Раздел 2. Психопатология психических процессов

 

Глава 3. Сенсорные расстройства

 

3.1. Ощущения и восприятия как психические процессы

 

Сенсорные процессы - это процессы, результатом которых становятся ощущения. Ощущения - форма не­посредственного отражения в сознании человека отдельных свойств предметов и явлений реальной действительности, воздействующих в данный момент на органы чувств человека, а также и состояния самого организма. Это самая элементарная форма психического отра­жения, благодаря которой организм идентифицирует качество (модальность) раздражите­ля, длительность и интенсивность его воздействия, а также его локализацию по отношению к органам чувств или по отношению ко всему организму. В физиологическом аспекте тер­мином «ощущение» обозначают начальные процессы обнаружения и кодирования энергии физического мира.

Ощущение является исторически первой формой психического отражения. Возникновение ощу­щения связано с развитием раздражимости нервной ткани.

Каждая анализаторная система имеет существенные ограничения в своей работе, то есть эффект ощущения возникает лишь при определенном диапазоне интенсивности и ка­чества раздражителя, характеризуемом нижним и верхним порогами раздражения. Даже полный комплекс анализаторных система человека способен отразить не всю информацию, гипотетически воздействующую на организм, а лишь ее небольшой спектр, обеспечивающий эффективную адаптацию к внешней среде. Чувствительность постоянно изменяется в процессе развития и жизнедеятельности организма, при­спосабливая его к раздражениям различной интенсивности.

Информация, прошедшая процесс переработки и анализа, далее либо осознается, либо остается на неосознаваемом уровне, но в любом случае влияет на поведение человека (например, через сосудистые, трофические вегетативные, секреторные реакции). Таким об­разом, понятие чувствительности уже, чем понятие рецепции.

В соответствии с самым распространенным определением, восприятие (перцеп­ция) — это психический саморегулирующийся процесс отражения предметов и явлений действительности в совокупности их различных свойств и частей при непосредственном воздействии их на органы чувств. Результатом восприятия становятся два автономных или сочетанных феномена: 1) формирование субъективного образа впервые встречаемых предметов и явлений; 2) узнава­ние ранее знакомого объекта, что происходит как итог сопоставления реально восприни­маемого объекта с его идеальной моделью, которая хранится в долговременной памяти. Полноценное восприятие завершается категоризацией, то есть отнесением воспринятого к определенному классу объектов или явлений.

Восприятие невозможно без участия двигательной активности, которая сама находится под его коррекцией и контролем, в итоге образуя цепи обратных связей (рефлекторные кольца). Благодаря им происходит настраивание восприятия на объект и обеспечиваются эффективные необходимые манипуляции (например, зрительное обследование контура не­возможно без перемещения глаза — аккомодации, конвергенции и дивергенции, слежения, в слуховом восприятии активную роль играют слабые движения артикуляционного аппа­рата и т. д.).

Формирование образа может обусловливаться как внутрианализаторными ассоциация­ми ощущений, так и межанализаторными в различных их комбинациях, но в любом акте восприятия обязательное участие принимают двигательные (кинестетические) ощущения.

В целом восприятие как психический феномен отражения характеризуется относи­тельной яркостью и четкостью, проекцией субъективного образа в реальное пространство, отчуждением объекта восприятия и его образа от воспринимающего субъекта, а также невозможностью произвольного изменения образа.

В соответствии с тем, какой анализатор играет в восприятии преобладающую роль, различают зрительное, слуховое, тактильное, кинестетическое, обонятельное и вкусовое восприятие, но возможен и другой тип классификации, основой которого являются формы существования материи. В соответствии с ней выделяют восприятие пространства (объема, формы, величины, удаленности), восприятие времени (последовательности, длительности, ориентировки во времени) и восприятие движения.

Восприятие также делят на два класса: Непроизвольное может быть вызвано как выраженными особенностями окружающих предметов, так и случайным соответствием этих предметов интересам личности. В нем нет заранее поставленной цели и отсутствует волевая активность. Произвольное восприятие исходно регулируется ранее возникшей задачей или ясной целью. Оно может быть включено в какую-либо деятельность, но может выступать и как самостоятельная деятельность, например наблюдение. Эта форма восприятия в достаточно законченной форме появляется в дошкольный период.

