В. фон Гумбольдт. Об изучении языков,

Или План систематической энциклопедии

Однако мысль о том, чтобы собрать, насколько возможно, всю массу языкового материала во всей его полноте, произвести внутри его сравнение по всем мыслимым законам аналогии, чтобы, понимая язык как следствие, создавать и совершенствовать его в соответствии с поведением человека, либо, понимая его как причину, делать выво­ды о внутреннем мире людей, и все это с философским рассмотрением общей человеческой природы и с историческим рассмотрением судеб различных народов, — вот эта мысль, я полагаю, до сих пор остается без внимания, а ведь она заслуживает самого серьезного отношения, поскольку добавляет к уже существующим не только новую науку, но и новый тип научных исследований.

Уже давно сложилось такое мнение, что различия между языками суть досадное препятствие на пути культуры, а изучение языков - не­избежное зло всякого образования. Никому не приходит в голову, что язык — это не просто средство для понимания народа, который на нем говорит, или писателя, который на нем пишет. Отсюда - неправильная склонность оценивать важность языка в зависимости от совершенства его литературы, полное пренебрежение к языкам, литературы вовсе не имеющим, и превратная методика обучения языку, при которой уси­лия направляются на то, чтобы понимать произведения писателей.

Язык, и не только язык вообще, но каждый язык в отдельности, даже самый бедный и грубый, сам по себе и для себя есть предмет, заслужи­вающий самого пристального осмысления. Язык — это не просто, как принято говорить, отпечаток идей народа, так как множество его знаков не позволяет обнаружить никаких существующих отдельно от него идей; язык — это объединенная духовная энергия народа, чудесным образом запечатленная в определенных звуках, в этом облике и через взаимосвязь своих звуков понятная всем говорящим и возбуждающая в них примерно одинаковую энергию. Человек весь не укладывается в границы своего языка; он больше того, что можно выразить в словах; ноему приходится заключать в слова свой неуловимый дух, чтобы скрепить его чем-то, и использовать слова как опору для достижения того,' что выходит за их рамки. Разные языки — это отнюдь не различные обо­значения одной и той же вещи, а различные видения ее; и если вещь эта' не является предметом внешнего мира, каждый [говорящий] по-своему¹ ее создает, находя в ней ровно столько своего, сколько нужно для того, чтобы охватить и принять в себя чужую мысль. Языки — это иероглифы, в которые человек заключает мир и свое воображение; при том, что мир и воображение, постоянно создающее картину за картиной по за­конам подобия, остаются в целом неизменными, языки сами собой раз­виваются, усложняются, расширяются. Через многообразие языков для нас открывается богатство мира и многообразие того, что мы познаем в нем; и человеческое бытие становится для нас шире, поскольку языки в отчетливых и действенных чертах дают нам различные способы мыш­ления и восприятия. Язык всегда воплощает в себе своеобразие целого народа, поэтому в нем не следует бояться ни изощренности, ни избытка фантазии, которые кое-кто считает нежелательными. То, что они дают нам сразу, есть полная, чистая и простая человеческая природа, если же мы проникаем в глубины их тайн, в нашу сухую рассудочность врывает­ся свежая струя неувядающей фантазии других народов, заключающих каждое впечатление, которое юный мир дарит их еще не притупившим­ся чувствам, в оболочку живого и подвижного образа.

Изучение языков мира — это также всемирная история мыслей и чувств человечества. Она должна описывать людей всех стран и всех степеней культурного развития; в нее должно входить все, что касается человека.

Цит. по: Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985.

С. 346-349.

 

Р. Якобсон. Язык в отношении к другим системам

Коммуникации

Эдуард Сепир указывал на тот очевидный факт, что «язык явля­ется коммуникативным процессом в чистом виде в каждом известном нам обществе». Наука о языке исследует строение речевых сообщений и лежащий в основе их код. Структурные характеристики языка интерпретируются в свете задач, которые они выполняют в различных процессах коммуникации, и, следовательно, лингвистику можно крат­ко определить как изучение коммуникации, осуществляемой с помо­щью речевых сообщений. Мы анализируем эти сообщения с учетом всех относящихся к ним факторов, таких, как неотъемлемые свойства сообщения самого по себе, его адресанта и адресата, либо действитель­ного, либо лишь предполагаемого адресантом в качестве реципиента. Мы изучаем характер контакта между этими двумя участниками ре­чевого акта; мы стремимся выявить код, общий для адресанта и адре­сата; мы пытаемся найти характерные общие черты, а также различия между операциями кодирования, осуществляемыми адресантом, и способностью декодирования, присущей адресату. Наконец, мы пыта­емся определить место, занимаемое данным сообщением в контексте окружающих сообщений, которые либо принадлежат к тому же самому акту коммуникации, либо связывают воспоминаемое прошлое с пред­полагаемым будущим, и мы задаемся основополагающим вопросом об отношении данного сообщения к универсуму дискурса.

