Внимание как психический процесс

С феноменологической точки зрения внимание — это избирательный процесс, обес­печивающий выделение существенных для деятельности объектов и их элементов, а также контроль за организацией психической деятельности в целом. Основные задачи, которые решает внимание, — это выбор и удержание заданного объекта в поле его информационной обработки, в так называемом фокусе сознания. Объект или явление, попавшие в зону внимания, приобретают большую ясность и отчетливость по сравнению с теми, что в сферу внимания не попадают, и в их отношении со временем можно наблюдать эффект смены содержания сознания.

Подобно памяти внимание относится к сквозным психическим явлениям, поэтому, с опорой на структуру психической организации человека возможно рассмотрение внимания и как процесса (или стороны какого-либо психического процесса: например, сенсорное, перцептивное, интеллектуальное внимание), и как состояния (например, состояние сосре­доточенности), и как свойства личности (например, внимательность).

В зависимости от уровня психической регуляции принято рассматривать внимание не­произвольное, произвольное и послепроизвольное.

Непроизвольное (пассивное) внимание—это филогенетически более ранняя его форма, реализующаяся на инстинктивном уровне и обеспечивающая самый элементарный тип при­способления к внешней среде путем выделения из нее преимущественно тех раздражителей, которые заметно по своим качественным особенностям и количественным (главным образом интенсивностным или активностным) характеристикам, а также по внезапности возникнове­ния или прекращения действия, по новизне отличаются от привычных и высоковероятных.

Непроизвольное внимание привлекают раздражители, которые могут нести потенциаль­ную угрозу или отвечают базовым потребностям организма. Оно является непосредственным и не требует никаких специальных усилий. Непосредственное внимание не управляется ничем, кроме того объекта, на который оно направлено. С этой разновидностью внимания ребенок рождается, и у него оно приобретает форму ориентировочного рефлекса, который может на­блюдаться уже с первых месяцев жизни (поворот глаз в сторону раздражителя, прекращение побочных видов деятельности, отчетливый комплекс дыхательных, кожно-гальванических и сердечно-сосудистых реакций). Многократные повторения одного и того же раздражителя приводят к утрате его новизны и постепенному затуханию непроизвольного внимания.

По сравнению с детскими годами непроизвольное внимание у зрелого человека мо­жет обусловливаться более сложными причинами, коренящимися в социальном опыте, как, например, выделение из информационного фона эстетически значимых стимулов — прекрасного или безобразного, либо соответствующих каким-то иным неосознаваемым критериям.

Произвольное (активное) внимание — это высшая его форма, появляющаяся прижиз­ненно как результат взаимодействия с социальной средой. К его определяющим моментам относятся наличие обычно сформулированной на вербальном уровне цели, которую ставит перед собой человек, и активного волевого усилия по ее удержанию. Последнее обстоятельство особенно ярко проявляется в ситуации сильных отвлекающих помех, мешающих сосредоточению. Частным случаем таких помех может выступать борьба мотивов или кон­курирующих друг с другом интересов, каждый из которых сам по себе способен привлечь и удержать внимание. Ключевым звеном в подобных случаях становится решение выбора. Таким образом, произвольное внимание диктуется осознанной необходимостью.

Н.Н. Ланге отмечал следующее важное внутреннее отличие произвольного внимания от непроизвольного: цель процесса заранее известна субъекту. Иными словами, у него имеется предваряющее знание об объекте внимания (пусть даже и неполное).

Генез произвольного внимания у ребенка опосредуется его общением со взрослыми, при­чем содержанием этого общения является речевая инструкция, выделяющая из ближайшего окружения предмет, на который внимание должно быть направлено (например, мать одно­временно и называет, и показывает ребенку игрушку). Развитие произвольного внимания в раннем возрасте вначале обеспечивает реализацию только тех целей, которые ставятся взрос­лыми, а затем и тех, которые ставятся ребенком самостоятельно. Так зачатки произвольного внимания начинают обнаруживаться в начале второго года жизни под влиянием речевых инструкций взрослого, и ребенок направляет взор на названный взрослым предмет, а к пяти-шести годам произвольное внимание может возникать уже под влиянием самоинструкции.