И в том и в другом случае речь фактически идет о внимании, которое реализуется через процессы восприятия. Предметы и явления, которые становятся центром перцептивного внимания, называются объектами восприятия, а все прочее — фоном.

Восприятие, как и любой другой психический процесс, обладает рядом свойств, суще­ственные изменения которых могут составлять предпосылку патологии.

 

 

3.2. Количественные и качественные нарушения чувствительности

 

Традиционно различают количественные (понижение, повышение интенсивности ощу­щений, их потеря) и качественные (извращения) нарушения чувствительности.

Количественные расстройства чувствительности. Гиперестезия - усиление восприимчивости, интенсивности ощущения. Раздражители, обычно располагающиеся в зоне физиологического комфорта, вызывают чрезвычайно интенсивную реакцию в связи с резким уменьшением нижних абсолютных порогов соот­ветствующих рецепторов — обычный свет кажется ослепительно ярким, звуки ощущаются оглушительно громкими, случайные прикосновения — грубыми и т.п. В крайних случаях своего проявления гиперестезия может приводить к раздражению, несдержанности и дис­комфорту.

Гипестезия (гипопатия) — ослабление интенсивности ощущения вследствие резкого возрастания их нижних абсолютных порогов. Нарушение чувственного тона может касать­ся различных видов ощущений — зрительных, слуховых, тактильных, проприоцептивных, висцеральных.

Снижение остроты зрительных ощущений проявляется в том, что интенсивность осве­щения окружающего кажется значительно меньшей, чем это свойственно нормальному восприятию. Все вокруг воспринимается «как в тумане, через вуаль, пелену, дымку, завесу», как если бы глаза были «задернуты пленкой, зашторены».

Ощущение притупления слуховых восприятий проявляется в том, что звуки кажутся ослабленными, приглушенными, неотчетливыми, плохо модулированными: «уши как за­ложены, будто вата в них».

Гипестезия кожного чувства выражается жалобами на снижение ясности ощущений осязания, боли, холода, тепла: «Щипаю себя, колю и плохо это чувствую, как будто это не я... Трогаю предметы и не понимаю, холодные они, горячие, твердые или мягкие... Щека как замороженная, ничего не ощущает... Кожа над коленными чашечками будто одеревенела... Руки ниже локтя как онемели, ничего не чувствуют...»

Анестезия — полная утрата чувствительности, в частности болевой, даже при значи­тельных по силе раздражениях.

Качественные расстройства чувствительности. Сенестопатии — аморфные, в большинстве своем неприятные, сенсорно новые и не­обычные ощущения со стороны внутренних органов, для описания которых больные часто прибегают к сравнениям, метафорам, или аналгия. Локализация сенестопатий крайне из­менчива, иногда носит мигрирующий характер. Они чрезвычайно разнообразны: человек может чувствовать жжение, давление, боли, распирание, перемещение жидкостей, натяже­ние и т. п. В отличие от соматических болей, которые всегда локализованы, имеют стереотипное содержание, связаны с анатомическими границами и расположением органов, для сенестопатий характерно отсутствие такой предметности переживаний. В боль­шинстве случаев появление сенестопатий сопровождается эмоциональным напряжением, тревогой, тягостным чувством неопределенной витальной угрозы.

В дошкольном возрасте (4-5 лет) впервые появляющиеся сенестопатий выступают в виде [псевдо]болевых ощущений преимущественно в животе и конечностях, и носят прехо­дящий характер. В младшем школьном и препубертатном возрасте возникают более очер­ченные сенестопатические и сенесто-ипохондрические состояния.

Парестезии — более или менее элементарные кожные ощущения, возникающие без всякого внешнего раздражения: ползание мурашек, онемение, покалывание, жжение, пуль­сация, охлаждение, разогревание, боли в корнях волос, ощущение влажности кожи, дви­жения по ней капель жидкости. Парестезии являются признаками заболеваний нервной системы, в том числе ее периферического отдела.

