Haste thee, nymph, and bring with thee Jest and youthful jollity,

Sport that...

 

Lou would interrupt (Лу обычно: «бывало» перебивала /его/): "You should say jest, jollity (ты должен произносить шутка (jest), веселье (jollity), — not vest, yollity (а не «футка», «феселье»)."

"Jest," he said carefully (он выговаривал тщательно). "And laughter holding both his sides (и смеха хватался за бока; side — стенка, край, бок; to hold one's sides with laughter — покатываться со смеху, хохотать до упаду)," he continued (он продолжал). ''Laughter (смех) — hear that, Lou (ты слышишь, Лу)? — laughter (смех). That's what the human race was made for (вот для чего человеческая раса была создана: «сделана»). Those folks that go round gloomy, Lou, they (те люди, что ходят угрюмые, Лу, они; folks — люди, народ, родственники)..."

Lou loved this talk (Лу нравились эти разговоры). Raymond puffed his pipe benignly (Раймонд попыхивал своей трубкой благожелательно; to puff — дуть порывами; пускать клубы дыма). After Henry had gone (когда Генри уходил) Raymond would say (Раймонд говорил) what a pity it was (какая жалость /это была/; pity — жалость, сострадание; печальный факт) such an intelligent young fellow (что такой умный молодой человек; intelligent — хорошо соображающий, смышленый) had lapsed (отошел от церкви; lapsed — впадший в грех, отошедший от церкви). For Henry had been brought up in Roman Catholic mission (так как Генри воспитывался в католической миссии; to bring up — воспитывать). He had, however, abandoned religion (он, однако, отказался от религии; to abandon — отказаться, оставлять). He was fond of saying (ему нравилось повторять: «говорить»; to be fond of — любить кого-либо, что-либо), "The superstition of today (суеверия сегодняшнего дня) is the science of yesterday (это наука вчерашнего дня)."

"I can't allow (я не могу этого допустить: «разрешить»)," Raymond would say (говорил обычно Раймонд), "that the Catholic Faith is superstition (что католическая вера является суеверием). I can't allow that (я просто не могу этого допустить)."

 

laughter ['lQ:ftq] benign [bI'naIn] superstition ["s(j)u:pq'stIS(q)n]

 

Lou would interrupt: "You should say jest, jollity — not vest, yollity."

"Jest," he said carefully. "And laughter holding both his sides," he continued. ''Laughter — hear that. Lou — laughter. That's what the human race was made for. Those folks that go round gloomy, Lou, they..."

Lou loved this talk Raymond puffed his pipe benignly. After Henry had gone Raymond would say what a pity it was such an intelligent young fellow had lapsed. For Henry had been brought up in Roman Catholic mission. He had, however, abandoned religion. He was fond of saying, "The superstition of today is the science of yesterday."

"I can't allow," Raymond would say, "that the Catholic Faith is superstition. I can't allow that."

 

"He'll return to the Church one day (он вернется к церкви однажды)" — this was Lou's contribution (это был взнос Лу), whether Henry was present or not (независимо от того, присутствовал ли Генри /в комнате/ или нет; to be present — присутствовать, быть). If she said it in front of Henry (если она говорила это в лицо: «в присутствии, перед» Генри) he would give her an angry look (он смотрел на нее сердито; angry — сердитый, гневный, яростный). These were the only occasions (это были единственные случаи: «поводы, причины») when Henry lost his cheerfulness (когда Генри покидала его неунывающая радость: «когда Генри терял свою бодрость»; to lose — терять, утрачивать) and grew quiet again (и становился тихим опять; to grow — расти, превращаться во что-либо).

Raymond and Lou prayed for Henry (Раймонд и Лу молились за Генри; to pray — молиться), that he might regain his faith (чтобы он мог снова обрести свою веру; to regain — получить обратно, восстановить). Lou said her rosary (Лу читала свои молитвы по четкам; rosary — молитвы по четкам) three times a week (три раза в неделю) before the Black Madonna (перед Черной Мадонной).

"He'll miss us (он будет скучать по нам) when we go on our holidays (когда мы уедем в «наш» отпуск)."

Raymond telephoned to the hotel in London (Раймонд позвонил /по телефону/ в отель в Лондоне). "Have you a single room (есть ли у вас одноместный номер) for a young gentleman accompanying Mr. and Mrs. Parker (для молодого джентльмена, сопровождающего мистера и миссис Паркер; to accompany — сопровождать, сопутствовать)?" He added (он добавил), "a coloured gentleman (темнокожего: «цветного» джентльмена)." To his pleasure (к его удовольствию) a room was available (номер был свободен: «доступен»), and to his relief (и к его облегчению) there was no objection to Henry's colour (не было никаких возражений против цвета /кожи/ Генри).

