр.).

Христианская Церковь с апостольских времён, по незнанию её членами еврейского языка, употребляла в общественном богослужении ветхозаветные книги в переводе 70 ти.

С распространением христианства среди восточных и западных народов, не знавших греческого языка, ветхозаветные книги стали употребляться в переводах, составленных с текста перев. 70 ти толковников. Так, в первые века по Р.Х. в Западной Церкви распространён был древнелатинский перевод, составленный с 70 ти толковников, употреблявшийся в Италии, Галлии и Африке; на Востоке довольно рано появились и распространились переводы: Коптский, Эфиопский, Армянский, Готский и др., составленные также с 70 ти.

Вероопределения Вселенских Соборов, догматические, экзегетические и гомилетические труды отцов и учителей Православной Церкви в большинстве случаев составлены по чтению перевода 70 ти.

Появление перевода 70 ти, по мнению отцов Церкви, имело большое значение в истории Божественного домостроительства спасения человеческого рода. Посредством этого перевода ветхозаветные книги стали доступны всем народам, а вместе с этим и проникавшее их чаяние грядущего Мессии делалось достоянием языческих народов ещё до Р.Х.

Для христиан перевод 70 ти толковников, кроме того, имеет значение апологетическое, так как многие мессианские пророчества переведены в нём с ясным указанием на их мессианский смысл. Например, в Пс. 2, 2 —  ясно указывает на мессианское понимание пророчества, как и Апостолы поняли его (Деян. 4, 26), а иудействующий Акила заменил его словом . В Пс. 21, ст. 17 перевод:  — "пронзили" (руки и ноги) — более правилен, чем масоретское чтение: — каари — "как лев".

В некоторых местах и даже целых книгах перевод 70 ти имеет критико-текстуальное преимущество перед масоретским текстом. Например, согласно 2Парал. 22, 2 по переводу 70 ти, царь Охозия вступил на престол 22 х лет, а по масоретскому тексту 42 х лет. Если согласиться с еврейским чтением, то Охозия окажется двумя годами старше своего отца, между тем, как по переводу 70 ти он 20 ю годами моложе.

По переводу 70 ти кн. Исх. 1, 5 всех потомков Иакова, переселившихся в Египет, было семьдесят пять, а по евр. масоретскому тексту семьдесят. Правильность текста 70 ти в данном месте подтверждают кумранский фрагмент книги Исход (4QEx) и кн. Деяний (7, 14), где указывается то же число 75. Текст 1 2 книг Царств в Септуагинте сохранился в лучшем состоянии, чем в евр. МТ, что подтвердили и кумранские фрагменты этих книг.

Но, признавая многие достоинства за Александрийским греческим переводом, учёные исследователи текста 70 ти в то же время обращают внимание на то, что переводчики имели цель не строго научную: точно и буквально переводить священный текст, а церковно-богослужебную: сделать священный ветхозаветный текст общераспространённым и понятным как для иудеев, так и для народов "всего мира". Поэтому переводчики справедливо по-гречески называются "герменевтами" — толковниками , а перевод их  — "толкование", так как они толковали священный текст, перифрастически — изъяснительно переводили его. Желая сделать свой перевод наиболее ясным, они местами допускали значительную свободу в передаче еврейского текста, свободные упущения и вставки, способствовавшие уяснению отрывочной речи священных писателей и еврейского языка.

Теперь признаётся несомненным, что 70 толковников иногда намеренно уклонялись от буквальной точности перевода, устраняя следы антропоморфизмов в ветхозаветных книгах, нередко более мнимые, впрочем, чем действительные. Напр. сказание о том, что 70 старцев "видели Бога" (Исх. 24, 10 11) переведено:  — "увидели место, где стоял Бог". В Исх. 17, 6 Господь говорит: "Я стану пред тобою", толковники перевели: "прежде пришествия твоего". В Исх. 19, 3 выражение: "Моисей взошёл к Богу", переведено: "Моисей взошёл на гору Божию". Богу не приписывается раскаяние, поэтому в Быт. 6, 6 7 еврейское слово~ вайиннахем — "раскаялся", переведено:  — "помышлял и размышлял". Гнев, видение, слышание, обоняние в приложении к Богу также перифразируются.