Извращение восприятия внешних раздражений, например: возникновение ощущения боли при холодовом или тепловом раздражении, ощущение большей величины ощупывае­мого предмета, ощущение множества предметов вместо одного, ощущение боли в другой зоне по отношению к месту укола, ощущение раздражения не в месте его нанесения, ощущение раздражения в симметричном участке с другой стороны, неадекватное восприятие различных раздражений.

Гиперпатия (от греч. hyper — над, сверх и pathos — страдание) по своей симптоматике происхождению весьма напоминает гиперестезию, но отличается от нее тем, что имеют место не количественные нарушения процессов ощущения, а их качественные преобразования, то есть переход от собственной модальности обычного раздражителя к боли и другим неприятным ощущениям типа зуда, тяжести и т.п. Из-за этого гиперпатия иногда описывается как извращение чувствительности.

В норме соматическая сфера функционирует непроизвольно или автоматически, боль­шинство физиологических процессов не сопровождается возникновением телесных ощу­щений. Наиболее частое проявление телесной гиперпатии — ощущение более сильных и/или более частых сердцебиений при объективно регистрируемой нормальной частоте сердечных сокращений, ощущение движения пищевого комка по пищеводу, каловых масс по толстой кишке. Более редкий вариант гиперпатии—обостренное восприятие ощущений, связанных с овуляцией и менструальным циклом. Иногда раздражения пло­хо локализуются больным, иррадиируют в другие зоны организма, отмечается длительное их последействие. Больные стараются уменьшать приток раздражителей — жмурятся, за­тыкают себе уши ватой, натягивают на голову одеяло, если лежат в постели, вздрагивают от ничтожного неожиданного звука или прикосновения, иногда сбрасывают с себя одежду, не перенося ее прикосновения к телу. Проявления висцеральной гиперпатии наблюдаются при невротических расстройствах.

 

3.3. Характеристика расстройств восприятия

 

Расстройства восприятия могу возникать по разным причинам — как в результате психических заболеваний, так и в результате поражений коры головного мозга. К их числу обычно относят агнозии, галлюцинации, псевдогаллюцинации, так называемые психосен­сорные расстройства и иллюзии.

Агнозии являются следствием органического поражения некоторых участков коры боль­ших полушарий мозга. Они разнообразны по характеру симптоматики и по выраженности своих проявлений, зависящих от локализации поражения и его масштабности. Качествен­ная специфика агнозий обусловлена тем, центральная часть какой анализаторной системы преимущественно затронута очагом поражения, то есть какая по модальности сенсорная ин­формация (зрительная, слуховая, тактильная, кинестетическая) перестает интегрироваться в перцептивные образы.

Для агнозий характерно то, что восприятие самих ощущений продолжает сохраняться, то есть больной видит, слышит и т.д., но на фоне относительно сохранного интеллекта либо не идентифицирует воспринимаемый объект, либо вообще не понимает, с чем имеет дело. В более легких случаях узнавание воспринимаемого объекта происходит, но латентный период между его предъявлением и опознанием заметно, в несколько раз, уве­личивается по сравнению с нормой. Есть все основания считать, что одним из механизмов в формировании агнозий является снижение обобщающей функции восприятия.

Существенный вклад в разработку агнозий внесли А.Р. Лурия, И.М. Тонконогий и А. Пуанте.

К симптоматике агнозий, возникших на почве поражения центрального отдела зри­тельного анализатора, относятся: неспособность узнавать некоторые реальные или нари­сованные (по-разному зашумленные) предметы, в том числе буквы и цифры; различать опенки цвета; узнавать знакомые лица или дифференцировать их по полу и возрасту; утрачивается способность ориентироваться в координатах и пространственных признаках внешней среды или делается невозможным формировать целостную «сюжетную» картину из многочисленных фрагментов, из которых она реально состоит.