They enjoyed their London holiday (им понравился отпуск в Лондоне), but it was somewhat marred by (но он был немного испорчен; to mar — повреждать, искажать) a visit to that widowed sister of Lou's (визитом к той овдовевшей сестре Лу) to whom she allowed a pound a week (которой она отправляла по фунту в неделю) towards the rearing of her eight children (на нужды воспитания ее восьми детей; to rear — воздвигать, культивировать, растить). Lou had not seen her sister Elizabeth for nine years (Лу не видела свою: «ее» сестру Элизабет девять лет).

 

contribution ["kOntrI'bju:S(q)n] cheerful ['CIqf(q)l] faith [feIT]

objection [qb'GekS(q)n] pound [paVnd]

 

"He'll return to the Church one day" — this was Lou's contribution, whether Henry was present or not. If she said it in front of Henry he would give her an angry look. These were the only occasions when Henry lost his cheerfulness and grew quiet again.

Raymond and Lou prayed for Henry, that he might regain his faith. Lou said her rosary three times a week before the Black Madonna

"He'll miss us when we go on our holidays."

Raymond telephoned to the hotel in London. "Have you a single room for a young gentleman accompanying Mr. and Mrs. Parker?" He added, "a coloured gentleman." To his pleasure a room was available, and to his relief there was no objection to Henry's colour.

They enjoyed their London holiday, but it was somewhat marred by a visit to that widowed sister of Lou's to whom she allowed a pound a week towards the rearing of her eight children. Lou had not seen her sister Elizabeth for nine years.

 

They went to her one day (они отправились: «пошли» к ней, в один из дней) towards the end of their holiday (ближе к концу их отпуска). Henry sat at the back of the car (Генри сидел на заднем сидении машины) beside a large suit-case (рядом с большим чемоданом) stuffed with old clothes for Elizabeth (набитом старой одеждой для Элизабет). Raymond at the wheel kept saying (Раймонд за рулем постоянно твердил: «говорил»; wheel — колесо, руль), "Poor Elizabeth-eight kids (бедная Элизабет — восемь детей)," which irritated Lou (что раздражало Лу), though she kept her peace (хотя она сдерживалась: «хранила мир»; to keep peace — сохранять спокойствие, промолчать).

Outside the Underground station at Victoria Park (у станции метро Виктория Парк), where they stopped to ask the way (где они остановились, чтобы узнать дорогу), Lou felt a strange sense of panic (Лу почувствовала странный приступ: «чувство» паники). Elizabeth lived in a very downward quarter of Bethnal Green (Элизабет жила в очень мрачном квартале Бетнал Грин), and in the past nine years since she had seen her (и за те девять лет, что она не видела ее: «с того момента когда она видела ее») Lou's memory of the shabby ground-floor rooms (память Лу об убогих полуподвальных: «на цокольном этаже» комнатах; shabby — потрепанный, убогий, бедный) with their peeling walls (с облупившимися стенами) and bare boards (голыми досками), had made a kinder nest for itself (/память/ нашла: «сделала» себе более уютное местечко; nest — гнездо, уютный уголок).

 

irritate ['IrIteIt] underground ['AndqgraVnd] panic ['pxnIk]

 

They went to her one day towards the end of their holiday. Henry sat at the back of the car beside a large suit-case stuffed with old clothes for Elizabeth. Raymond at the wheel kept saying, "Poor Elizabeth-eight kids," which irritated Lou, though she kept her peace.

Outside the Underground station at Victoria Park, where they stopped to ask the way, Lou felt a strange sense of panic. Elizabeth lived in a very downward quarter of Bethnal Green, and in the past nine years since she had seen her Lou's memory of the shabby ground-floor rooms with their peeling walls and bare boards, had made a kinder nest for itself.