Рассматривая роли участников речевого акта, мы должны разгра­ничивать несколько существенных аспектов в их взаимодействии, а именно: основную форму их отношений, чередование процессов ко­дирования и декодирования во время коммуникации и кардинальные различия между этими аспектами при диалогической речи и моноло­ге. Вопросом, подлежащим изучению, является увеличение «радиуса коммуникации», под которым понимается совокупность реплик и от­ветов на них между людьми определенного множества, и расширение аудитории монологической речи, которая может быть адресована тем, «кого она касается». В то же время исследователям в областях психологии, неврологии и прежде всего лингвистики становится все более очевидным тот факт, что язык является средством не только интерперсональной, но и интраперсональной коммуникации. Это последняя область, которую раньше недооценивали или попросту игнорировали, сейчас, в значительной степени под влиянием блестящих исследова­ний Л.С. Выготского и А.Н. Соколова, стала актуальной и заострила важные вопросы изучения внутреннего существования речи и разных аспектов внутренней речи, которая формирует, программирует и за-нсршает наше высказывание и в общем виде управляет внутренней и внеешней стороной нашего речевого поведения, равно как и нашей мол­чаливой реакции на какие-либо сообщения. Среди многих проблем, которым Чарльз Сэндерс Пирс со свойственной ему прозорливостью уделял больше внимания, чем его современники, была проблема суб­станции и значимости молчаливых внутренних диалогов человека с самим собой, «как если бы это был кто-то другой». Речевое взаимодей­ствие, перекидывающее мосты через пространственные барьеры меж­ду собеседниками, захватывает и временные аспекты языковой ком­муникации, связывая воедино прошлое, настоящее и будущее одного человека.

Хотя среди всех сообщений, используемых при человеческой ком­муникации, речевые сообщения играют доминирующую роль, мы все равно должны принимать во внимание и остальные виды сообщений,, употребляемые в человеческом обществе, и исследовать их структур­ные и функциональные особенности, не забывая, однако, что для всего человечества первичным средством коммуникации является язык и что такая иерархия коммуникативных средств необходимо отражаете» на всех остальных, вторичных типах сообщений, передаваемых человеком, и вызывает того или иного рода зависимость этих сообщений от^!» языка, и в частности от владения языком и от его использования для сопровождения или объяснения любых других сообщений. Каждое сообщение состоит из знаков; соответственно наука о знаках называет­ся семиотикой, занимается общими принципами, лежащими в основе структуры всех знаков, с учетом их использования в составе сообще­ний и характера этих сообщений, а также особенностей различных зна­ковых систем и сообщений, использующих эти разные типы знаков. Семиотика, которую предвидели философы XVII—XVIII вв. и основы которой были заложены в конце 1860-х гг. Чарльзом Сэндерсом Пирсом и на рубеже XIX—XX вв. — Фердинандом де Соссюром (послед­ний называл эту науку несколько иначе — semiologie), сейчас в разных странах переживает процесс стремительного и бурного развития.

Семиотика как исследование коммуникации посредством всех типов сообщений составляет концентрический круг, ближайший к лингвистике как исследованию коммуникации с помощью речевых со­общений; следующий, более широкий концентрический круг образует общая наука о коммуникации, которая включает социальную антропо­логию, социологию и экономику. Можно снова и снова цитировать все еще актуальное напоминание Сепира о том, что «каждая культурная система и каждый единичный акт общественного поведения явно или скрыто подразумевает коммуникацию». Следует помнить, что, какой бы уровень коммуникации мы не рассматривали, он, как и любой дру­гой уровень, предполагает обмен сообщениями того или иного рода и тем самым не может мыслиться в отрыве от семиотического уровня, который в свою очередь отводит главенствующую роль языку. Во­прос о семиотических и в особенности языковых составляющих, при­сутствующих в каждой системе человеческой коммуникации, должен служить важным направляющим фактором в будущих исследованиях всех типов социальной коммуникации. Опыт, накопленный лингви­стической наукой, уже стал учитываться и творчески использоваться в современных антропологических и экономических исследовани­ях — воистину творчески, поскольку тщательно разработанную и про­дуктивную лингвистическую модель нельзя механически переносить на другую область; эта модель эффективная лишь тогда, когда она не вступает в противоречие с автономными свойствами соответствующей предметной области.

Цит.

Якобсон _R Избранные работы. М., 1985. С. 319-321.