Слуховой анализатор в функциональном отношении разделен на две подсистемы — ре­чевой и неречевой слух, каждый из которых обрабатывается разными полушариями. Поэто­му, в соответствии с традициями, поражения коркового представительства речевого слуха (обычно связанного с работой левого полушария) рассматриваются не как агнозии, а как предпосылки речевых расстройств (афазий). Слуховые агнозии, как правило, возникают при поражениях правого полушария и выражаются либо неспособностью понимать смысл и зна­чение самых простых предметных звуков (льющейся воды, звона ключей и т. п.), либо утратой способности узнавать и воспроизводить ранее знакомые мелодии (это эффект называется амузией), либо неспособностью воспроизводить довольно простые ритмы (аритмия).

В силу полимодальности сигналов, обрабатываемых кожно-кинестетическим анализа­тором, симптоматика его поражения также довольно разнообразна. При преимуществен­ных расстройствах тактильного синтеза больной неспособен с закрытыми глазами на ощупь узнать предмет, особенно трехмерный (астереогноз) или его отдельные качества — ма­териал, из которого он сделан, характер поверхности и т.д., в ряде случаев появляется феномен дермолексии — не узнаются буквы, цифры и геометрические фигуры, рисуемые на коже, больной с закрытыми глазами не может назвать пальцы на руке, противоположной поврежденному полушарию мозга.

В качестве особой формы агнозии, также в значительной степени (но не только) имею­щей отношении к патологии кожно-кинестетического анализатора, рассматриваются на­рушения схемы тела (соматоагнозия).

Схема тела — это сложный образующийся в мозгу человека обобщенный образ рас­положения частей собственного тела в трехмерном пространстве и по отношению друг к другу, который возникает на основе восприятия кинестетических, болевых, тактильных, а также вестибулярных, зрительных и даже слуховых раздражений в сопоставлении со следами прошлого чувственного опыта. Это психофизиологический информационный ап­парат, система субъективных знаний о собственном теле, образующаяся на основе восприя­тия себя через сенсорные каналы. В этой системе интегрируются 1) динамический образ тела, создаваемый текущей чувствительной информацией от перемещающихся органов движения, и 2) статический образ тела (поза), приобретаемый при индивидуальном раз­витии путем обучения на основе долгосрочной памяти. В психологическом смысле понятие «схема тела» означает объемную модель собственного тела человека и его частей, с рас­пределенной плотностью и чувствительностью.

Этот образ обеспечивает управление движениями, регулируемыми как сознательными, так и бессознательными рефлекторными механизмами. Во всех этих случаях необходимы ощущения начального положения тела и его частей и учет обратной кинестетической афферентации при их изменении.

В системе схемы тела формируются не только образы текущих, но и образы будущих движений. Поэтому схема тела, определяющая пространственные координаты и взаимоот­ношения отдельных частей тела, — исходное основание для реализации любой двигатель­ной программы.

На физиологическом базисе системы схемы тела формируется личностная надстройка, с помощью которой образуются психологические и эстетические образы тела, несущие уже и оценочную функцию (красиво — некрасиво, плохо — хорошо и т. п.). Поэтому схему тела можно назвать телесным Я-образом личности.

Предполагается, что у новорожденных схема тела еще отсутствует, хотя самая элемен­тарная координация движений реализуется уже с рождения. Формирование схемы тела с воз­растом происходит постепенно, преимущественно к 5-6 годам.

К юношескому возрасту, когда физическое развитие в основном завершается и стабилизируется константность восприятия пространства вообще, схема тела становится относитель­но устойчивой подструктурой Я-концепции — более общих, сложных и порой противоречи­вых установочных представлений человека о себе самом. На физиологическом базисе схемы тела, как уже было сказано, формируется личностная надстройка. Это связано с такими психологическими процессами, как представление, воображение, мышление, а с феноменологической точки зрения, по словам К. Ясперса, опыт переживания собственного тела тесно связан с опытом чувств, влечений и сознания Я.

При углублении осознания себя все большая роль начинает принадлежать эмоциональ­ной системе, которая придает сенсорному образу тела определенный эмоциональный тон, а психологическому — эмоционально-социальную оценку.