Длительное поддерживание произвольного внимания способно вызывать утомление, из-за чего продолжительность одного вида деятельности (например, игры) у ребенка 2-3 лет в несколько раз короче, чем продолжительность аналогичной деятельности стар­шего дошкольника.

Произвольные формы внимания вполне определенным образом связаны с деятельно­стью и уровнем зрелости лобной коры.

Послепроизвольное внимание—этап в преобразовании произвольного внимания, на кото­ром сосредоточение на объекте перестает связываться с волевым усилием и обусловливается ценностью объекта, раскрывающейся в процессе деятельности с ним. С послепроизвольным вниманием связывают наиболее продуктивные формы деятельности.

Традиционно внимание характеризуется такими его свойствами, как устойчивость, объ­ем, переключение, концентрация, направленность и распределение. Вместе с тем приведен­ный перечень не является общепризнанным в силу неоднозначности факторов, определяю­щих внимание, и некоторых разночтений в трактовке самих свойств.

Все измеряемые количественно свойства внимания, а также его качественные характе­ристики могут подвергаться изменениям или искажениям, проявляясь в своих патологиче­ских формах различной степени выраженности.

 

5.2. Характеристика расстройства внимания

 

В силу многочисленности характеристик или сторон внимания, а также его форм, столь же многочисленны и его расстройства, которые крайне редко встречаются в изолированном виде, сочетаясь в различных комбинациях. Нарушения внимания могут наблюдаться при разных психических и соматических заболеваниях. Возможны нарушения внимания и при аффективных реакциях и состояниях у здоровых людей, на фоне утомления.

Рассеянность внимания — один из наиболее распространенных терминов, описывающих расстройства внимания, главным образом на бытовом уровне. Под ним могут подразумевать­ся два противоположных явления. В первом случае человек не способен сосредоточиться на какой-либо деятельности из-за того, что любой побочный или второстепенный раздражитель начинает переадресовывать внимание. В результате уже запущенный процесс восприятия мышления или поведенческий акт не доводятся до конца. Эта форма рассеянности в силу сла­бости произвольных механизмов типична для детей, из-за чего получила название «школьной рассеянности». Во втором случае, напротив, степень сосредоточенности на каком-то значи­мом объекте или проблеме столь велика, что остальные раздражители, в том числе и важные для актуального реагирования, перестают субъективно существовать, что послужило основа­нием для обозначения этой формы рассеянности как «профессорской».

Рассеянность может описываться и в более строгих категориях — отвлекаемости и су­жения объема внимания.

Отвлекаемость (неустойчивость, уменьшение глубины) внимания характеризуется пре­обладанием пассивного внимания над активным, быстрым изменением направленности, неспособностью сосредоточиться на нужном объекте, поверхностностью и неустойчиво­стью внимания, ослаблением наблюдательности. Отвлекаемость внимания не обоснована ни ситауационно, ни мотивационно. Больные не доводят начатое до конца, им трудно раз­вить мысль до логического завершения, вопросы выслушиваются невнимательно, ответы даются невпопад, не продумываются. Больные все время переключаются на посторонние объекты или события, воспоминания и соображения.

Физиологическое объяснение отвлекаемости — это или внешнее торможение, вызван­ное посторонними раздражителями, или продолжительное действие одного и того же раз­дражителя. Отвлекаемость наблюдается как при астенических, так и при маниакальных со­стояниях, на фоне церебрального атеросклероза. Полная неспособность сосредоточиться возможна на фоне расстройств сознания, при поражении лобных долей (внешне выражаясь так называемым «полевым поведением»), при умственной отсталости.

Гиперметаморфоз — специфическая сверхотвлекаемость внимания, типичная для состо­яния (симптома, аффекта) крайней растерянности. В этом состоянии при незначительных из­менениях в окружающем (движения врача, колеблющаяся занавеска, случайные звуки — бой часов, звук капающей из крана воды и т. п.) больной реагирует на них мимикой, движением или словами регистрирующего содержания («На вас белый халат»; «Вот вода капает»; «Часы пробили»). Гиперметаморфоз существует и при отсутствии каких-либо заметных внешних раздражителей [Морозов, 1988]. Высказывания больных, как спонтанные, так и при зада­ваемых им вопросах, бедны словами, сбивчивы, прерываются паузами, продолжительным молчанием. Это расстройство внимания наблюдается при острых нарушениях психической деятельности, а также может возникать на высоте маниакального возбуждения.