В некоторые исторические ветхозаветные книги в Септуагинте намеренно внесены дополнения, нередко опережающие самое историческое повествование: например, И. Нав. 6, 25 — о восстановлении стен Иерихона Азаном из Вефиля, также в 1Ц. 2, 10; 3Ц. 8, 53 и мн. др.

Обширное употребление перевода 70 ти вызывало составление многочисленных списков, поспешность переписки и в конце концов ненамеренную порчу ветхозаветного переводного текста.

Неисправность текста перевода 70 ти уже во II III вв. по Р.X. стала замечаться христианскими учёными мужами — Иустином Философом и Оригеном. Так, Иустин Философ замечал неправильность в тексте малых пророков (Ам. 6, 3; Ион. 4, 11; Мих. 4, 4), а Ориген предпринял по иудейским источникам исправление текста Александрийского перевода 70 ти.

 

Оригенова редакция

 

Исправлением перевода 70 ти Ориген (185-254) занимался в течение 24 лет и закончил эту работу в Кесарии Палестинской в середине III его века. В основу исправления греческого текста 70 ти Ориген полагал еврейский текст, затем греческие переводы, составленные непосредственно с евр. текста: Акилы, Феодотиона, Симмаха и анонимные: Пятый и Шестой. Соответственно количеству этих критических пособий, Оригеново издание называлось "тетраплами" (букв. четырёхстолбие), в которых находились только тексты: Акилы, Симмаха, 70 ти и Феодотиона; "пентаплами", в которых находились эти переводы плюс еврейский текст, написанный греческими буквами: "гексаплами", в которых ещё находился Пятый анонимный (обозначенный буквою Е) перевод: "октаплами", в которых находился ещё Шестой (обозначаемый буквою ) перевод.

 

Метод работы. Полагая в основу своего исправления еврейский текст, Ориген сравнивал с ним текст перевода 70 ти и других греческих переводов. В тех местах, где в переводе 70 ти встречались слова или предложения, отсутствовавшие в еврейском тексте, Ориген в начале их ставил "овел" (), а в конце "матовел" (). И наоборот, те места еврейского текста, которых не было в переводе 70 ти, Ориген дополнял из какого-либо другого греческого перевода, чаще всего из Феодотионова, обозначая начало таких вставок "астериском" ( или), а конец — тем же матовелом.

 

Такой метод исправления перевода 70 ти по еврейскому тексту, предпринятый Оригеном, по мнению многих учёных, был небезопасен; позднейшие переписчики могли легко опустить все критические знаки Оригена и внести посторонние вставки в текст 70 ти. Ещё больше опасности для перевода 70 ти было в том, что этот древний греческий перевод исправлялся Оригеном по современному ему еврейскому тексту. Этим самым Ориген не восстанавливал и не исправлял древний текст Септуагинты, а радикально изменял его.

 

Автограф Оригена находился в Кесарии Палестинской ещё в начале VII го века. Во время завоевания Палестины арабами он, вероятно, погиб. Но труд Оригена не погиб окончательно. Евсевий Кесарийский и его друг Памфил списали тот столбец гексапл Оригена, который содержал перевод 70 ти, со всеми критическими знаками и примечаниями, заимствованными из других греческих переводов. Эта рецензия перевода 70 ти, почерпнутая из гексапл Оригена, получила широкое распространение в Палестине. Гексаплы Оригена частично сохранились в сирийском гексаплярном переводе, составленном Павлом, еп. Теллы, в 613-618 гг.