Соматоагнозия может проявляться в виде неосознания расположения частей собственного тела (больной с закрытыми глазами не может описать позу, которую придал ему эскпериментатор, — аутотопагнозия), в недооценке тяжести имеющегося у него дефекта «пример, больной утверждает, что свободно владеет парализованной рукой, - анозогнозия). К нарушениям схемы тела относится также потеря ориентации в правой и левой сторонах тела, ощущение наличия дополнительных (ложных) конечностей. Могут возникать патологические ощущения изменения величины и формы тела (аутометаморфопсия). Эти •мущения нередко сопровождаются развитием чувств страха и тревоги, которые исчезают spi привлечении компенсаторного зрительного контроля.

Истинные агнозии следует отличать от псевдоагнозий.

Псевдоагнозии являются результатом нарушения мотивационного компонента восприятия, то есть личностного к нему отношения, смысловой его стороны, что часто наблюдается при поражениях лобных долей, ответственных за формирование целей поведения и произвольных волевых усилий по их достижению. Нарушение направленности поведения, аспонтанность и утрата «пристрастности» восприятия сопровождаются выхватыванием из воспринимаемого случайных второстепенных деталей, попыток их интерпретации, не связы­ваемых в единое целое.

Перцептивное внимание больного при этом может направляться не на сюжетно значимые детали, а на несущественные, которые его случайно привлекают, например яркие цвета. Собственно восприятие при этом почти не страдает, а известная направляющая помощь экс­периментатора иногда позволяет добиться от испытуемого правильного ответа. Псевдоагно­зии, помимо локальных органических поражений лобных долей мозга, могут встречаться при деменциях, а также при психических расстройствах, важнейшим элементом которых становятся личностные изменения, проецируемые в том числе и в мотивационную сферу (шизофрения, эпилепсия).

Галлюцинации — один из видов нарушения восприятия, при котором возникающие и вынесенные вовне образы и представления не имеют под собой реального внешнего раздражителя. Благодаря своей интенсивности, чувственности и конкретности пространственно-временного расположения они становятся для больного неотличимыми от реальности.

Причины галлюцинаций многообразны — психические заболевания, отравления, высо­кая температура тела, переутомление, органические заболевания мозга, фанатизм и т. д., но все их объединяют нарушения в работе центральной нервной системы. Конкретные механиз­мы возникновения галлюцинаций слабо изучены, но считается, что в их структуре всегда при­сутствуют два нарушенных компонента — само восприятие и суждение о воспринимаемом.

Выдающийся отечественный психиатр Василий Алексеевич Гиляровский (1876-1959) указывал, что галлюцинаторные расстройства не являются чем-то оторванным от внутреннего мира пациента, в них находят свое отражение различные нарушения психиче­ской деятельности, личностные качества и динамика болезни в целом. Галлюцинаторные образы имеют ту особенность, что они не представляют чего-либо нового в сознании, а яв­ляют собой лишь воспроизведение следов ранее возникавших ощущений, то есть следов, извлекаемых из долговременной памяти. Это обстоятельство не исключает того, что воз­никающие образы могут отличаться от действительных и образовывать самые причудли­вые сочетания, комбинации из различных ранее пережитых ощущений, что создает для больного впечатление их новизны.

Существуют различные способы классификации галлюцинаций, самые распространен­ные из которых — это их деление в зависимости от принадлежности к анализатору (зри­тельные, слуховые, тактильные, обонятельные, вкусовые), деление на истинные и ложные, а также деление по принципу «простота—сложность».

Зрительные галлюцинации характерны тем, что образ располагается в воспринимае­мом пространстве, ассимилируясь с ним. Это могут быть как относительно простые фе­номены (вспышки света, блестки, туман, пятна, полосы, точки и т. п.), так и законченные сложные образы, имеющие предметное содержание (люди, животные, демономанические, мифологические, сказочные персонажи, мнимые предметы, пейзажи, сценоподобные, сю­жетные, разворачивающиеся во времени картины — поле боя и т.п.). Иногда больной что-то «видит» позади себя, вне поля зрения. Зрительные галлюцинации также часто содержат элементы символики.