Сужение объема внимания проявляется неспособностью удерживать в поле произволь­ной целенаправленной деятельности ожидаемое число объектов, образов и представлений и свободно оперировать ими. Легко теряются из виду различные требования к деятельно­сти, перестают приниматься в расчет необходимые условия, больные становятся рассеян­ными и забывчивыми, случайное отвлечение в беседе не позволяет вернуться к прерван­ной мысли, прерванная деятельность может сопровождаться утратой ее конечных целей. Сужение объема внимания особенно заметно по ошибкам в умственной деятельности, при которой количество операций или промежуточных результатов становится большим, чем может удержать активное внимание (например, при последовательных устных расчетах). Яркий пример резкого сужения объема внимания приводит Е. Блейлер [1920]. Больной прогрессивным параличом прыгает из окна за увиденным на земле окурком, забывая, что находится на втором этаже здания и прыжок опасен [цит. по: Жмуров, 1994]. Очевидно, что сужение объема внимания будет сопровождаться и смежным расстройством — осла­блением способности к его распределению. Сужение объема внимания характеризует асте­нические состояния разного, чаще органического генеза.

Тугоподвижность (инертность) внимания — неспособность к быстрому и частому пере­ключению внимания с одного объекта, явления или деятельности на другие, инертность установок, прилипчивость, склонность к детализации. Возникает утрированно выраженная концентрация внимания на чем-то, что уже потеряло ситуативную значимость. Так, напри­мер, больной не в состоянии следовать за изменением тематики завязавшейся беседы или же следить за переменой окружающей его обстановки. Эти феномены могут проявляться как индивидуальная особенность, в основе которой лежит подвижность нервных процес­сов, но могут быть и следствием патологических изменений, например, при эпилепсии, при органических изменениях со стороны мозга. У ребенка инертность или тугоподвиж-ность внимания проявляется в поглощенности каким-нибудь занятием, когда он может не откликаться на обращенную к нему речь, не реагировать на важные для него события и впечатления.

Истощаемость внимания — прогрессивное снижение способности к длительному со­средоточению на определенном явлении или деятельности (особенно монотонной), быстрый переход активного внимания в пассивное. После короткого периода эффективной работы появляется чувство усталости, повышенная отвлекаемость, теряется интерес к занятию, возникает потребность в отдыхе или перемене деятельности, сонливость, непоседливость. Наблюдается при утомлении, астенических состояниях, неврастении, при органических по­ражениях мозга различной степени.

Нарушение направленности внимания — внимание избирательно переориентируется на отдельные эмоционально небезразличные явления, которые вытесняют восприятие других важных сторон жизни, что предполагает частичное выключение высших произвольных форм внимания. К числу феноменов подобного рода могут быть отнесены поглощенность самоана­лизом (патологическая рефлексия), полное сосредоточение на своем самочувствии и болез­ненных ощущениях, фиксация на мрачных сторонах жизни или только на прошлом и т. п. В отличие от других форм расстройств, в данном случае ключом к специфике нарушений является содержание объекта внимания (мотивационный компонент), а не его количествен­ные или скоростные характеристики. Патологическая рефлексия чаще всего встречается в на­чале шизофрении, дебютирующей в подростковом и юношеском возрасте. Ипохондрическая фиксация внимания выступает одним из важных признаков ипохондрического синдрома.

Апрозексия — выключение как произвольного, так и непроизвольного внимания, пол­ное отсутствие интереса к происходящему и невозможность пробудить этот интерес с по­мощью внешнего поощрения. Наблюдается при поражении лобных долей мозга, ранней детской шизофрении, при умственной отсталости, при черепно-мозговых травмах.