 

Лукианова редакция

 

 

Кроме Оригена почти в одно с ним время и другие учёные христианские мужи занимались исправлением перевода 70 ти. В конце III го века пресвитер Лукиан († 312), основатель Антиохийской школы, занимался исправлением и изданием текста перевода 70 ти. Это издание было найдено в Никомидии уже после мученической смерти автора в 312 г. и нашло, по свидетельству Иеронима, общее употребление в Антиохийской и Константинопольской церквах.

 

Лукиан также, как и Ориген, признавал единственным средством исправления греческого перевода 70 ти приближение его к еврейскому тексту. Но сам Лукиан, по мнению учёных, не знал еврейского языка и тем уступал Оригену. С еврейским же чтением он занимался при посредстве новых греческих переводов Акилы, Феодотиона и Симмаха, которые он, подобно Оригену, признавал копиями современного ему еврейского текста. Особенно много он заимствовал у Феодотиона. Предполагают, что Лукиан, возможно, знал гексаплы Оригена и по ним сравнивал текст 70 ти с греческими переводами. Затем учёные находят сходство Лукиановой рецензии с сирийским переводом Пешито и отсюда заключают, что Лукиан, как антиохиец, знал сирийский язык и пользовался непосредственно этим переводом, как копией еврейского текста.

 

Лукианова рецензия была общецерковным типом греческой Библии в Восточной Православной Константинопольско-Антиохийской церкви с IV в. по Р.Х. С неё составляли Славянский перевод Кирилл и Мефодий. Эта редакция сохранилась в греческих профитологиях и славянских паримийниках.

^

Исихиева редакция

 

 

В одно время с Лукианом занимался исправлением текста перевода 70 ти Исихий, египетский епископ († 311 г.). Он трудился в Египте, и редакция его, по свидетельству Иеронима, имела церковное употребление в Александрии и Египте. Она обнимала Ветхий и Новый Завет, содержала чтения, отличные от принятых в Западной Римской Церкви и вызывала против себя декреты пап Геласия и Ормизды. В соответствии с этим свидетельством Иеронима, учёные нового времени признают сходство редакции Исихия с текстом толковании Кирилла Александрийского и переводов, имевших египетское происхождение: Коптского, Эфиопского и др.

 

Существенную особенность редакции Исихия составляет её краткость, в противоположность Лукиановой редакции. Если Лукиан, как и Ориген, заботился о пополнении текста 70 ти вставками из других переводов, то Исихий, напротив, заботился о краткости текста 70 ти, об изъятии из него всего, казавшегося ему излишним. Так, он исключал повторения особенно знаменательных, свойственных и еврейскому тексту, и подлинному тексту 70 ти слов, например и т.п. Он также опускал обычные у 70 ти параллелизмы, если они составляли лишь простое воспроизведение ранее высказанной мысли, и выражения, служившие пояснением и без того ясно высказанной мысли. Поэтому понятно, что в редакции Исихия нет вставок из Акилы, Феодотиона и Симмаха, которыми обильна редакция Лукиана, нет вообще следов знакомства с гексаплами Оригена, текст гораздо короче всех других редакций, встречается много особых чтений, не имеющих соответствия себе в других списках перевода 70 ти.

 

Наконец, учёные согласны в том, что Исихий еврейского языка не знал, под руками еврейских списков не имел и не ставил целью приближения греческого текста 70 ти к еврейскому. С этой стороны, по общему мнению, он совершенно отличен от Оригена и Лукиана.

 

Исихиева редакция для православного русского богослова имеет значение по месту своего происхождения — Египту и Александрии, тождественному с происхождением так называемого Александрийского кодекса перевода 70 ти, по которому исправлялся наш церковно-славянский перевод свящ. книг.

 

С течением времени три упомянутые рецензии перевода 70 ти распространялись во множестве списков, могли подвергнуться изменениям не только из за ошибок переписчиков, но иногда и вследствие намеренного приближения одной рецензии к другой. Таким образом, получилось множество списков перевода 70 ти с многочисленными вариантами. Собрание вариантов текста 70 ти имеется в издании Гольмеза и Парсона: Vetus Testamentum cum variis lectionibus. Oxonii, 1798-1827.