Простые слуховые галлюцинации представлены неречевыми отдельными звуками — шорохами, шумами, вздохами, шагами, либо более осмысленными звуками типа работаю­щего мотора, шума прибоя, комариного писка и т. д., либо музыкальными или ритмиче­скими образами.

Вербальные галлюцинации являются разновидностью слуховых и несут в себе фонема­тическую составляющую. Обычно отличаются меньшей яркостью (нечеткие, неразборчивые голоса) по сравнению со зрительными, а отношение к ним менее критично, благодаря чему они часто сочетаются с бредом. Слышимые голоса по отношению к больному могут быть разными — некоторые враждебны, другие доброжелательны или носят нейтрально комментирующий характер, распространены случаи так называемых императивных вер­бальных галлюцинаций, повелевающих, приказывающих совершать антисоциальные или опасные (вплоть до убийства или самоубийства) поступки. Иногда они имеют отношение к поведению других лиц, носят характер диалога. Больной всегда хорошо различает локали­зацию голосов в пространстве — из-под земли, из космоса, из-за стены, от знакомых или случайных прохожих и т. д.

Истинные слуховые галлюцинации, вследствие их связи с мыслительными процессами, отражают более высокий уровень поражения, чем все остальные галлюцинации. Если зри­тельные галлюцинации больше ограничены сферой представлений и изменениями созна­ния, то слуховые галлюцинации часто протекают на фоне формально сохранного сознания, как, например, при шизофрении.

Тактильные галлюцинации —мнимые ощущения прикосновения, дотрагивания, полза­ния, давления, локализуемые на поверхности тела, внутри кожи или под нею — отчетливое ощущение резкого прикосновения, схватывания, ощущение появления влаги на коже, ощу­щение температурного воздействия на поверхность тела, больному может казаться, будто его кусают, щекочут, царапают, возможны мнимые ощущения непристойных манипуляций с половыми органами и др.

Обонятельные галлюцинации обычно характеризуются крайне неприятным, тягостным содержанием мнимых запахов (трупный запах, дыма, газа, нечистот, гниения, и т. п.), реже приятных или вообще не знакомых по прошлому опыту. Один и тот же запах устойчиво повторяется в различных реальных ситуациях. Проекция воспринимаемых мнимых запа­хов различна. Запахи могут исходить от окружающих или самого больного, от внутренних органов. Появлению этих галлюцинаций предшествует повышенная чувствительность к за­пахам. При обонятельных галлюцинациях больной ведет себя соответствующе — у него наблюдается мимика отвращения или тревоги, он принюхивается, оглядывается, закрывает нос платком. Обонятельные галлюцинации нередко ассоциируются с бредовыми идеями (например, с бредом отравления). Обонятельные галлюцинации часто оказываются первым признаком опухоли одной из височных долей (чаще правой).

Вкусовые галлюцинации обычно сосуществуют с обонятельными либо появляются поз­же их: пища приобретает отвратительный вкус или возникают затруднения с описанием вкусового обмана. Больной отказывается от еды.

Висцеральные галлюцинации — это такие нарушения интерорецепции, которые оформ­ляются в очерченные предметные восприятия, переживаемые как живые существа или какие-то неодушевленные предметы, находящиеся обычно внутри тела. Такие галлюцинации часто сочетаются с идеями одержимости, воздействия, преследования и другими видами бреда.

В отличие от описанных выше истинных галлюцинаций, когда больной не отличает их от реальных предметов, существуют псевдогаллюцинации (впервые описаны Виктором Хрисанфовичем Кандинским (1849-1889), напоминающие представления, которые больной считает особыми, неестественными, кем-то «сделанными». Больной убежденно говорит, что ему «показывают» картины, звучащие мысли попадают в голову «с помощью транзисторов», и т.п. Из-за этого псевдогаллюцинации часто сочетаются с бредом воз­действия.

В большинстве случаев псевдогаллюцинаторные образы проецируются внутри тела больного, главным образом в голове, но если даже в редких случаях они возникают и вне ее, то лишены характера объективной реальности, свойственной истинным галлюцинациям, и совершенно не связаны с реальной обстановкой. В соответствии с одним из критериев, больные с истинными галлюцинациями уверены, что и окружающие испытывают те же переживания, в то время как больные с псевдогаллюцинациями считают свои переживания сугубо личными.