Парапрозексия — своеобразное нарушение внимания, характеризующееся тем, что на­пряженное ожидание блокирует способность вовремя заметить появление соответствую­щего объекта или события. Например, спортсмен на старте из-за избыточного ожидания пропускает выстрел стартового пистолета.

Расстройства внимания могут рассматриваться и под углом зрения нейропсихологичесхой проблематики. Здесь выделяют два класса расстройств внимания:

1. модально специфические, вызванные локальными поражениями мозга, затрагиваю­щими корковые проекции различных анализаторных систем; при подобных поражениях дефект внимания распространяется только на раздражители, поступающие через соответствующий (зрительный, слуховой или кожно-кинестетический) анализатор;

2. модально неспецифические, вызванные поражениями энергорегулирующих систем мозга, что приводит к ухудшению внимания во всех сферах и в отношении всех раздражителей.

Известной спецификой обладает внимание и при ряде психических расстройств. Напри­мер, больные шизофренией, как указывает В.А. Гиляровский (1954), обычно не обращают на окружающих никакого внимания, не отвечают на вопросы и вообще не реагируют на окру­жающее и иногда кажутся даже находящимися в состоянии затемнения сознания, но потом обычно оказывается, что все происходившее не прошло мимо их внимания, причем ими были подмечены некоторые малозаметные явления и совсем не бросающиеся в глаза детали.

 

Контрольные вопросы

1. В чем неоднозначность теоретической трактовки феномена внимания?

2. В чем качественные различия произвольного и непроизвольного внимания?

3. Какие характеристики внимания могут подвергаться изменениям вследствие различных психических расстройств?

4. Какие варианты изменений и клинически выраженных расстройств внимания возмож­ны вследствие психических и соматических заболеваний?

 

Глава 6. Расстройства мышления

 

6.1. Мышление как психический процесс

 

Большинство исследователей сходятся на том, что содержание определений мышления должно включать три составляющие.

Во-первых, мышление рассматривается как отображение наиболее существенных связей и отношений между предметами и явлениями объективной действительности. Во-вторых, специфика этого отображения усматривается в том, что отображение является абобщенным. И в-третьих, особенность мыслительного отображения видят в его опосре-юеанности, благодаря которой оно выводится за пределы непосредственного опыта.

Исходной основой мышления являются ощущения, образы и представления, аккумулированные в памяти и служащие в дальнейшем составными элементами мыслительных операций. Но мышление по сравнению с другими психическими процессами более низкого уровня, ориентированными на характеристику того, что «здесь» и «сейчас», обеспечивает способность прогнозировать будущее, реставрировать прошлое, производить идеальные преобразования со сверхмалыми, сверхбольшими и удаленными объектами.

Мысль оперирует образами, представлениями, понятиями, суждениями, умозаклю­чениями. При этом считают, что образы, представления и понятия — исходные элементы мышления, а суждения и умозаключения — производные от них. Три последние формы мышления — понятие, суждение и умозаключение — изучаются также в науке логике.

Исходным пунктом мысли является проблемная ситуация (вопрос или задача), которая трактуется как выражение дефицита информации, необходимой для реализации какого-то действия.

Инструментальной стороны предметом мышления будет:

а) выявление условий, существенных для решения возникшей или

поставленной задачи;

б) поиск средств, ведущих к достижению цели;

в) выполнение необходимых для этого действий (операций).

Конкретными средствами, с помощью которых осуществляется поиск желаемого ре­зультата, являются следующие основные мыслительные операции:

· сравнение, вскрывающее сходства и различия между соотносимыми объектами;

· анализ — расчленение целостной структуры объекта или явления на составные эле­менты, выделение отдельных частей и признаков;

· синтез — мысленное воссоединение элементов в целостную структуру;

· абстракция — выделение общих признаков с пренебрежением единичных, случайных и поверхностных;

· обобщение — мысленное объединение предметов и явлений по их общим и существен­ным признакам;

· конкретизация — возврат ко всей полноте индивидуальной специфичности осмысливаемого объекта.

У ребенка формирование умственных операций продвигается от материального дей­ствия, то есть действия с вещами или их изображениями, к оперированию образами, пред­ставлениями, а позднее и понятиями, реализуемыми средствами сначала громкой внешней речи, а затем и речи внутренней. То есть все операции мышления (срав­нение, анализ, синтез и др.) возникают первоначально как практические операции и лишь впоследствии становятся операциями теоретического мышления.