 

Sending off the postal order (отправляя почтовый перевод; to send — посылать, передавать) to her sister each week (своей сестре каждую неделю) she had gradually come to picture the habitation at Bethnal Green (она постепенно пришла /к тому, что стала/ изображать проживание в Бетнал Грин; to picture — рисовать, представлять себе) in an almost monastic light (в почти что монашеском свете); it would be bare but well-scrubbed (там будет голо, но хорошо вычищено), spotless (чистенько: «без пятен»), and shining with Brasso and holy poverty (и блестящая эмалировка Брассо и святая нищета; holy — святой, священный). The floorboards gleamed (половые доски сверкали). Elizabeth was grey-haired (и Элизабет — седая), lined (морщинистая), but neat (но аккуратная). The children were well behaved (дети вели себя хорошо; to behave — вести себя, поступать), sitting down betimes to their broth (собирающиеся вовремя за своим мясным бульоном) in two rows along (в два ряда вокруг: «вдоль») an almost refectory table (почти что монастырского стола; refectory — трапезная в монастыре). It was not till they had reached Victoria Park (только когда: «не до тех пор» они добрались до Виктория Парк) that Lou felt the full force of the fact (Лу почувствовала со всей силой: «всю силу», тот факт) that everything would be different (что все будет отличаться) from what she had imagined (от того, что она себе напредставляла). "It may have gone down (все могло прийти в упадок) since I was last there (с тех пор, когда я была там в последний раз)," she said to Raymond (сказала она Раймонду) who had never visited Elizabeth before (который никогда не посещал Элизабет раньше).

"What's gone down (что пришло в упадок)?"

"Poor Elizabeth's place (дом бедняжки Элизабет)."

 

habitation ["hxbI'teIS(q)n] monastic [mq'nxstIk] poverty ['pOvqtI]

 

Sending off the postal order to her sister each week she had gradually come to picture the habitation at Bethnal Green in an almost monastic light; it would be bare but well-scrubbed, spotless, and shining with Brasso and holy poverty. The floor boards gleamed. Elizabeth was grey-haired, lined, but neat. The children were well behaved, sitting down betimes to their broth in two rows along an almost refectory table. It was not till they had reached Victoria Park that Lou felt the full force of the fact that everything would be different from what she had imagined. "It may have gone down since I was last there," she said to Raymond who had never visited Elizabeth before.

"What's gone down?"

"Poor Elizabeth's place."

 

Lou had not taken much notice of (Лу не слишком обращала свое внимание на; to take notice — замечать) Elizabeth's dull little monthly letters (на скучные короткие: «маленькие» ежемесячные письма Элизабет), almost illiterate (почти безграмотные), for Elizabeth, as she herself always said (так как Элизабет, как она сама всегда говорила), was not much of a scholar (была не сильна в грамоте; scholar — ученый, грамотный человек).

James is at another job (Джеймс устроился на другую работу) I hope thats the finish of the bother (я надеюсь, это покончит с моим беспокойством; thats = that’s) I had my blood presiure (у меня было /высокое/ давление; presiure = pressure) there was a Health visitor very nice (/приходила/ патронажная сестра и /была/ очень мила). Also the assistance (также помощь) they sent my Dinner all the time (они шлют мой обед все время) and for the kids at home (и для детей дома) they call it meals on Wheels (они называют это пища на Колесах). I pray to the Almighty (я молюсь Всевышнему; Almighty (God) — всемогущий Бог) that James is well out of his bother (что Джеймс удачно избежал своей проблемы; to be well out of it /that/ — счастливо отделаться, вовремя убраться) he never lets on (он никому не проговорится; to let on — выдавать секрет) at sixteen their all the same (в шестнадцать лет все они одинаковы; their = they are) never open his mouth (никогда не открывает своего рта) but Gods eyes are not shut (но глаза Господа не закрыты). Thanks for P. O. (спасибо за почтовый перевод; P.O. — postal order) you will be rewarded (ты будешь вознаграждена; to reward — вознаграждать, воздавать должное) your affect sister Elizabeth (твоя любящая сестра Элизабет).

Lou tried to piece together (Лу попыталась собрать вместе; to piece — соединять в единое целое) in her mind (в своем уме) the gist of nine years' such letters (суть девяти лет таких писем). James was the eldest (Джеймс был самым старшим; old (elder; the eldest) — самый старый, самый старший — первенец); she supposed he had been in trouble (и она предположила, что до этого он попал в беду; to suppose — полагать, думать).

"I ought to have asked Elizabeth about young James (я должна была спросить Элизабет о юном Джеймсе)," said Lou. "She wrote to me last year (она писала мне в прошлом году) that he was in a bother (что он попал в беду), there was talk (были разговоры) of him being sent away (о том, что его должны выгнать с работы; to send away — увольнять, выгонять, отсылать), but I didn't take it in (но я не придала этому значение; to take smth. in — разобраться в ситуации) at the time (в то время), I was busy (я была занята)."

 

monthly ['mAnTlI] scholar ['skOlq] gist [GIst]