Выявление галлюцинаций у детей представляет значительные трудности, так как, во-первых, дети часто отождествляют их со сновидениями, а во-вторых, галлюцинации у детей трудноотличимы от эйдетических образных представлений. Чем младше ребе­нок, тем чаще у него преобладают зрительные и тактильные галлюцинации. Все галлюцинации у младших детей носят нестойкий характер, возникают или усиливаются на фоне тревоги и страха, расстройств сознания, при ослаблении которых могут исчезнуть.

Следует иметь в виду, что под влиянием различных факторов галлюцинации могут возникать и у психически здоровых людей (внушенные в гипнозе, при воздействии не­которых токсических веществ, на пике высокой температуры при ряде соматических или инфекционных заболеваний, при патологии органов зрения и слуха, в условиях жесткой сенсорной депривации и т. п.).

Особое место среди феноменов восприятия занимают эйдетические образы — не­обыкновенно яркие, детализированные (зрительные, слуховые, кинестетические, вкусовые и другие) представления объекта или композиций, спонтанно возникающие или вызывае­мые сразу после прекращения актуального восприятия, а иногда по прошествии даже лет, отличающиеся «фотографической точностью» и порой эмоциональным сопровождением. У ряда эйдетиков возникающие представления имеют очень высокую степень стойкости и не пропадают даже после длительной посторонней стимуляции, иногда приобретая ха­рактер навязчивости. Другие эйдетики оказываются способными к произвольному пробуж­дению эйдетических представлений и сознательному вмешательству в развертывание этих представлений. Эйдетические феномены не следует путать с галлюцинациями, поскольку при первых отсутствует чувство насильственности, нет расстройств мышления и продолжает сохраняться критика к воспринимаемому. Это явление необычное, но не болезненное. Эйдетизм характерен для части детей младшего и подросткового возраста, а у взрослых встречается редко, как правило, у людей художественного склада — композиторов, худож­ников, писателей, артистов.

Психосенсорные расстройства — этим понятием объединяются различные по своей структуре искажения (извращения) сложных восприятий вследствие нарушений сенсорного синтеза при сохранности ощущений, идущих от органов чувств. Они могут возникать как у психически нормальных людей, но находящихся под воздействием патогенного фактора, например интоксикации, так и при психических заболеваниях (эпилепсии, шизофрении), при органических заболеваниях мозга. При психосенсорных расстройствах на первый план выступает искаженное восприятие метрических, пространственных (форма, размер, лока­лизация) качеств объектов при общем их узнавании и сохранении критического отношения к ним, а также различные расстройства восприятия и оценки времени.

К подобным расстройствам относится, в частности, метаморфопсия — искажение формы и величины окружающих предметов, которые могут казаться уменьшенными, уве­личенными (курильщик гашиша может воспринять окурок, лежащий перед ним, имеющим размеры бревна, и высоко поднимает ногу, чтобы перешагнуть через него), искаженными (объекты «перекручены», «изломаны», «скошены»), приближенными или удаленными. Иногда к метаморфопсиям относят и умножение числа воспринимаемых объектов.

Этот феномен часто рассматривается как составная часть более сложного, системного психосенсорного расстройства — дереализации, выра­жающегося в тягостном чувстве нереальности, призрачности, чуждости больному окружаю­щего мира. Внешний мир воспринимается отдаленным, ненастоящим, неотчетливым, застыв­шим, бесцветным, силуэтным, безжизненным. Все окружающее воспринимается как изменившееся, другое, «нарисованное», как бы во сне, выглядит декорацией, сценой, на которой люди разыгрывают придуманные роли. В силу во­влеченности здесь более высоких уровней отражения реальности, указанная симптоматика обоснованно трактуется и как один из основных вариантов расстройств самосознания.