В соответствии с этапами созревания мышления в детском возрасте различают сле­дующие его виды: наглядно-действенное, наглядно-образное и словесно-логическое (дис­курсивное, понятийное, отвлеченное).

Произвольное мышление детерминируется осознаваемой мотивацией, сформулиро­ванными «извне» или «для себя» вопросами, контролируется сознанием по параметру приближения к разрешению проблемной ситуации и реализуется через целенаправленные мыслительные (обычно с участием речи) операции.

Непроизвольное мышление протекает спонтанно, без специальной концентрации вни­мания на предмете мышления (на фоне рассеянности), часто обусловливается образами, случайными ассоциациями, эмоционально окрашенными воспоминаниями, фантазиями без наличия явной цели или задачи.

Реалистическое мышление опирается на объективные конкретные факты, направлено в основном на внешний мир, регулируется логическими законами, создает адекватные, истинные, «правильные» представления о действительности.

 

6.2. Аутическое мышление

 

Это понятие введено швейцарским психологом и психиатром Эугеном Блейлером (1857-1939) для обозначения психических нарушений, связанных со снижением возможности человека произвольно управлять своим мышлением. К настояще­му времени это понятие трактуется двояко.

В первом случае «аутистическое мышление» понимается как общечеловеческий фе­номен, характеризующийся игнорированием реальной ситуации, ассоциациями по аналогии, с фиксацией на собственных, порой богатых, творческих фантазиях и стремлениях. Механизмы аутистического мышления обнаруживают свое действие у здоровых людей, проявляясь в сновидениях, мифологии, народных суеве­риях, религии и других случаях, где мышление отклоняется от ре­ального мира. В подобных случаях оно иногда трактуется как осо­бый вид — мифологическое мышление, для которого характерно невыделение человеком себя из окружающей природы и обще­ства, нерасчлененность в мышлении понятий субъекта и объекта, материального и идеального, пространственного и временного, признание законов природы как следствия выражения каких-то высших надстоящих сил и т. д., слабое развитие абстрактных по­нятий и сильное элементарно-чувственное восприятие.

По мнению другого швейцарского психолога Жана Пиаже (1896-1980), создателя теории когнитивного раз­вития, «аутистическая мысль... не приспособляется к внешней действительности, а создает сама себе воображаемую действи­тельность, или действительность сновидения. Она стремится не к установлению истины, а к удовлетворению желания, и остается чисто индивидуальной. Как таковая она не может быть выражена непосредственно речью, она выявляется прежде всего в образах, а для того чтобы быть сообщенной, должна прибегать к косвенным приемам, вызывая посредством символов и мифов чувства, которые ее направляют». Аутистическое мышление свой­ственно детям раннего возраста вследствие отсутствия у ребенка опыта, необходимого для овладения логическими формами мышления, и проявляется у них, например, в форме фантазирования.

Согласно второму значению, аутизм — это негативный симптом, встречающийся преи­мущественно при шизофрении и характеризующийся погружением в собственные пережива­ния, отгороженностью от внешнего мира с ослаблением эмоциональной коммуникативности, отсутствием всякой логики, «рискованным» символизмом и также отрывом от реальности, но уже сопровождающимся социальной дизадаптацией. При этом аутистические идеи находятся в грубом противоречии не только с действительностью, но и между собой. В любом случае аутистическое мышление отличается тенденциозностью, выражаю­щейся в свободном течении одних ассоциаций, ориентированных на аффективные потреб­ности, и блокадой других, что и порождает логические несоответствия в его течении.

Существенной особенностью аутизма является то, что содержание любой фантастиче­ской или нелепой мысли непосредственно принимается за уже свершившийся факт, при том, что окружающее и действительное положение дел, даже собственных, оставляет боль­ных совершенно равнодушными. Факты реальности в поведении не учитываются, и человек за пределы своих грез обычно не выходят. Больные не пытаются проверить правильность своих утверждений и вообще не нуждаются в доказательствах своей правоты.

Иногда аутистическое мышление трактуется как форма компенсации высокой чувствительности к стрессу и своеобразное бегство от травмирующей реальности. В других случаях при изменении эмоционального состояния пациенты-аутисты могут открыто проявлять свою творческую фантазию, что обозначается как «аутизм наизнанку».

Аутизм как дизонтогенетическое проявление (синдром искаженного развития) отдельно описывается в психиатрической литературе; это предмет рассмотрения специальной психо­логии или психологии лиц с расстройствами эмоционально-волевой сферы. В этих случаях патопсихологическому анализу, как правило, подвергаются два варианта аутистических расстройств - ранний детский аутизм (РДА), описанный в 1943 г. американским психиатром Лео Каннером, и синдром, известный под фамилией австрийского ученого, впервые выделившего его в 1944 г. (аутистическая психопатия) — Ганса Аспергера.

Первый вариант аутизма, как следует из его названия, может обнаруживать себя уже в первые месяцы после рождения отсутствием или искажением так называемого «комплекса оживления» — естественной эмоционально-положительной и двигательной реакции мла­денца в ответ на появление матери или другого заботящегося лица. Наиболее отчетливо признаки РДА проявляются в возрасте от 2 до 5 лет, выражаясь недостаточностью или полным отсутствием потребности в контакте с окружающими, эмоциональ­ной холодностью, страхом новизны, стереотипным поведением, а также расстройствами мышления, речи и влечений.

Синдром Аспергера отличается преимущественными проблемами в установлении ком­муникаций со сверстниками, проблемами с оценкой эмоциональных оттенков складываю­щихся ситуаций и отношений, но при относительной сохранности интеллекта в целом, либо даже односторонней одаренностью в каких-то его аспектах («маленькие профессора»), как правило, в ущерб другим, равно как и избирательной узостью интересов и увлечений [Богдашина, 1999].

Именно аутистическое мышление как клинический феномен характерно для больных шизофренией, шизоидных психопатов, для лиц с соответствующей акцентуацией.

Кроме видов мышления, приводящих к корректным выводам и протекающим по есте­ственным законам, при патологических обстоятельствах возникают особые мыслительные процессы, дающие ложное представление о действительности. Они обнаруживаются как у лиц с очевидной психической патологией, так и у тех, кого традиционно относят к погранич­ным ее формам, либо у лиц, попавших в экстремальные, психотравмирующие условия.

 

6.3. Характеристика нарушений мышления

 

Сложность и разнообразие форм мышления приводят к столь же большому раз­нообразию форм его расстройств.

Следует иметь в виду, что в большинстве случаев основным индикатором нарушенного мышления (помимо собственно поведения) является речевая продукция больного челове­ка, рассматриваемая со стороны ее формальных и содержательных характеристик.

Существенно огрубляя понимание расстройств мышления, их можно разделить на две группы — количественные (без принципиальных потерь смысловой составляющей мышления) и качественные (нецеленаправленность ассоциаций, расстройства содержания мысли, невозможность осознания собственного поведения в целом), причем к последним обоснованно относят и патологию мыслительной продукции, интерпретируемую как пато­логию мотивационной сферы. Возможны и другие подходы к классификации. Например, Б.В. Зейгарник [1986] выделяет три вида патологии мышления: нарушения операционной стороны, расстройства динамики, нарушения мотивационного компонента мышления.

Ни одна из классификаций не может претендовать на линейную четкость и исчерпы­вающую полноту описаний, поскольку один и тот же психический феномен может рассма­триваться под разными углами зрения.

Нарушения операционной стороны мышления:

· снижение уровня обобщения;

· искажение процесса обобщения.

Количественные расстройства (расстройства динамики):

· расстройства мышления по темпу: ускоренное мышление; замедленное мышление; шперрунг;

· расстройства мышления по подвижности: детализация; обстоятельность; вязкость.

Качественные расстройства (расстройства мотивационного компонента):

· целенаправленности: витиеватость; резонерство; соскальзывание; разноплановость;

· разорванность (логическая и грамматическая); аморфность; аутичность; символиче­ское мышление; паралогическое мышление; конфабуляторное мышление; архаическое мышление;

· патология продукции (содержания) мышления: навязчивые идеи; сверхценные идеи; бред.