Распространенной разновидностью дереализации являются симптомы «уже виденно­го» (deja vu) и «никогда не виденного» (jamais vu). Первый заключается в том, что больной, попавший в незнакомую обстановку, внезапно ощущает уверенность в том, что окружающее он видел раньше, ему знакомы окружающие предметы, незнакомые люди начинают восприниматься как знакомые, он знает последовательность событий и переживаний, которые бу­дут происходить. Обратное восприятие наблюдается при симптоме «никогда не виденного». Больной начинает воспринимать привычную обстановку (например, собственную квартиру) как совершенно неизвестную. Эти расстройства, помимо перцептивных компонентов, также включают в себя нарушения памяти и сознания и сопровождаются ощущениями замедлен­ного или необычайно ускоренного течения времени.

Сами расстройства оценки времени также многообразны и сочетаются с изменением восприятия реального мира. Время может субъективно:

· останавливаться — весь мир кажется обездвиженным;

· замедляться, и также замедляются перемещения объектов, движения людей и их мимика;

· ускоряться — время переживается более быстротекущим, чем в прошлых восприятиях больного, измененным воспринимается все окружающее, люди — «суетливыми и бы­стро двигающимися», больной хуже чувствует свое тело, грубо ошибается в определе­нии длительности только что пережитого состояния;

· растягиваться — неподвижные предметы могут показаться двигающимися, «живыми», плоское — объемным;

· утрачиваться — ощущение, раскрываемое больным в выражениях: «времени нет... освободился от гнета времени», изменяется восприятие окружающего: предметы и люди кажутся более контрастными, собственное эмоциональное состояние — более приятным;

· течь обратно — в послеприступных самоописаниях больные говорят: «Время течет вниз», «Время идет в обратном направлении», «Я иду назад во времени»;

· ритмически повторяться — ситуация уже исчезла как реальность, но она мелькает в сознании больного вновь и вновь, будто она еще есть в настоящем времени и про­странстве.

Встречаются ошибки оценки давности событий; секунды назад состоявшиеся события кажутся бывшими «давным-давно».

Системные искажения восприятия собственных психических процессов и собственного тела называются деперсонализацией. Если у больного регистрируются изменения своего психического Я, говорят об аутопсихической деперсонализации. При изменении восприя­тия телесного облика говорят о соматической деперсонализации. Данные явления также относятся и к разряду расстройств самосознания.

В первом случае деперсонализация проявляется в виде недостаточной отчетливости вос­приятия больным процессов мышления, памяти, чувств, собственно восприятия, личности. Движения, хотя они и совершаются свободно, тоже как бы чужие. Чувство измененности восприятия при деперсонализации носит целостный характер и сопровождается обычно мучительным сопоставлением отражения себя в данный момент с воспоминаниями о прежнем восприятии. Пациент сравнивает свое состояние с пребыванием во сне, говорит, что стал ро­ботом, автоматом, плохо контролирующим тонкие и ранее привычные движения, возникает ощущение «подыгрывания в спектакле», дистанцированности и искусствен­ности того, что происходит с личностью. Сознание может переместиться за пределы тела, когда оно воспринимается субъектом как бы со стороны, или раздвоиться, давая одновре­менное восприятие изнутри и снаружи. Иногда пациент ощущает себя в двух разных местах одновременно. Все это происходит на фоне сохранности сенсорных про­цессов, способности к эмоциональному реагированию и понимания неестественной природы этого явления. При этом больной, как правило, за исключением особого бредового синдрома, также понимает, что переживаемые изменения не вызваны другими лицами или силами.

Для проявления деперсонализации характерна и утрата эмоционального компонента пси­хических процессов. Это относится не только к классическим симптомам психической анесте­зии: потере чувств к близким, отсутствию эмоционального восприятия окружающей обста­новки, природы, произведений искусства и т.д., но и к деперсонализации мышления, памяти, соматопсихической деперсонализации. У таких больных мысли проходят, не оставляя следа; нет ощущения их оконченности, поскольку они идут без эмоционального сопровождения, они безлики; память не нарушена, но нет ощущения узнавания; прежние переживания, образы, мысли тусклы, как бы стерты, поэтому кажется, что в памяти ничего нет.

В случае соматической деперсонализации (аутометаморфопсии) происходит наруше­ние схемы тела.