Снижение уровня обобщенности. Как уже указывалось, к основным мыслительным операциям относят: сравнение, анализ, синтез, абстракцию, обобщение, конкретизацию, при­чем наиболее распространенной и весьма чувствительной к влиянию патогенных факторов является обобщение, которое само производно от других мыслительных операций.

При снижении уровня обобщения в суждениях больных доминируют непосредствен­ные, конкретные представления о предметах и явлениях, заметен недостаточный уровень абстрагирования, склонность к использованию поверхностных, «бытовых» связей между объектами и явлениями, конкретно-ситуационный тип решения задач, не понимается пере­носный смысл. Например, решение задачи на классификацию может оказаться вообще недоступным, поскольку все предметы слишком различаются по конкретным свойствам (либо создается большое число мелких групп), не понимается переносный смысл пословиц и поговорок, больной в силу преобладания конкретно-ситуационных связей не может подо­брать пиктограмму для обобщенных понятий. Эти нарушения встречаются при умственной отсталости, тяжелых формах энцефалита, а также при органических поражениях головного мозга с деменцией.

Искажение процесса обобщения характеризуется преобладанием формальных, слу­чайных, избыточных ассоциаций, уходом от содержательной стороны задачи, которая вы­тесняется суждениями с опорой на неосновные, чрезмерно общие, латентные, побочные признаки вместо существенных. (Например, в опыте на классификацию предметов больной объединяет карточки следующим образом: лыжник и свинья, объясняя: «Это означает про­тивоположность зимы и лета; зима — это мальчик на лыжах, а свинья — на зелени» [Зейгарник, 1986].) Подобные нарушения мышления встречаются у больных шизофренией.

Ускорение мышления — увеличение количества ассоциаций в единицу времени, об­легченное возникновение и быстрота смены мыслей, воспоминаний, представлений, при том что образные компоненты заметно преобладают над абстрактными идеями. Ассоциа­ции начинают образовываться по упрощенному типу — сходству, смежности, контрасту, из-за чего страдают глубина мысли и ее общая продуктивность, мышление перестает быть предусмотрительным, становится поспешным, непродуманным. На фоне повышенного настроения или эйфории, оживленной жестикуляции и мимики, переживания субъектив­ного подъема и «особой ясности мысли» постепенно возникает неистощаемая монологич­ная говорливость, конспективно отражающая содержание мысли с утратой промежуточ­ных звеньев, но с частыми отклонениями по случайным, порой внешним обстоятельствам. Заметны бесконтрольность суждений, утрата чувства такта и недостаточная способность смущаться, хотя интеллектуальный уровень у таких больных может быть не снижен и сохраняется наблюдательность, а порой и фрагментарное остроумие. В невы­раженных случаях порождаемые идеи в принципе могут носить и продуктивный характер и сопровождаться действительно творческой активностью.

При наиболее ярких проявлениях ускоренного темпа мышления оно приобретает харак­тер «скачки идей», вихря мыслей и представлений, при которых поток мыслей становится вообще неуправляемым, возникающим «сам по себе». Высказывания становятся непол­ными, отрывочными, речь не поспевает за мыслью и носит несвязный характер, хотя при некоторых усилиях наблюдателя здесь все же можно уловить их поверхностную упорядо­ченность.

Своеобразное место в ускоренном мышлении занимает ментизм — непроизвольно возникающий, насильственный и калейдоскопический наплыв мыслей, воспоминаний и об­разов, плохо оречевляемый, тягостно переживаемый больным человеком и не подчиняю­щийся его воле.

Ускорение мышления характерно для маниакальных и гипоманиакальных состояний, для некоторых форм шизофрении, во время эпизодов психического возбуждения, в на­чальных стадиях алкогольного и наркотического опьянения.

Замедленное мышление — уменьшение числа ассоциаций в единицу времени, ухудше­ние способности формировать общие представления и идеи, сопровождающиеся однооб­разием и скудностью их содержания, определенной утратой интеллектуальной инициативы. Выражается трудностями в подборе слов, снижением темпа речи и ее односложностью, слабостью воображения и планирования, большим латентным периодом между возник­новением проблемной ситуации и адекватным откликом на нее. Замедленное мышление наблюдается при депрессивных и астенических состояниях, при органических поражениях мозга, при шизофрении, то есть окрашивается той симптоматикой, которая свойственна данным формам психических расстройств.

Шперрунг — внезапная остановка («закупорка»), обрыв течения мысли, блокада мыс­лительной деятельности, субъективно переживаемые как «пустота в голове», что обыч­но сопровождается и прерыванием речи. В этот период больные производят впечатление беспомощных, не способных не только мыслить, но и действовать, воспринимать, хотя явных нарушений сознания при этом не наблюдается (сохраняются воспоминания о своем состоянии), и они замечают за собой обрывки отдельных мыслей, не складывающихся, однако, в системный поток. По окончании паузы, которая может длиться секунды, минуты, а по некоторым описаниям, и более, больной не может вспомнить, что хотел сказать. На скорость протекания ассоциативных процессов шперрунг за своими пределами не влияет, поскольку после его столь же внезапного окончания темп мыслительной деятельности, как правило, сразу восстанавливается до своего обычного уровня. Феномен шперрунга типичен для шизофрении, но он может наблюдаться и при эпилепсии, а также под влиянием аффек­та у психически здорових людей, как, например, во время экзамена (внезапное забывание хорошо знакомого материала).

Шперрунги можно рассматривать не только как количественное расстройство мышле­ния, но и как следствие нарушения целенаправленности психических процессов. В качестве состояния, напоминающего шперрунг, иногда описывают более мягкий по характеру обрыв мысли — внезапную потерю нити рассуждений (например, при случай­ном отвлечении во время беседы) с порой удачными попытками вспомнить забытое и без утраты способности нормально ориентироваться во внешней среде.

Детализация — постоянное вовлечение в процесс мышления обилия второстепенных несущественных подробностей, пространное описание обстоятельств, которые, возможно, для человека имеют особые смысл и значение. Продуктивность мышления в целом снижа­ется. При усилении выраженности детализация достигает степени обстоятельности (лабиринтного мышления) — систематического застревания на побочных ассоциациях с уходами в сторону и возвращениями к исходной мысли, с утратой способности дифференцировать идеи, явления и объекты по важности, с ослаблением процессов абстрагирования и обоб­щения. Такие больные в итоге не могут лаконично сформулировать свою мысль, привносят вводные слова, затрудняются при необходимости перехода к новой теме.

Вязкость — крайняя степень обстоятельности, при которой детализация до такой сте­пени искажает основное направление мысли, что делает ее малопонятной, а мышление не­продуктивным. Больные вообще теряют способность удерживать основную нить разговора и не могут сами освободиться от побочных ассоциаций.

Симптомы этой группы (детализации, обстоятельности, вязкости) отражают нарастание степени тяжести одного и того же явления — тугоподвижности (ригидности, инертности, торпидности) мышления. Они наблюдаются при органических заболеваниях головного моз­га и эпилепсии.

Витиеватость — многоречивые, громоздкие рассуждения, иногда на абстрактные или философские темы, с привлечением обилия литературных цитат, метафор, сравнений, на­учных терминов, формул и далеких по смыслу аналогий, что, вопреки ожиданиям говоря­щего, усложняет понимание мысли слушателем и мешает самому субъекту прийти к ясному умозаключению. Вместе с тем речь сохраняет грамматический строй и внешнюю логичность, но приобретает черты псевдонаучности, «красивости» и оригинальности, порой заумности.

Резонерство — склонность к бесплодному мудрствованию, непродуктивному, многослов­ному и детализированному рассуждательству по несущественному поводу, часто с использо­ванием абстрактных или позаимствованных из каких-то наук понятий, общих нравоучений, деклараций и известных изречений, привлекаемых по весьма поверхностным, формальным основаниям. При многозначительном тоне, претенциозности и неуместном пафосе речь по­строена грамматически правильно, но скудна